Эй, пацан

АЛЬТ       Я сидел у костра и безмолвно любовался происходящим. Первые лучи солнца, как распускающиеся алые лепестки охватывали небосвод. Рядом, закутавшись в плащи лежали остальные эльфы из нашего отряда.       Мне даже и не верилось, я наконец-то здесь, сейчас, рядом... с ней. Могу неузнанным наблюдать и рассматривать, всё время думая, как же мне избавиться от этого наваждения. Она тоже спала там. Возле трёх дубов, прячась в тени листвы. Я тысячу раз задавал себе вопрос - "Зачем я пришел сюда? Позлиться? Понаблюдать за ней?"       Три года, три долбанных года, я не появлялся здесь.        И если б не Шики, подсказавший мне возможность вселиться в живое тело, я бы до сих пор не мог находиться здесь постоянно. Мне бы пришлось опять скакать по мирам туда-сюда. А так сплошной покой, и я без устали могу придаваться созерцанию леса... степи... земли... рассветного неба, этого прекрасного мира, словно сошедшего со страниц Властелина колец. — Уже проснулся? — Услышал я её голос. Лёгкое касание моего плеча и я оборачиваюсь. — Как ты подкралась. — Улыбаюсь и рассматриваю её. Заспанное лицо, волосы, которые выбились из косы. Она села рядом со мной на поваленное дерево, проследила за моим взглядом. — Или ты не ложился вовсе? — Хех, она даже не знала, что я уже давно не спал. Спало лишь это тело, тогда как сознание бодрствовало постоянно. Я покачал головой, теребя браслет в кармане. Трава на поле впереди нас прижималась к земле от ветра. — Я выспался. А ты? — Тоже — Её рыжие волосы позолотил рассвет, она как всегда, была прекрасна для меня, когда-то… — Если б не этот кошмар. — Она тряхнула головой, прогоняя наваждение. — Что там? Рассказывай. Может быть, он от того, что одиноко спать одной? Она смущённо улыбнулась, понимая намеки, что я делал постоянно. — Помочь? -? — Согреть? Укачать? Разогнать кошмары? — Она засмущалась, как обычно. Я к этому уже привык: и к розовеющим щекам, и что она начинала теребить подол. — Опять ты за своё. — А то как же! Я не отступлюсь, пока не добьюсь своего. — Я демонстративно придвинулся к ней и обнял, хотя знал, что по рукам за это получу. Она хлопнула меня, и я успокоился.  — А зря... — Изрёк я, а сознание параллельно фиксировало плач ребенка в моём доме. В мире Неверленд, который мне отдали. Я сам его так назвал, поскольку все таки ассоциировал своего сына с Питером Пеном, а летающих вампирок с феями Динь-Динь. А там — Плач и я иду по серому коридору. Детская… Подхожу к кроватке, где на меня смотрит горящими синими глазами ее сын. — Так что там? Рассказывай, пока все спят. Я весь во внимании. — Я жестом обвёл весь наш мирно сопящий во сне лагерь. Под кроной дубов, мы были как под крышей, впереди созерцаемая небо-панорама. Что еще надо? — Я даже не знаю когда это кошмар начался. Первый раз он мне приснился несколько лет назад. И периодически повторяется. — Я повел бровью, показывая заинтересованность. — Мне снится человек, или не совсем... По виду и ушам — при этом она коснулась моих — он напоминает нас… — Но? — Но силой обладает необыкновенной, некромант вроде, и во сне он мучает и издевается надо мной... дальше и вспоминать не хочется. Смутные обрывки, капли крови на снегу, горящая в пламени стена, тролли… «Какие к чертям тролли, эти самые черти и были. Я тогда останавливал их прорыв в этот мир». — Город, маги, бьющие заклинаниями, рыцари, гибнущие на поле… Я пожал плечами, ну и пересказ. Как можно так подзабыть все? Девичья память, что ли? — Ну, так и что тот человек? Понравился тебе? Она аж сплюнула, и выругалась. Мда, обломись Альт. Действительно, кому твое настоящее лицо может нравиться? — Скажешь тоже. Все что помню, так это то, что он бледный, как Смерть — Ха — Жестокий, злой, в балахоне и курил постоянно. И зачем же ты про сигареты мне напомнила? Я же чуть слюнями не подавился.       Я взял её за руки, силясь утешить, честно сказать не такого я ожидал о себе услышать. — Быть может, он был таким жестоким оттого, что неравнодушен к тебе. — Она аж расхохоталась. Я скрипнул зубами и моё сознание фиксировало другого Альта, что укачивал дите на руках. Он пел ему Рамштайн и включил альтернатив на айподе. Я аж заслушался. Здесь, блин, такого не услышишь.       Но что говорить — я был уже не тот. Ничто меня так больше не впечатляло. Если раньше я был всегда взвинчен и взведен, с неимоверным желанием покарать кого-нибудь, то теперь меня посетило чувство глубокого разочарования. Я понял, что наслаждение властью это далеко не всё. Есть вещи поважнее постоянного самолюбования.       Как помню: она отвергла меня, её рука в моей, готовая сломаться от ненависти, что переполняла меня. Наверное, поэтому я пришел сюда, из чистого любопытства наблюдать за этой непокорностью, вызовом, единственной женщиной, с которой я переспал, и она осталась живой после этого. — Эль. — Сказал я и мне нравилось, как звучит ее имя. Почти как настоящее — «Лена». И я чуть было его не назвал. — Да? — Может быть, он тоже был не отсюда, как и ты? — Это ты из-за слова «курить» спросил? — Она сжала мою руку, ветерок всколыхнув ее волосы, пронёсся быстрой птицей над дубовой рощей. — Да, что это? — Пока ещё не надоело корчить из себя идиота, главное, чтобы она не догадалась. Она видела во мне эльфа, знала во мне эльфа, пусть так все и остается. Эльф все ещё здесь, просто его сознание спит, пока моё занимает тело. — Это вдыхать дым. — Мммм. — я аж заслушался. — Как поэтично. Мне бы так. — А то скоро никотиновая ломка начнется.       Мы вернулись к прежней теме разговоров обо мне всеми нелюбимом. — Может ты и прав. Думаешь, тут много попаданцев? Я переспросил, в очередной раз её разыгрывая. — В нашем мире? — Она кивнула. Я сделал вид, что задумался, вживаясь в роль её друга, напарника, спутница по этим непроходимым лесам.       Один из нашего отряда проснулся и начал звенеть котелком, пытаясь разжечь костер. Я про себя чертыхнулся. — Думаю немало, ведь ты же здесь. Кто его знает, сколько еще таких же. — Как думаешь, почему я здесь? — Может это возможность все разрешить? — Например? — Как говорил один довольно известный философ - "путь к просветлению начинается с того, когда ты осознаешь, что оказался в том беспорядке, который сам же и сотворил." — А что, и здесь есть философы?       Я сделал неопределённый жест рукой, что мог означать куда ж без них. — Звучит как что-то знакомое. Кто это был? Я пожал плечами. — Не помню. А сам подумал «ещё бы» мы ж были когда-то из одного мира, и вот насколько мы разные теперь. — Я слышал, ты потеряла сына? — Она поджала губы, аккуратно вытащила из моей ладошки свою, задумалась. Мне даже было жаль её, пока она не наговорила мне всех тех «приятных» слов, что до сих пор заставляют меня носить чужую личину, оттого насколько противно своя. Она прошептала, хрипловато. — Он умер. — Мне жаль. — Получилось ли у меня сочувствие, потому как я его уже третий год воспитываю, а она и не знала. И не глядя на меня, тупо рассматривая горизонт. — К чему ты об этом сейчас? — Ну, раз уж мы об этом заговорили, быть может ты в своем мире избавлялась от ребёнка? Прервала беременность. Она аж взвилась, но только в глазах, в которые я пытался заглянуть, внешне же осталась недвижна, как статуя. — Откуда знаешь? Я продолжал. — Может, это соблюдения равновесия вселенной? Ну, ты там убила нежеланное дитя, а здесь тебя избавили от желанного.       Она резко повернулась ко мне, всмотрелась, будто видела впервые. — Ты прости, но ты меня сейчас пугаешь. Я типа засмущался, пальцы дернулись, как если бы стряхнули пепел несуществующей сигареты. — Я думаю, жизнь она и есть такая. Пол жизни ты закручиваешь спираль, а остальную половину ее раскручиваешь.        Она медленно поднялась, отряхивая прилипшие к подолу травинки. Скошенное поле, как же оно пахло, ведь жить по-человечески и всё ощущать было прекрасно. Я аж прикрыл глаза, а она тем временем сказала. — А раскручивать тяжелее, чем закручивать, неправда ли? Я прищурился, солнце уже по полной отжигало на небосводе. — Ты читаешь мои мысли. И опять это пристальный взгляд. Еще кто-то из лагеря проснулся. Во всю несло дымом и едой. Я почувствовал, что голоден. Удивительно, я здесь всего пару дней, а до этого пару тысяч лет еды не пробовал. Всё как впервые, всё напоминало мне о том, как я был живой. — Договорим позже. — Строго сказала она. — Пора собираться. — И ушла к остальным.       Я еще некоторое время посидел, наблюдая за тенями от листвы, двигающимися по траве, и ушёл вслед. Альт у меня дома, встретился с моим другом Ли, и залип с ее сыном Каем в телевизор, смотря клипы не детского содержания. На краю моего сознания они были как картинка, которую я мог наблюдать.       Так мне и запомнился наш поход - с постоянными переходами, стрельбой из лука, по мишеням и врагам. Костры, горящие ночью, и постоянные наши с нею разговоры. Ведь только так я мог узнать её, когда она не боялась меня. Когда могла быть настоящей собой, а не запуганной куклой, как я помнил с нашей последней встречи. Ах, эти разговоры по луной. Ах, эти признания на закате. Птицы, летящие клином на рассвет. Ее развивающееся волосы. И я ведь уже простил ее. А она меня?