Сватання

Вылазить из сладкой неги сна совершенно не хотелось, но чудесные запахи, что доносились до носика омеги, наполнили рот слюной, а живот заставили петь серенады. Чья-то большая и тёплая рука перебирала каштановые волосы Тэхёна. Словно котёнок, Тэ начал ластиться к ней, из-за чего впереди послышался знакомый смех. От этого младший улыбнулся, начиная потягиваться. Пояс халата успел развязаться за столь короткий сон, открывая вид на медовую кожу, чуть показывая соски. Бывший Ким почувствовал холодок на груди и поспешил открыть глаза. Омега с диким смущением быстро запахнул халат, при этом заливаясь краской. — Котик, чего я там не видел, — немного посмеиваясь, но совершенно по-доброму сказал Чонгук. — Давай я тебе сейчас дам одежду и мы пойдем поедим. Виктор сказал, что уже всё готово, — Чонгук поцеловал мужа и пошёл к своему шкафу. — Не треба, я можу одягнути і свої речі, — омега потирал глазки, свесив ноги с кровати. [— Не нужно, я могу надеть и свои вещи.] — Это нужно будет открывать твои сундуки, копошиться там, лучше уже походишь в моей одежде два-три денька, а у нас достанем и твои вещи, — возле Тэхёна оказались чёрные свободные штаны, белая рубаха, такого же цвета длинные носки и бордовый шёлковый расшитый халат; и рядом с ногами альфа поставил кожанные «балетки». — Они удобнее, чем кажутся. Ты одевайся, я подожду тебя возле двери. Омежка угукнул, Чонгук уже был одет, поэтому у него был пример, как это всё надо натягивать на себя. Спустя несколько минут всё готово, вот только вся одежда, кроме обуви, была велика. Техёну пришлось выйти из комнаты, придерживая свои штаны. — Ой, надо было на это расчитывать. Иди сюда, — Чонгук увлёк Тэ обратно в спальню и начал искать что-то в шкафу. Достав оттуда чёрный тканевый пояс, он заправил рубашку Тэхёна в штаны и завязал это всё, после чего появилась тонкая, точёная талия омеги, на которую безбожно залип Чонгук. Пускай он и видел её ранее. — Чонгук? — А? Да, пойдём, а то остынет, — взяв лапку своего мужа, двое парней спустились в гостиную. Как истинный джентльмен, Чонгук отодвинул стул для Тэхёна, помогая сесть. Как только слуги завидели молодых господинов, сразу начали выносить еду. В красивых фарфоровых пиалах были салаты из огурца, помидора и зелени. Это очень удивило омегу, так как ещё не сезон, ведь семена только-только начали всходить. Дальше на столе оказались две тарелки, в них была порезанная и политая чем-то картошка; на следующем подносе оказалась небольшая курочка, графин и два бокала. — Вина-с? — молодая девушка поднесла сосуд к стакану омеги. Тот быстро замахал головой, а вот Чонгук с удовольствием принял предложение служанки. — Тогда принесите чаю, пожалуйста, — Чон улыбнулся девушке. Та, поклонившись, ушла обратно на кухню. — Какую тебе часть курицы отрезать? — Мені філе, якщо можна. [— Мне филейную, если можно.] — Звісно можна, — альфа улыбнулся и встал. Он отрезал мяса себе и омеге, после чего возле Тэхёна оказался небольшой расписанный цветами чайничек, сахарница и чашка в таком же стиле. Служанка обслужила молодых людей и скрылась окончательно. [— Конечно можно.] — А чому вони не їдять? [— А почему они не едят?] — Ох, прислуга не ест с хозяевами дома. Они едят в отдельных комнатах и в другое время. — І багато тут прислуги? — Чонгук задумался, ведь он, на самом деле, и знать не знает. Люди часто меняются, большинство из служащих стараются не попадать на глаза, чтобы не мешать хозяевам. [— И много ли тут прислуги?] — Если быть честным, то не знаю. Но, думаю, человек пятнадцать. — І це все для того, щоб вас обслуговувати? — Тэхён широко раскрыл глаза. Чонгук лишь качнул плечами, мол «ну да». И продолжил обед. Тэхёну было дико неловко от всей этой роскоши. То, из какой посуды он ест, к ней просто было страшно прикасаться, вдруг поцарапает. Ему было неловко от того, как он ел, ведь Чонгук ловко орудовать ножом и вилкой, в то время как омега старательно пытался повторить его движения. [— И это всё для того, чтобы вас обслуживать?] Обед прошёл неплохо, салат, конечно оказался не таким вкусным, как дома, но всё равно было приятно почувствовать вновь вкус свежих овощей. Когда омега думал, что это всё, та же служанка принесла десерт в виде шоколадного пирога. Тэхён будто бы и не ел, как в его рту снова начали появляться слюнки. Девушка так же поставила новый горячий чайничек с чаем и ещё одну чашку. — Это шоколадный пинчер. Я попросил его приготовить для тебя. Думаю, тебе понравится, — Чон наблюдал за эмоциями Тэ. Тот, немного дрожащими руками, взял серебряную ложку и отломал кусочек мягкого торта, с некой опаской поднося ко рту. Но как только сладость оказалась внутри Тэхёна, тот замер. Он медленно повернул голову к своему мужу, клипая ресницами. — Це, це так смачно, — не доставая ложки изо рта, сказал омега. Он быстро проглотил кусочек и принялся за остальную часть. Чонгук был очень рад, что его омеге понравился такой десерт и отметил, что надо будет позаглядывать в кондитерские в поисках таких шоколадных тортиков. — А ти чого не їсиш? Це ж така смакота! [— Это, это так вкусно.. — А ты почему не ешь? Это же так вкусно!] Омега был похож на хомячка: большие щёчки, губки бантиком, блестящие от восторга глаза, пара крошек были в уголках рта. Чонгук немного посмеялся и принялся вытирать своего замараху. В этот момент послышался звук открывающейся двери и два голоса: мужской и женский. Альфа сразу понял, что это его родители. Тэхён посмотрел на Чонгука как-то испуганно и сразу же вытащил ложку изо рта и выпрямил спину. Его руки начали мелко дрожать, поэтому омега постарался успокоиться. Заметив такое поведение мужа, Чон накрыл своей рукой чужую, заглядывая в глаза, мысленно передавая, что всё хорошо. В гостиную вошли двое. Первое, что бросалось в глаза – это мама Чонгука. Весь её вид кричал о роскошности, богатстве и аристократичночти. Её густые каштановые волосы были собраны. По этой причёске было видно, что женщина делала(или скорее всего слуги) её не один час. Она была в песочном платье из сатина, подол был обрамлён в рюшики. Талия была туго затянута поясом из атласа. Отец Чонгука одет был более скромно, но не менее богато. На нём был чёрный пиджак с такими же брюками и белой рубашке с высоким воротником. Наверное, пару не предупредили, что их сын приезжает сегодня, поэтому их оживлённый разговор прервался, как только они зашли в гостиную. Отец с любовью посмотрел на сына, а матерь как-то недобро покосилась в сторону Тэхёна. — Мама, отец! Как я рад вас видеть! — Чонгук встал со стула и омега поспешил сделать тоже самое. Два альфы подошли к друг другу для объятий, после Чон младший пошёл к матери и поцеловал её в тыльную сторону ладони. — Ох, не видела тебя всего ничего, а ты будто бы подрос, — женщина поправляла волоски на голове сына, чтобы они лежали ровно, а потом убрала невидимые пылинки с его рубахи. — Ну что сын, рассказывай, что это за юноша в нашей гостиной, — по голосу отцу было сразу слышно, что он был в прекрасном настроении. Чонгук подошёл к Тэхёну, которого уже начинало потряхивать от волнения. Альфа встал чуть сзади и положил свои руки на плечи мужа. — Мама, папа, знакомтесь — Ким Тэхён, ну а теперь Чон Тэхён — мой муж, — мужчина довольно ухмыльнулся, понимая, что его родители таки не шутили тогда. Госпожа Чон посмотрела на парочку удивлённо, не скрывая того, как она оценивает Тэ. И омега это ощущал каждой клеточкой тела, единственное, что сейчас не давало ему позорно убежать — это сильные тёплые руки на его плечах. — Что же сразу муж. Небось в деревне лишь на словах и клялись и документа нет. — Нет, матушка, все бумаги у меня в чемодане. Там, где мы были, намного лучше, чем я себе представлял, — воодушевлённо расказываеть парень, а Тэхёну чуть-чуть, совсем капельку стало обидно. — А что же он и слова не проронил. Глух или нем тебе достался? Неужели любезные гранпапа и гранмама* не могли найти кого-то получше? — Сохи! Мои родители прекрасно знают, что будет хорошо для их внука! Пусть даже этот парень глух или нем. — Вибачте, я не хотів вас образити, — робко сказал Тэхён. Глаза женщины враз увеличились. [— Извините, я не хотел вас обидеть.] — О Господи, ещё хуже! Сынок, скажи же, что он и на русском может разговаривать! — Сохи положила руку на сердце, а другой легонько махала у лица, помогая себе успокоиться. — Матушка, он родился и вырос на Украине, почему ему знать русский? — В Україні, — тихо исправил мужа омега. — В Украине. Но мы с Тэхёном обязательно его выучим, как только переедем к себе домой. — Этот юноша нас хоть понимает!? Чонгук, что же нам делать?! Как же бал? А званые обеды и ужины в честь свадьбы!? Давай просто никому не скажем, что ты вышел замуж, уж лучше я найду тебе невестку тут. Да что искать!? Вон Лиса: девушка образованная, этикет знает, на французском говорит и читает. У её семьи деньги есть и статус, оставь же своего мужа, — Тэхёна начало трясти, он понимал, что знакомство с родителями Чонгука будет сложным, но то, что его невзлюбят за его язык... Омега почувствовал руки на своей талии, а после, как поворачивают и сильнее прижимают к себе. Чонгук был недоволен этими словами матери, но перечить он не мог: воспитание. — Господи, Сохи! Как ты можешь такое говорить нашему сыну!? Они дали клятву перед Богом, что теперь всегда будут вместе! — отцу Чонгука явно не нравилось поведение жены, Тэхён видел эти черты воспитания его «дедушки» и «бабушки» Чон. — Тэхён, прошу простить мою жену. Я очень рад, что ты теперь в нашей семье. Не знаю как у вас на, то есть в Украине, но теперь можешь называть нас папой и мамой, а моих родителей бабушкой и дедушкой, — в глазах омеги сразу за сияла радость. — Дякую! І так, я вас розумію, можливо, інколи деякі слова мені не знайомі, але все добре! Я впевнений, що Чонгук навчить мене російської, і я не буду вас ганьбити, — мать Чона неровно выдохнула и ещё быстрее начала махать рукой, охлаждая воздух. Господин Минхёк мягко улыбнулся. [— Спасибо! И да, я вас понимаю, возможно, некоторые слова мне незнакомы, но всё хорошо! Я уверен, что Чонгук научит меня русскому и я не буду вас позорить.] — Господи, дожила, что сын привёл в дом деревенщину, — женщина хоть сказала это тихо, но, всё равно, все присутствующие это услышали. Отец Чонгука вновь нахмурился, но Сохи легко и плавно вышла из гостиной. — Женщины, — заключил Минхёк. — Я поговорю с вашей матерью. Долго противиться она не должна, всё же ты её сын. Ох, вы ели, ну что же не буду мешать. И да, Чонгук, когда вы собираетесь уезжать в собственный дом? — Я как раз завтра хотел поехать и узнать, как там ремонт. Надеюсь, за месяц они успели всё сделать. — Хорошо, только вы навещайте нас почаще, и это не просьба. Если что, я в кабинете, — мужчина развернулся и скрылся за аркой. Только сейчас, Тэхён смог спокойно вдохнуть воздуха. — Я рад, что ты так понравился отцу. А за матушку не бойся, она у меня с характером. Но перед тобой никто не сможет устоять, — Чонгук улыбнулся; взял чужие ладони и поцеловал их, не отводя взгляда от медовых глаз. Утром, когда Чонгук ускакал проверять их будущий дом, Тэхён остался совершенно один. Ну как, с нескольким десятком слуг и матерью Чона, которая, вроде бы, прихорашивалась, чтобы пойти попить чаю к подруге. Поскольку раньше дома Тэхён в такое время работал на огороде или помогал родителям, то сейчас он сидит на краю кровати Чонгука, на которой недавно было совершено неловко спать вместе. (Естественно только Тэхёну.) Но потом омега вспомнил, что старший говорил о библиотеке на первом этаже. Поэтому Тэ почти полетел туда. На ступеньках он остановился, так как такое их большое количество ещё пугало его. Когда Чон оказался внизу он услышал громкий «разговор» матушки Сохи и слуги. Его папы учили, что подслушивать плохо, но когда так громко говорят, так ещё и слышно его имя, это другое. — ... А как он вилку держал?! Как же сына жаль, он же погубит нашу семью, род и Чонгука, — Тэхён был худеньким, поэтому тихо передвигаться по половицам было легко. Он подошёл поближе ко входу у гостиной и прислонился к стене, стараясь не дышать. — Позорище, да и только. Тут теперь придётся организовать приём, а наш муженёк и ломаного гроша не стоит. Позор то какой, — Сохи громко выдохнула. Видимо она говорила это одной из своих служанок, но той не велено было отвечать. Послышалось шуршание платья, и Тэхён поспешил спрятаться за комод. — Что же делать, что же делать!? Чем же я перед Богом провинилась, что он меня так наказывает? — в это время женщина легко и быстро дошла до гардеробной. Её служанка помогла ей одеться и она вышла из дома к подготовленной для неё карете. Тэ тяжело вздохнул, да у этой женщины не «тяжёлый» характер, а скверный. Пришлось вставать, а то, если его увидит кто-то из слуг, точно чудаком называть будут. Выпрямившись во весь рост, Тэ немного подпрыгнул от испуга, так как мимо него шла служанка матушки Сохи. Они оба посмотрели на друг друга широкими глазами. Она точно ничего не должна была ему объяснять, да и говорить, в общем, но Тэхён первый решил эту неловкую ситуацию тем, что ловко убежал в сторону библиотеки. По приезде домой, Чонгук сообщил, что уже можно переезжать. Отец был рад, только вновь предупредил, чтобы они их почаще навещали и не забыли о приёме в субботу. Тэхёну всё ещё было интересно, чем так важен этот приём, но решил спросить у Чонгука, когда они будут в новом доме. И снова новый дом, новые стены. За последние две с половиной недели в жизни Тэхёна произошло очень многое и ему бы просто хотелось размеренной жизни с Чонгуком, как у его отцов. Сначала, в карете Чонгук рассказывал какие-то интересные факты о достопримечательностях Петербурга, а потом просто смешил Тэхёна глупыми шутками, пока они ехали к особняку. В какой-то момент выросли разнообразные высокие каменные заборы, за которыми находились шикарные особняки. Некоторые были похожи друг на друга, а некоторые были самим совершенством. Они подъехали к тому, который, возможно, и не выделялся своей вычурностью или чем-то экстраординарным, но точно был самым зелёным. Вдали деревья казались облачёнными в зелёную дымку, но, когда они заехали внутрь, можно было заметить многочисленные маленькие листья, которые скоро вырастут и станут обычными листьями. Некоторые деревья только увяли, а некоторые отцветали; а туи, которые росли вдоль дороги, лишь немного пожелтели от недостатка солнца за зиму. Омега смотрел на это всё с нескрываемым восторгом, наскоро опуская окно и вслушиваясь в шелест листьев. А Чонгук любовался своим мужем, в моменты, когда его глаза сияли от восторга, а на лице расцветала прекраснейшая улыбка, он готов был отдать всё-всё, чтобы видеть его таким вечность. Карета плавно остановилась, и слуга открыл дверь со стороны альфы. Тэхён тоже хотел открыть дверь, но, поскольку до этого он этого не делал, пришлось ждать Чона, который сделал это за него и подал руку. Они оказались почти перед входом, спрятанные деревьями от других соседей. Внутри всё так и кричало, что оно новое: запах дерева, что исходил почти от каждой досточки, крахмального клейстера. Тут гардеробная была справа. Чонгук помог омеге избавиться от пальто(его же), и, когда Тэхён посмотрел вглубь дома, увидел огромные окна в пол, сквозь которые было полностью видно зелень заднего двора. Гук заметил, что его муж замер и посмотрел, что случилось, а после широко улыбнулся и взял немного холодную руку в свою. — У меня для тебя сюрприз. Пойдём, — вспомнив первый сюрприз от Чонгука и какой он был прекрасный, парень не раздумывая чуть ли не побежал за мужем. Сначала они оказались в огромной гостиной с теми самыми окнами в пол, а после вышли на улицу. — Вау, що це? — на гране шепота спросил Тэ. [— Вау, что это?] — Это оранжерея. Мне хотелось сделать что-то подобное в своём собственном доме. И теперь я рад, что она у нас есть, ты там можешь садить всё, что хочешь: цветы, фрукты, овощи, деревья. В Санкт-Петербурге такому тяжело вырасти самостоятельно, но вот в таких оранжереях –вполне возможно, — альфа начал нежно целовать шею Тэхёна, поцелуями спускаясь к началу шеи. — Чонгука, — Тэхён широко улыбался и крутился, как червячок в крепких обътиях мужа, немного посмеиваясь. — Мені лоскотно! Досить! — но Чон младший совершенно не хотел, чтобы это занчивалось. Поцелуи были такими нежными и чувственными, что пробивали аж до мурашек на спине. [— Чонгук~а.. — Мне щекотно! Хватит!] — Не хочу тебя отпускать. Ни на секунду, — в подтверждение этому, альфа чуть крепче сжал Тэхёна. — Нікуди я від тебе не дінуся і не втечу, адже, — ланиты Чона покраснели. — Я кохаю тебе. [— Никуда я от тебя не денусь и не убегу, ведь.. — Я люблю тебя.] Чонгук на миг замер. Эти слова так красиво звучали из уст его омеги, если бы возможно было как-нибудь запечатлить их, слушать по несколько раз на день. Пока Гук наслаждался сказанными словами, повторяя их у себя в голове, Тэхён начал нервничать, а не поздно ли он их сказал или наоборот рано; любит ли Чонгук его в ответ. — Ч-чонгук, — омега успел накрутить себя хуже некуда, ему уже чудилось, что его муж таки послушал матушку Сохи и Тэхён теперь будет прислугой её сына, а оранжерея это его будущая работа. — Несвітулька моя, что случилось? — Чон развернул омегу в своих руках и со страхом посмотрел в большие глаза, в которых застыли слёзы. — Радость моя, почему ты плачешь? — альфа убрал непослушный локон за маленькое ушко, кладя руку на щёчку. — Ти мене не кохаєш? [— Ты меня не любишь?] — Господи, с чего ты взял!? Ты теперь самое дорогое, что у меня есть. — Але тоді чому ти не відповів... [— Но почему тогда ты не ответил...] — Я просто повторял в голове твои слова, — альфа убрал скатывающуюся слезинку большим пальцем и чмокнул Тэ в углубление между носом и щекой. — Чесно-чесно? — Тэ тихонько всхлипнул. — Да, Тэхён, я люблю тебя и буду говорить тебе это каждый божий день. Как ты всегда будешь со мной, так я и буду тебе это говорить и продолжать любить, — от таких слов омега вспыхнул краской, а у Гука немного покраснели уши. — Пожалуйста, повтори это ещё раз, — шёпотом, крепко обнимая, чтобы между телами не осталось свободного пространства, попросил альфа, запуская руку в густые шоколадные волосы. — Я кохаю тебе. І дуже сильно кохаю, — после этого омега засмеялся, ведь Чонгук вновь начал посыпать его шею поцелуями.