Радость

— Это точно ключ, Альфред? — А что, не похож? — Прежде ты никогда не открывал дверь булавкой. Послышался щелчок в замке, а, значит, отмычка пришлась по размеру. Пенниуорт слегка толкнул входную дверь, и та наконец-то приоткрылась. — Ты так и не сказал, что мы будем делать в квартире Артура без него самого. Это как-то…неправильно? — Брюс озадаченно посмотрел на Альфреда, явно не намереваясь пересекать порог квартиры до тех пор, пока тот не объяснится. — Он попросил… — Альфред задумался, быстро оценив взглядом коридор и кухню. — Ммм забрать оставшиеся вещи. Помочь их вынести. Квартира оказалась весьма маленькой, напоминавшей по своим размерам скорее картонную коробку, чем среднестатистическое жильё жителя Готэма. — Мне он ничего не говорил, — в словах Брюса послышались нотки обиды. Ему внезапно стало грустно от осознания того, что от него вновь что-то утаивают. — Уж не потому, что ты спал? Полностью зарывшись под плед, между прочим, — растянуто проговорил Альфред, в шутливой манере набросив мальчику капюшон куртки на голову. — Эй, у нас выдалось тяжёлое утро, я же не ты, чтобы постоянно пить ту горькую мерзость, а потом бодрствовать несколько суток, — Брюс немного повеселел, на Альфреда ведь невозможно было обижаться. — Это не горькая мерзость, а всего лишь неразбавленный двойной эспрессо, — Пенниуорт прошёл вглубь квартиры, включив свет. «Что ж, похоже, её дизайном никто не занимался с 20х годов, и ладно бы ещё 20 века.» Блёклые обои в пёстрый цветочек, тусклые, местами осыпавшиеся белые стены, интерьер в довольно винтажном стиле с аккуратными деревянным стульями и тумбами, какие-то картины на стенах, приторно милые шторки в горошек и весьма узкий диван, прикрытый тонким пледом. Чем-то столь унылая картина напоминала лечебницу Аркхэм, только в ней не звучали ужасные крики и монотонная речь врачей, однако, их заменил скрипучий пол и запах сырости, смешанный с дурным ароматом табака. — Чур я осмотрю спальню! — немного побродив по холлу, Брюс устремился в другой коридор — изучать неизведанное для себя место. — Только не усни там! — лишь успел прикрикнуть ему дворецкий. «Хм, два человека. Один как тень другого. Он на свету и в то же время хорошо сокрыт. Где бы он мог заявить о себе?» Первым делом дворецкий принялся тщательно осматривать мебель. Он вёл широкой ладонью по шершавой поверхности кресла, затем проверял дно, после подлокотники и центральную подушку, пытаясь нащупать тайник с таблетками, закладками или оружием. То, что огрело его по голове в мэнор, определённо могло прятать вещества, вроде ЛСД, и карманные ножи, а может и магазины патронов, Артур ведь как-то проболтался ему об увольнении из-за случая с оружием в больнице, в мебели, полу или стенах и доставать при переключении на свою личность. Проведя обыск кресла, Альфред повторил то же самое с диваном и барными стульями, после чего проверил столы на момент наличия на их поверхности предметов, закреплённых на скотч, но тщетно. Когда Пенниуорт поднялся с пола, он обратил своё внимание на слегка пугающие картины. Изображения женщин с детьми отчего вызывали у него едкую неприязнь. Альфред был не в состоянии объяснить для себя подобную реакцию, он просто чувствовал и всё. «Может, здесь ты скрываешь что-нибудь?» Альфред подошёл вплотную к картине и провёл пальцем по её рамке. На ней скопилось совсем немного пыли, значит, до отъезда в мэнор её протирали. Пенниуорт аккуратно приподнял картину за края и снял, заметив довольно краткую надпись на стене, выведенную чем-то ярко красным, возможно, краской или помадой. «Радость. Что бы это означало?» Он повесил её обратно, прислушавшись. Тишина. Ни единого звука. Пенниуорта это напрягло. Когда Брюс был рядом, ему никогда не удавалось побыть наедине с собственными мыслями, мальчик постоянно говорил без умолку, а теперь вдруг такая тишина. Это странно. — Эй, приятель? Всё нормально? — Альфред отправился в сторону спальни, продолжая прислушиваться. Брюс стоял спиной к двуспальной кровати, закрыв лицо ладонями и крепко зажмурившись. Его заметно трясло. Поначалу Пенниуорт не мог сообразить в чём дело, но, когда рассмотрел на прикроватной тумбе клоунский парик и объявление о розыске клоуна-убийцы с приложенной к нему картинкой человека с острыми как бритва зубами и разукрашенным лицом, понял, что не так. Он бегло просмотрел строчки на листовке, а затем убрал её в тумбу вместе с зелёным париком. — Всё чисто. Больше клоунов нет. — Извини, после того случая с колодцем не могу нормально смотреть на всю эту атрибутику и вообще на НИХ. Артур здорово напугал меня тогда, — Брюс убрал руки от лица, повернувшись в пол-оборота, ещё опасаясь разглядеть то, что его так сильно страшило. — Один человек как-то сказал мне, чтобы победить свой страх, ты должен сам стать этим страхом, — несмотря на всю серьёзность Альфреда, Брюс рассмеялся, согнувшись вдвое. — Прости, Альфред, я только, — сквозь неудержимый хохот пытался выговорить мальчик. — только вспомнил, как крохотная летучая мышь летала по комнате Артура, и какая паника у него при этом была. А тут ещё твой совет! — он медленно осел на пол, продолжая заливисто смеяться, схватившись за живот. — Что ж, я бы посмотрел на такую летучую мышь, к тому же Хэллоуин близко, всё возможно, — он деловито усмехнулся в сжатую кисть руки, попробовав вообразить костюмы для, так сказать, сражений со страхами. Не удержался и всё же рассмеялся, зажмурившись. — Я уже говорил, что являюсь универсальным дворецким? Раз в год могу побыть и швеёй. — Как думаешь, он бы согласился нанести мне грим? По-настоящему? — голубые глаза так и сверкали от азарта. — Зависит от того, как ты попросишь, — Альфред подмигнул ему, смахнув навернувшуюся от смеха слезу. — В гостиной на вешалках скопилось довольно много вещей, сможешь собрать их все на диване? — Уже лечу! — отсалютовав Пенниуорту, Брюс выскочил из комнаты, расправив руки в стороны на манер крыльев самолёта. «И снова кошмарные картины.» Изображения и впрямь оказались чересчур говорящими. За картиной над кроватью скрывались множественные пожелания смерти. «Умри» было так много, что одни надписи почти полностью скрывали собой другими. Альфред переводил взгляд с картины на надписи, стараясь выстроить логическую цепочку. «Женщина и ребёнок. Картина висит не по центру, а на одной определённой части кровати. Где эта дама, там и прямиком под ней надписи. Видимо, эта милочка не из приятных людей. Интересно, а ещё сюрпризы будут?» Пенниуорт взял подушку с той стороны кровати, над которой располагалась женщина с картины. Сначала встряхнул, после смял, затем вынул из кармана ножичек и вскрыл по шву, разглядывая содержимое. «Шутник.» Она оказалась альтернативной пепельницей. Пух буквально пропитался остатками сигарет и был абсолютно чёрным, запах при этом был соответствующий. Смертельно испортить человеку лёгкие таким изощрённым методом, конечно, не удалось бы, но обеспечить бессонницу вполне. Вслед за подушкой шло одеяло и матрас. По ощущениям, да и по вскрытию в них ничего не было, что даже огорчило Альфреда. Ни в тумбочках, ни в шкафу также не оказалось ничего, что бы указывало на проживание здесь живой версии картинного образа. Если что-то и было, то скорее всего отправилось в утиль….вместе с дамой? След слишком резко обрывался. — Альфред! Я кое-что нашёл! Иди сюда! — взбудораженный голос, идущий из гостиной, отвлёк его. «Вот это наблюдательность.»

***

Одна из половиц была отодвинута, открывая обзор на деревянную шкатулку. Брюс нетерпеливо постукивал пальцами по коленям, выжидающе глядя на своего спутника. Он всё ещё придерживался мнения, что чужие вещи можно трогать исключительно в компании их обладателей. Но. Что если там что-то ценное, что нужно забрать в мэнор? Или, наоборот, какой-то мусор, поэтому и спрятанный в полу. Брюс ждал реакции Альфреда, его решения насчёт удивительной вещицы. — Только проверим содержимое, — предупредил Альфред, выставив шкатулку на нормальную часть пола и приоткрыв. «Письма? Как же много.» — Мы их прочитаем? — тут же спросил Брюс, едва завидев стопку исписанных листов бумаги. — А что это означает? Вот тут, — он ткнул пальцем в самый низ письма, где красовались странные символы. T.W. — Аббревиатура или простыми словами — сокращение от чего-то. — Может имени? Это ведь письмо, — поразмыслив, высказался Брюс. — Наверно какой-нибудь Тодд Винчестер или Тим Вилсон, а может… — задумчивость в этот раз прервал Альфред. — Слишком много имён. Кто бы это ни был, он явно предпочитал писать, чем говорить. «Имя — Пенни. Вот кто здесь жил. Пенни Флек, которая пишет T.W. Это уже не совпадение, а настоящая развязка, только не её истории, хотя, может и её, раз он отреагировал лишь сейчас. Проклятие, тут же даты прошлых лет. Ладно, соберись с мыслями. Что в наличии? Переписка с T.W длиною в несколько лет, те надписи и внезапное появление Артура в мэнор. Что если….чёрт….чёрт….чёрт…….Если….если она мертва….Уэйн знает?!» От подобного умозаключения Альфред дёрнулся в сторону, случайно сдвинув горшок с растением, а тот в свою очередь содрал со стены неплотно приклеенный кусок обоев. — Ого, у Артура был домашний питомец? — Брюс придвинулся ближе к стене, по которой тонкими линиями расползлись неровные трещинки, а затем совсем медленно провел рукой рядом, попробовав в шутку поскоблить стену короткими ноготками. Он замер в лёгком страхе, когда получившиеся линии оказались похожими на те, что изначально были там. Только после этого он обратил внимание на россыпь тёмных пятен возле линий. Словно какие-то брызги. — Эм….Альфред? — неловко позвал он. «Высоко для кошки, к тому же, с такой мебелью ей бы не стачивать когти о стены.» Брюс тем временем потянул за оборванный край, срывая другую часть бумаги. За ней оказались рисунки цветным мелом. Одним из них была маленькая обведённая красным мелком ладонь. Мальчик приложил на её место собственную, удивившись тому, что они были почти одного размера. Рядом с отпечатком расположились жёлтые конусовидные формы, возле них синие, зелёные и розовые кружки. «Похоже на пузырёк таблеток.» Затем снова чёрточки и линии в окружении россыпи тёмных точек. Они были примечательны тем, что вели вплоть до самого пола, прерываясь на некоторых отрезках пути, а ещё они были параллельны друг другу, будто… «Быть не может.» — Альфред? Это…это ведь было животное, да? — очень робко спросил Брюс, отодвинувшись от стены. Пенниуорт не хотел отвечать. Его самого не радовала догадка насчёт этих рисунков. Брюс потянул край обоев дальше. Полосок стало куда больше, чем на прошлых промежутках, а вместе с ними и просьб о помощи. «Помогите», «Больно», «Хватит», «Страшно». — всё это заполняло собой пространство стены. Кривые, написанные детской рукой буквы, то наслаивались друг на друга, то были изображены чуть ли не вразброс. Тот, кто это писал, возможно, находился в приступе судорог, либо очень спешил, о чём и твердили полосы. — Это было не животное, — сухо заключил дворецкий.

***

Брюс сидел на полу, крепко прижав колени к груди и склонив на них голову. Альфред уже несколько минут пытался его разговорить, но маленький Уэйн не сказал ни слова с той последней фразы дворецкого, только смотрел на руки остекленевшими и совершенно пустыми глазами. Альфред передвигал мебель в поисках продолжения рисунков, но, чем больше он терпел поражение в игре с живописью, тем больше склонялся к тому, что рисунки располагались в определённых местах. Сейчас ему как никогда нужна была помощь. Он снова попробовал подступиться к Брюсу. — Если бы мы играли в прятки, где бы ты спрятался? — как можно мягче попробовал сказать он, при этом осторожно взяв ребёнка за руку, присев поближе. Брюс продолжал молча смотреть в пол. Ему понадобилось около 10 минут, чтобы наконец ответить. — Имеешь ввиду, где было бы безопасно? — совсем тихо спросил он, не поднимая головы. — Да, безопасно. Если бы эта квартира оказалась закрыта, а мы играли, что бы ты сделал? — Альфред пытался выбирать более смягчённые выражения, но, похоже, Брюс уже прекрасно понимал, о какой игре идёт речь. Мальчик поднялся и осмотрелся. Входная дверь тут же привлекла его внимание, вот только у неё нашёлся один огромный изъян. Ручка располагалась слишком высоко. Даже стоя на носочках у Брюса не вышло её открыть. После двери он отправился к окну, приоткрыв раму. Благодаря опыту лазанья по стенам мэнора, он примерно мог определить по выступам насколько успешным выдастся спуск или подъем. Но выступов почти не оказалось. Стена дома была практически идеально ровной, к тому же, возле неё не росло деревьев, чьи ветки могли бы доставать до окон. Пятый этаж. — Отсюда невозможно было уйти, — тихо прошептал Брюс, ещё больше начиная поддаваться накатившей панике. Он быстро рванул к ванной комнате, но дверь в неё была похожа на входную. Несмотря на наличие замка по ту сторону, ручка была слишком высоко прибита, чтобы ребёнок мог ею воспользоваться. Мальчик побежал в спальню и тут же заскочил под кровать с разбегу. Пространства под ней вполне хватало ему, чтобы быть почти вне зоны досягаемости. Почти… — Альфред! — он закричал, почувствовав под рукой облупившиеся кусочки пола. Пенниуорт прихватил с кухни фонарик и тут же прибежал на зов, подсветив под кроватью, стоило Брюсу лишь выбраться из-под неё. Снова рисунки, снова… полосы. Не без труда, но он смог отодвинуть громадный предмет интерьера. Полос оказалось слишком много. Напольное покрытие при этом выглядело довольно надёжно. — Что ты делаешь? — но вопрос дворецкого так и остался без ответа. Брюс уверенно старался соскрести ногтями что-то с пола, но у него это не получалось, тогда он зафиксировал руку на полу, а затем резко дёрнул вниз, сдирая до крови кожу вокруг ногтей. Брюс в ступоре смотрел на одни полоски, а затем на другие, видя, как каплями на них стекает кровь из мелких ран. Альфред сказал ему правду, это точно было не домашнее животное. В его голове всё очень быстро двигалось. Он не поспевал за собственными мыслями. Брюс резко соскочил и побежал. Альфред устремился за ним, не зная, чего ещё ожидать от ребёнка, только что узнавшего о жестокости мира. Вырвавшись из квартиры, Брюс устремился в коридор на этаже. — Помогите! На помощь! Пожалуйста спасите! — кричал он и как можно громче стучал по соседским дверям, стараясь привлечь внимание. Пенниуорт в ужасе наблюдал за этой картиной. На часах было 10 ночи. Рабочий день у большинства горожан к этому времени был закончен, но ни одна дверь так и не распахнулась. Запыхавшийся, со стёртыми в кровь руками, в слезах, Брюс остановился у лестницы, трясясь от страха. — Почему?! — сквозь слёзы говорил он. — Почему никто не приходит?! «Потому что все пекутся о себе, потому что никому нет дела до чужих проблем, потому что люди те ещё сволочи по своей природе.» — хотел бы сказать дворецкий, но молчал. — Почему они не такие, как ты? — трясясь в рыданиях, пробормотал Брюс, оседая на пол. Он открывал рот, но не мог ничего сказать, только дёргался из стороны в сторону, будто кто-то прицепил к нему нитки и сейчас тянул за них. В очередной раз этот рывок оказался особенно сильным. Брюс закричал. — Почему эта аббревиатура ничего не сделала?! Они ведь слали друг другу письма! Там наверняка должен был быть ответ! Почему?! Альфред продолжал молчать, скажи он сейчас что-нибудь, Брюс бы всё равно не стал слушать. Дворецкий только крепко прижал его к себе, придерживая, чтобы тот ещё больше не покалечил себя в приступе истерики. Брюс отчаянно извивался в его руках, ударял маленькими кулачками в грудь, кричал, дёргался, пытаясь высвободиться, и вместе с тем захлёбывался слезами, мелко трясясь. Даже в тот день, когда Альфред просил его остаться в комнате, зная, как давно он не видел отца и соскучился по нему, Брюс был куда спокойнее. Сейчас он полностью потерял контроль над собственным телом и эмоциями. Пенниуорт хотел найти квартиру, в которой бы жили два разных человека, а, вместо этого, обнаружил камеру пыток, в которой нельзя было спрятаться и из которой невозможно было сбежать. И неоткуда было ждать помощи.

***

Скотч неприятно скрипел, соприкасаясь с рваными кусками обоев. Альфред приводил квартиру в состояние близкое к тому, какой она была к их появлению, Брюс же лежал на диване, прикрытый его кожаной курткой. Он не спал, только моргал, глядя то в стенку, то на дворецкого, периодически поправляя на себе куртку. На кухне звонко свистел чайник. Сейчас им обоим нужно было немного прийти в себя после обнаружения столь интересных находок. Казалось, слишком много открытий за один день, но тут дверь вдруг медленно приоткрылась. «Надо же было так облажаться.» — Альфред быстро перебежал к кухне, взяв с тумбы нож. В такое позднее время вряд ли бы кто-то стал приходить с хорошими намерениями. Брюс заметно напрягся, соскочив с дивана и отправившись вслед за Альфредом. Наконец-то дверь открылась. На пороге оказался мужчина, ростом немного пониже дворецкого, зато очень превосходил его в ширине. Пенниуорт продолжал держать одну руку за спиной, неодобрительно смотря на внезапного гостя. По его лицу было понятно, что он шокирован подобным раскладом не меньше его. — Рэндалл приятно познакомиться! — он протянул Альфреду руку. — Лично мне не очень, — если бы не нож за спиной, возможно, Пенниуорт бы скрестил руки, дав понять гостю, что ему здесь не рады. — А это кто такой? — назвавшийся Рэндаллом потянул руку дальше. В этот раз Альфреду не пришлось ограждать своего маленького компаньона от неприятно типа. Брюс сам отступился от незнакомца, спрятавшись за спиной дворецкого. В отличии от утренней версии себя, он уже не проявлял былого дружелюбия, а только с подозрением косился на нового взрослого, пытаясь рассмотреть в нём потенциальную угрозу. — Мне безразлично, кто вы, скажите, для чего вы тут и разойдёмся по-хорошему, — холодно отозвался Альфред. — Может, хотя бы вы назовётесь? — не переставал доставать Рэндалл. — Близкий друг Артура. Могу на словах передать что-нибудь, если, при всём желании забыть, не смогу выбросить ваши слова из головы. — Друг? У Арти? Да бросьте! — заулыбался Рэндалл. — Вот умора! Видели бы вы его, когда он пришёл в агентство и пытался объяснить руководству, что кучка детей украли его плакат! Хоть бы лгать нормально научился! — А я вас вспомнил, — Пенниуорт аккуратно убрал нож в карман, прищёлкнув пальцами. — ну точно же. Артур рассказал мне о вас. Вы дали ему револьвер, и после того случая его уволили. — Точно, точно! — хлопнув себя по колену, гордо заявил мужчина. «Завёл вторую за спину значит? Как я и думал, в такое время вряд ли кто-то заглянет на огонёк с благими побуждениями.» — Для вас это шутка, не так ли? Забрать у человека последнюю радость в жизни, — «Радость» неприятно всплыло в голове то слово. Поменьше бы его произносить. — Он бы всё равно долго не протянул. Конкуренция, все дела, смекаешь, родной? Ты же здесь тоже не проблемы решать пришёл, а? Эх, только настроился на разговор, а тут ты, — он вывел руку вперёд. В ней действительно был огнестрел. «Пора бы наконец открыто намекнуть Томасу, что, если бы не я, Уэйны бы уже перестали существовать.» — Хотите чаю? Только вскипел, — с дежурной улыбкой любезно спросил Альфред. — А я думаю, у тебя же акцент! Боже, храни Королеву? — нараспев, продолжил неприятный человек. «Вас бы кто хранил.» Альфред неторопливо дошёл до кухни и взял чайник с плиты, сняв с него крышечку, после чего вернулся в прихожую. — Я ведь тоже очень люблю юмор, — мило улыбаясь, произнёс он. — Вот ни за что не угадаете, какую шутку я вам сейчас выдам! — с вызовом заявил Пенниуорт. — Ладно тебе, бриташка, я всё же спец! — Что ж. Ничто так не заставляет смеяться, как заваренный на лице чай, — на одном дыхании проговорил Альфред, не переставая улыбаться, чтобы не напугать негодяя раньше положенного. — Не понял. Что? — только и успел выдать он. Но было уже поздно. Дворецкий лихо окатил его кипятком. Рэндалл истошно завопил, схватившись руками за обожжённое лицо. Он тянул одну руку к карману, но перестал это делать, как только чугунный чайничек пришёлся ему по подбородку. Мужчина с грохотом рухнул на паркет, продолжая беспомощно извиваться на полу. Оружие выпало у него из кармана, и сейчас он оказался совсем жалким и ни на что не способным. Альфред резко наступил ему ногой на горло, слегка придушивая. — А теперь слушай и внимательно запоминай. Ты напрочь забываешь этот адрес и Артура, в противном случае, в следующий раз чай ты будешь пить с раскалённым маслом или серной кислотой. Понятно объясняю? — он надавил носком туфли на кадык, заставляя Рэндалла ещё больше закряхтеть от удушья. — Дха, — с трудом выдавил он. Только после этого ему дали возможность нормально дышать. Перед тем, как вырваться на лестничную площадку, он ещё несколько раз впечатался головой в вешалку и дверь, в ужасе покидая квартиру. «И каково же тебе теперь чувствовать себя слабым?»

***

До гостиницы Альфред и Брюс добрались только ко второму часу ночи. За их сравнительно недолгую дорогу Брюс несколько раз едва не падал, жалуясь на темноту в глазах. К середине пути Пенниуорт уже нёс его на руках, опасаясь за здоровье мальчика. — Поспишь? Нам ехать ещё часа два, — машина со свистом вырулила на главное шоссе. С него поворот и вот уже дорога в сторону мэнора. — Мне что-то….что-то нехорошо, Аль…. — в какой-то момент Брюс слишком сильно наклонился вперёд, уперевшись лбом в переднее пассажирское кресло, а затем непроизвольно начал всё стремительнее падать в проём между сидениями. — Брюс? Брюс?! — Пенниуорт резко затормозил возле обочины, открыв бардачок, где, по сути, должна была быть аптечка, но сейчас её там не оказалось. Альфред поспешно вышел из машины и открыл заднюю дверцу, перенеся на сидение тело ребёнка. К счастью, судорог не наблюдалось, как и ран от падения. Однако вместе с тем кожа на юном лице выглядела совсем белой, а на ощупь чувствовалась влажной, скорее даже липкой. — Всё будет в порядке, слышишь? Сейчас, только потерпи немного, — машина круто развернулась со скрипом шин. Вместо поездки домой, пришлось срочно возвращаться в больницу