***
— А куда мы бежим?! — спросил Скрудж у Голди. — Куда-нибудь. — Ты же понимаешь, что мы куда-нибудь все равно не убежим? — Да... — она остановилась и посмотрела на Скруджа. — Тебе не плохо? — спросила она взволнованно, увидев как он положил руку на затылок, и подошла к нему. — Нормально. Не отлично, но нормально. — Там вроде бы никого не... Ооо, нет... — она оглянулась и увидела Эвила. Скрудж тоже посмотрел туда. — Куда же вы, мистер МакДак? — громко сказал Эвил и стал приближаться. — Вам не то чтобы бегать нельзя, вам ходить-то много не рекомендуется. — Бежим, Скрудж. — Голди взяла его за локоть и повела дальше. Но только они тронулись бежать, как с другого конца коридора показалась Мэри. МакДак с О'Гилт были окружены. Эвил был уже в нескольких метрах от своих жертв. Но, к их счастью, из одного кабинета, который Эвил уже прошел, вышли двое мужчин в белых халатах. Один из них указал рукой на Скруджа. Они подошли к Эвилу, а он развернулся и хотел было ударить одного доктора, но тот схватил его руку и завел ему за спину. Эвил автоматически наклонился и решил вынуть наконец из кармана пистолет. Направив ствол в недавно убегавших от него, увидел, что позади них стояла Мэри. Она дернула Голди за волосы, та ударила ее по руке в ответ, а Скрудж задержал руки Мэри. Эвилу сильней завели руку, он брыкнулся от боли, и хотел выстрелить в мужчину, чтобы тот его отпустил, но не заметил, как случайно развернулся в противоположную сторону. Было слишком поздно. Раздался выстрел. Пуля шла прямо на Скруджа. Миллиардер почувствовал резкую волну боли, отпустил руки злодейки и упал без чувств. Мужчина, державший Эвила, выбил ногой у него из руки пистолет. Голди сильно испугалась, оттолкнула шпионку и упала на колени рядом со Скруджем. Верхняя левая часть его сорочки стала пропитываться кровью. С обоих концов коридора набежали работники больницы. Скруджа унесли в операционную и Голди тоже куда-то увели. Шпионов задержали и увезли в участок.***
Пип... Пип... Пип... Пип... Кардиоманитор озвучивал и описывал импульсы биения сердца пострадавшего. Они были вполне стабильными, но Голди слышала каждое малейшее изменение в этих звуках. Те полчаса после операции длились вечность.***
Темнота. Пип... Пип... Пип... Тяжелые веки медленно поднимаются. Глаза смотрят на источник света в помещении. Распознается потолочная лампа. Теперь внимание привлекает источник равномерных звуков. Скрудж поворачивает голову в ту сторону и размазано видит бегущую ломаную линию, то поднимающуюся, то снова опускающуюся, выстраивающуюся то в высокую гору, то в низкую. Ему хочется как-нибудь подвинуться. Он поднимает правое плечо выше, прижимая к шее, после мышцы медленно расслабляются, и плечо, насколько возможно, опускается вниз. Очередь левого плеча. Он напрягает его и поднимает. Но вдруг все движения пронизывает боль и тем самым блокирует их. С губ срывается короткий стон. Мышцы самостоятельно расслабляются. Он понимает, что особо двигаться не в состоянии. Он смотрит на левое плечо. Бинты. Правая рука тянется к ним, чтобы удостовериться, что там рана. Действительно. Легкое нажатие — снова стон от боли. А кисть левой руки была будто тяжелее правой. Тело в принципе было тяжелым и слабым, но ощущение левой руки отличалось от правой. Он держал что-то прохладное. Что-то такое удобное. То есть это что-то так удобно лежало у него в руке. Он посмотрел туда. Это была ее рука. Ее голова лежала на краю койки, глаза были сомкнуты утомленным дрёмом. Скрудж немного подвигал большим пальцем, тем самым поглаживая ее пальчики. У миллиардера появилась вялая улыбка. Вдруг ее рука вздрогнула. Это сбило у него улыбку. Голди открыла глаза и подняла голову, смотря на их руки. Скрудж еще раз провел по ее пальцам, и она, незаметно ахнув, посмотрела на него. Он всё так же вяло смотрел на нее. — Скрудж, — выдохнула она. — Слава Богу... — она положила ладонь ему на лоб, ведь повязки там уже не было. — Твои сейчас придут, — он, без дальнейших изменений в выражении лица, кивнул и посмотрел на их руки, а Голди, чтобы придерживаться своего характера и чтобы не обидеть его, немного сжав его руку, отпустила, а он не гнался за ней. — Ну как ты? — Скрудж отвел глаза в сторону и кивнул, давая положительный ответ. — Хорошо. Может, тебе что-нибудь дать? Я смотрю, у тебя тут конфеты. Или водички? — теперь отрицание. — Ну а чего тогда? Что ты хочешь? — спросила она, видя его беззащитность, боль, усталость и что-то вроде уныния. Скрудж вздохнул и тихо ответил, да так, что казалось, что он был пьян в хлам, язык совсем не слушался: — Я хочу покинуть эту больницу. — Оу, понятно... Ну... Я, конечно, понимаю, но тебе еще нужно вылечить... Мне сказали, пуля прошла на два сантиметра выше сердца, отклоняясь влево. Как же тебе повезло. Ну дня два еще выдержишь? Скрудж не ответил на вопрос. Повисла тишина, но Скрудж прервал ее вопросом. — А как тебя пропустили? Мне сказали, что можно только родственникам. — Всё верно, — он недоуменно посмотрел на нее. Голди достала... Паспорт(?!)... И показала его МакДаку. — Я не вижу, — сказал он, намекая на отсутствие пенсне. Голди собралась прочитать, что написано у нее в паспорте, но в палату вошли директор и главврач больницы. Директор был высоким псом, несколько престарелых лет. Он умный, аккуратный и культурный. То же самое можно сказать про главврача, но все-таки несколько уточнений: среднего роста и возраста утка. Они тихо вошли, и, увидев, что Скрудж уже очнулся, и Голди всё еще с ним, директор сказал: — Здравствуйте, Мисс Дак, мистер МакДак, как у вас дела? Всё хорошо? Мистер МакДак, мне очень жаль. Я не уследил... — Кхм-кхм... Не уследили за подчиненными... Кхм... — так же мямля, сказал миллиардер, подавляя смех. — Скрудж, — вмешалась Голди. — Мошенников сразу выявить очень сложно. — А ты что такая вежливая? — недоверчиво и прищурившись спросил он. — Скруджик, — сказала она, и погладила его по щеке, после чего приблизилась к его уху. — Не пали контору, МакДак, — пригрозила она ему, после чего поцеловала в щеку, а потом отстранилась и взяла его руку. — Как я рада, что всё хорошо. Не знаю, что б я делала без моего любимого двоюродного брата, — Скрудж всё это время был в крайнем недоумении о поведении Голди, поэтому выражение лица у него было соответствующим. — Извините, сэр, — начал директор после небольшой паузы. — Мне правда очень жаль, что я не увидел... Все-таки не каждый день не каждый рабочий оказывается мошенником. Осмотрите мистера МакДака, пожалуйста, — он обратился к рядом стоящей утке. — Мисс Дак, можно вас? Мне нужно задать вам пару вопросов, — он указал на дверь, но Голди никак нельзя было разговаривать с ним, так как, как она сказала, можно спалить всю контору. Но к счастью в палату постучали. Это была семья Скруджа. Естественно, директор разрешил Дакам побыть с любимым дядюшкой, но выделил им только пятнадцать минут. Голди свалила всё на Деллу, мол, поговорите, господин директор, с племянницей Скруджа, а не с сестрой, и, можно сказать, смылась, обосновав это, будто у нее срочные дела. А Делла сказала, что ей казалось, что этот Марк-Эвил, доктор-злоумышленник будто бы внушал доверие, на что Скрудж ответил: «Я и Карине верил... Или как ее там на самом деле?.... Шпионы, В.А.О.Новцы — опытные ворюги, но с почти постоянными мелкими промахами, которые как раз и рушат все их планы. Как говорится, меткий, да не очень.»***
На осмотре главврач сказала, что очень странно, что пуля не прошла насквозь. Она сменила ему повязку, дала обезболивающее. Но Скрудж был напуган произошедшим и не хотел умереть в этой больнице от рук каких-то маньяков. Он настаивал на выписке. Он вообще не хотел оставаться там еще. Но его уговорили полежать оставшийся день и следующий, а после его выпишут домой, но всё равно, эта выписка в документах будет указана, как досрочная. На эти полтора дня его ординатором назначили главврача, доверенно работавшую в этой больнице более десяти лет. Перед выпиской Деллу научили накладывать бинты Скруджу, чтобы дома было кому это делать. Также Скрудж должен был наблюдаться у невролога и травматолога. Конечно же, он это соблюдать не собирался. Очень рад он был, когда вернулся домой. Он чувствовал себя свободным и защищенным.***
— Дядя Скрудж! — крикнул Вилли, когда они с Поночкой залетели на кухню, а миллиардер чуть не уронил чашку с чаем от испуга. — Можно мы возьмем твой походный рюкзак? — перебила его девочка. — Да. Мы хотели поиграть в кладоискателей. — Да. — Дети, дети, спокойно. Пожалуйста, —сказал он, ставя чашку на стол. — Конечно, можно. Вы знаете, где он? — Нет. — В гараже... Эмм... В гараже... — растянул он, вспоминая, где его рюкзак. — В... Ящике посмотрите, который в самолет берем... — Аа! Хорошо! — кинули хором и убежали они, даже не дав Скруджу договорить. — Дети... — вздохнул он, улыбнувшись. — Дядя Скрудж, — до его плеча дотронулась только что вошедшая в кухню Делла. — Пойдем, перевяжем? — Ах да, пойдем, — он встал, поставил чашку в раковину и вышел за Деллой. — Кстати, — сказала она. — Миссис Клювдия тоже умеет накладывать некоторые повязки. — Я знаю. У Двадцать Два есть опыт. А зачем ты мне это говоришь? — Я хотела сегодня вечером слетать к дедушке и бабушке. Сколько я их не видела? — А, со стариками хочешь повидаться? — Ну да, соскучилась. — Ребят с собой не хочешь взять? По-моему, Поночке там понравилось. Да и мальчикам тоже. — Ну можно. Подожди, вы же там недавно были. Мы не нарушим традицию? — Это если я туда приеду, то нарушу, — сказал Скрудж, сделав акцент на слово «я». — Ну хорошо. А тебе не будет скучно? — Да нет. Я-то найду чем мне заняться. А Дональда возьмете? Что-то он на лодке прижился. Я вообще его не вижу в последнее время. Уже думал, не обидел ли его как-нибудь? — усмехнулся он. — Я спрошу у него.***
Вечером Делла предупредила Клювдию, что утром Скруджу надо будет перевязать плечо и позвала детей и Дональда, чтобы сказать им, чтобы они собирались. К Скруджу подошли все четверо ребят. — Дядя Скрудж, — начал, волнуясь, Билли. — Я по неосторожности... Рюкзак твой немного порвал... — Пфф... Понятно. Сильно? — спросил МакДак. — Оторвалась одна лямка и карман чуток отпоролся, — пояснила Поночка. — Ясно, дети. Хорошо, что рассказали. А то бы я был в ярости, если бы куда-нибудь собрался, а рюкзак порван. Давайте его сюда, — они передали вещь дядюшке. — Я зашью. — А ты сможешь? Может попросим миссис Клювдию? — спросил Дилли. — Да нет. Я же не инвалид! Я Скрудж МакДак! Мне всё под силу! — героическим голосом проговорил миллиардер.***
Утром Скрудж специально встал пораньше, чтобы успеть зашить рюкзак до завтрака или до того, как Клювдия придет, чтобы обновить повязку. Он сидел на кровати и правой рукой медленно работал иголкой, изредка останавливаясь из-за того, что левая помогавшая рука от поврежденной груди болела и быстро уставала. — Что делаешь? — послышалось со стороны окна. Скрудж посмотрел туда, снова удивившись тому, как она тихо пробралась, и сказал: — Привет, Голди. Малыши мой туристический рюкзак порвали. — Понятно. Только они же вроде уже не малыши, — придралась она. — Ну для меня и для кого-то еще из моей семьи — малыши, — Голди закатила глаза. Она села рядом с ним и стала смотреть на работу миллиардера. Правая рука двигалась смелее и увереннее левой, хотя у левой руки работы было не совсем много. А главное ничего сложного, но не смотря на это, именно из-за этого нюанса всё происходило медленно и будто неопытно. — Кошель, ты что, шить не умеешь? — поиздевалась Голди. — Во-первых, — сказал Скрудж, вздохнув и приопустив руки. — Ты стоишь над душой. А во-вторых, у меня рука болит. — Тогда не надо вообще этим заниматься! — сказала, подняв тон, Ледяная Королева и забрала у Скруджа из рук все предметы, над которыми он только что пыхтел. — Тебе надо переналожить бинты? — Да, скоро Клювдия придет. — Зачем ждать Клювдию? Где бинты у вас? — она встала и стала рыться в тумбочках. — А ты что, умеешь? — Ага. Приходилось пару раз наблюдать, как в салуне Дэна, после пьяной ссоры и драк или тех же перестрелок, мужикам раны перевязывали. Толстосум, где бинты?! — Вот тут, — он указал на ближайшую от кровати тумбочку. — В верхнем ящике. Там, глубже... — Пальто расстегивай, — вдруг сказала Голди. Скрудж вытащил руку из рукава. Голди села рядом, сняла разболтавшиеся за ночь бинты и взглянула на рану. — Скрудж, такое чувство, что тебя не прострелили, а ножом расковыряли. Или пуля взорвалась у тебя внутри, — предъявила Голди. — Ты посмотри! — Ох, ну больно, Голди! — проныл он, схватившись за руку утки, уже ощупывавшую место ранения. — Почему такая большая рана? Потому что пистолет у того сволоча был старинный какой-то. Пуля мгновенно сбила свою траекторию сразу, когда только-только прикоснулась ко мне. Вошла она вот тут, — он указал на маленькое круглое очертание, от которого еще три раза шли разветвления, похожие на разрезы. — И не вышла. Остановилась выше, чем вошла, поэтому, — он хмыкнул, — врачи сразу не поняли, где пуля. Вроде и не вышла, а вроде и нет там, где вошла. Вот и искали. — Да... Хорошо, что не в сердце пуля попала. Скрудж серьезным и недоверяющим взглядом посмотрел на Голди, после чего отвел глаза в пол. — Я думал, тебе плевать на мое сердце... — сказал он с каким-то сожалением. — Ты о чем? — теперь она внимательно смотрела на него, прекратив вглядываться в его рану. — Я про те истории с дважды Золотой Лагуной, пустыней Гоби, Гималаями и пиратами. Ты же меня использовала, и тебе было всё равно, что со мной будет. — Ну... И да, и нет. Я просто знала, что всё будет хорошо. Ты же Скрудж МакДак. — Тогда почему ты переживала, когда меня прострелили? — он тоже посмотрел на нее. — Тебя же могли убить, Скрудж, — она сдвинула брови. — А раньше меня что, не могли убить? Или я сам не мог умереть? Разбиться насмерть, летя из самолета прямо на скалы? — этот вопрос явно озадачил ее; она на несколько секунд замолчала, потом отвела взгляд. — Я не знаю, — сказала она, помотав головой. — По крайней мере, сейчас всё хорошо. Вдруг до ее плеча дотронулась рука Скруджа. — Прости, я озадачил тебя... — сказал он, немного сжав ей плечо. — Нет, нет! — перебила она его. — Никаких заблуждений! — она вздохнула и отвернула от него голову, смотря куда-то в стену. — Ну... Тогда прости, если обидел. — Всё нормально, — она снова помотала головой, так и не смотря на него. Тогда он придвинул ее к себе. — Нет, я определенно озадачил тебя. О чем ты сейчас думаешь? — спросил он слегка улыбнувшись. — Как бы тебя треснуть чем-нибудь? — сказала она довольно выразительно, сделав злое личико. — Чтоб руки не распускал! — она злобно посмотрела на него. — Пхах... — усмехнулся он. — Я все-таки тебя обидел. На этих словах Голди скинула с себя его руку, случайно ударив его в больное плечо. Скрудж сразу же издал короткое негромкое "А!", а следом за этим пошло хныкающее "Ахах... Хм-хм-хм...". Он чуть наклонился вперед, правой рукой легонько взялся за ударенное плечо, круговыми движениями разминая его, не дотрагиваясь до раны. — Гхм... За что ж ты меня так? — прохныкал, как ребенок, он. — Я, по-моему, уже сказала. — ответила Голди твердо, хоть она и чувствовала себя виноватой. — А драться-то зачем? — спросил он, посмотрев на нее обиженными глазами. — Ну прости, я случайно, — Голди сменила злобный взгляд на виноватый и взяла Скруджа за предплечье. Вдруг он почувствовал, как в плечевом поясе будто начало сводить сустав. Он пощупал место рядом с ключицей, но неясная боль не отступала. Он подумал, что надо размять плечо. Но высоко руку он поднять не мог, поэтому, указав на плечо Голди, спросив "Можно?" и получив положительный ответ, оперся на нее рукой и подвигал одним только плечом, сделав круг. А этот круг выразился громким хрустом и щелканьем костей миллиардера. О'Гилт удивленными глазами посмотрела на Скруджа. У обоих на лицах появилась улыбка, и оба расхохотались. — У-у-у, дед старый! — провыла Голди. — Ха-ха! Да я несколько дней не мог рукой двигать. Зато размялся. Хе-хе. — Давай уже перевяжу, — предложила наконец она. — Да, да, давай, — он вытер правым рукавом выступившие слезы от безудержного смеха. — Сядь ровно! — она легонько стукнула его по спине. — Весь сгорбился. — Хватит драться, — предъявил он. — убьешь меня когда-нибудь. Эта фраза заставила ее поднять одну бровь вверх и посмотреть на него. — Что такое? — сомнительно спросил он. — Ну я... Не убью тебя, — сказала она, нахмурившись. — Да я в шутку. Ладно тебе. — Пфух... — вздохнула она. — Старик стариком. — Да конечно! Это ты шуток не понимаешь. — Да кто так шутит?! — Всё, хватит! — поймал тишину Скрудж. — Ты вызвалась мне бинты поменять, так давай. — Не приказывай мне! Щас так затяну, что дышать не сможешь! — она распечатала упаковку стерильного бинта. — Боюсь, — буркнул Скрудж и побудил Голди дать ему подзатыльник. — Э... По-моему, это ты руки распускаешь. Она хотела еще что-то сделать, но он перехватил ее руки. — Хватит, пожалуйста, — попросил он её спокойно. — Перебинтуй меня уже. О'Гилт начала с левой ключицы, со стороны спины переходя под мышку, делая еще таких два круга. Потом несколько раз обмотала плечо, затем снова перешла под мышку. — Как ты хорошо делаешь, — заметил МакДак. — Лучше, чем в больнице показали, — Голди хмыкнула. Следующий оборот был вокруг грудной клетки. — А! Полегче! И... Не так сильно! — возмутился Скрудж, ощутив резкое стиснение. — Я вообще-то общала затянуть так, чтоб ты дышать не смог, — напомнила ему Голди, но всё же ослабила повязку. Все выше проделанные действия бинтом повторились еще несколько раз. Напоследок, в качестве крепления бинта, Голди завязала спереди Скруджу бантик, предварительно разорвав конец на две части. Внезапно в комнату зашла Клювдия с подносом и чашкой чая на нем. — Доброе утро, мистер МакДак. Я смотрю, вы уже проснулись. Да и не только это. В общем, похоже, моя помощь уже не нужна, — сказала она, увидев завершение работы О'Гилт, оставила поднос на тумбочке и вышла. — Да, спасибо, Бентина, — ответил он, пока дверь еще не до конца закрылась. — И тебе спасибо, Голди, — теперь он обратился к рядом сидящей утке. — Да ладно! Раз плюнуть, — ответила она, на что Скрудж закатил глаза, вздохнув. — Как другое твое пробитие? Зажило? — спросила она, поворошив перья у него на затылке. — Да, почти да, — медленно проговорил он, повернув голову в ее сторону и смотря немного сверху вниз. Она тоже смотрела на него, только соответственно: немного снизу вверх, всё еще поглаживая его по голове. Он хотел опереться о кровать рукой, но вместо нее попалось колено Голди. Кратчайшее «Оу...» вырвалось у него, и он уже было поспешил убрать руку. Но почувствовал, как Ледяная Королева сжала пальцы, натянув перья на затылке. Их глаза скользнули по клювам друг друга, потом снова друг другу в глаза, потом опять на клюквы. МакДак вернул руку на ее напрягшееся колено и, как она его перья, сжал ей ногу. Давление вперед — послушная подача. Мягкий поцелуй. Вторая рука Голди легла на его щеку. Где-то на виске Скрудж почувствовал, будто она что-то нащупала. Поцелуй был прерван. Она показала ему какую-то маленькую... Лампочку что-ли... — Это что? — спросила она, немного отсев от него и прищурившись. — Маячок какой-то... — Не знаю, — перебил он ее и, тоже оправившись, встал. — Но что бы это ни было, его уже нет. Он забрал у Голди эту штучку и двумя пальцами раздавил ее.