Сквозь слёзы

Оллария, 396 год Круга Ветра - Миль, я не понимаю, что ты так волнуешься? Мне уже шестнадцать, и я давно вырос из того возраста, когда ты водил меня за ручку и решал, что мне надевать, что есть, и с кем дружить. - Арно, тебе всего шестнадцать. - И что? Я не лезу в ваши дела, не просматриваю твою почту и даже не захожу на твои страницы в соцсетях. - Так заходи, там нет ничего особенного. Наши фото из отпуска… - Ага, а еще Рождественские Олени, фото с котятами, и … Тьфу. Ерунда какая-то. - По – крайней мере, там нет почти-то откровенных фоток. - Ключевое слово – почти что! Там ничего не видно. - И все равно – я не стал бы выкладывать такое на свою страничку. - А ты и не выкладывай. И вообще, я думаю, кто взломал пароль к моей страничке, что ты все увидел. - Арно, я обязан знать, чем ты живешь. - Как-то раньше тебя это не волновало. Эмиль задумался. «А ведь сын прав. Это действительно, не волновало».       После того, как Арно родился, все хлопоты легли на хрупкие плечи Эмиля. Он еще не оправился после родов, а пришлось ночами качать кроху, вытаскивать коляску из подъезда и затаскивать обратно, заказывать доставку еды и памперсов, а также смеси. От смеси у Арно были колики, и он орал день и ночь. Лионель жалел брата, но помочь не мог. Ему надо было и доучиваться, и работать. Порой он вставал к малышу ночами, но на большее рассчитывать не приходилось.       Так что в первый день Рождения Арно Эмиль закатил брату истерику. - Я больше не могу, - рыдал он, даже не глядя на огромный торт и цифру «Один» из надувных шаров, размером втрое больше именинника, - я скоро выйду в окно с Арно на руках. Мои мозги превращаются в содержимое памперса. И вскоре в доме были установлены видеокамеры, а у малыша появилась няня. Эмиль же, отдохнув пару дней, спешно восстановился на своем факультете. Там и нашел работу – сперва дизайнером, потом его приметил Констанс Капуль-Гизайль, основатель дома моделей. И Эмиль с радостью окунулся в атмосферу бомонда. Этому обрадовалась Арлетта, чей супруг тоже был вхож в это элитное общество. Лионель же стал продолжать дело отца, и вскоре автомобильный концерн стал приносить неплохие дивиденты. Но сам Ли мотался по всем филиалам лично, и дома почти не жил.       Так что малыш Арно был на попечении няни. Затем пошел в ясли – откуда его забирала та же няня, которую он называл Нэн. Потом в садик – элитный, очень дорогой и … круглосуточный. Садик сменился школой. Круглосуточной школы не нашлось, и Арно ходил в гимназию святой Октавии, тоже частную, дорогую и всю из себя элитную. Зато там на всяких дополнительных занятиях ученики были заняты допоздна, там обедали, ужинали, и домой приходили лишь ночевать. Он рос без особых проблем со здоровьем – красивый, утонченный и хрупкий мальчик, тоже «отмеченный», как и Эмиль. Сначала эта «особенность» не волновала, и лишь по достижении Арно четырнадцати Эмиль стал вести с ним беседы о ней. И – наткнулся на стену непонимания. Выросший без внимания обоих отцов, Арно привык решать проблемы самостоятельно. Обычно – с помощью денег, в которых ему никогда не было отказа. Он занимался на всех кружках, на каникулы ездил в элитные детские лагеря, откуда слал фото на фоне пальм и героев Диснейленда. Но не знал уютных семейных вечеров, где все собирались за одним столом. И совместных родителями поездок за город по выходным тоже не знал. А теперь Эмиль (Арно привык всех звать по именам) зачем-то привязался к нему и выспрашивает с дотошностью следователя. - Арно, я просто не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки. - А главной твоей ошибкой был я? Эмиль не нашелся, что ответить. А Арно тем временем надел стильные джинсы и черную толстовку, в которой он казался еще тоньше. - Я гулять. - Опять с этим Эстебаном? - Не твое дело. Он – мой друг. И захлопнул дверь, попутно звоня приятелю.

***

      Они познакомились месяц назад. При весьма интересных обстоятельствах. - И вовсе нет, там был ветер и солнце, но я не помню, были ли там обстоятельства, - сказал бы Эсти. Он умел мыслить нестандартно. В школе, где учился Арно, была троица подростков, невзлюбивших Олененка чуть ли не с начальной школы. Острый язычок Арно порой весьма чувствительно «задевал струны их нежных душ», как сказал бы Жиль Понси. Уолтер Айнсмеллер и Симон Люра были подпевалами главного в их троице – Густава Штанцлера. Этот был внуком Августа Штанцлера, лидера какой-то партии, чье лицо примелькалось уже в телевизоре. Хвала Абвениям, они учились в параллельном классе. Но это не мешало им затевать драки. Сам Арно никогда не рассказывал ни Эмилю, ни Лионелю о том, что творится в гимназии. Лишь порой скрывал синяки, да на вопрос о порванной форме отвечал, что боролся шутки ради с приятелями. Они напали на Арно на улице, за школой, намереваясь отлупить по-настоящему. И было за что – желая отомстить, Арно смонтировал видео со всеми тремя и выложил в сеть. А потом разослал ссылку всем друзьям. Кто видел его, надрывали себе животики. Уж очень потешно получалось там про гусака с лицом Густава. Смотрели и смеялись все, а отдуваться пришлось одному Олененку. И вот, когда Арно уже повалили на землю, пиная под ребра, а еще один, лица которого тот не запомнил, снимал на видео, появились они. Спасители. По виду – года на два старше, в черных толстовках с капюшонами, надвинутыми на самые лица. У двоих в руках были цепи. Результатом был разбитый телефон «гусиной компании» и быстрое их драпанье куда-то за угол. - Ты цел? Арно бережно подняли с земли. Их было трое – теперь, когда они скинули капюшоны, он мог увидеть их лица. Один – рыжий, как осенняя листва, весело щурил зеленые глаза. Второй – белобрысый, со шрамом на брови. И третий, с длинными черными волосами, небрежно падавшими на плечи. Рыжего звали Константин, белобрысого - Северин. Темноволосый же красавчик отозвался: - А я – Эстебан. Дальше они гуляли вчетвером. Потом Эстебан созванивался с Арно. Он учился в Лаик – военной школе, и с дисциплиной там было строго. Но курсанты, точнее, унары, сбегали в самоволку прямо через окно. Постепенно Эстебан и Арно привыкли общаться вдвоем. Арно радовался тому, что у него появился настоящий друг. Но вскоре понял, что их связывает нечто большее, чем просто дружеские отношения.