Часть 5. Боевой Ирьёнин. Глава 2. Шорох Войны
Тихий лязг засова расколол почти звенящую тишину и заставил молодого человека чуть напрячься, а затем привстать с кровати. Судя по звукам, дверь отворилась и тут же закрылась вновь, чтоб в помещении оказался один человек. — Ну, здравствуй, Шисуи, — раздался голос Орочимару. — Предвосхищаю твой вопрос: ты не в Конохе. Молодой Учиха молчал, переваривая услышанное. Он очнулся не так давно и почти сразу понял, что находится где-то в подземельях, судя по отсутствию звуков внешнего мира. На глазах была намотана специальная повязка, которую снять не получалось, а, значит, на ней были нанесены специальные печати. — Кто Вы? — поинтересовался один из Учиха, не считая, что в его положении адекватно грубить своему тюремщику, голос которого он не узнал. — А ты забывчивый оказывается, — змеелюд делано покачал головой, впрочем, вспомнив, что ни одного Шарингана у бестолкового Учиха нет, и видеть он его не может. — Имя Орочимару должно о многом тебе сказать. Шисуи замер и, кажется, забыл как дышать. Не то что бы он был робкого десятка, но про этого человека (если его можно так назвать) в Анбу и Корне ходили легенды! Он один из немногих, кто смог освободиться от влияния Конохи, да ещё и судя по слухам создать где-то неизвестно где свою собственную Деревню, сеть лабораторий-убежищ, которые тоже можно считать прототипом Скрытых Деревень в уменьшенном варианте, из которых в случае необходимости могут прорасти селения. Этот человек смог еще живя в Конохе проворачивать то, что ему необходимо под носом у всех. Часто старшие товарищи по службе предполагали какая бы была Коноха, если бы он пришёл к власти тогда, много лет назад? Некоторые робко предполагали, что скорее всего влияние их Скрытой Деревни было бы куда более весомым, чем сейчас. Но в памяти так же всплыло и то, что тот, кто теперь стоял перед ним, проводил многочисленные опыты на людях, и сейчас глупо думать, что он оказался у него просто так. — Зачем вы спасли меня? — Учиха задал вопрос, на который впрочем не надеялся получить ответ. — Я не собираюсь сотрудничать с нукенином и предавать Коноху. — Трижды «Ха»! — злобно усмехнулся Орочимару. — Какие высокопарные речи! Коноха! Верность ей до гробовой доски! А ничего, что эта сама Коноха решила просто перерезать твоих соклановцев? Ничего не напрягает? — Они хотели устроить резню в Деревне, — отозвался Шисуи. — Если бы у них получилось, то Коноха бы ослабла её захватили бы другие шиноби. — Ну, да, очень дальновидно со стороны Конохи сначала доводить до белого каления клан, что является боевой единицей, а потом вырезать его. Это, как думаешь, не сильно повлияло на боевую мощь твоей любимой деревушки? — Орочимару откровенно подфигивал с речей этого мелкого (в сравнении с ним) засранца. — Ты не пыхти так сильно. С потерей клана Учиха «сдаст» и Коноха. В общем: это был неверный расчет — перебить всех их. Что же до тебя, то я охреневаю немного от твоего блеянья: это каким надо быть продажным имбицилом, чтоб променять свою семью, клан, людей, которые тебя с ложки выкормили в свое время и обучили всему, что знаешь, на Хирузена и долбаную Коноху, которая в итоге подвела тебя к тому, чтоб ты самоуничтожился? Или ты сам решил свалить, сынициировав свою смерть? — Я… просто не хотел, чтоб пострадали невиновные, — негромко и как-то неуверенно отозвался Шисуи. — Как думаешь, а дети в твоём клане виновны или нет? — змеелюд ехидно улыбался, хотя Учиха этого не видел. — Вот как ты считаешь? Не знаешь? Да впрочем мне всё равно. Я пришел не для того, чтоб в твоей душонке ковыряться — сам справишься, у тебя будет много времени. Молодой мужчина нервно сглотнул, что не укрылось от саннина. Почему-то в этот момент в голове набатом билось осознание, что он думал о Деревне, её жителях, их выживании, а о своем клане совершенно не задумывался. С нынче отсутствующих глаз словно спала пелена, по телу пробежала дрожь. «Что это? Почему я бегал к Хокаге и докладывал ему о своём клане? С чего бы? И я ведь фактически переложил всю ответственность на Итачи, а сам самоустранился. Чем я думал? Мне нужно было наоборот идти вместе с наследником клана и что-то предпринимать, но вместо этого я спрыгнул со скалы. Разве такое могло прийти в голову человеку в своем уме?» — Учиха стал анализировать своё поведение в последние несколько лет, стараясь найти первопричину происходящему. Орочимару заметил на лице пленника отразившуюся мыслительную деятельность и решил молча понаблюдать за таким явлением, как «Учиха работает мозгом». Тем временем перед внутренним взором молодого человека скользили воспоминания. А ведь когда всё началось? Память подбрасывала картинки одну за другой. И Шисуи оставалось только их перебирать. Они не казались подозрительными все, кроме одной. В тот день он вернулся с миссии и прямо после отчета Хокаге ему велели отправиться на проверку. В ней не было ничего необычного — стандартная процедура, где задают массу вопросов, определяя, не было ли вмешательства в сознание во время миссии и проставление закладок? Так вот, проверку в тот день он не вспомнил, как и не смог вспомнить какие вопросы ему задавали. Помнил только чаёк, что ему любезно принесли в приёмной — а пить хотелось неимоверно: лето, жара, и солёная рыба, которой его угостили товарищи по команде. Всё, что он помнил, это слова Главы клана Яманака: — Можете идти, Учиха Шисуи, Вы полностью лояльны Конохе. Потом дорога до клана, как в тумане, и сразу, дойдя до кровати, он провалился в сон. А проснувшись утром, даже не попытался вспомнить, о чем там его спрашивали. И с этого момента начинается его «полная лояльность Конохе». «Закладка от клана Яманака? Как они это провернули? Что было в том чайке?» — только теперь до Учиха дошел весь ужас произошедшего. Разом окатило волной ужаса от понимания, что клан Учиха теперь мертв. — Они живы, — словно прочтя его мысли (хотя по выражению лица было несложно догадаться) произнёс Орочимару. Учиха не справился с эмоциями и чуть облегченно вздохнул, но тут же напрягся: — Они устроили переворот? Или смогли договориться с Конохой? — Ни то и ни другое, — Орочимару хохотнул. — Но я к тебе по поводу Учиха и пришел. — По поводу них ко мне? — Шисуи удивился, но сейчас был искренне рад, что с его кланом, пусть хотя бы частично всё в порядке. — Мне интересно всё, что касается твоих родственничков, и ты мне это расскажешь. Хотя бы потому, что свои ошибки надо исправлять, а ты своими действиями чуть не уничтожил свой собственный клан, — Орочимару не спеша прошел к табурету, что стоял посредине комнаты и сел на него. — Какой в этом смысл? — бывший житель Конохи заметно напрягся. — Где гарантии, что Вы не используете сведения против них? — Никаких, — Орочимару тихо засмеялся. — Но разве я бы не сделал этого раньше, если бы посчитал необходимым? Но ты не переживай: они нужны мне как шиноби моей Деревни, а пока что я вижу кучку «гражданского мусора», что давно позабыли о своём прошлом. Ты подумай, Шисуи, я тебя не тороплю, но знай, что время идет, мир меняется, назревает война, и Учиха тоже нужно стать сильнее. Орочимару направился к выходу, но дойти не успел, его остановил голос пленника: — Хорошо, давайте обсудим то, что Вас интересует. Змеелюд довольно улыбнулся, про себя отмечая, что составы, что он ввел Учиха в кровь, пока тот спал, действуют, и значительно повышают степень доверия.--- ---
Чуть раньше. Убежище змеелюда
Шисуи Учиха доставили к нам не так давно. Он находился в состоянии на подобии стазиса и при распаковывании из свитка казался неживым. Орочимару довольно усмехнулся и потрогал белую коже пленного. — Кабуто, готовь состав вот из этого свитка и из этого, — саннин протянул самому старшему из нас свитки и свертки с ингредиентами. — Этот Учиха без Шаринганов? — внимательно посмотрела на лежащего на операционном столе Таюйя. — Да у них у двух третьих нет Шаринганов! Нашла чему удивляться! — усмехнулась Карин, заглядывая в лицо принесенному человеку. — Я имею в виду, что глаз нет совсем! Такие повязки накладывают тем, у кого… — Да знаю я! В госпитале такие миллион раз видела, пока работала! — перебила дочь даймё Узумаки. Карин раздражало, что в последнее время девчонка начала очень сильно интересоваться изучением ирьёдзюцу и теперь делала в нем значительные успехи. Узумаки вздёрнула нос повыше и вышла из помещения. В установившейся тишине тихо зашуршал разворачивающимся свитком Кабуто, чуть слышно полировал меч из кости Кимимаро. — Наша помощь здесь нужна? — интересуется Гаара, которая явно собралась заниматься чем-нибудь типа лежания в тени деревьев, пока погода позволяет. — Нет, — Якуши раскладывает свитки на столе и внимательно рассматривает, стараясь запомнить, какие ингредиенты ему понадобятся. — Тогда я пойду на поверхность — хочу побыть там, под Солнцем, — она чуть улыбается. — Идёмте, Хината, Таюя. Смотря на Гаару и видя, как легкая улыбка трогает её лицо, я понимаю, что она хочет затеять какую-нибудь обычную детскую игру на подобии «догонялки». Я чуть улыбаюсь в ответ, думая, что когда-то в ином мире мне некогда было играть. И теперь иногда я позволяла себе вместе с остальными беззаботно носиться в долине, пока была возможность. — Нет, Хината остаётся — это как раз касается её специфики, и она уже может понимать происходящее, — вносит корректировки в планы Якуши, сверкая своими очками. Гаара ничего не говорит ирьёнину. Она вообще никогда не возражает, если он принимает какое-то решение. — Тогда мне надо остаться? — смекает Таюя, что как бы и она решила стать «лекарем» этого мира. — Нет, тебе это пока что рано смотреть. Для начала научись делать как следует повязку на ногу, — отсылает вместе с Гаарой на верх Таюю. Они уходят, впрочем, ничуть не расстраиваясь, а в помещении становится тихо. И как-то сразу пропадает странное ощущение безмятежности, что в один миг создала Гаара. — Почему ты отослал её? — интересуюсь у Якуши я, ведь меня он никогда не гнал, даже если я вообще ничего не понимала. — Таюе действительно рано вникать в определённые вещи — она как бы отстает в развитии во многих вещах. Так что неправильно интерпретирует некоторые моменты. И ещё: за Карин нужно присматривать — она порой необъяснимо импульсивна, а вдвоём следить за сверхсенсором им будет куда проще, — поясняет мне он и начинает намешивать составы, отмеряя на весах порошочки. Я молча соглашаюсь с ним и не возражаю, отмечая про себя, что чем старше он становится, тем чаще бывает прав.--- ---
Чуть позже в помещение входит Орочимару с довольной улыбкой на лице. Быстрыми шагами он преодолевает расстояние до Шисуи и ощупывает его тело, очевидно, ища повреждения, но их нет. — Всё в порядке, — произносит он сам себе. — И чего я волнуюсь? Трижды его осмотрел прежде, чем поместил в свиток. Я внимательно смотрю на Учиха, что теперь будет, судя по всему, сидеть где-то здесь, в наших подземельях. Правильные черты лица, кипельно белая кожа, черные густющие волосы, большие глаза необычного разреза, опушенные длинными жесткими ресницами, что закладываются в острые «стрелки». Кабуто не упускает это из внимания и хмурится с только ему присущим ехидством. — Нравится? — спрашивает меня ирьёнин, сверкая очками. Кимимаро молча стоит у стены и не вмешивается в мои и Якуши разборки, но руки его скрещены на груди и вся поза выдает недовольство от того, что я стою рядом с Учиха. Он небрежно откидывает назад свои крашеные черные волосы и почти что капризно кривит красивые губы. Ведь даже дураку было бы понятно, что он полностью разделяет позицию старшего брата. — Глупости, — отвечаю я ирьёнину, одаривая Кагую недовольным взглядом. — Просто удивлена тем, что он теперь здесь. Я считала, что если вдруг Отец сможет спасти его, то отнесёт в другое убежище, не к нам. — Глупости говоришь, Хината, — спокойно отвечает мне змеелюд, заметив всю напряженность, что в одно мгновение возникла между нами тремя. — Вот подумай сама: мы как бы скрываем тот факт, что были в Конохе в ночь резни клана Учиха? А если я приношу его в другое убежище, то однозначно поползут слухи о странном пленнике, что внешне очень напоминает члена не так давно сгинувшего клана. А оно нам надо? — Не думаю, — отзываюсь я, прикидывая, зачем он понадобился Орочимару тут неподалёку от нас? Шаринганов-то в нём нет. Быть может, как просто генетический материал? — Мы будем ставить на нём опыты? — Нет, — Орочимару несколько удивляется моему вопросу и дает знак Кимимаро принести стойку для капельницы, многозначительно поднимая бровь и бросая взгляд в сторону Якуши, заставляя того заняться работой, а не злопыханиями в мой адрес. — Мне нужно проверить кое-какую информацию на счет клана Учиха. А наши красноглазики не особо охотно делятся своей историей. Есть тут одна полу-легенда, что я когда-то нашел случайно в, к сожалению, небольших архивах клана Сенджу, пока подмазывался к Цунаде, но я не до конца уверен в её достоверности. «Хм, всё-так клан Сенджу оборвется на Легендарной Неудачнице. Даже немного жаль. Но какова ирония! О клане Учиха можно узнать в архивах клана Сенджу, который уже не существует, в то время, как клан Учиха целёх-целёхонек! Но и этой «целости» бы не было, если бы не Тобирама Сенджу, что в своё время прокопал ходы под Конохой для экстренного выведения жителей из деревни в случае возникновения смертельной опасности, которыми воспользовались один единственный раз Учиха! Да он, наверное, в гробу как вентилятор в тот момент вращался! Еще бы! Прокопал спасительный ход для Учиха!» — я с трудом сдержала строгое выражение на лице. — Какая? — интересуюсь я, ерзая на стуле, стараясь отвлечься от забавно сложившейся истории с подземельями Конохи, отмечая про себя, что подвалы Корня и Анбу однозначно дело рук Второго Хокаге. — Вот как только он очнется и немного оклемается, так сразу узнаешь её — я так и быть разрешу тебе подслушивать под дверью, хотя ты и так всегда стоишь под дверьми и «греешь уши», — глухо засмеялся саннин.--- ---
Шисуи очнулся и Орочимару, отследив это с помощью своих змей-разведчиц, отправился к нему.--- ---
И вот теперь, стоя под дверью, я слушала и внимательно запоминала всё, что отвечал Шисуи. Правда, тут я стояла не одна: вместе со мной внимательно слушали и все остальные жители нашего маленького мирка, спрятанного в горах от всей остальной шинобьей цивилизации. Импровизированный допрос длился недолго: состав, что был приготовлен Кабуто и введен Шисуи непосредственно в кровь, пока тот приходил в себя, делал своё дело, и пленник не особо упирался. Но тело было слабо и не стоило сильно напрягать плененного Учиха, поэтому ему был положен отдых. Дверь отворилась, выпуская Орочимару в коридор. Он довольно усмехнулся, закрыл помещение на печать и пошел дальше, поманив нас за собой, попутно давая распоряжения. — Нашего гостя не обижать, но и на провокации на счет «отпустить» и «погулять» не вестись! Хотя, снять с него цепь никто не сможет, кроме меня, но тем не менее, — почему-то Орочимару посмотрел на меня как на корень зла этого мира. — Через час его нужно накормить и напоить чем-нибудь легким. Супом из курицы, например. Так же поменять повязку на глазах и начать приучать к нам. С этим легко справится Таюя, Кабуто и Гаара. Таюя будешь его кормить, Кабуто осмотришь, сменишь повязки, поговоришь. Ты, Таюя, запомнай, как правильно их менять — скоро будешь делать это сама. А ты, Гаара, идёшь туда в качестве телохранителя этих двоих. Если Учиха задумает «натупить», ты должна будешь аккуратно остановить его. Ты поняла меня? — Да, — отозвалась Джинчурики Однохвостого, идя следом за змеелюдом быстрыми шагами от чего её длинные красно-коричневые одежды красиво развевались. — Отлично, знал, что на тебя можно положиться, — Орочимару растрепал её красные волосы, на что девчонка довольно улыбнулась. — Теперь, Хината. Сегодня на кухне дежуришь ты. Вот и приготовь бульон понажористее для нашего «потеряшке по жизни». Еду растолки в кашу и положи в комплект на поднос каменную ложку, которой ты ешь периодически, так Учиха проще будет есть. А что это гарью пахнет? ХИНАТА!??? От возгласа Орочимару я подпрыгнула на месте, осознавая, что жаровня с рыбой и луком, оставленная мной на печи, кажется, пригорела.--- ---
Так и вышло: рыба с одной стороны была черной, как волосы «гостящего» у нас Учиха. Кимимаро заглянул через моё плечо в сковороду, тяжело вздохнул, посмотрел на горелые куски красной рыбы и Кабуто. — И чего ты её не выключила, Хината? — поинтересовался Якуши, тыкая в твердую корку. — Теперь всё подземелье гарью пропитается. — Да ладно тебе, — Гаара как всегда не растерялась и выбрала себе кусок побольше. — Помню, порой в Суне нормальной еды неделями не было. А тут всего-то зажаристая рыба. Если кто не хочет, я съем всё сама. — Да вот ещё! — возмутилась Таюя. — С одной стороны обскоблим и нормально. Помню, когда была в горах, мои охранники часто жгли еду с одной стороны. — Я тоже тебе не дам свой кусок, — заявила Карин, стараясь выбрать шмат пожирнее. — Не известно, что Хината сегодня к ужину спалит. Так что нужно есть, пока ещё что-то уцелело. — Садитесь за стол и прекратите выбирать крупные куски, расковыривая мелкие! Не портите еду, иначе неделю на воде и рисе сидеть будете! — скомандовал Орочимару, ловко подхватывая жаровню и отодвигая в сторону. — А ты, Хината, постарайся не спалить еду Учиха. Не хватало ещё потом Кабуто ему желудок лечить! — Хай, — понуро ответила я и приступила к наливанию воды в кастрюльку для супа.--- ---
Пока я поставила суп и села за еду, все уже разделались со своими порциями и ушли по делам. За столом сидела Гаара и охраняла мою пайку. — Хочешь половину моего куска? — поинтересовалась она, когда я села за стол и приступила к еде. — Спасибо, — чуть улыбнулась ей я, отрицательно мотая головой. Она на это пожала плечами и приступила к еде, а меня же мучал один вопрос касательно детства Джинчурики. — Гаара, извини, что лезу в твоё прошлое, но я не знала, что тебя в Суне плохо кормили. — Да ничего страшного, — она аккуратно выбирала крупные кости из рыбы. — Не то что бы плохо, но любили «доказывать свою незаменимость» подобным образом. Знаешь, Яшамару далеко не от всего мог меня уберечь. С этим мне приходилось смиряться — так мы изображали, что он во всем слушается моего отца. — И всё-таки извини: я ещё раз всколыхнула неприятные воспоминания, — произнесла я, положив свою руку на руку Гаары, что в сравнении с моей уже сейчас отличалась изящностью. — Знаешь, иногда вспоминаю его (дядю) и скучаю. Жаль, что в день нашего ухода их Суны я не смогла… не сообразила, что нужно сразу перебить преследователей. Наверное, это единственное, о чем я буду жалеть всю свою жизнь, — негромко ответила она. В установившейся тишине был слышен звук медленно приближающихся к нам шагов. Это Якуши шел в сторону одного из хранилищ по своим делам. Гаара, услышав его шаги, отмерла и аккуратно вытащила свою руку из-под моей. — Не нужно, чтоб брат знал, что я иногда грущу, — произнесла она, поспешно принимаясь за еду, под звуки приближающихся шагов. — Он так много работает, не стоит трепать ему нервы еще и этим. — Хорошо, — ответила я и тоже стала есть. Чуть погодя дверь отворилась и в помещение вошел Кабуто. Он не спеша подошел к плите, помешал суп, попробовал на вкус и сел за стол, развернув свиток с какой-то техникой и стал изучать его, периодически посматривая на суп. «За мной уже и варку супа проверяют! И как я могла забыть про сковороду с рыбой? Глупая Хьюга — тут и добавить нечего!» — тяжело вздохнула я, стараясь не разреветься. И вот, когда я уже устала бороться с противными слезами и готова была сдаться, и плевать, что Якуши потом скажет что-то язвительное, на моё колено легла теплая ладонь и аккуратно, но сильно сжала ногу, почти до боли. Это отвлекло меня от самобичивания и я повернулась в сторону Гаары. Она улыбалась одними уголками губ, и эта поддержка сделала своё дело: слезы высохли сами по себе, и я успокоилась. — Хината, — услышала я голос Кабуто. — Налей мне в стакан воды. На стол был поставлен стакан и ирьёнин выжидательно посмотрел на меня. Я встала и пошла в сторону чайника, мысленно отмечая, что Якуши совсем охренел — уже и воды ему наливать придётся. — Да нет же! Выжми воды из воздуха, — пояснил он. Я мысленно чертыхнулась, поняв, что опять надумала непонятно чего, и постаралась сконцентрироваться. На удивление вода легко наполнила стакан, правда, пролилась на стол приличной лужей. Гаара довольно улыбнулась и положила на стол столовую тряпку. — Вот видишь! — заявила она, повернувшись к старшему брату. — А ты говорил, что у Хинаты самоконтроль не улучшается! — Цыплят по осени считают, — произнёс Якуши, снова уткнулся в свой свиток, на что Гаара ничего не сказала и ушла с кухни. Я же так и стояла рядом со столом, прекрасно понимая, что стала объектом спора между этими двумя. Но больше меня беспокоило не это, а то чувство, что было мне подарено Гаарой, и которой помогло контролировать себя. Защищенность. Осознание, что кто-то рядом и всегда поддержит. И как следствие спокойствие и уверенность в своих силах. И понимание, что Якуши точно подгадал момент для своего стакана.--- ---
В этот миг змея-разведчица вернулась к Орочимару и змеелюд довольно улыбнулся. Вовремя данное указание Кабуто и Гааре скорее всего смогут дать Хинате возможность пользоваться в критических ситуациях не только «силой визга» и «прыжками на спину с кунаями». Ведь глупо думать, что ей всегда будет везти, как в те два раза. «А в первый раз не повезло», — отметил змеелюд и чуть печально улыбнулся, с облегчением вздыхая, что всё тогда обошлось.--- ---
Пару дней спустя
Убежище змеелюда мы покинули на рассвете и теперь шли в сторону места назначения. Шисуи был оставлен на попечении Гаары и Таюи. Я за них не боялась: эти две «лапочки» смогут за себя постоять. Больше мне было страшно за Учиха, что без Шаринганов и в цепях, с «защитой от чакры», ничего противопоставить этим двоим не сможет. Хотя, навряд ли кто-то из них станет пытаться перерезать пленнику горло. Кимимаро на лечении Якуши достаточно быстро отошел и теперь вполне довольный жизнью шел вместе с нами, правда с собой наш ирьёнин взял свои экспериментальные образцы лекарств, и планировал продолжать лечение и в пути. Меня такой расклад дел более чем устраивал: подозреваю, что в каноне эти двое не жили под одной крышей, и Кагуя никому особо не сказал о своих проблемах, и поэтому никто его не лечил так интенсивно, особенно в начале. А когда поняли, что надо бы что-то делать, было уже поздно. Карин с самым деловым видом под похвалы любимого папочки «сканировала» территорию на предмет посторонних. Собственно, нежная и трепетная любовь по отношению к Орочимару у неё никуда не делась. И вот теперь она с немым обожанием заглядывала ему в глаза и старалась «увидеть» как можно дальше. День прошел быстро, и Солнце неспешно приближалось к горизонту. Место, заранее выбранное для ночлега, было нами достигнуто, и теперь мы сидели у небольшого костра в пещере. Было тихо, после долгого перехода все хотели только одного: побыстрее поесть и завалиться спать, ведь завтра предстоял опять долгий путь. Ели тоже молча, а потом все легли, и только Орочимару вышел наружу, под звезды. Минут через двадцать я подумала, что можно было бы выйти за ним, чтоб проверить не случилось ли чего? Немного самоуверенно с моей стороны предполагать, что я смогу кого-то защитить, хотя Котохиме Фуума смогла спасти, так что это вселяло немного надежды. И вот тихо выскользнув из-под походного одеяла и цепких лапок Кагуи и Якуши, я не спеша вышла из пещеры и активировала Бьякуган, заранее сосредоточившись на змеелюде. Сию секунду перед внутренним взором возникла картинка саннина, и я поняла, куда мне стоит идти.--- ---
Орочимару стоял и смотрел на звездное небо. Здесь оно было совсем не таким, как в моем мире. Огромные звезды здесь светили гораздо ярче, были значительно ближе и, казалось, протяни руку вверх, и непременно сможешь сорвать хотя бы одну и положить себе в карман. — Всё хорошо, Отец? — обратилась я к нему как можно мягче и уважительнее по меркам этого мира. — Да, — ответил он, не отрывая немного усталого взгляда от звёзд. Я непроизвольно активировала Бьякуган и всмотрелась вдаль: так и есть звёзды я стала видеть получше, но всё равно не достаточно хорошо. Активация была мною поспешно снята, и я подошла к змеелюду поближе. — Можно ли мне поинтересоваться? — спросила я разрешения, мысленно потирая ладошки. — Спрашивай, — махнул рукой он и продолжил своё занятие. — Какая нам выгода от того, что у Учиха появится контракт с Ниннеко? Не слишком ли мы их усиливаем и нянчим? — задаю я тот вопрос, что мучал меня с самого начала объявления сборов и цели нашей миссии. Орочимару прервал своё занятие и внимательно воззрился на меня. Он посмотрел так минуты две, явно на что-то решаясь, а потом заговорил. — Не то что бы нам нет от этого выгоды, — он чуть заметно улыбнулся, наблюдая смятение на моём лице. — Помнишь легенду, что я просил рассказать Шисую? — Да, — кивнула я головой. — Перескажи, — легко дотронулся он моей головы, скользя ладонью по лицу, даря такую простую и незамысловатую ласку, заставляя от счастья жмурить глаза. — Давным-давно жил на земле Хагоромо, Мудрец Шести Путей. У него родилось два сына — Индра и Асура. В момент делёжки наследства между родственниками случился конфликт. Индра был ранен своим младшим братом и покинул некогда родное селение. Когда очнулся, обнаружил, что раны его обработаны, а сам он находится в странном месте. Как выяснилось позже, его нашла девушка, дочь главного кошака среди Ниннеко, — Орочимару в знак одобрения кивнул мне головой. На том рассказ Шисуи закончился и саннин расспрашивал точные координаты кошачьего убежища, ещё каких-то мест со странными названиями, и ещё о чем-то, о чём я не поняла, так что и мой пересказ был окончен. — В общих чертах правильно — ты отсекла все детали и ответвления, вычленив главное, — мужчина улыбнулся и облизнул губы. — Я вот только одного не понимаю: он огромный котище, а как у него дочь могла родиться человеком? — поспешила я узнать побольше о красноглазом клане. — Она, как и любой Ниннеко высокого уровня, могла менять свою форму при желании. Вот и поменяла на человечью, отказавшись от своей родной, — пояснил мне змеелюд. — Но мы сейчас не много не об этом. Конец легенды такой: посидев у Ниннеко несколько месяцев, зализывая раны, Индра завёл с дочуркой главного кошака любовь, и они ушли в мир людей. Позже эти двое развернули нехилую деятельность и собрали вокруг себя людей, организовав клан Учиха. «О Боги! К такому жизнь меня не готовила! Учиха это помесь Ооцуцуки и Женщины-кошки?! А Бэтмэны и Человеки-пауки у них в роду не возникали? Да я сейчас прям здесь кану в лету!» — я с трудом удержалась от того, чтоб закатить глаза. — Не удивляйся ты так, — усмехнулся змеелюд. — В нашем мире много интересного. И это ещё не самое уникальное. — Странно, Учиха ничем не похожи на Ниннеко, — поделилась я своими наблюдениями, отойдя от шока. — Хвостов нет, зрачки обычные, усов тоже не наблюдается, как и шерсти. — Это потому, что гены Ниннеко в них спят. Если расшевелить их немного, то они получат дополнительной чакры и силы, что поможет им проще пробуждать Шаринган, плюс ко всему дополнительные способности, — Орочимару вновь посмотрел на звёзды. — А нам есть Выгода, кроме, как в перспективе усиления Отогакуре? — интересуюсь я весьма скользким вопросом. — Во всем есть Польза, даже если ты не видишь этого с первого взгляда. А если рассуждать более прозаично, то грядёт Война, Хината (называет другим именем). И есть шанс, что мы, как малая и пока что слабая Деревня, будем просто уничтожены. Поэтому они (Учиха) нам выгодны именно в сильном варианте, а не как бесполезный балласт, который сейчас висит на моём кармане, — он замолчал, прислушиваясь. — Война? — внутри у меня всё похолодело. Неужели он уже сейчас знает о Четвёртой Мировой? — Да, и она скорее всего, будет самой масштабной и самой разрушительной в истории мира шиноби, во всяком случае, ей веет, и веет весьма сильно. А я видел войну в своей жизни, и ни с чем не спутаю её ауру, — ответил мне он и молниеносно обернулся на звуки шороха травы. Специально шумя из зарослей показался Кимимаро, следом за которым высунулся Якуши. — А где Карин? — первое, что спросил Орочимару, испуская во все стороны Ки. — Вы её там одну догадались кинуть? — Я здесь, — услышали мы её голос сзади от себя. «Как?» — пронеслось я у меня в голове, ведь я её совсем не почувствовала. — Хм, — Орочимару удивленно посмотрел на Карин, а та, счастливо улыбаясь, кинулась к нему — обнимать за ноги. — Ну как? Я молодец? Классно я выполнила полное сокрытие? — защебетала она, напрашиваясь на похвалу. Но признаться честно: тут было за что хвалить. Далеко не всякий шиноби сможет так скрыть себя от других, а тут ребёнок, да ещё и с такой прорвой чакры! — Молодец, — Орочимару погладил её по голове, счастливо оскалившись. А до меня в этот момент дошло, как она в каноне ушла незамеченной из Конохи: она вот такой трюк проделала, и никто её обнаружить не смог. Клан Учиха на тот момент отсутствовал в этом мире, были Хьюга, но они не видят до бесконечности. А вот так вот «спрятаться», став невидимой для сенсоров и уйти, вполне себе вариант. Да и то, что она прекрасно чувствует других, дало ей возможность не натыкаться на шиноби. — Мы запереживали, — строго произнёс Кимимаро. — Вас, Отец, не было достаточно долго, а Хината тоже не вернулась. Орочимару вновь посмотрел на небо с раскиданными по нём звездами и чуть улыбнулся всем нам. — Не часто, но порой нужно приводить мысли в своей голове в порядок, и я не исключение, — он улыбнулся чуть шире и пошел по направлению к нашему убежищу, а мы последовали за ним.--- ---
Была ночь и даже тихие шорохи разносились по округе на внушительные расстояния. Убежище встретило нас почти что тишиной. Мы старались ступать бесшумно. — Вокруг никого, — прошептала Карин. — Только впереди два, кажется, человека и кошки. — Кошки обычные? — спросил Кабуто, белые волосы которого были спрятаны под черную тряпку. — Да, наверное, я думаю, что обычные, — Карин не была уверенна в своём ответе. — Посмотри как следует! — велел Якуши, снисходительно смотря на Узумаки. — Они ведь должны отличаться… — Я знаю, но я никогда до этого не видела кошек-ниндзя! Я не знаю какие у них отличия от обычных котов! — вспылила Карин, правда, «вспыляла» она тихо шипя. — Заткнитесь оба, — велел Кимимаро. — Господин (всегда зовут так Орочимару, когда есть шанс быть услышанным кем-то посторонним) отошёл на минуту, а вы уже всем кому не лень выдали наше расположение. Правда, Хината? — Не знаю, — тяжело вздохнула я. — Давайте просто прекратим разведывать окрестности и засядем в засаде. — Тебе бы только в засадах сидеть, — недовольно отозвался ирьёнин. — Лучше просмотри местность и скажи кто сидит в наземной части убежища. — Господин не велел, — возразила я, не собираясь отступать от указаний. — Сейчас он вернётся, и тогда уже решим, что и как смотреть. Наступила тишина, которую разрушал звук ветра, что гулял неподалёку. В кустах впрочем этого было не особо заметно. Сидя, прижавшись спинами друг к другу, мы почти перестали двигаться. В какой-то миг я поймала себя на мысли странного единения с ними со всеми и как мне показалось, тогда наши сердца бились в унисон.--- ---
Я медленно открыла глаза и потерла их руками. Что-то изменилось во всем окружении, что-то, что заставило всё пространство напрячься. — Она умудрилась уснуть, — услышала я голос Итачи. Я повернулась к Учиха и удивилась увиденному: всё-таки он мало чем походил на того мальчишку, которого я запомнила в последний день тогда в лесу (Часть 1. Глава 7). От ребёнка не осталось и следа: он значительно вытянулся в росте и весь его вид и главное выражение глаз выдавало в нём взрослого. «Что нужно пережить, чтоб стать взрослым в тринадцать?» — пронеслось в моей голове, пока я вставала с земли и смотрела на одного из своих братьев. — Ну и что? — нагло посмотрела прямиком ему в глаза Карин. — Сейчас была её очередь спать. — Я и без Шарингана вижу, что ты врёшь, — спокойно ответил уже совсем не детским голосом Учиха. «Кажется, Хаширама и Мадара создавали Коноху для того, чтоб у детей было детство, а в итоге ничего не поменялось. Войны приобрели мировой масштаб, и теперь в ближайшее время ничего не изменится», — отметила я, смотря на Учиха. — А мне не нужны Шаринганы, чтоб понять, что ты идиот! — заявила Узумаки, выпустив Ки. — Побольше уважения к своему старшему брату, Карин, — одёрнул злопыхающую девчонку Орочимару. — И не ори на всю округу. — Тут никого нет! — возразила Узумаки с обиды насупившись. — Я знаю, — ответил ей змеелюд и притянул к себе чуть рассеянно гладя по спине, успокаивая. Итачи усмехнулся, смотря на неё, и не спеша перевёл взгляд своих черных глаз на меня. Мгновение, в них вспыхнул рисунок Мангекё. «Когда он успел?» — пронеслось у меня в голове и тут же пространство окрасилось в красно-оранжево-чёрные тона. — Тогда, когда я понял, что мой клан в самом деле будут вырезать, — с самым серьёзным видом ответил он, подходя ко мне. — При том те, кто никогда не проявляли к нам враждебности и смотрели мне и другим Учиха в глаза почти каждый день мило улыбаясь. — Давно ты это понял? — интересуюсь я, а у самой горько даже во рту. — В ночь, когда клан Учиха был выведен из Конохи, — он замолчал, наблюдая за моей реакцией, и я молчала, стараясь не спугнуть его, ведь порой надо с кем-то поделиться своим горем. — Я покажу тебе, как всё было. Его рука молниеносно схватила меня за затылок и запрокинула мою голову назад, заставляя неотрывно смотреть в его Шаринганы.--- ---
Ночь ухода клана Учиха из Конохи
Приказ от Данзо на уничтожение клана Учиха получен. От Шарингана не скроется истина: Данзо произнося это выглядит излишне скованным, что есть ни что иное, как маска, за которой прячется боль от неизбежности происходящего. Он сожалеет о том, что всё так складывается, и что клан Основателей вот так вот решают вытравить из истории Конохи раз и навсегда. Итачи внешне спокоен, но внутри него всё как будто бы горит, опаляя медленно, не спеша. Он прекрасно знает, что за ними сейчас кто-то наблюдает, чтобы потом доложить Сарутоби Хирузену о ходе выполнения задания. Наследник древнего клана направляется в сторону своего квартала, уже зная, что ворон улетел и теперь все Учиха замерли в ожидании начала исхода. Шаринган позволяет видеть многое. Например, что все, кто должен поспособствовать уничтожению его родственников, стоят на своих местах и готовы действовать не отступая. Это противно. Это мерзко. Это грязно. «А ты знаешь, в чём суть клана? Не знаешь? Ну, так я тебе скажу!» — проносится в голове у Итачи голос Глупой Хьюга, что смотрела на него тогда, несколько лет назад, с брезгливостью и негодованием. (Часть 1. Глава 7). «Моя семья. Мои люди. Мой клан. Я должен смочь, всё должно получиться», — думает он и идет, куда должен.--- ---
Итачи стоит и смотрит на Обито Учиха, лицо которого сокрыто маской. Благодаря Орочимару он знает кто это и как опасен. Он тянет время, говоря с ним, прекрасно зная, что сейчас в его квартал подобно дождю сыплются заряды с сонным газом. Он хорошо знает, что Учиха спешно распаковали свитки, что саннин передал ему запакованными в другом свитке. И теперь места настоящих Учиха занимают выращенные в подземельях змеелюда поддельные клоны. Их не отличить от оригиналов, во всяком случае внешне. Нужное количество Шаринганов оставлено на откуп Конохи чтобы не вызывать подозрений. По идеи именно сейчас, когда Обито предлагает пойти к кварталу и начать резню всех, кого можно и кто не спит, Учиха спускаются в подземелья и стремятся вперёд, к свободе. — Кто ты? — спрашивает Итачи, пристально смотря на соклановца. — Я уже сказал тебе ответ на этот вопрос. Ты повторяешься, — произносит он нарочито небрежно. — Так мы идём? — Подожди, — произносит наследник клана. — Пусть газ подействует — я планирую прирезать их всех быстро и не слушать их истерик. К тому же газ будет действовать и на нас, так что не стоит спешить. Обито кивает головой и смотрит на Луну, сияющую на полнеба. Итачи отмечает, что в его с виду расслабленной позе нет ничего лёгкого: он напряжен и, кажется, нервничает. «Что для тебя клан, Учиха Обито? Что тобой движет?» — думает наследник Учиха.--- ---
Всё «Учиха» лежат сейчас на полу и спят. Итачи спешит: кровь черными пятнами растекается по деревянному настилу, в воздухе витает металлический запах, катана легко протыкает тела беззащитных, шаринганы извлекаются из глазниц. Теперь дорожки от слёз на его лице подсохли, ведь он должен плакать, когда убивает своих «родителей», на которых не подействовал газ. Он спокойно убил свою «подругу детства», на которой должен был жениться. Концерт отыгран — клан Учиха теперь далеко от Конохи. Эта часть плана выполнена, и теперь Итачи ждет Саске.--- ---
Младший брат возвращается домой ничего не подозревая. Так и было задумано, ведь первое, что сделают в Конохе, когда Итачи уйдёт, это пороются у него в мозгах. И глупо думать, что главный менталист Яманака не сможет подобрать ключи к разуму ребёнка. Итачи готовится, ждёт. Сейчас дело за малым: защитить разум брата от вторжения максимально, записав программу, согласно которой он должен покинуть Коноху и отправиться искать его. Вот сёдзи отодвигаются и Саске замирает. В глазах непонимание и страх. — Братик? — он пятится назад и сейчас выглядит таким беззащитным перед этим жестоким миром. Сейчас в душе старшего Учиха только одно желание: схватить его и убежать вместе с ним из Конохи. Вот сейчас сказать ему, что всё это неправда! На глаза младшего наворачиваются слёзы. И сердце старшего непроизвольно сжимается от понимания, что сейчас он бросает здесь на откуп того, кого любит всем сердцем, того, кто в отличии от него чист и непорочен, чьи руки ни разу не обагрялись чьей либо кровью. «Как будет он здесь один без клана? Как будет один на один справляться со всеми невзгодами? Я выстоял, но за моей спиной был клан, а за его не будет никого», — думает старший Учиха. Мгновение и вспыхивает Мангекё Шаринган — Саске теперь молча лежит на полу, закрыв глаза. Со стороны кажется, что он спит, но это не так. Между бровями залегла напряженная складка, а из глаз периодически скатываются слёзы. «Так жаль, что без этого никак», — чуть с сожалением отмечает наследник древнего клана и выходит наружу из отчего дома.--- ---
— Скидывай их всех рядами в кучу во дворе, — произносит наследник и сам подхватывает тела нескольких «детей». Он старается ничего не произносить лишнего, чтоб не выдать своих эмоций перед этим Учиха, да и перед теми, кто наблюдает со стороны. — Зачем? — удивляется Обито. — Сейчас увидишь, — отвечает Итачи. Чуть позже почти все тела лежат посредине Большого Двора. Обладая способностями клана Учиха сделать это почти молниеносно не трудно, и наблюдающие не успевают среагировать и понять смысл этих манипуляций. — Последние, — произносит Обито. Мгновение, и все тела объяты Аматерасу. Итачи молча смотрит на чёрное пламя, пожирающее несовершенных клонов, при вскрытии которых внутренности бы показали, что это — подделки. — И как я сразу не догадался? — Не знаю, — отвечает Обито младший Учиха и чуть пожимает плечами. — И зачем? — интересуется скрывающийся под маской, скрещивая руки на груди. — По нашему обычаю мертвых принято придавать огню, что я и сделал, — поясняет Итачи, про себя отмечая, что Саске сейчас в доме и ничего этого не видит. И он рад этому.--- ---
Задание полученное от Хирузена не отличается от канона: Итачи отправляется в Акацуки. И собственно теперь он идёт к ним, перед этим решив максимально потянуть время, решив проблемы с кланом. Но вот я вижу в воспоминаниях когда-то моего соседа «по парте» на курсах ирьюдзюцу чуть заметные штрихи эмоций Хирузена: в душе он сейчас торжествует и насмехается над одним из «последних» Учиха. И мне становится понятно (да и Итачи тоже), что однажды люди Конохи сделают всё, чтоб уничтожить старшего из двух братьев, а из младшего вырастить марионетку, как впрочем и из его потомков.--- ---
Он покидает Коноху спешно, понимая, что сейчас ничего не может сделать. Но лица тех, кто стояли в оцеплении вокруг клана Учиха на случай если кто-то сможет выбраться оттуда, врезаются и в мою память подобно выдолбленным узорам на камнях. Так же четко, так же надолго. И подтверждение понимания, что действительно сильные кланы правящей верхушке Конохи не нужны. Во всяком случае те, что есть в ней теперь. Мысли мои в миг перемещаются к клану Хьюга. Становится зябко. Будет ли здесь всё так же, как и в каноне? Там ведь Хината вышла за Наруто, который на минуточку стал Хокаге. А здесь нет той Хинаты, да и для Конохи Хинаты больше не существует, да и Наруто не тот. «Что я наделала?» — в ужасе думаю я, вспоминая, что изменив Наруто, я изменила и судьбу клана Хьюга далеко не в лучшую сторону.--- ---
В лесу тихо и прохладно. Итачи не особо спешит убежать прочь. Он прекрасно знает, что никто ни идет за ним следом: самоубийц после того, как он «вырезал» свой клан, нет. Все и так знают, что он уйдёт. Луна светит ярко, освещая лежащего на земле Неджи Хьюга. Слёзы текут по его щекам, а лицо озаряет счастливая улыбка. — Жива, — шепчет он беззвучно, но Шаринган без проблем улавливает значение слова. С его помощью становится видна и секретная Печать Второго Хокаге, которая минут через десять будет больше не видна ни при каких обстоятельствах. Итачи чуть слышно хмыкает, и понимает, кто это мог наложить на теперь наследника клана. «Глупая Хьюга», — слышу я мысли, что посещал Итачи в тот момент. — «Умудрилась засветиться». Итачи уходит, освещенный ночным светилом, а Неджи счастливо улыбается, смотря на полную Луну и не замечает нечаянного наблюдателя.--- ---
Я понимаю, что просмотр воспоминаний Итачи окончен. Он смотрит на меня, а по небу в его внутреннем мире плывут кровавые облака. — Теперь ты знаешь, как всё было, — безэмоционально произносит он, а я с облегчение вздыхаю, понимая, что он не смог увидеть мои воспоминания (или просто не собирался смотреть). — Самое забавное, что по периметру на выходе из клана стояли шиноби, которые смотрели на меня с таким высокомерием, когда я уходил! Они ни капли не жалели моих соклановцев. А ведь они(Учиха) своей работой не единожды спасали их шкуры. — Я понимаю, — киваю головой я. — Теперь главное, вытащить оттуда нашего брата. Итачи отмирает от задумчивости и внимательно осматривает меня, приседая передо мной и приглаживая мои волосы. — Тебя никто из них не обижает? — вдруг интересуется он с неподдельным беспокойством. — Как ты там всё это время одна? — Я не одна там, — произношу я и аккуратно приглаживаю его волосы. — Там моя семья, они добры ко мне и защищают меня. — Хорошо, — кивает головой Учиха и тыкает двумя пальцами мне в лоб.--- ---
Я осматриваюсь по сторонам и понимаю, что в реальности не прошло и доли секунды. Кабуто недовольно смотрит на Итачи, Кимимаро тоже хмурится и сжимает в руках свою катану. — Успокойтесь оба, — велит Орочимару, видя реакцию этих двоих. — Хината, некрасиво так откровенно глазеть на мужчину. Твои братья сердятся на тебя. Взгляд приходится поспешно отвести в сторону двух противных ревнивцев. Они действительно если только не пыхтят от злости, правда, злятся они не столько на меня, сколько на Итачи. Учиха на это хмыкает и жестами велит идти за собой.--- ---
В преддверье кошачьего убежища нас встречает местная бабуля-то-ли-кошка-то-ли-человек. Она странная слегка и внимательно осматривает нашу делегацию. Её взгляд чуть дольше чем стоило бы задерживается на мне, и она чуть заметно ухмыляется. — Странный запах, — наконец, произносит, она. — И я не о том, что от неё даже сквозь притирки пахнет девчонкой. Она сама по себе странная! «Ё-моё! Она чувствует, что я из другого мира?» — ужасаюсь я, но не подаю вида. — Спасибо, — отвечаю ей я, стараясь улыбаться и кланяюсь. — Не ожидала, что смогу произвести на кого-то впечатление своей скромной персоной. — Уверена, что однажды я ещё о тебе услышу, — и она подмигивает мне. — Рад, что она Вам понравилась, — улыбается Орочимару, но мне понятно, что он слишком напряжен таким вниманием ко мне. — Но я бы попросил сохранить информацию о её пребывании здесь в секрете. На пол рядом с этой странной женщиной ложится мешочек с рьё, весьма увесистый между прочим. До такой степени увесистый, что меня закусило слегка. «Это ж сколько старая кошка сейчас за своё молчание поимела? Огромные ведь деньги!» — стараюсь я дышать как можно спокойнее. — Без вопросов, — отвечает она и забирает деньги, перестав обращать на меня хоть какое-то внимание. — Так зачем вы пришли? — Нам нужен Некомата, — отвечает Итачи, рассматривая какой-то свиток. — И ждать пол года доступа в его измерение я не планирую. — Он никому не показывается, хотя ты, Итачи, разумеется, можешь попробовать, — произносит посредник между миром людей и котов-нинзя. Она ехидно улыбается, а я вспоминаю, что этот Учиха уже был у главного Кошака и потребовал, чтоб он в случае встречи Саске спуску не давал. — Хм, — вместо ответа хмыкает он, а я понимаю, что он-то уж точно добьется аудиенции с Некоматой. «Уж не с его ли дочуркой когда-то снюхался Индра?» — думаю я, когда мы отправляемся вглубь кошачьего царства.--- ---
Кошачьи уши забавная вещь, особенно на Орочимару, особенно когда он длинным языком облизывает свои губы. Да и Якуши с Кагуей в них смотрятся оригинально. Карин долго гладила этот полезный аксессуар прежде, чем надеть. Они ей откровенно шли. Что же до Итачи, то тут и так все понятно, стоит лишь вспомнить в них Саске. — И ты уверен, что мы пройдём к нему без боя? — интересуется змеелюд у Учиха. — Я слышал про его нрав, и я сомневаюсь, что он станет делать всё так, как нужно нам. К тому же его наверняка охраняют. — Не стоит беспокойств, — отвечает Учиха саннину. — С этим котярой у меня «особые отношения». — Это какие? — интересуется Кимимаро. — Я однажды поддал ему, — не заставил ждать ответ наследник клана, чем навлекает на себя скептический взгляд последнего из Кагуя. — Хината (называет другим именем), иди ко мне, — подзывает меня Кабуто и берет за руку. — И ты тоже, Карин (называет другим именем). Такая предосторожность со стороны Якуши чуть греет душу в этом холодном мирке среди крупных звезд с огромной Луной на пол неба, от которых нет абсолютно никакого толку. Но вот я внимательно присматриваюсь и понимаю, что на самом деле Кабуто тут такой не один: Кагуя как всегда собран и внимателен и занимает максимально удобную позицию для отражения атаки, впрочем, как и Орочимару с Итачи.--- ---
Городище ниндзя-кошек предстал перед нами чистыми улицами, ухоженными газончиками, на которых резвился молодняк. По дорожкам чинно прогуливались парочки кошек под местной Луной, атмосфера царила вполне себе приятная. — Идите за мной, — негромко распорядился Итачи и повел нас в какой-то сквер. Мы ничего не спрашивали и просто шли за ним. Чуть погодя выяснилось, что он привёл нас под мост, откуда открывался неплохой вид на местную кошачью деревушку. — Теперь необходимо подождать отлива. Минут через двадцать он начнется, и сразу, как я дам знак, нужно будет бежать со всех ног. Орочимару сузил глаза и осмотрелся. Но вот, смотря под толщу воды, он удовлетворенно хмыкнул. — Это туда бежать? — ткнул он пальцем в направлении своего взгляда. — Ага, — кивнул наследник клана. — Я могу активировать глаза? - спрашиваю я. — Не стоит, — Орочимару отрицательно качает головой. — Скоро и сама всё увидишь. В этот момент я позавидовала ему: у него от природы, без активации Бьякугана было гораздо более лучшее зрение, чем у нас у всех. Время ожидания мы коротали спрятавшись за камнями и иногда посматривая на город нинзя-кошек. Жизнь там текла в своём ритме, и я была рада, что Итачи решил просто прокрасться к главному кошаку, не нарушив местной тишины, и не перепугав жителей этого измерения. Но вот вода и в самом деле слегка отступила и открыла часть колонны, в которой виднелся проход. — Он приведет нас прямиком на нижние уровни центральной башни, где восседает Некомата, — пояснил Итачи, когда мы бежали следом за ним по проходу. Вода стала прибывать, ещё когда мы не достигли и середины, поэтому неслись мы на всей скорости, и успели выпрыгнуть в каком-то подвале вовремя: всего-то намокли по пояс. Пытаясь отжать свои одежды, я думала над тем, что физические законы этого измерения чуть отличны от измерения Людей в мире Наруто. Якуши сложил печати, желая осушить нас, но Итачи накрыл своей рукой его руку: — Не стоит: они почувствуют чакру и технику, и тогда мы их долго долбать будем. А я не хочу тратить время и силы на бессмысленную драку с ними. Кабуто ничего не ответил, но я понимала, что беспокоится он не за сухость своих штанов, а за Кимимаро.--- ---
К моему удивлению покоев главного Кота мы достигли быстро и без происшествий: Итачи прекрасно знал план этого строения, и мы без труда дошли до верха. — Кто посмел пробраться ко мне? — услышала я слегка мурлычущий голос Некомата. — Это я пришел, — Итачи вышел чуть вперёд. — И мне нужно, чтоб ты кое-что сделал. — Итачи, — огромная морда показалась из-за перегородки. — А кто это с тобой? — Мои родственники, — произнёс он. — Так что на счет моего дела? — А что за дело? — лениво интересуется огромный Кошак, и Итачи проходит к нему в личные покои, жестом веля идти за ним. — Мне нужно, чтоб ты открыл мне проход в нижнее измерение Высших Ниндзя-Кошек, — спокойно произнёс он. — И не трать моё время на враньё по типу «у меня нет ключа от него». — Откуда ты знаешь что он у меня? — оторопел котяра, вытаращив глаза на Итачи. — Шисуи рассказал, хотя я и до его рассказов предполагал, что это должно быть где-то в твоем измерении, — чуть улыбнулся наследник Учиха. — Отдай мне свиток! — А не много ли ты хочешь? — зашипел главный по кошкам. — Прародительница твоего клана ушла оттуда, а если кто-то покидает измерение Высших, то назад для него, как и для его потомков, дороги нет! Она выбрала судьбу себе и своим котятам! Она стала человеком! Не проси меня о невозможном! — Так значит, Учиха произошли не от твоей дочери? — вырвалось у меня прежде, чем я сообразила, что сделала. Огромный кот посмотрел на меня как на сумасшедшую. — Разумеется, нет! — произнёс он, стараясь не рассмеяться. — Она была дочерью Правителя другого, параллельного нашему, измерению. И я сомневаюсь, что отец Нэтсуми будет в восторге от появления у себя потомков-полукровок своей непутёвой дочурки. — А это не твоё дело, — перебил его Итачи. — Дай мне ключ от измерения, и я уйду, иначе, мы тут камня на камне не оставим, при том от всего твоего измерения. В подтверждения своих слов Итачи разжёг Черное пламя прямо перед Некоматой, чем прилично напугал его. — Ты изверг, а не человек! — зашипел он. — Убери Огонь Аматерасу! Я дам тебе свиток перехода в измерение предков твоей матери! — Так бы сразу! — произнёс Учиха, гася пламя. Кот с облегчением вздохнул и хлопнул хвостом по каменному полу, и на его теле засветились печати. Из одной из них вылетел увесистый свиток и полетел в Итачи. Ловко перехватив его, Учиха активировал Шаринган и стал читать, прямо не разворачивая. — Несносный ты! — недовольно завошкался котяра. — Это ещё почему? — Итачи вскинул брови. — Сказал Высший, что не хочет видеть потомков своей непутной дочери, значит нечего приходить! А ты что? Идёшь к нему! — отчитывал юношу уже видавший жизнь нинзя-кот. — Вот скажи мне, Некомата, кто дал тебе этот свиток? — поинтересовался Итачи. — Сам Высший! — отозвался Главный по этому измерению. — Как думаешь, если бы он не хотел видеть своих потомков, он бы стал тебе хоть что-то давать? — спросил у кошака наследник Учиха. Кот захлопнул рот, так и не найдясь, что ответить. А ведь в самом деле: что тут сказать? Сам ведь оставил проход в своё измерение, при том так, что сами Учиха об этом знали. Правда, не все, а лишь семья хранителей этого знания, к которой принадлежал Шисуи. «И всё-таки даже в таком монолитном клане, как Учиха, были определенного рода расслоения и тайны одних перед другими», — подумала я, прыгая вслед за остальными в проход, что открыл Итачи.