Сватання

Проводить время в загородном доме просто чудесно. Как только омега просыпается, он не слышит топота копыт или шума карет. Сейчас за окном шуршат деревья, разговаривают птицы, а также из приоткрытой форточки доносится запах хвои, цветов и воды. Тэхён с каждым днём вставал всё позже, но всё равно раньше альфы, поэтому сейчас потягивается на кровати, хрустя всемя костями, и поворачивается на бок, принимаясь вновь разглядывать лицо мужа. Легко поцеловав Чонгука в нос, чтобы не разбудить того, Тэ поднялся с кровати и накинул наверх синий шёлковый халат, после чего направился в ванную. После того, как омега почистил зубы зубным порошком, его живот на несколько секунд резко скрутило. Такое было впервые, ведь Тэхён сам выбирал вкус этого диво порошка. Но парень смахнул всё на то, что он просто ещё не ел. Когда омега сидел на веранде и пил вкусный травяной чай с печеньем, он услышал сзади шаги. А потом Чонгук поцеловал Тэхёна в макушку, как обычно вдыхая аромат спелой вишни. — Ты снова ушёл, — альфа сел на другой плетёный стул возле столика и тоже налил себе чаю. — Ну ты так сладко спишь, что мне не хочется тебя будить, — этот диалог у них повторяется почти каждое утро, ведь Чон хотел наконец проснуться, сжимая своего омегу в объятиях, и разбудить того поцелуями. — Как думаешь, у Юнги с Чимином всё будет хорошо? — Ну, они не маленькие дети. Разберутся как-то, — Тэхён потянулся за печеньем, но живот опять скрутило. Только в этот раз боль была не такой резкой, она была скорее тянущей. Руки от неприятных ощущений дрогнули, из-за чего парень чуть не разлил на себя чай. — Тэхён, всё нормально? — Чон забрал из рук омеги фарфор и поставил его на стол. — Да, живот снова заболел, ничего страшного, — альфа принюхался, отмечая, что запах Тэхёна стал крепче и ярче. — Как у тебя началась твоя первая течка? — омега широко раскрыл глаза на этот вопрос. Он помнил, как врач сказал, что теперь она у омеги будет регулярной, но Тэхён об этом уже и забыл. — У меня начал колоть и болеть живот, а потом у меня, — парень смущённо отвёл взгляд. Ну не может же он при своём муже сказать, что у него текла смазка и он испачкал ей не одну простынь. — Так получается, это снова течка? Но я не хочу, это очень больно... Чонгук встал и сел на кресло Тэхёна, пересаживая младшего себе на колени. Одной рукой он гладил живот, а вторую запустил в мягкие шоколадные пряди. — Солнце, теперь с тобой я, и тебе не будет так больно, обещаю. К тому же ты сам очень хотел карапуза, — Чонгук широко улыбнулся, а Тэ только уткнулся слегка холодным носом в шею своего мужа. По просьбе альфы им принесли завтрак на веранду. Тэхён старался есть быстро, но аккуратно, ведь помнил, что есть во время течки очень проблематично. После сытного завтрака пара вновь сидела на одном кресле, и Чон продолжил гладить живот. За разговором о поездке во Францию, Тэхён в какой-то момент затих, а потом начал кряхтеть и Чонгук почувствовал, что штанина на ноге, где сидит омега, становится мокрой. — Тэхёна, — альфа провёл носом по лебединой шее истинного, облизывая жилку. — Чонгуки, там... там всё горит, — Тэхён поёрзал на ноге мужа, пытаясь успокоить зуд, но это только распалило его желание. Альфа сжал бедро Тэ, ибо ещё немного и их первый раз будет на веранде. Чон с лёгкостью поднял тело омеги и понёс того обратно на их мягкую двуспальнюю кровать. Слуги поразбегались по дальним уголкам дома, понимая, что сейчас будет. Как только альфа аккуратно положил мужа на заправленную постель, тот начал ялозить попой, от чего в домашних штанах Чонгука стало невыносимо тесно. — Чонгуки, помоги, — после этого из уст омеги вырвался стон, а концентрация запаха вишни в комнате стала просто невыносимой, хоть окна и были полностью распахнуты. Альфа припал к нежным губам, танцуя с языком Тэхёна у того во рту. Большие ладони оглаживали тонкую талию, спрятанную под одеждой, которую Чон принялся тут же ликвидировать. Выцеловывая основания шеи, большие ладони уже мягко касались медовой кожи на животе и рёбрах. Тэхён выгнулся и коснулся своим возбуждением стояка альфы, и Чонгук на это зашипел, прикусывая бусинку соска. Затуманенному мозгу омеги очень понравилась такая реакция своего мужа, поэтому он начал тереться пахом о пах Чонгука. Альфа не выдержал и зарычал, толкаясь и имитируя толчки. Тэхён вскрикнул, сильнее прижимая Чона к себе. Омега и не заметил, как его халат с рубахой покоились где-то на полу, а Чонгук был уже у кромки его лёгких штанов. От начала шеи до коротких лобовых волос по телу Тэхёна расцветали красные бутоны роз, кое-где отливая фиолетовым. Гук легонько коснулся аккуратного розового члена мужа, заставляя того дёрнуться и свести острые коленки, а из дырочки вытекла ещё одна порция смазки. — Тэхёни, ты чего, — альфа выцеловывал медовую кожу, поглаживая мягкие бёдра, от чего на теле омеги появлялась гусиная кожа. — Это смущает, — лицо младшего было цвета предзакатного неба, ресницы на глазах трепетали, как птицы в лесу, губы были покрасневшие от поцелуев, но Чонгуку этого показалось мало, поэтому он наклонился к лицу мужа и мягко его поцеловал, тем самым немного успокаивая. Для Чонгука это тоже первый раз, но всё его естество говорит ему, что Тэхёну больно делать ни в коем случае нельзя, что надо легонько касаться и доводить до экстаза. Углубив поцелуй, альфа провёл указательным пальцем по ложбинке меж ягодиц, немного надавливая. — Щ-що, що ти робиш? — Тэхён отодвинул мужа и выгнулся, когда длинный палец оказался в нём полностью. — Чтобы тебе не было больно, тебя нужно растянуть. Не волнуйся, — Чон оставлял поцелуи бабочки на груди и шее. — Але, — омега не успел договорить, как в нём оказался ещё один палец, заставляя по нервам пробежать молнии. Тэхён схватил французский шёлк и сжал, пытаясь одновременно и слезть с пальцев, но в тоже время и насадиться на них глубже. Смазка пошло хлюпала, когда Чонгук вытаскивал пальцы полностью и вставлял их чуть резче. Наверное, сквозь открытое окно было прекрасно слышно сладкие стоны омеги и оставалось надеяться, что какая-то сойка пересмешница не решит их повторить. От третьего пальца удовольствия было в разы больше, а когда альфа задел что-то внутри, то Тэхён бурно излился себе на живот и грудь, сжимая стеночками пальцы мужа. — Ты такой красивый, — в омеге стало пусто и даже как-то неприятно. — Весь такой раскрасневшийся, открытый и только мой, — Чонгук сцеловывал белёсые дорожки с мягкой кожи. Он, незаметно для Тэхёна, уже был без одежды, и теперь жар, исходивший от подтянутого тела, слегка щекотил и заставлял мышцы напрячься. Тэхён только успел немного прийти в себя от накрывшего его оргазма, как он почувствовал, что что-то снова упирается ему в проход, только вот руки мужа Тэ отчётливо чувствовал на своём теле. Это что-то было куда шире, чем пальцы, из-за чего омега начал скулить, впиваясь коротенький ногтями в широкую спину Чона. Альфа входил медленно, переодически шипя, когда Тэхён сжимал его особенно сильно. Благодаря смазке и течке это получилось сделать намного легче. Тэхён поскуливал, всё ещё крепко сбивая плечи своего истинного. — Ты у меня такой молодец, — Чонгук оставлял новые метки на уже не девственном теле. Альфа говорил ещё какие-то милости, но омега их только чувствовал, ведь из-за тянущих ощущений внизу слушать было сложно. — А ещё ты такой узкий и мокрый. Боюсь в ближайшие несколько дней по лесу мы точно не погуляем, — альфа начал двигаться. Аккуратно, пытаясь не причинять боли. Тэхён широко раскрыл глаза, было так хорошо, вот так, быть с Чонгуком одним целым, чувствовать его везде, ощущать его прикосновения и толчки. Чон двигался медленно и даже стеснительному Тэ это немного наскучило, поэтому он вильнул бёдрами, смотря в бездонно-чёрные глаза своего мужа. Альфа вышел, а Тэхён закусил губу и щенячими глазами посмотрел на старшего, ведь он не этого хотел. Но Чонгук лишь перевернул истинного на живот, поднимая красивые бёдра и упругую попу. В этот раз Гук зашёл резче, чем заставил омегу блаженно застонать, а несколько дорожек смазки потекли по бёдрам и члену, марая шёлк. Чонгук начал двигаться быстрее и резче, задевая какой-то комочек внутри, от чего Тэхён чуть не падал, соскальзывая с органа мужа. Омега не выдержал долго, поэтому с именем любимого на губах ещё раз кончил, но уже слабее. Стеночки сжали член Чонгука, от чего тот тоже застонал, излился в мужа, ожидая сцепки. Узел начал набухать в разморенном теле омеги, и тот начал ёрзать, пытаясь слезть, но попытки лишь отдавались болью и альфе пришлось схватить мужа за плечи и притянуть к себе, укладывая под боком. — Чонгуки, — омега заскулил, когда его тело дёрнулось, всё ещё отходя от оргазма и узел внутри снова отдался болью по всему телу. — Тише, всё хорошо, Солнышко. Узел скоро спадёт и мы пойдём в ванную, — Чон целовал загривок мужа и примерял место для метки. — И потом ты сделаешь так ещё раз? — робко поинтересовался Тэ. Альфа на это тихо похихикал. — А ты что, хочешь ещё? — Чон увидел красные уши мужа и вновь не сдержал смех. — Ну, у меня в планах было не выбираться из кровати несколько дней, только перерываясь на ванную и еду. Как тебе идея? — омега что-то пробухтел, сильнее прижимая к себе простынь. — Надеюсь после этой течки, нам не надо будет веского повода, чтобы повторить это ещё раз, — томно прошептал альфа мужу на ухо. Тот прикрикнул, что Чон извращенец и хотел было встать, но узел внутри не дал этот сделать. — Куда собрался, — Чонгук прижал мужа сильнее и укусил у основания шеи, оставляя метку. Тэхён пискнул от боли и проронил несколько капель слёз, как альфа сразу же начал успокаивать истинного поцелуями и какими-то историями, а когда уже можно было идти в ванную, Тэ мирно сопел, причмокивая губами.

***

Эта течка для омеги и правда была незабываемой, он ещё никогда так долго и так близко не находился рядом со своим альфой, что радовало его ещё больше. За это время даже погода на улице стала лучше, и теперь на воде было множество бликов, а щебетание птиц, кажется, стало громче. Спустя несколько дней парни вновь вернулись в город, так как работу Чонгука никто не отменял. Тэхён вновь развлекал себя как мог: читал новые книги, управлялся в оранжерее, один раз даже сам проехался на карете по городу. Только вот во время чтения Тэхён начал дремать, хоть книги и были очень интересные, работать в земле стало немного тяжелее, да и сил почему-то тратилось больше. Сначала омега всё это спихивал на прошедшую течку, которая высосала из него все силы. Но когда Кристина приготовила его любимый борщ, а уже через несколько минут он оказался в унитазе — стал волноваться и Чонгук. Альфа обо всём расспросил у мужа, а затем, когда услышал это всё, как-то слишком загадочно улыбнулся. На следующий день Чон объявил, что они едут к врачу, омега начал волноваться, что что-то не так с его Гуки, но старший объяснил, что поход к врачу не всегда означает, что кто-то больной. На удивление Тэхёна, они не приехали в какое-то огромное здание, наименованное больницей, а в довольно дорогой двухэтажный особняк. Их встретил добродушный бета-толстячок, который начал нахваливать, как Чонгук вырос и как возмужал. Кабинет врача, как узнал потом Тэ, кто это, был на первом этаже. Тут пахло приятными травами, повсюду стояли разные колбочки, баночки и огромные шкафы с кучей книг и папок. — Что же, рассказывайте-с, что вас тревожит? — Тэ встрепенулся, так как оба мужчины смотрели на него. — Просто расскажи, что ты тогда говорил мне, и, если можешь, что-то точнее, — Чонгук взял ладонь истинного в свою, чтобы тот успокоился. Тэхён немного нахмурил брови, но принялся повторять свои слова. Бета что-то записывал на листе бумаги, кивая на слова пациента. По окончанию рассказа Михель начал интересоваться течкой, её периодичностью. Потом провёл стандартый осмотр омеги. — Что я могу вам сказать-с, вы беременны. А чтобы полностью подтвердить это, приходите через четыре недели-с, — от этих слов, Тэхён замер. Как беремен? Как, откуда, неужели у него получилось это сделать? Омега слышал и чувствовал, как его звал Чонгук, но всё было как через толщу воды. — Чонгуки, это правда? Я и правда беременный? — в глазах Тэхёна застыли слёзы, а, услышав радостное «Да» от мужа, сразу принялся пачкать дорогой пиджак альфы. Когда младший немного успокоился, врач рассказал о том, что можно и нужно есть, чего следует избегать, о физических нагрузках и о эмоциональном состоянии. Уже в карете Тэхён вновь в неверии положил руку на живот, осознавая, что там теперь живёт его с Чонгуком ребёнок. — Всё будет хорошо, Сладкий. Теперь ты должен быть ещё аккуратней, а я постараюсь как можно лучше позаботиться о вас двоих, — альфа положил свою руку поверх руки Тэ. — Я так тебе кохаю, — младший уткнулся носом в шею мужа, пытаясь совладать с эмоциями. — Я вас тоже очень сильно люблю.

***

Через какое-то время пара вновь поехала в загородный домик. Сейчас как раз была солнечная тёплая погода и беременному омеге совершенно нечего делать в пыльном городе. Тэхён, в лёгких широких штанах, цвета слоновой кости, и такого же цвета свободной рубашке собирал цветы у озера, чтобы сплести своему любимому венок, как когда-то. Когда омега услышал за спиной шаги, он быстренько доделал свой подарок и спрятал его за спиной. К нему радостный, купающийся в медовых лучах и ароматном ветре, шёл Чонгук так же держа руки за спиной. Альфе для чего-то нужно было поскакать в город, поэтому он в достаточно официальном наряде, только пиджака и жилета нет. — Как тут мои Солнышки? — парень подошёл и чмокнул мужа в нос и губы. — Всё хорошо, пока тебя не было мы слопали почти всю пиалку с фруктами. А что у тебя за спиной? — омега поднялся на мысочки, пытаясь заглянуть за высокого мужа. — Подарок тебе. А ты что там прячешь? — Тоже подарок, — Тэхён широко улыбнулся своей необычной квадратной улыбкой и альфа снова замер. Рассматривая шоколадные крошки родинок на лице, пушистые ресницы, слегка загоревшую кожу и лёгкий румянец. Чон до сих пор иногда не верит, что если слегка отодвинуть рубашку, то можно будет увидеть его метку, а в животе у омеги его маленькая кровинка. — Кто первый покажет? Чур я! — быстро выпалил Тэ, и венок из душистых цветов оказался на голове у Чона. Альфа охнул, а воспоминания того чудесного дня нахлынули, окутывая своим теплом. Гук глупо улыбался, пока оба парня не услышали какой-то короткий писк. Старший сразу понял, что это, ведь его подарок начал недовольно шевелиться. — Что у тебя там? — Гук медленно отвёл руку из-за спины показывая малёнького жёлтого птенчика, что немного недовольно жмурился от яркого солнца. — Это тебе утёнок. Ты ведь хотел, вот я решил, что это будет неплохим подарком, — глаза Тэхёна стали в несколько раз шире, и в них начали играть искорки озорства и счастья. Омега аккуратно взял птенца из рук мужа, разглядывая и поглаживая того. Но потом Тэ как-то странно посмеялся, лукаво поглядывая на мужа. — Что-то не так? — Чонгуки, спасибо большое за подарок, малыш действительно очень милый, только вот это не утёнок — это гусёнок, — Чонгук захлопал глазами, ведь продавщица на рынке сказала совершенно другое. — Но мне сказали, что это утка. — Они и правда похожи, но у утки клюв плоский, а у гуся он остренький, видишь, — омега повернул животное мордочкой к мужу, слегка поглаживая розовый клюв. — Но как же так, я, — альфа чувствовал стыд и небольшую злость на продавщицу. — Прости, Тэхён, я не знал. Тогда давай мы завтра поедем за утёнком, хорошо? — младший на это недовольно покачал головой, прижимая птенца к себе. — Теперь он или она часть нашей семьи, поэтому этот гусёнок никуда не денется. Так что поздравляю Чон Чонгук, у нас теперь есть домашний гусь, — Тэхён вновь улыбнулся, протягивая животное мужу, чтобы тот его погладил. — А нельзя узнать мальчик это или девочка? — К сожалению нет. Осталось надеяться, что это девочка, они не такие агрессивные, да и у нас будут домашние яйца. — Тогда как ты его или её назовёшь? — а птенчик оказался достаточно милым и уже посапывал на руках у нового папы. — Как на счёт Ромашка? — Но он же жёлтый. — Когда вырастет, будет белым. — Но ведь это я тебя называю ромашкой, — даже как-то немного обиженно сказал Чонгук. — Нет, ты называешь меня Несвітулькой, а он или она будет Ромашечкой. — Тогда ладно, — альфа улыбнулся, соприкасаясь лбами с Тэхёном. — Я чувствую от тебя пахнет выпечкой.. Если ты мне ничего не привёз, поедешь обратно, — заговорчески произнёс омега. — Там на столе стоит коробочка, а ещё и молоко. — Тогда почему мы до сих пор тут стоим? Мне всё самое вкусное, — Тэ сделал шаг вправо и поспешил на запах сладостей.

***

День начался довольно прекрасно, ведь омега сначала долго и лениво целовался со своим мужем, потом Чонгук гладил и наслаждался совсем слегка выпирающиюм животиком, выцеловывая при этом Тэ. Альфа теперь не позволял носить младшему утягивающие или узкие штаны, слишком сильно затягивать пояса, поэтому Тэхён открыл для себя подтяжки, которые смотрелись на нём тоже очень хорошо. Теперь в их доме немного другое питание: у омеги больше овощей взятых прямо из теплицы, так же двери на кухню были всегда открыты для Тэхёна, ведь чувство голода теперь появлялось чаще обычного, а сформировать то, что он хочет, было проблематично. Тэхён сидел в библиотеке и читал зарубежный роман, уже начиная кунять носом, пока рядом сидел альфа, что заполнял бумаги для бизнеса, но вдруг, почти, сразу же убрал книгу из рук мужа, накрывая того пледом. Во дворе послышалась какая-то шумиха, даже Ромашка, что до этого покоилась на коленях одного из хозяев встала и ловко оказалась на полу, шлёпая своими лапками по деревянному паркету. Чонгук улыбнулся, подбирая животное с пола, и направляясь в сторону входа. За дверью послышались знакомые голоса, а после показалась успевшая натворить дел парочка. — Здравствуй, Чонгук, — как-то возбуждено сказал Чимин, лишь слегка приседая. Парень выгнул бровь, ведь совершенно не ожидал гостей, да ещё и таких. — Здравствуй, Чонгук, — Юнги протянул правую руку, но та была занята зверьком. — А это что? — А, это Ромашка, домашний гусь. — Только уехал из села и снова эта живность, — проворчал альфа, за что получил лёгкий шлепок по руке от своего омеги. — А где Тэхён? — в руках у Чимина была коробка сладостей из известной кондитерской. — Дремлет, вы проходите, — хозяин дома сделал несколько шагов назад. Слуги забрали угощения и поспешили на кухню. Из зала послышалось «Чонгуки» и птенец сразу зашевелился, тем самым прося, чтобы его отпустили. Чон так и сделал, и вновь послышались шлепки, только более активные. Парни пошли за Чонгуком, только Чимин в какой-то момент оказался перед ним, а потом, закричав громкое «Тэхён!», ринулся к другу, но не сделав и шагу, его остановила тяжёлая рука. Чон с прищуром посмотрел на Пака, а потом пошёл к своему мужу, собственически обнимая со спины. Тэ замер, с широко раскрытыми глазами, не осознавая сон это или реальность. Тэхён всучил бедную Ромашку в руки истинного и спешно пошёл к другу, со слезами на глазах. Чимин аж подпрыгнул, прижимая Тэ к себе, тоже роняя слёзы, хотя причины так особо и не было. — Тише, не так сильно обнимай, — младший омега положил руку на живот. Пак опустил голову и шестерёнки в его голове начали активно двигаться. Вдруг голубые глаза резко раскрылись и посмотрели на друга. — Т-ты..? — Да, Чимини, я беременный, — Тэхён искрится, от него веяло уютом, теплом и цветами, а ещё достаточно сильно разило шоколадом и явно не от того, что омега его ел. Чи вновь крепко обнял друга, так же радуясь за него. — Почему ты не написал об этом!? — Только несколько дней назад это точно подтвердилось, так как мы услышали биение сердца нашего малыша. Поэтому с письмом решили повременить. А ты сам и слова не сказал, что вернёшься, — Тэ щёлкнул старшего по носу, показывая этим своё негодование. — Мы с Юнги решили сделать такой сюрприз. Бабуля Бернадет тоже оценила, — на этих словах Чон метнул взгляд на Юнги, который довольно сонно клипал глазами, поглядывая то на Чимина, то на интерьер дома. — Что ж, тогда я беру Ромашку и мы идём с Чимином в оранжерею, вести светские беседы. А вы тут, думаю, найдёте чем заняться, — Тэхён подхватил уже крупненького гусёнка с пола и руку Чимина, ведя того на задний двор. Альфы встрепетнулись и хотели было возразить, но что не поделаешь для любимых омег. Юнги повернул голову к Чонгуку, как бы вопрошая, о чём они могут говорить. — Вина? — поинтересовался Чон. — Вино для омег, неси коньяк, — точнее было бы сказать, что Юнги просто-напросто по горло сыт вином из бабушкиного погреба, но мелкому об этом говорить не стоит.

***

На улице покоится лёгкое одеяло снега, пускай зима пару дней как прошла, и даже день рождения Тэхёна уже был отпразднован. В доме тепло и уютно, а ещё вокруг летает запах колосистого поля и лёгкого дождя. Родители Тэхёна наконец-то приехали навестить сына, так как омеге было бы проблематично ехать даже на поезде с таким большим животиком. Каждый трясётся над Тэхёном, будто бы он рассыпается, хотя омега чувствует себя достаточно неплохо для того, кому со дня на день надо рожать. Даже колобочек Чимин найдёт время, чтобы напомнить, что Тэ нужно больше лежать и отдыхать. Почти всю беременность омеге было интересно, кого он носит под сердцем: мальчика или девочку, омежку, альфочку или бету, но где-то на четвёртом месяце вместе с вишней в шоколаде в воздухе начал витать запах дыни, что означало, что у Тэхёна альфа. Чонгук очень волновался за своих малышей, поэтому старался их радовать чем-то вкусненьким, новой книгой или вот таким неожиданным приездом родителей омеги. Тэхёну много раз объясняли, как понять, что ты рожаешь и что при этом делать. Но он никак не ожидал, что, видя сладкий сон в объятиях мужа, у него может резко заболеть живот. Парень резко включил лампу, что покоилась рядом с кроватью, тем самым разбудив Ромашку, что любила спать на комоде. Омега прислушался к своему телу и понял — это оно. Уже через несколько минут во всём доме горел свет, а сонный Чонгук ехал за доктором. Уж точно эту ночку никто не забудет. Сокджин и слуги как могли помогали Тэхёну, а потом к ним присоединился и Михель. И уже на рассвете, когда Солнце, почти, взошло над Санкт-Петербургом, в доме послышался громкий крик и плач первенца, что означал, что всё закончилось. В это время за дверью позволил себе поплакать Чонгук, принимая поздравления от двух отцов. Альфу ещё какое-то время не пускали в комнату, пока ребёнка проверяли и взвешивали, а Тэхёна приводили в чувства. Но когда крохотный альфочка оказался на руках у отца, Чон вновь не смог сдержать слёз. Его Тэхён был вымотаный, уставший, но всё равно безмерно счастливый. Гук встал на колени перед кроватью, передавая сына омеге. Тот широко улыбнулся, отмечая, что носик и губки у него от Чонгука. — Он такой замечательный. Спасибо тебе, Тэхён, ты у меня самый сильный и лучший мальчик, — альфа взял левую руку мужа и принялся её целовать. Тэ вновь улыбнулся, он кое-как повернулся на бок и положил крохотного сына между ними, всё ещё не сводя с него тёплого взгляда. — Так как мы его всё-таки назовём? — шепотом спросил Гук, не нарушая интимности этого момента. Омега какое-то время помолчал, рассматривая сына, что сладко спал. — Ки-хёк. Чон Кихёк, — медленно проговорил Тэ, пробуя имя на вкус. — Чон Кихёк, — вторил ему Чонгук. — Мне нравится, — альфа с нежностью посмотрел на мужа, отмечая всю ту вселенскую усталость на его лице. — Ну что, малыш, давай, ты уже покушал, так что пора спать, ведь папочке нужно отдохнуть, — Чонгук хотел было взять сына и положить его в деревянную резную кроватку, подаренную отцом Намджуном, вырезаную им лично,как Тэхён аккуратно положил руку на маленький свёрточек, не позволяя это сделать. — Лучше ложись с нами, ты тоже, наверное, устал, — Чон вновь наклонился и тягуче поцеловал Тэхёна, ещё раз нашептывая ему слова благодарности, потом он с небольшим страхом чмокнул сына в крохотный нос и лёг за мужем, прижимая того к себе. Позже в комнате даже послышался тихий шелест крыльев, что означало приход Ромашки, которая, между прочим, тоже волновалась за своего хозяина. Понаблюдав какое-то время за необычно маленьким человеком, она вновь лягла в свою лежанку, обещая понять что это такое чуть позже. Так, в тишине и с Солнцем за окном, что заставляло таять хрупкий снег, дом снова погрузился в приятную тишину, обещая скоро вновь наполняться смехом и привычным шумом.