Вино из молодых мышат

      Они пытались убедить его, что он не виноват. Что случившееся в ту пятницу могло случиться с каждым. Что волноваться не о чем. Подумаешь, расчувствовался, когда пел.       Ложь — все до последнего слова.       Ведь от «расчувствовался» никто не меняет обличье, не пугает людей…       И «расчувствовавшихся» не выхаживает с матами через слово тануки.       Брюс в какой-то степени понимал Минору — этого самого тануки. Кто в здравом уме будет дружить с монстром, помогать ему, давать приют… Любовь… Он недостоин этого.       Однако в его жизни есть те, кто достоин. И он должен сделать хоть что-то. Что-нибудь, чтобы больше не мешать никому…       Нужен повод.       И фон. Который заглушит слишком громкие мысли — свои, чужие… Все. Достаточно лишь включить радио… Благо, всё, что было нужно, это попросить недавно установленный искусственный интеллект подключиться к любой частоте, на которой транслируются музыкальные радиопередачи. Из колонок полилась торжественная песня. То, что надо. Скрипка, женский вокал, немного рок-аранжировки… Не давит.       Брюс начал ходить по комнате, поднимаясь на носки, заламывая руки. Но мысли становились громче, практически совпадали с текстом. Лакримоза — горечь слёз… Действительно… Никакие крики, никакие слезы не дойдут до Бога. Если допустить его существование, конечно. Пусть это грешно…       Он сел за стол, включил ноутбук. Ничего. В голову приходит одно сплошное ничего. Только громкие тёмные мысли, толкающие на отказ от себя. Только сочащаяся ядом ненависть к себе…       — Соберись… Думай, Беннер, думай! — Речь сопровождалась мерным стуком лба об стол. — Возьми себя в руки!       И, то ли стол был очень крепкий, то ли сам Брюс слишком сильно ударился, но на поверхность упало несколько капель крови. Озарение посетило его. Кано должен был как-то повлиять на состав его крови, чтобы операция прошла успешно, без инцидента, без Халка…       — Тадаши?       — Сэр?       — Перенеси данные с сервера кафе на мой личный компьютер. И… Я верно понимаю, что ты также можешь подключиться к другим серверам?       — Меня создавали как возможную замену Джарвису на случай его взлома. Что от меня требуется?       Брюс задумался. Было лишь несколько тех, у кого были ресурсы… С кем он работал раньше. Стернс, Росс…       — Подключись к серверам Вооруженных сил США и ЩИТ.       Тем временем Брюс просматривал уже полученные данные. Удивляться было нечему: очередной умник подумал, что сможет использовать неуправляемую силу как оружие. Судя по ещё одному удачному экземпляру — некому Канеки — это не конец эксперимента. Лишь начало. А раз эксперимент не окончен… Брюс не хотел представлять, что будет, если его снова схватят.       Эту возможность нельзя давать. А значит — он должен исчезнуть. Сбежать. Или умереть… Что в такой щекотливой ситуации было лучшим выходом. Ни один уважающий себя учёный не будет работать с трупами. Коими ни Кано, ни подтанцовка генерала Росса не были. Можно попросить кого-нибудь кремировать его. Да… и никому не будет больно из-за него.       Это единственный выход. Монстр должен умереть.       Приступать нужно было немедленно, пока не дошло до худшего.       Жёсткие диски и флешки теперь были до отказа забиты материалами исследования и анализом собственного «нового я». Формула, выведенная из крови, гипотетически могла полностью лишить его всех «особенностей» на время, достаточное для того, чтобы уничтожить тварь, которой он стал.       Он не позволял себе спать. Каждый вечер вызывался добровольцем на дежурство, чтобы, отправив написанный на соловьиные глаза отчёт, пойти в Они-тян, сделать очередную татуировку и отсыпаться уже где-то в мусорке до полудня. Потом возвращение в кафе, работа и снова по кругу.       Появление Мстителей хоть как-то разнообразило эту систему.       Рыжие лохмы Романофф в метро, наивная маскировка Кэпа рядом с Они-тян… Их бессмысленная, жалкая надежда на то, что им откроется истина — на это было больно смотреть. Легко было сбить их со следа, лишь нырнув в толпу или подговорив пару новых знакомых, живущих на улице, налететь на них как ураган. А Кэзуо вообще стоило бы весь остаток отведенного времени благодарить за то, что сам отвадил Мстителей от своего заведения. Брюс не сдерживался, пока мастер рассказывал о неудачном визите горе-следопытов в тату-салон. Но всё равно оставалось лишь с тяжелым сердцем смотреть, как товарищи по команде теряются в догадках, не зная, что он безвозвратно изменился…       И Клинт, целящийся ему в спину с крыши какого-то жилого дома. Аккурат тогда, когда он добыл главное орудие своего плана — куинке.       В очередное дежурство ему повезло наткнуться на такого же дежурного. Следователя по гулям. Горло засаднило, и по подбородку потекла слюна. Надо же… Голод так быстро настиг его. А ведь без пищи гули могут протянуть месяц или два… При условии, что человека употребили целиком. Не жалкий кусочек с руки.       Брюс прикусил губу до крови, и, кажется, стало легче. Но еще бы мяса… Внутренняя сторона щеки сама собой оказалась между зубами, и сомкнулась челюсть, будто ждала именно этого. Хорошо… Легче… Теперь можно и следователя припугнуть. Благо, по глазам видно — новичок. Неоперившийся птенец. Жалко, конечно… Но возможно однажды они встретятся в аду, и Брюс как следует отблагодарит его за то, что помог спасти мир от него. Но ничего… Так правильно.       Достаточно несильно отбросить парня в стену, забрать чемодан, и дело в шляпе.       Несильно бросить не получилось.       У мальчонки таки оказались пара тузов в рукаве. Он орудовал чемоданом так, будто ему не раз приходилось защищаться именно так — не чемоданом, но школьной сумкой или рюкзаком, полным книг. Брюс знает, самому приходилось бороться за своё право на спокойные занятия. На спокойную жизнь…       В кабинете социального работника душно. Слишком недружелюбно, лицемерно, лживо… Тётя Сьюзен скоро придёт. Она знает, что он не виноват. Он просто защищался от хулиганов. Он не виноват, что ему пришлось сломать тому мальчику руку… А он ли сломал?.. «Я не помню… Не помню…» Его плечи тряслись от рыданий.       Брюс оттолкнул от себя следователя ногой, и тот ударился спиной об стену. Что-то подозрительно хрустнуло. Кажется, треснула затылочная кость. Брюс скинул капюшон и провел пальцами по волосам. Он… Неужели он?..       Возможно, у парня будет сотрясение… Привычный укол вины поразил сердце. Но вина Брюса — далеко не игла. Это кинжал, отравленный крис… С которого вместе с ядом капает кровь всех, кого он когда-то ранил.       Подняв чемодан, Брюс почувствовал лёгкий запах сена и яблок. А ещё… Стрела, чьё острие словно упирается прямо в спину.       «Я тоже рад тебя видеть, Бартон», — подумал Брюс с привычной горечью и ушёл, не оборачиваясь.       Ближе к ночлегу он снял маску и швырнул её в сторону. Кто-то прячет за ними, за масками, кроткий нрав, а кто-то открывает ими истинную суть. Кто-то, кажется, Канаме, хватает его за плечи и успокаивающе их массирует. Какой в этом смысл? Концовка у таких историй всегда одна — согласно Шекспиру — смерть.       И придёт она не бесшумно, как обычно, а с ветром, свистом и множеством всего того, что Брюс заслуживает. А заслуживает он только ад.