Радость

— Альфред, посмотри туда! Тот человек готовит прямо на улице! Представляешь?! Смотри, ну смотри же! Может мы купим те сэндвичи у него? Они выглядят так потрясающе! А запах мм! Альфред, ну посмотриии же! Жирная облезлая крыса вывались из-под груды рваных мешков с мусором и прошмыгнула мимо тележки с хот-догами, оставляя за собой зловонный запах из подворотни. Альфреду пришлось приложить не малые усилия, чтобы после такого зрелища спокойно смотреть на уличную еду. Он отчаянно старался не думать о том, что использовалось при её приготовлении. — Давай поищем что-нибудь другое? Более…полезное, — как можно мягче проговорил он, глядя в сияющие от восторга голубые глаза ребёнка. — В них есть овощи, посмотри поближе, Альфрееед, пожалуйста, давай купим перекусить? — умоляюще протянул Брюс, нетерпеливо дёргая дворецкого за край брюк. — Малец дело говорит, — торговец показался из-за своей тележки, надсадно кашляя в сжатый кулак руки. Это был довольно высокий и при этом габаритный мужчина в испачканной горчицей куртке и стёртых на коленях брюках со слипшимися тёмными волосами и густой бородой, в которой можно было разглядеть хлебные крошки и куски салата. — Купите — не пожалеете. Качество полностью оправдывает их цену! — он по-доброму улыбнулся почерневшими от гнили зубами, делая шаг в сторону потенциальных покупателей. — Поэтому они такие дешёвые? — сам того не замечая, Альфред ответно подался вперёд, заслоняя Брюса. — Хм! — недовольно пробурчал торговец, пятясь назад. — Альфред, пожалуйста! — вновь жалобно попросил Брюс, подпрыгивая на месте и строя щенячьи глазки. — Нет, — строго ответил дворецкий, с брезгливостью и отвращением глядя на пожухлые листья салата, по которым лениво ползала мелкая муха, и чёрт знает из чего изготовленные поблёскивающие от обилия масла сосиски. Он снова вспомнил о крысе и поморщился, мотая головой. — Посмотрим ещё. Мы ведь не хотим потом лежать с отравлением или чем-нибудь похуже в больнице, правда? — Болеть ужасно! — мальчик вздрогнул от воспоминаний о простуде в прошлом месяце. Подумать только, тогда он неделю провёл в постели и пил противный сироп с отвратительным лимонным вкусом! — Эй, малец, заглядывай как-нибудь, когда этого привереды не будет рядом, — мужчина выглянул из-за своей тележки, заговорчески подмигнув маленькому покупателю. Он протянул руку, желая похлопать по плечу или потрепать по голове забавного мальчонку, настолько он успел приподнять ему настроение. — Этот привереда всегда будет рядом! — Альфред стремительно обернулся и рявкнул на торговца так озлобленно, что тот вздрогнул и быстро прижал к себе руку, отшатнувшись назад.

***

Пенниуорт едва поспевал за Брюсом, выдохнувшись уже за 2 часа прогулки по городу из-за сумасшедшей недели без сна только на одном кофеине. Мальчик вприпрыжку бежал по туманным из-за обилия выхлопных газов улицам, с совсем детским любопытством рассматривая пыльные витрины магазинов и разрисованные граффити телефонные будки, оставляя после себя отпечатки маленьких ладоней на стекле. Он высоко задирал голову, пристально разглядывая прохожих. — У вас потрясающее платье! Наверно, когда светит солнце, вы сияете вместе с ним! — Ого, сколько царапин! У вас дома кошка? Я бы тоже хотел домашнее животное, но у мамы аллергия на шерсть. — А вы настоящий пират? А сколько стран вы уже посетили? Альфред смотрел на спешащих людей и видел явные проблемы с финансами и вообще незадавшейся жизнью, их невозможно было не заметить. Вот женщина с ярким фингалом под глазом, шатаясь, проскользнула мимо них в местами изорванном, настолько пёстром, что рябило в глазах, уродливом жёлто-синем платье, с которого сыпались дешёвые цветные паетки. Или мужчина, от которого, кажется, за версту разило алкоголем, в испачканном засохшей грязью и кровью костюме, который явно был ему не по размеру, как и ботинки, которые трещали по швам. На остановке и вовсе лежал бездомный с повязкой на глазу, который он возможно потерял в очередной драке за жалкие объедки из ближайшего кафе или глоток пива из ржавой банки, и огромным уродливым шрамом поперёк лица. Брюс словно не замечал этого. Он рассматривал их как-то по-особенному, открыто улыбаясь каждому и получая ответную, пусть и не такую яркую, но всё же искреннюю улыбку. Унылые, апатичные физиономии прохожих приобретали краски, благодаря всего паре слов ребёнка. До этого времени Пенниуорт был уверен, что изуродованный грудами мусора и погрязший в тотальной безработице город скорее оттолкнёт мальчика, но всё вышло с точностью наоборот. В отличии от него самого, Брюс не испытывал отвращения от угнетающего своей серостью и мрачностью пейзажей трущоб Готэма, а буквально светился от счастья, задорно вышагивая по заросшим мусорными мешками и объедками еды улицам, по которым наравне с людьми свободно шныряли отвратительными грызуны, озлобленно скалясь и норовя цапнуть каждый раз, когда кто-то случайно нарушал их трапезу.

***

— Тебе не обязательно идти со мной. Можешь подождать на улице. — Ещё чего! Альфред, что там такого страшного? — Полагаю, врачи? — Клоуны куда хуже! Идём! По правде говоря, Альфред и сам не знал, чего ожидать от лечебницы. Внешний фасад Аркхэма так и кричал: «Убирайтесь!». По блёклым серым стенам змейками расползались множественные трещины, как свидетельство долголетнего существования заведения с полным отсутствием ремонта. С потолка понемногу отваливалась штукатурка, вместе с повисшими на ней мелкими жучками. Из коридоров доносились жуткие крики вперемешку с абсолютно монотонной речью персонала. Так себе контраст. Однако Пенниуорту нужны были ответы, и он был более чем уверен, что найдёт их именно здесь. Другие лечебницы города были либо платными, либо закрылись ещё давно. «В аптеке сказали, что их выписывают только по рецепту. — он держал в руке те злосчастные таблетки. Альфред хорошо запомнил лицо врача, когда он сунул ему один полностью пустой блистер. Оно было перекошено от ужаса. Препараты оказались вовсе не простым успокоительным, они были нужны для чего-то более глобального, чем депрессия, паранойя или бессонница. Слишком сильное воздействие на организм. — А ведь сонливость могла быть вызвана не только сменой дня и ночи. Он слишком часто и долго спал, в аккурат после принятия лекарств.» Альфред остановился у стойки регистрации пациентов, как можно доброжелательнее улыбнувшись пареньку, стоящему за ней. — Добрый день. Мне нужны документы на имя Артура Флека. Если хотите, покажу вам доверенность с подписью. Он не может прийти сам, поэтому попросил меня, — дворецкий проговорил это настолько миролюбиво и спокойно, что сразу было и не понять, что всё кроме необходимости получить бумаги — ложь. — Сэр, так не положено, извините, — с виноватым видом пробормотал парень за стойкой, тут же вернувшись к чтению какого-то журнала, пряча взгляд. «Чёрт, не стоило рассчитывать на большее. — Пенниуорт думал. Он пошарил рукой в кармане, но наличных оказалось не так много. Вариант с подкупом отметался. Забрать насильно? Брюс увидит, да и что уж там, здесь целый комплекс санитаров, его, Альфреда, просто скрутят и оставят в смирительной рубашке до приезда полиции. Нужно что-то ещё, отвлечь внимание. — Точно. Как же я мог забыть.» Он медленно подкрался к своему маленькому спутнику, сейчас с интересом рассматривавшему брошюрки, загадочно заулыбавшись. — Предлагаю сыграть в одну очень увлекательную игру. — Какую? — Всё просто. Нужно только изобразить какую-нибудь болезнь, чтобы её могли угадать, например, как насчёт астмы? Брюс недоверчиво покосился на него, явно не понимая значения последнего слова. Альфред мигом начал прикидывать какие слова больше всего подходят по смыслу, при этом активно жестикулируя руками. — Удушье? Изобразить эмм… нехватку воздуха! Ты дышишь, но тебе очень и очень трудно это делать, понимаешь? — Я могу! — ликующе воскликнул мальчик, даже подскочив на месте. Похоже, он потерял интерес к чёрно-белым буклетам. — Хорошо, тогда покажи это вон тому дяде на стойке регистрации. Вперёд, удиви его! На секунду Альфред замешкался. Он замер в ступоре, когда вместо хрипа или других признаков нехватки кислорода услышал громкий заливистый смех из коридора. Брюс хохотал, хватаясь руками за горло. Ему удавалось показывать переход от смеха во что-то удушающее, он задыхался, изображая невыносимую боль на лице и, всё ещё хватаясь за горло, медленно падал на холодные плиты пола. «Ну даёт.» — воспользовавшись шумихой, Пенниуорт незаметно проскочил в картотеку, принявшись искать нужные себе документы. Не то, не то, снова нет, бинго! Вот только вместе с заветными файлами он случайно опрокинул несколько других папок с документами. Бумаги моментально рассыпались по полу, заставляя дворецкого лишний раз понервничать, впопыхах собирая их. Среди десятка разных документов, он вдруг нащупал один с довольно знакомой фамилией. «Что за… Уэйн? А он то что здесь забыл?» — хотя шум в коридоре ещё не стихал, Альфред посчитал верным решением разобраться во всех бумагах за пределами лечебницы, когда ему, как минимум, не будет угрожать визит в полицейский департамент и штраф за хищение документов на имя другого человека. Убедившись, что он убрал другие папки с пола обратно на полки, он тихо выскользнул в коридор, где уже собралось не мало людей из персонала. Люди в белых халатах столпились в одном месте, громко причитая о чём-то вслух, охая, вздыхая и прося кого-то срочно позвонить на горячую линию скорой помощи. «И как ты только скрывал свой талант, приятель?» — Немедленно всем разойтись! Господи, да сколько же здесь пыли! У кого-нибудь есть ингалятор? Да как ваши пациенты ещё живы после подобного обращения с собой! А ну в сторону, ему срочно нужен свежий воздух! Всем расступиться! — растерянность медиков сейчас была только на руку, оставалось только продолжать ломать комедию, постепенно двигаясь на выход вместе с главным актёром случайно получившегося представления.

***

— А это что….? Ты…ты их своровал? — Одолжил. Мне они сейчас куда нужнее. — Но… — Это не кража, я их верну, потом….наверно. Они уже были в вагоне метро, когда Брюс сообразил, что прежде не видел никаких бумаг у Альфреда, а потом та игра. Он понимал, что Альфред забрал их без разрешения, а, значит, украл. Это очень встревожило маленького Уэйна. Не мог же Альфред просто взять и украсть документы? Это же Альфред? Слова самого дворецкого немного успокоили его, но при этом и переломили что-то внутри. «Если мне что-то нужнее, чем другим, я могу это взять, даже если это не принадлежит мне.» — так он интерпретировал для себя слова Пенниуорта, единственного проводника во взрослый мир, соответственно имевшего сейчас не малый авторитет в глазах ребёнка. Помимо них в вагоне также была девушка в компании двух взрослых парней. Они сидели в противоположной части вагона, так что ни Альфреду, тщательно перебиравшему бумаги в поисках ответов на давние вопросы, ни Брюсу, рассматривавшему листовки на стенах, они не мешали. «Псевдобульбарный синдром вследствие черепно-мозговой травмы. Детская проблемка, значит? Чёрт, я надеялся, что твоё прошлое будет хоть чем — то получше моего. Что там ещё? Галлюциноз > алкоголизм, наркотики или шизофрения? Хороший вопрос, док, вот только зачем записывать его в личное дело? Антисоциальное расстройство личности, равнодушие и безразличие к страданиям других людей, зацикленность на идее, что люди обошлись с ним жестоко, проявление агрессии в отношении потенциальных обидчиков. Господи, а Томас принёс к нам целый кладезь психических заболеваний! Только что-то половина слов не вяжется с реальным их проявлением или это происходит исключительно в городе или происходило? Ладно, что там дальше по списку. Провалы в памяти. Это уже интересно. Вкупе с галлюцинациями и всем остальным…. Чёрт, а ведь это и в правду будто два разных человека. Половина списка от одного, половина от другого, даже даты на приписках разные.» Вдруг из дальнего угла раздался крик. Пенниуорт крепко сжал в руках бумаги. Меньше всего ему сейчас хотелось попадать в новые неприятности. Он надеялся, что Брюс не услышал этого вопля или, по крайней мере, не придал ему значения, но эта надежда была слишком бесплодной. Когда он убрал смятые листы от своего лица, то заметил блестящие от навернувшихся слёз голубые глаза, полные страха и ужаса, а затем ощутил, как маленькая ручонка крепко сжала его собственную. — Жди тут, — мысленно ругнувшись про себя, Альфред поднялся и неохотно направился в сторону неизвестной дамочки и двух её потенциальных проблем. — Джентельмены, оставьте девушку в покое, она явно в вас не заинтересована. — Шагай отсюда, придурок, пока цел, — злобно выдал один из них, даже не обернувшись. Он крепко сжимал руку миловидной блондинки, заставляя её хныкать и умолять разжать хватку. — Вы сами с собой разговариваете? Это даже забавно, однако, повторюсь, не лезьте к этой мисс, вы, определённо, не в её вкусе, — тактично повторил дворецкий, натягивая длинные кожаные перчатки. Так хоть удастся не запачкать руки. Собеседник потупил взгляд, наконец оглянувшись на подошедшего. Что-то в его голове задвигалось, подобно шестерёнкам одного механизма. Вдруг он сообразил, что именно сказал брюнет в кожаной куртке. С протяжным воем он ринулся на него, но тот изящно скользнул в сторону, отчего нападавший со всей дури впечатался головой в железный поручень. — Стоять! Я вооружён! — заголосил другой человек, выставив вперёд карманное оружие. — Я настоятельно предлагаю вам убрать его, пока вы не поранились, — сквозь зубы непоколебимо процедил Альфред, не сдвинувшись с места. — Вы делаете хуже только себе. — Отвали… ппп-псих! — револьвер в его руках дрожал, он явно был готов спустить курок. Внезапно до этого тихая девушка хорошенько ударила его сумкой по голове. Он отвлёкся. Не мешкая, Пенниуорт оказался рядом с ним и, схватив за ворот пиджака, приложил головой об окно в вагоне. Прозвучал неприятный треск стекла, окрасившегося алой краской. — Что ж, похоже… — Сзади! — истерично завопила девица. Нож по рукоятку вошёл в плечо дворецкого, отчего он до крови сомкнул зубы на собственном запястье, но не издал ни звука, чтобы не напугать всё это время наблюдающего за происходящим Брюса. Альфред скользнул вниз, вывернувшись из захвата, а затем схватил оппонента за короткие волосы и дёрнул вниз, несколько раз ударив коленом в лицо, после чего тот уже окончательно вырубился на испачканном множеством багровых капель полу. — Я могу вас как-то отблагодарить? — аккуратная ладонь нежно прикоснулась к его щеке. Девушка мило улыбалась своему спасителю, продолжая лёгкую ласку. — Разве что перестанете быть маяком для всяких мудаков, у вас это слишком хорошо получается, — звонкая пощёчина одарила жаром щёку дворецкого. Неизвестная бросила на него оскорблённый взгляд, молниеносно выскочив из вагона со словами: «Пошёл ты!», как только поезд остановился. «И в правду, пошёл я.» Пенниуорт терпеть не мог людей. Не потому что выглядели как чёрт знает что, были более низкого социального статуса или вели себя слишком вызывающе. Ему было плевать на это, он ведь и сам какое-то время назад не имел даже крыши над головой, не говоря о постоянной работе. Сам факт наличия множества людей вокруг себя коробил дворецкого. Он слишком привык к уединённому образу жизни в мэнор, когда рядом был лишь Брюс и периодически проскальзывали Марта с Томасом и какие-то их знакомые по работе, даже к Артуру он в конце концов смог привыкнуть. Альфред не считал себя отшельником. Будучи в особняке, он периодически ездил в магазин за продуктами или одеждой, мог заглянуть в компанию Томаса или больницу, но никогда за последнее время он не был в настолько продолжительном контакте с окружившими себя людьми. Он искренне хотел отделаться от такой компании, напоминавшей о его прошлом. Сарказм, грубость — всё это позволяло ему находиться в обществе, но при этом держать общество на расстоянии от себя, как своеобразный защитный барьер. Ему это было жизненно необходимо.

***

— Это…это был единственный выход, да? Только….только так она была бы в-в порядке? — Тише, тише, приятель, всё уже закончилось. Та проблемная мисс в целости и сохранности, да и я неплохо сохранился, а? — Просто скажи. У тебя не было другого выбора? — Знаешь, ненавижу насилие, но да, склоняюсь к тому, что иногда только оно и способно решить подобные разногласия. Нам нужно идти. Если бы Альфред сейчас опустил глаза. Если бы только заметил, как пристально на него сейчас смотрел Брюс, сосредоточенно, не моргая, делая для себя новый вывод. Насилие — не всегда приносит вред, иногда от него бывает и польза. Он смотрел на Пенниуорта с открытым ртом, восхищался его смелостью и решительностью, проникался идеей помощи кому-либо. Он полностью находился под влиянием взрослого компаньона, оценивал его манеру поведения, анализировал слова, действия своего образца для подражания. Почему Альфред нагрубил тому человеку на улице? Потому что он в тайне мог оказаться кем-то из напавших на ту девушку. Альфред наверняка знал это, поэтому так резко отреагировал на торговца. А та девушка? Именно из-за неё у Альфреда теперь окровавленная повязка на плече, из-за неё пострадал он. Возможно, после такой травмы говорить с ней любезно и впрямь было излишним.

***

«Да он издевается. — единственным способом дойти до нужного адреса, указанного в документах, была огромная лестница, ведущая если не в мрачные тучи, сгустившиеся над городом, то в мир иной точно. — Он каждый день по ней поднимался? Неудивительно, откуда столько проблем с головой.» — Осалил, догоняй! — Пенниуорт не успел сообразить, что случилось, как Брюс уже вбежал на лестницу, устремившись наверх. «Это свобода на тебя так повлияла, приятель? Мне бы столько прыткости.» — превозмогая усталость и ужасную боль в плече, Альфред всё же предпринял попытку втянуться в игру, к тому же, Брюс и так ему поддавался, периодически останавливаясь и изображая те симптомы нехватки воздуха, которые он показывал в лечебнице на большую публику. А ступени всё не заканчивались. Снова, снова и снова. Упасть на них, казалось, также невозможно, как и бегом подняться наверх. Дыхание спёрло, кружилась голова, и весь мир уже приходил в движение. — Давай, ещё один пролёт, у тебя получится, ну же! — подбадривая, прикрикивал мальчик, звонко хлопая в ладоши. «Интересно, а если в теории упасть с неё, можно ли остаться в живых или все кости в теле окончательно превратятся в однородную массу? О чём я вообще думаю?» — Почти. Ещё немного! — продолжал воодушевлённо звать Брюс. «Господь Всемогущий! На Тебя и волю Твою уповаю. Приключилась со мной, рабом грешным беда. Дьявольские проявления не дают душе моей успокоиться. Нет, это точно уже перебор.» С последней ступенью Пенниуорт слишком резко подался вперёд и рухнул на сухой и такой маняще холодный асфальт, блаженно прикрыв глаза. «Теперь я просто обязан найти оставшиеся доказательства в пользу теории о двух разных людях в этой чтоб её квартире.»