Вино из молодых мышат

      Когда Гарри снял большую часть своих чар, на него набросилась такая усталость, что впору самому начать есть человечину. Но его физиология, к сожалению или счастью, не под то была заточена. Из заклинаний на палате Брюса осталось лишь лёгкое магглоотталкивающее на входе, дабы отвадить излишне инициативных работников, которые считали своим долгом выставить ночных гостей за двери. И Тони, и Гарри с таким положением вещей мириться не пожелали, практически оккупировав палату друга. Пару раз пришлось даже обратиться к старому-доброму Конфундусу.       Сейчас Старк спал. Спокойно, без бессмысленных вздрагиваний и криков, в отличие от Гарри, который вскакивал всякий раз, как видел сцены из прошлого. Накануне они до упора обсуждали планы по поимке и допросу Кано, едва не споря до хрипоты. Однако к компромиссу всё же прийти пришлось. Пропажа столь уважаемого человека обязательно вызвала бы ненужные разговоры, которые им сейчас нужны не были. Пусть даже слухи в определённых кругах давно уже связывали печально известное Древо Аогири с доктором Кано и его экспериментами. Ко всему прочему, Гарри пребывал в абсолютной уверенности — то, о чём судачили гули, являлось лишь вершиной айсберга, и это можно было использовать. Вопрос стоял лишь за доказательствами, поэтому необходимо сперва было добыть информацию. Достоверную и единственно правильную. А где она хранилась, если не на личном компьютере Кано?       Гарри вытащил из кармана Тони флешку. Ту самую, которой тот хвалился пару часов назад. По словам Старка, достаточно было подключить её к компьютеру, и вся нужная информация появится в свободном доступе как по мановению волшебной палочки. Гарри тогда лишь хмыкнул на такое бахвальство, но запомнил — пригодится. Ему с детства не привыкать было соваться туда, куда совсем не следовало в поисках секретной информации. Жаль только мантия-невидимка, как назло, осталась дома. Кто же знал, что она понадобится так скоро?       Гарри устало потёр переносицу. Благо, палочка всегда была при нём. А уж на такой примитив, как Дезиллюминационное заклинание и парочку Алохомор, его сил ещё хватит. Бывало и хуже… По крайней мере, больничные коридоры явно уступали в охране волшебному банку.       Кончик палочки легонько стукнул по макушке. Гарри повёл плечами — знакомое ощущение, словно на голове яйцо раскололось, даже за столько лет не стало менее неприятным. Выйдя за дверь, огляделся. Где же твоё логово, Кано?       В больнице давно уже переключились на ночное освещение. Желтоватое, неяркое. Гарри старался шагать быстро, но производя как можно меньше шума. Пару раз пришлось спешно вжиматься в стену. Угрюмо шедшие навстречу дежурные, казалось, стремились занять собой всё пространство коридора. А Гарри, хоть и был неразличим в полумраке, всё же неосязаемым не являлся.       Таблички смазывались перед уставшими за эти безумные дни глазами, но столь желанная фамилия, появившаяся на очередной двери, мгновенно вывела из состояния полусна. Гарри вздрогнул, останавливаясь. Посмотрел по сторонам — никого — и указал палочкой на скважину. Замок тихонько щёлкнул мгновение спустя.       В кабинете было темно, но компьютер тихонько жужжал, включённый. Гарри застыл на пороге. Сердце подскочило куда-то к горлу. Собственное дыхание показалось вдруг слишком громким. Шаг. Ещё один. Взгляд выцепил мигающую красным огоньком камеру под потолком. Всё в порядке… он же невидим, так?       Гарри едва не треснул себя по лбу. Конечно! Он-то был невидим, а вот компьютер и выведенный в спящий режим монитор — нет. Мозг лихорадочно заработал, пытаясь вспомнить нужное заклинание. С иллюзиями он никогда особо не дружил, но по долгу деятельности приходилось и отводить нежеланные взгляды, и колдовать над следящей техникой.       С очередным взмахом палочкой у Гарри ощутимо подогнулись колени. Он тяжело опёрся о стол, пытаясь избавиться от чёрных точек перед глазами. От резкого движения подпрыгнула мышка и включился монитор, освещая комнату не хуже прожектора. С магией на сегодня точно уже было покончено.       Гарри мысленно выругался, вперившись взглядом в экран. Пароль. Кто бы сомневался. Что ж, похоже пришло время предоставить дело хитроумным технологиям Старка. Прислушиваясь и замирая от каждого шороха, Гарри вставил флешку в разъём. Жужжание системника сменило тональность, заставляя нервно кинуть взгляд на дверь. Экран мигнул и погас. Руки у Гарри ощутимо затряслись, и он уже хотел выдернуть адский механизм из компьютера, как вдруг картинка изменилась.       На экране замелькали стройные ряды файлов и папок, копирующихся на носитель. Гарри не знал, какие технологии были задействованы, чтобы отбирать нужное, но предпочёл более в знакомом гении не сомневаться.       Флоппи       Проект «Пожиратель»       Проект «Дьявол» (Сверхгуль)       У Гарри волосы стали дыбом, когда он прочёл название папок, которые дольше всего задержались перед глазами. По спине пробежались мурашки. Из ступора вывел его лишь монитор, вновь переключившийся на окно ввода пароля. Жужжание стихло.       Вернулся в палату Гарри практически бегом — из двери в дверь нырнул и, запнувшись о порог, приземлился прямо на Тони. Тот что-то крякнул, но не проснулся. Вернув флешку, которая казалась Гарри влажной от его вспотевших ладоней, в карман хозяину, он с облегчением скатился на пол. Отлично. Теперь можно и дыхание восстановить. Сон как рукой сняло. Сердце всё ещё никак не хотело возвращаться к привычному темпу.       Староват он стал для подобного…       Гарри оглядел палату. Тихо. Невыносимо тихо. Тишина давила, едва ли не прижимая к полу. Всё ещё подрагивающими от наплыва адреналина пальцами он вытащил из сумки альбом для набросков, который всегда таскал с собой. Работа над мангой всегда его успокаивала. А спокойствие ему сейчас нужно было, как никогда.       Поднявшись на ноги, щёлкнул переключатель настольной лампы… и тут же отшатнулся, сталкиваясь взглядом с Брюсом.       — Почему не спишь?       Тот отвернулся от света, задумавшись. И правда: почему? Только ли из-за тяжёлых дум?       — Не хочется, — выдавил из себя, скорее отвечая на собственный вопрос. — А ты?       Гарри сел рядом. Мягкий карандаш заскользил по бумаге, оставляя первые штрихи.       — Марс сегодня очень яркий, — брякнул на автомате. Нахмурился, прикусив кончик карандаша и тут же исправился: — То есть не Марс, а Луна. Я же не астроном, могу спросонья перепутать. А раз сон не идёт, значит надо брать карандаш в зубы и пилить мангу.       — Последний раз, когда я застал тебя за «Вином…», ты рисовал главу о драконе и золотом яйце, — вспомнил Брюс с улыбкой.       Ему нравилось наблюдать, как Гарри с головой уходил в свои раскадровки, но никогда не отказывался пояснить, что за история скрывалась за мешаниной линий, порой, понятных лишь ему самому.       — Вообще-то о венгерской хвостороге, — вернул улыбку Гарри, — но да, это был дракон. А сейчас… Сам посмотри.       Когда альбом оказался в его руках, Брюс не сразу сообразил, на что смотрел. Буйство эмоций: расширенные глаза и гипертрофированная мимика, столь присущие манге, по первому времени сбивали с толку.       — О… — протянул он, вдруг зацепившись за узнаваемые образы.       На нескольких страницах уже была изображена их с Гарри первая встреча. Тёмный переулок с одиноким фонарём. Нарочито сгорбленные фигуры гулей, с оскалов-улыбок которых капала слюна. Растерянный мужчина, сжавшийся за чужой спиной. Брюс Беннер. Он.       — Решил набросать, пока воспоминания свежие. Ты был так смущен нашей встречей, — пояснил Гарри. — Мне это напомнило одного из моих друзей… Одного из тех, кого уже нет в живых.       Брюс вздохнул, передавая альбом обратно владельцу. Казалось, с той встречи времени прошло гораздо больше, чем было на самом деле.       — Прости…       — За что? — Гарри подскочил с места. — Не смей извиняться за один факт своего существования. Тем более… Прошлое бывает слишком тяжёлым бременем, и ради будущего о нём лучше забыть. Vivere est militare. Если не бороться, то окажешься на дне общества.       Брюс глухо рассмеялся, вновь отводя взгляд. Почему-то смотреть на Гарри, словно бы объятого светом лампы, было почти невыносимо.       — А я и борюсь. Всю жизнь, сколько себя помню. И ради чего? Ради очередного доказательства правоты моего отца?       Повисла тишина. Гарри изменился в лице. В чем мог бы быть прав отец Брюса, если тот раз за разом находил доказательства этой правоты?       — Что бы это ни было…       — Знаешь, что он делал, если я не слушался его, вступал в разговор с кем-либо и показывал свой ум? — перебил вдруг его Брюс, уставившись на свои сцепленные пальцы. — Он бил нас. Меня, за дело, и мою маму, потому что защищала меня. Он называл меня уродом, отродьем, монстром. Говорил, что ничего не изменится, как бы я ни старался. Чудовище не изменит своей сути.       Где-то внутри обожгло чувство несправедливости. То самое, что появлялось частенько в детстве у Гарри, когда Дурсли запирали его в чулане, если его оценки становились лучше, чем у Дадли. «Ненормальный». Это слово билось в голове тогда, когда желудок скручивало от голода. «Такой же, как и твои родители». Гарри шумно втянул в себя воздух. Ему хотелось податься вперёд, встряхнуть Брюса за плечи, но он лишь медленно, чеканя каждое слово, произнёс:       — Ты не чудовище! Ни один родитель — хороший родитель — не будет унижать своего ребёнка только потому, что он обладает каким-то даром. Мой крестник может менять внешность без зелий и заклинаний с самого рождения, и я горжусь тем, что у Ремуса и Тонкс родился такой сын! И они наверняка им гордятся там, среди ушедших, — он перевёл дыхание и вскинул подбородок, поймав растерянный взгляд. — Мои дядя с тётей не любили волшебство. Но и они никогда не позволяли себе называть меня монстром. Ненормальным? Да. Сказать, что у дурной суки дурные щенки? Да. Но не монстром, нет. Дурсли слишком нормальные для такого, — Гарри натянуто улыбнулся, прогоняя навязчивое воспоминание о раздувшейся до размеров шара тётушке Мардж. — Слушай, у меня есть идея. Когда тебя выпишут, мы поездим по району, навестим моих знакомых гулей, которые смогли влиться в общество. Я покажу тебе, что не стоит ставить на себе крест только потому, что ты не такой как все. Что скажешь?       Он с надеждой заглянул в лицо друга. Тот, казалось, о чём-то крепко задумался.       — Vivere est militare, — повторил Брюс, словно заворожённый.       — Да, — Гарри с облегчением улыбнулся и сжал чужое плечо. — Да…