Убежище Змеелюда
Карин Узумаки на деле оказалась редкостной сучкой. Всеми силами она стремилась целиком и полностью переключить на себя любимую всё внимание Орочимару-самы. Девчонка смотрела на него с немым обожанием, и звала не иначе, чем «папочка» или «мой папочка». Змеелюд умилялся, чем вводил Кимимаро в раздраженный ступор, а мне обеспечивал диссонанс восприятия окружающего мира. О каждом нашем слове и жесте теперь знал змеиный саннин благодаря этой маленькой стукачке. Нам не удавалось спрятаться от неё в подземелье — у этой рыжей гадости оказался воистину пакостный дар: она чувствовала запах нашей чакры. (Вот в жизни бы не подумала, что она ещё и пахнет!) — Как думаешь, Хината, Карин уже знает, что мы были на кухне после отбоя? — спросил меня Кимимаро, когда мы возвращались назад в нашу комнату, неся с собой охапки лепёшек. — Как знать? Быть может, у неё всё-таки проснётся совесть, и она не станет доносить на нас отцу? — усмехнулась я, попутно проверяя, не забыла ли взять с собой соль. — Она наша сестра, — начал он в сотый раз один и тот же разговор, — почему она тогда доносит на нас? — Не знаю, наверное, мы для неё не так важны, как наш отец? — я положила добытую еду в тарелку и убрала в стоящий у сены шкафчик. — Интересно, что они там делают? — спросил мой старший брат меня, имея в виду змеелюда и красноволосую проблему, что теперь периодически портила все мои планы.--- ---
— Папочка! — прокричала вбежавшая Карин в комнату змеелюда, счастливо заулыбавшись. — Я только что следила за Хинатой и Кимимаро! — И? — не отрываясь от бумаг, поинтересовался гроза всея Конохи. Саннин уже много раз пожалел, что сдуру ляпнул, что за этими двумя присматривать нужно. Услышавшая это девчонка с энтузиазмом взялась за дело, и теперь докладывала о каждом шаге Хьюга и Кагуи. На отношения между детьми это не сказалось положительно, чего и следовало ожидать. Если сначала это выглядело безобидно, и кое-где вольность подопытных нужно было пресечь (что Орочимару и сделал), то теперь это вылилось в игнорирование Карин. Хината и Кимимаро просто делали вид, что её нет от слова совсем. Когда накрывали на стол, на неё не накрывали, когда шли на тренировки, её не звали с собой, не брали и в совместные игры. Змеелюду было очевидно, что эти двое изначально не особо нуждались в ком-то третьем, а тут этот третий оказался не таким, каким им бы хотелось. В жизни не всегда и не все будут такими, как этим двоим вздумается, так что им стоит привыкать. Но вместе с тем мужчина прекрасно понимал, что прежде всего Карин нужно налаживать отношения с этими двумя, иначе, в будущем, это выльется в большие проблемы. — Они снова были на кухне! И опять таскали на ночь лепёшки! — она хитрыми глазами посмотрела на отца, и, подбежав к нему, обняла, выпрашивая ласки. — Они меня даже не заметили! — Угу, — произнёс мужчина, про себя отмечая, что Карин не права — Хината почувствовала её, но нагло проигнорировала, хотя планировала подпереть снаружи ту комнату, в которой Узумаки пряталась от Хьюга. Это Орочимару понял по тому, как самая младшая из троих (Хината) смотрела на дверь, а потом искала своими бьякуганами что-нибудь потяжелее. Что именно подопытную номер один заставило отказаться от плана, змеелюд не понял, но предположил, что ей стало просто лень. — Папочка, я ложусь спать, — оповестила девчонка саннина, забираясь к нему в постель. — Угу, — саннин продолжал изучать отчеты по последнему эксперименту, что его подчиненные проводили без него. Чем дальше он читал, тем больше понимал, что его присутствие необходимо там, в других убежищах, а он не мог оставить этих троих наедине друг с другом, хотя такие мысли уже не раз посещали его черноволосую голову. Ведь оставлял же он одну Хинату? И Хинату с Кимимаро? Но нет: Хинату, Кимимаро и Карин вместе одних оставлять нельзя. Красноволосая сама нарвётся, и не факт, что Кимимаро сможет сдержать себя в руках, а Хината сможет его остановить, как безусловно самая разумная в этом тандеме (хотя и не самая сообразительная, как отмечал саннин — Кимимаро показывал на тренировках гораздо лучшие результаты). — Папочка, ты уже устал, давай спать, — Узумаки минут через пять обратилась к мужчине вновь, поправляя одеяло на кровати с его стороны. — Угу, — отозвался он, продолжая игнорить Карин, что решила уже сейчас им поманипулировать, хоть делала это и мягко. «Вот оторва растёт! Скоро мужиками вертеть будет, чего не скажешь о Хинате — с утра до ночи сидит над техниками ирьёдзюцу, и кастует техники воды, что у неё нифига не выходят нормально — чакры мало и концентрация ещё плохая. Удивительно, что она тогда вывела заразу из Карин — видать, чувствуя страх за других, собирает себя в кучу», — подумал мужчина, откладывая в сторону лист бумаги. — Папочка, ответь мне, пожалуйста! — Карин! Я работаю! Не отвлекай меня! Иди, поговори с Хинатой и Кимимаро! — недовольно заявил саннин, смотря желтым глазами на свою шебутную дочь. — Но они не станут говорить со мной, — надула губы Карин и с обидой посмотрела на отца. — Может быть это потому, что ты не пыталась с ними подружиться? — воззрился на неё змеелюд, облизнув длинным языком губы. — Папочка… — Нет, Карин! Когда я говорил, что за ними присматривать нужно, я не имел ввиду, что нужно стучать мне за каждый их шаг! Я хотел, чтобы ты сообщала мне, если они во что-то вляпаются! — Я и сообщала! — вздёрнулась Карин. — Сообщала, — согласился с дочерью Орочимару. — За ними нужно приглядывать, я не спорю. Но ты не должна чувствовать превосходства по отношению к ним только из-за того, что я больше уделяю времени тебе! С завтрашнего дня отправляешься спать в отдельную комнату! И помирись наконец-то с другими моими детьми! — Папочка, ты меня больше не любишь? — по комнате раздались всхлипы, змеелюд обреченно вздохнул, и, отложив в стороны отчеты, пошёл успокаивать слишком болезненно реагирующую на всё в этом мире девчонку. «Не ожидал, что она у меня с рук слазить не будет! Спит со мной, ест со мной, ходит со мной! Я уже скучаю по заскокам Хинаты и её страхам изнасилований! Мне уже не кажется таким прилипчивым последний из Кагуя! Эти двое сразу скооперировались и не доставляют мне неудобств, но Карин оказалась с сюрпризом! Я понимаю, что прибывание в скрытой деревне Травы не сказалось на ней хорошо, но меня её липучесть не устраивает!» — Орочимару устало потер лоб ладонью, смотря на то, как рыжая девчонка засыпает, счастливыми глазами смотря на него. — «Возможно, она из всех из них больше всех нуждается во мне, но я не могу постоянно сидеть рядом с ней». На деле Карин оказалась крайне неуживчивой. Саннин, покачивая на руках Узумаки, вспомнил, как она вместо того, чтобы хотя бы сказать «спасибо» Хинате за своё исцеление, заявила, что та могла бы постараться и получше. Хината в тот день смотрела на неё крайне злыми бьякуганами, сопя и недовольно вздыхая, с трудом скрывая своё разочарование. Кимимаро был оттеснён от змеелюда почти что ударом в грудину, что заставило побеспокоиться за сохранность жизни Узумаки. Но вроде бы всё обошлось: Кагуя недовольно покривил лицо, и отошёл к Хинате, которая, с беспокойством смотря на него, увела мальчишку за собой в их общую комнату. «Так дальше дело не пойдёт! Я не могу сидеть с девчонкой постоянно! Мне нужно их на кого-то оставлять, а всё из-за Карин, что совсем не такая же самостоятельная, как Хината (или вид делает, что несамостоятельная?). Да ладно бы это — привыкла со временем, научилась, но её характер… нужно срочно что-то решать, у меня нет такой роскоши, как находиться с ней сутками напролёт!» — Орочимару посмотрел на спящую дочь, и пожалел о том, что она не такая же как Хьюга или Кагуя, что были гораздо более «удобными» детьми.--- ---
Коноха (где-то тогда же)
Итачи думал. Он никак не мог найти выход из складывающейся ситуации. Как парнишка ни смотрел, как ни крутил, все его действия или не-действия приведут к одному и тому же результату. Гений клана Учиха тяжело вздохнул и посмотрел на зимнее небо, что уже начинала напускать на себя вечернюю синеву. Снег покрывал давно остывшую землю, создавая ощущение девственной чистоты окружающего мира. — О чём думаешь? — спросил его подошедший Шисуи, что недавно, впрочем, как и он сам, вернулся с миссии под защиту стен клана. — О клане, — не стал скрывать Итачи, и спрятал руки в карманы. Его последнее время сильно напрягало, что он стал зябнуть, а этого не наблюдалось раньше. — Ясно, я тоже порой думаю об этом, — присел рядом старший Учиха. — Что именно тебя беспокоит? — Тоже, что и тебя, — озвучил младший из двух братьев очевидное для обоих. — А, ты об этом, — Шисуи немного кисло улыбнулся. — Что именно ты хочешь от меня узнать? — Хочу знать в случае, если случится то, что должно, чью сторону ты выберешь? — Итачи смотрел на темнеющую вокруг них природу, на которую медленно, но неотвратимо, спускалась ночная тьма. — Знаешь, я думаю, что понятие шиноби шире, чем трактуется у нас в клане. Я считаю, что самопожертвование — вот истинная суть жизни шиноби, а цель её — служение деревне, защита мира в ней «из тени», даже если о твоей жертве никто не узнает, даже если она останется безымянным подвигом, — начал объяснение старший брат. — Почему деревни? — Итачи скосил на Шисуи взгляд, надеясь, что он этого не заметит. — Мы росли под её защитой в этом мире, её жители нас защищали, а клан — это лишь составная её часть, одна из множества, что входит в неё. И если эта часть угрожает другим, то её нужно обезвредить, чтобы обеспечить безопасную жизнь всем остальным, выбрать меньшее из двух зол, — Шисуи молча уставился в небо и замолчал. — В нашем мире слишком опасно, Итачи. Здесь нет места пустым амбициям, если они могут ослабить позицию Деревни в мире. Из-за этого она вообще может быть стерта с лица земли вместе со всеми её жителями. — Понятно, — ответил ему гений клана Учиха. — Я услышал тебя. — Старший брат! — услышал крик своего младшего брата Итачи и внимательно посмотрел на бегущего к нему Саске. — Наконец-то я нашел тебя! Ужин уже готов! Шисуи, можешь идти с нами! — Нет, спасибо, у меня дела, — и самый старший брат поспешил оставить детей Главы клана. — Итачи, пойдём! – заулыбался Саске. Маленькая ладошка слабо, но уверенно тянула его за собой, в отчий дом. Мальчишка счастливо ему улыбался, и рассказывал о том, что у него случилось, пока самый перспективный шиноби клана Учиха шел за ним, позволяя быть рядом. «А ты знаешь, в чем суть клана? Не знаешь? Ну, так я тебе расскажу! (Часть 1. Глава 7)», — яркой вспышкой зажглись в голове наследника слова бьякуганистой девчонки, он тряхнул головой, но въевшийся образ никуда не исчез. — «Мы оба можем вернуться в клан и спрятаться в нём от проблем внешнего мира…», — Итачи вдруг остановился, а Саске, почувствовав, что не может сдвинуть брата, обеспокоенно обернулся. — Старший брат? — ответа не последовало. — Братик? Саске подошел ближе к своему брату и доверчиво заглянул ему в глаза. Итачи смотрел на него молча. — Старший брат? — позвал Саске вновь, беспокоясь, что отразилось в его голосе. «Что будет с ним, если клана не станет? Будет ли деревня защищать его также, как мы все (клан Учиха)? Мало кто задумывается, но Коноха защищает не просто так! Сколько я уже видел тех, кто приходил сюда, не имея клана, и сразу попадал под пристальный взор Сарутоби и Данзо? Чаще всего потом, когда приходит время, Деревня требует «оплату» за свои «услуги». Один из её видов — это отдавание своих детей в Анбу или Корень. Все клановые стремятся всеми силами избежать этой участи для своих отпрысков, но это не всегда получается. У бесклановых отмазать родню не получается НИКОГДА! Отсюда вывод, Конохе выгодно, чтоб не было сильных кланов, которые смогут «отбить» у неё своих», — Итачи протянул руку вперёд и аккуратно дотронулся до щеки младшего брата. Мальчишка зажмурился, и словно котенок, потянулся вслед за рукой старшего брата. А Итачи думал над тем, что Конохе может быть нужно от его клана, что она уже так долго подливает масла в огонь, заставляя людей ЕГО клана думать о восстании и захвате власти?--- ---
Как и сказал Саске, мать уже ждала их в доме. Ужин был, как и всегда, великолепен, в стенах родного дома ощущался уют и какое-то мягкое тепло, что согревало изнутри, дарило ощущение внутреннего спокойствия. — Как прошла твоя миссия, Итачи? — вопреки правилам поинтересовалась заданием женщина. — Нормально, — ответил он, не желая рассказывать, как пришлось ликвидировать торговца во имя того, чтобы у торговцев Конохи не было сильных конкурентов на внешнем рынке в нише, которую умудрился захватить этот человек. — Это хорошо, — ответила она, посматривая в окно, ожидая увидеть Фугаку, что сегодня задерживался в клане. — Знаешь, отец прямо об этом не говорит, но ты — будущий глава клана, и тебе стоит вливаться в его дела уже сейчас. Тебе стоит ходить на собрания, а миссии по возможности брать реже. — Я подумаю над этим. — Итачи, от тебя и твоих решений в будущем зависит судьба всего клана! Ты, правда, постарайся! — попросила Микото, посмотрев на него своими добрыми глазами. Старший сын молча кивнул матери и задумался над её словами. «Судьба клана зависит от меня, но что я могу сделать сейчас, чтобы предотвратить катастрофу? Возможно ли что-либо изменить? Что мне делать? Шисуи склоняется на сторону Деревни, а я…» — Итачи! — выдернул его из размышлений шепот брата, что раздался в кухне сразу, как Микото вышла, чтобы встретить вернувшегося мужа. — Старший брат! Я так люблю тебя! Саске доверчиво смотрел на своего брата, заставляя его сердце медленно сжиматься, чувствуя боль. «Что будет со мной, если с ним что-нибудь случится? Смогу ли я один защитить его от целой Деревни, если даже кланы прогибаются под её натиском?» — Итачи тихо хмыкнул, и ткнул двумя пальцами в лоб Саске, вернув себя и его в реальность. — Ай! — недовольно произнёс мальчишка, потирая лоб. — Старший брат! За что? Фугаку тем временем прошёл в дом, и зашёл на кухню, что избавило наследника клана от объяснения причин своего поведения (Хотя он ничего бы и не стал объяснять младшему брату). — Итачи уже дома, — Микото поспешно поставила ещё одну тарелку для мужа и принялась накладывать в ней еду. — Это хорошо, — произнёс Глава Учиха, про себя удивляясь поведению старшего сына, который теперь всё-таки появлялся в клане, а не пропадал на миссиях Деревни, как раньше. — Итачи, я давно хотел поговорить с тобой на счет передачи дел в клане, — начал разговор Фугаку, решив не откладывать это на потом, боясь, что сын опять станет пропадать вне дома. — Ты будущий глава клана, и обязан был давно вникнуть в его дела. Молчание затянулось, все смотрели на Итачи. Гений клана отложил палочки для еды в сторону, аккуратно соединив их друг с другом. — Хорошо, — произнёс, наконец, он. — Я начну готовиться к должности главы клана, но чуть позже. — Почему? — спросил его Фугаку. — Есть одно незаконченное дело, — неопределенно ответил ему Итачи, и вышел из-за стола.--- ---
Убежище змеелюда
— Я ухожу из убежища, вы остаётесь без меня одни! — строго смотрел на троих своих детей Орочимару. — Скоро вернусь! Чтоб всё без меня здесь было в порядке! Ясно? Мы молча покивали головами, Орочимару ещё раз окинул нас недовольным взглядом, и направился к выходу. Я с Кимимаро молча стояли и смотрели ему вслед, а Карин, когда он уже был перед самым выходом, сорвалась с места и побежала к нему. — Папочка! — ревела она и цеплялась руками за его одежду. — Ты ведь вернёшься? Ты ведь не навсегда? Ты ведь это не из-за того, что я себя плохо вела? Я удивилась выдержке змеелюда в который раз: он, не спеша, очень осторожно опустился перед ней на колени, и обнял, поглаживая по спине. — Тише, малыш, не плачь! — успокаивал её он. — Я скоро вернусь, и я не ухожу навсегда. — Это я виновата? — спросила его она, вновь заревев. — Нет, ты здесь не причем! — ответил он ей, обнимая. Я посмотрела на Кимимаро, который, оказывается, украдкой смахивал слезы с лица, но, тем не менее, делал вид, что он сильный и вообще не плачет. Одна я стояла с почти что довольной рожей, представляя, что никто не будет меня отвлекать от ирьёдзюцу, так как в отсутствие змеелюда нам было запрещено практиковать любые бои (после того, как я ногу сломала). «Даже Орочимару как-то подозрительно долго молчит, глядя на Карин. Кимимаро подошёл к ним? Когда успел? И только я стою здесь, как вкопанная, и почти что рада безлимитному доступу к свиткам! Да я, наверное, неадекватная просто!» — с раздражением подумала я, и, сорвавшись с места, обняла саннина за ноги.--- ---
«Главное, чтобы в моё отсутствие они друг друга не поубивали!» — с беспокойством думал саннин, периодически оглядываясь на заснеженные горы, в глубине которых было скрыто его убежище. — «Отношения между людьми это всегда не просто, но не ожидал, что между этими тремя обстановка накалится так быстро, и виной всему — одно моё замечание! Нужно впредь следить за языком. Ведь если так пойдёт и дальше, то с обретением ими силы, конфликты увеличатся в масштабе до невероятных размеров, а мне это не выгодно!» Змеелюд нёсся вперед по заснеженной равнине, выкинув из головы на время проблемы, что вызвали в его жизни появление сразу троих маленьких детей. Вновь вспомнилось прошлое, что очень неудачно напомнило о случившемся давно, сердце неприятно кольнуло. Орочимару усилием воли очистил сознание и продолжил свой путь, понимая, что своими волнениями он ничего не сможет изменить. Вся надежда на тот план, что он разработал.--- ---
Змеелюд оставил нас наедине со своими нерешенными проблемами, а вернее меня с двумя с виду ласковыми созданиями. Оба они были покалечены этим миром, хотя это не снимало с каждого из них ответственность за их действия. Карин и Кимимаро ещё долго смотрели на закрывшийся люк. Первым успокоился Кагуя. Он подошёл ко мне и, взяв за руку, потянул в сторону главной залы (вглубь убежища). — Подожди, — тихо одернула его я. — Карин тоже нужно забрать, нехорошо, что она стоит здесь одна. — Может быть, ей одной хорошо? — спросил он меня, и на его лице на мгновение появилась нехорошая улыбочка, что мне не понравилась. «Кровь не вода, из жил не сольёшь!» — скользнула в моей голове мысль вместе с холодом, что коснулся спины. — Она тоже наша сестра, хоть и не умеет себя вести, — заметила я, попытавшись освободить руку из хватки Кимимаро, но у меня это не получилось. Стало не по себе от осознания, что вот он не так давно участвовал в настоящем сражении и как бы убить человека для него не сложнее, чем семечки пощелкать. По телу вновь прошлась волна холода. Мне стало страшно от осознания, что если он взбесится, то ни от меня, ни от бестолковой Карин и мокрого места не останется. — Хм, — хмыкнул он. — Это не снимает с неё её грехов. — Её грехи не отменяют того, что ты для неё — старший брат, — заявила я вырвав руку из его хватки и потерев царапины на коже, которые оставили его острые ногти. — А старшие обязаны заботиться о младших и объяснять им, если они чего-то не понимают. — А младшие, — посмотрел строго на меня он своими ярко зелёными глазами, что выражали недовольство, — обязаны слушаться и уважать старших! Но ты сейчас, переча мне, этого правила не соблюдаешь! — Потому что ты не прав! — возразила я, уперев руки в бока. Последний из Кагуя отзеркалил мою позу и гневно глянул на меня. — Ты — младшая, Хината! — наконец, после почти что минутного прожигания меня взглядом, проговорил он. — И должна слушаться и уважать меня! — Только если ты прав! — Хм, — фыркнул Кагуя. — Ну, хорошо, будь по-твоему, Хината! Но я считаю, что ты первая взвоешь от такой сестрицы! Я ничего не сказала на это, только повернулась в сторону Карин, что всё стояла и смотрела на закрытый вход в подземелье. — Кимимаро, — обратилась я к нему подведшим меня голосом. — Разве тебе её не жалко? Она правда боится, что опять останется одна, как тогда, в стране Травы. Мы с тобой и понятия не имеем, через что ей пришлось пройти, а отец нам ничего про это не говорил! Мальчишка молча смотрел мне в глаза, прикусив нижнюю губу. Он быстро перевёл взгляд на Узумаки, потом на меня, потом снова на неё, а затем всё-таки сфокусировал внимание на мне. — Хорошо, забирай её с нами, — наконец разрешил он. — Но она и близко не похожа на тебя! — Люди редко бывают похожими! — Кагуя недовольно посмотрел на меня. — Ты ведь не похож на своих соклановцев? — Не похож! — нехотя согласился он со мной, и отошел вглубь убежища, впрочем, не выпуская нас из виду. — Карин, — позвала я её, подойдя к ней и выведя прикосновением к плечу из ступора. — Он ушёл, но он всегда возвращается. В ответ я услышала всхлип, за которым последовал следующий. Кимимаро вздохнул, кажется, вновь выходя из себя, что меня несколько напрягало — Кагуя был склонен к психозам на ровном месте, а тут место было неровное. Так что он держал себя в руках, как мог. — Карин, пойдём с нами, — я дотронулась до её коротких красных волос. — Мы не должны здесь долго стоять — нашу чакру может кто-нибудь засечь, и тогда мы так и не дождёмся отца. — Почему мы его не дождёмся? — проявила верх тупизма Узумаки. — Потому что нас убьют! — рявкнул Кагуя, и, подбежав к ней, просто перекинул её через плечо и понёсся вглубь убежища, периодически хлопая её по заднице, чтоб не брыкалась. — Беги за мной, Хината! — услышала я окрик, что вывел меня из ступора. — Ты должна слушаться своего старшего брата! — Вот дерьмо! — проворчала я, понимая, что напоролась на то, за что боролась.--- ---
Обед прошёл в почти полной тишине. Узумаки косилась на нас, периодически украдкой (ну, как она считала) потирая отшлепанные по дороге до наших комнат мягкие места. Кагуя слегка ухмылялся, посматривая на неё. Я же строго смотрела на Кимимаро, что сейчас имел слишком уж хороший аппетит. — Знаешь, Карин, — нарушил он установившуюся неуютную тишину. - Уж не знаю, как ты там в стране Травы жила, но вот я жил до этого в клане Кагуя. А это, поверь мне, было не самое приятное, что может случиться с кем-либо в жизни. Мои соклановцы были неадекватными по своей сути, но даже они, своими вывернутыми наизнанку мозгами, понимали, что своих сдавать — это грех! Так как ты докатилась до того, что стучишь на меня и Хинату? Мы ведь не делали никому ничего плохого! Лишь иногда после отбоя спускались в лабораторию без ведома отца. Карин молчала, уткнув взгляд в стол. Я внимательно смотрела на неё и Кимимаро, который в этот момент строго смотрел на неё, своими глазами, которые, как мне показалось, слегка подсвечивались зелёным светом, очевидно всего из-за прильнувшей к ним чакре. — Карин? — обратилась к ней я, поняв, что её молчание нервирует старшего брата. — Зачем ты это делала? — Я думала, что так будет лучше, — наконец выдала она. — Я думала, что так правильно. — Для кого лучше и для кого правильно? — голос Кимимаро просто сочился ядом. — Для вас! — заревела она. — Не ври! Чем это для нас лучше? — разозлилась я на неё, на что, Кимимаро, заметив моё состояние только хмыкнув, что не укрылась от меня. Спор я проиграла, Кагуя оказался прав, я потеряла терпение первая! — Правду, Карин! — потребовал старший брат, дождавшись, когда она успокоилась. — Я хотела быть полезной для папочки, — тихонько сказала она. — Я боялась, что он меня обратно отдаст, если я не буду полезной. Ведь все должны быть полезными? Мне так в госпитале говорили. Мы молча смотрели на неё. Я понимала, что ей двигал страх, а не желание досадить нам. Кимимаро смотрел на неё удивлённо, совершенно этого не скрывая. — Здесь не госпиталь, — произнёс он. - И отец никого ещё назад не отдал. Даже Хинату, которая то ногу сломала, то не могла пользоваться чакрой. — Хината не могла пользоваться чакрой? — тут уже Узумаки смотрела на меня своими большущими от удивления глазами. — Теперь могу! — произнесла я, пнув под столом Кагую ногой, но реакции не последовало — он, заметив мои движения, укрепил её костью, что вырастил очень быстро. — Понятно, — не громко отозвалась она и опустила взгляд. — Простите меня, пожалуйста. Я больше так не буду. — Простим? — задал мне вопрос Кагуя с такой интонацией, что меня саму пробрала дрожь. «Где он этому научился? Он же в клане в полной изоляции прибывал? А тут так легко разрулил проблему с Карин, которую и я бы лучше него и быстрее не решила? Откуда он знал КАК? Странно!» — подумала я в тот момент, подмечая не состыковки в поведении бывшего узника подземелий. — Простим, но если она опять будет так поступать, то тогда точно с ней знаться не будем! — произнесла я после выдержанной театральной паузы. — Тогда и я прощу, если Хината простила! — заявил Кагуя, чем опять удивил меня. — А папочка меня точно не отдаст обратно? — засомневалась Карин, которая до этого даже заулыбалась нам. — Точно, — заверила её я. — Если уж меня не отдал, такую бесполезную, то тебя точно не отдаст! Карин тихо засмеялась, я тоже, а старший брат лишь слегка улыбнулся, смотря на нас слегка весёлыми глазами.--- ---
Собственно змеелюда не было не долго — что-то около недели. К моменту, когда он вернулся, забылись наши прежние разногласия и обиды. Карин оказалась не такой уж и сучкой, какой она показалась мне в начале. Я не раз задумывалась над тем, как бы я выгрызала себе место под Солнцем, если бы была на её месте? «Конечно же, я бы так не делала!» — подумала я, гордо вздёрнув нос к каменному потолку. Но мысли мои тут же споткнулись и разбились об осознание, что для меня это — не первая и не единственная реальность, а для неё другого не существует, и она относится к этому серьёзнее, чем я. Поэтому, осуждать её я не собиралась. Помнится, когда я была в доме Хьюга, я втянулась в эту реальность до такой степени, что была готова отдать жизнь за благополучие их клана. Так о чём тут говорить? Что требовать с Узумаки, которая не помнит и не знает о прошлых жизнях, что есть у всех у нас? Карин заметно напряглась, и внимательно смотрела из далека на люк, что должен был скоро открыться. — Что-то не так, Карин? — опередил меня Кимимаро, тоже заметив её состояние и выдернул из руки кость в виде клинка. — А вы разве не чувствуете? Он не один! — отозвалась она, опасливо отступая на шаг назад. — Я только чувствую, что кто-то идёт! — честно призналась я Кимимаро, который ждал от меня ответа. — Удивительно! Чакра такая холодная и жёсткая! — произнесла она. — Удивительно, что она пахнет! — поразилась я, в уме прикидывая, кого он сюда ещё решил припереть? Люк открылся, и в свете, что ослепил нас, к нам спустился змеиный саннин, а за ним в помещение спустился ещё один человек. «Твою мать! Да быть этого не может!» — подумала я, зажав рот руками, чтобы не произнести чего-нибудь ненароком. Кимимаро молча смотрел на вошедшего, слегка прищурясь, а Карин спряталась за Кагую. Я стояла чуть в стороне и тоже молчала. — Не стесняйтесь! Подходите ближе! — улыбаясь, велел Орочимару, хотя он с беспокойством смотрел на меня. — Поприветствуйте своего старшего брата! — Как его зовут? — робко поинтересовалась Карин. — Я Кабуто Якуши! И теперь, я буду присматривать за вами, мои младшенькие сестрички и братик! — произнёс он слегка сиплым голосом, и, усмехнувшись, облизнул свои губы языком, что в одно мгновение стал длинным. «Так вот как он работал шпионом и не был нигде узнан! Техника мягкой модификации тела!» — последнее, что я подумала прежде, чем в ушах у меня зашумело и я упала на пол, потеряв связь с реальностью.