Часть 5. Боевой Ирьенин. Глава 8. Немного о прошлом
Убежище Змеелюда.
В убежище было шумно, что здесь случалось весьма редко. Но этого следовало ожидать: Карин проснулась и обнаружила пропажу Якуши, а так же узнала, что мы не удосужились её разбудить. Змеелюд сидел в своем кресле и абсолютно спокойно со стороны наблюдал за происходящим. Уж не знаю, как другим, но мне его поведение в очередной раз показалось странным. И то ли чуть насмешливый взгляд змеиных глаз выдавал его, то ли слишком уж спокойное выражение лица. — Так он еще и снотворным нас всех накормил на прощание? — орала Узумаки на все коридоры, а от злости чакра пыхала во все стороны, заставляя её отросшие волосы развиваться во все стороны. — А вы это узнали и не могли за мной сходить? Эгоисты!!! — Карин, если бы мы пошли за тобой, то тогда он бы ушел и с нами не прощаясь, — вклинил свои слова Кагуя в бесконечный поток воплей Узумаки, что было весьма непросто. — Да плевать! — заорала она, топнув ногой по каменному полу, пробив в нем выбоину приличных размеров. — Могли бы как-нибудь его задержать! — Как? — интересуюсь я, чувствуя, что мне надоедает все это. — Напоследок подраться с ним? Да он бы вырубил нас обоих «на дорожку» и свалил, сверкая очками! — А ты вообще молчи! — обиженно надувает она губы, впрочем, понимая, что такого, как Якуши фиг остановишь, особенно если он что-то решил сделать. — Могла бы дать мне какой-нибудь знак! — Ты спала! — немного прифигивала я от её логики. — А призыва у меня нет! И он разбудил нас в последний момент! Уже одетый стоял и готовый уходить — промедли я хоть минуту, и он бы ушел не попрощавшись! — Могли бы и с вечера меня позвать! Два единоличника! — не унималась она, топая ногой ещё раз, и камень обиженно треснул. — Карин, прекрати, — велит Орочимару, которому порядком надоели её вопли, которые били по мозгам после бессонной ночи, да и колотые полы восстанавливать потом ему. — Это я велел усыпить вас всех. Другое дело, что Хината и Кимимаро не успели к раздаче горячего шоколада. И не смотри на меня так: ты ведь выжрала три стакана — как раз дозу на Хинату и Кимимаро. Бери пример с Гаары — она выпила больше тебя и не орет. — Ну и что? — Карин обиженно надула губы снова. — Я, может быть, хотела тоже попрощаться! И почему Вы, отец, так спокойно об этом говорите? — Потому что это я принял решение уложить вас спать во избежание всплесков чакры и трепа нервов Кабуто, — ответил ей он. — А то, что Кимимаро и Хината не успели получить свою дозу — так судьба значит. Вы ведь и выпили втроем всё, что полагалось на вас всех. — Вкусно было, — подметила Гаара. — Не переживай, Карин, Кабуто вернется, там все ему и выскажем. — Это не скоро будет, — ответила Узумаки. — И вообще: теперь я за вами обоими буду следить! — обращается Карин ко мне и Кимимаро. — И за вами, Отец, тоже! — Ну, удачи, — усмехается змеелюд и уходит, всем своим видом показывая нам, что как бы мы ему уже поднадоели. — Могла бы и сбегать за мной, — тихо произносит Карин, обращаясь ко мне. — Да хватит уже, — спокойно произносит Гаара. — Уже хорошо, что хотя бы двое из нас смогли увидеть его перед миссией. Чего ты истеришь? Будто бы не жила в Деревне, и не знаешь, что порой на миссию отправляют даже не давая человеку попрощаться с близкими людьми? А миссия может год при этом длиться! — Знаю, но как-то всё это… — Узумаки замялась, так и не дав определение случившемуся. — Просто в нашей жизни произошли перемены, — ответила Гаара. — Тебе что Кабуто написал? — Чтоб думала прежде, чем делала, — ответила Узумаки и тяжело вздохнула. — И ещё: больше знаешь — крепче мстишь. А тебе? — Ничего, кроме списка книг, — ответила хозяйка однохвостого нам. — Странно, — Узумаки призадумалась и принюхалась к запаху чакры. — Врёшь! Он тебе написал что-то! Говори! Гаара чуть смутилась и произнесла: — Велел мне смотреть на жизнь проще. — К чему бы это? — удивилась я. — Ты вроде бы не так чтоб сильно на чем-то зацикливалась. — Я тоже не знаю, — ответила мне Гаара, а вот Карин снова принюхалась и хитрыми глазами посмотрела на Хозяйку Однохвостого, промолчав. — А что Таюйе написал? — интересуется Кагуя. — Она спит все ещё, — ответила Гаара, — но я почему-то думаю, что что-то на счет её игры на флейте. Может быть, чтоб прекратила играть и мучать себя и других? — Терпенье и труд всё перетрут! — заявила лохматая и заспанная Таюйя, практически ввалившись в кухню. — Буду играть больше и усерднее! — Нет! — застонали в голос Карин и Гаара. — Тогда выучи наконец-то ноты! — не удержалась я, понимая, что при таком раскладе у меня ушные перепонки однажды лопнут! — Не хочу я играть банальщину! Забыли что ли кто я? — заявила нам Таюйя. — Тогда создай что-нибудь прекрасное и убийственное! — заявил Кимимаро. — А книги у тебя какие? — Огромный список по боевым тайдзюцу, гендзюцу, — ответила дочь даймё. — Хм, дашь посмотреть? — интересуется Кагуя, а я удивляюсь его прыти в науках. «Всё-таки рано я радовалась, что не сместила события в аниме. Это только на первый взгляд мне так кажется, но на самом деле все очень сильно уже сейчас смещено! Кимимаро в аниме не особо что-то учил, Кабуто ни к кому не привязывался, кроме матери и отца, Гаара была реально бешенной, а сейчас она вполне уравновешенная, Таюйя высокомерной слабачкой, а теперь она не особо кичлива, да и на спаррингах показывает неплохие результаты, да и в ирьёдзюцу делает успехи. Так что даже если какие-то опорные события тут не меняются, изменяются люди, а, следовательно, то, как они проблемы решают», — подумала я, вспоминая Коноху и её жителей.--- ---
Недели через две
Теперь Якуши не было с нами и мы как-то сразу несколько изменились. Если до этого мы могли себе позволить где-то быть «маленькими», то теперь пришло понимание, что как бы детство кончилось и где-то года через два, по идее, у нас должен был бы случиться выпуск из академии шиноби, если бы мы жили в Конохе. Вот и теперь, идя за Орочимару в подземную лабораторию, я думала над тем, что решил поручить мне змеелюд? Я подозревала, что явно не пробирки под краном полоскать, но немного терялась в догадках. Внизу было тихо и спокойно. В емкостях из стекла плавали выращенные тела, от которых не было особого толку: они были не жизнеспособны. Чуть красноватый свет освещал помещение и создавал обстановку потусторонности. Я невольно поёжилась и обхватила себя руками, видя лица находившихся за стеклом пустых оболочек людей. — Не стоит бояться этого, Хината, — подметил мое состояние змеелюд. — Это часть нашей жизни, как день и ночь, как Луна и Солнце на небе. Мы должны развиваться дальше, особенно в плане науки ирьёдзюцу, иначе нас сотрут с лица этой планеты. Разве ты этого хочешь? — Нет, конечно, — ответила ему я и заставила себя повнимательнее взглянуть в лицо одной из пустых оболочек. — Какая в них польза теперь, после того, как мы вывели клан Учиха? — Например, создание новых и сильных жителей Отогакуре, — пояснил он, поглаживая по стеклу с почти что умиленным выражением на лице. — Наша численности не такая большая по сравнению с численностями других деревень, и нам бы шиноби побольше и посильнее. — Разве мы не сможем вовремя уйти от набега? — интересуюсь я. — Не пошлют же на наш отлов всех шиноби Конохи? У них же миссии и прочее… — А они объединятся с другими деревнями. Знаешь, такое уже было, когда Узушио расхерачили, — ответил мне он. — Счастье тамошних жителей, что они имели на телах печати уничтожения, и просто после разгрома уничтожили сами себя, и никому никого их красноволосых не досталось. Так что нужно быть на чеку — Узушио была гораздо больше Отогакуре! — Нам угрожает опасность? — решила выяснить я сразу. — Нам всегда она угрожает и будет угрожать, пока мы не станем достаточно сильны, — он чуть печально улыбнулся. — Но если ты о реальных угрозах, то про нас уже прознали многие, в том числе и Коноха, а стоящие там у власти твари такие, какие тебе и не снились, уж поверь мне на слово. И нам теоретически угрожает опасность именно от Конохи. Он отвернулся от меня и отошел к столу, прижав руки к лицу и потерев его, словно его преследовали плохие воспоминания. — На что они способны? — спрашиваю я, а у самой мурашки по спине ползут — как-то сразу вспоминается Наруто, Итачи, клан Учиха и вообще многие, кем они без зазрения совести попользовались, а потом выкинули. — Я должна знать, чтобы в будущем не допустить ошибок. Мужчина несколько секунд постоял в нерешительности, но потом указал мне на стул не поворачиваясь ко мне лицом. — Я расскажу тебе кое-о-чем, если ты пообещаешь никому не говорить, в особенности Карин, — произнес он смотря мне в глаза. «Что ж там за тайна-то такая, что даже Карин не стоит знать?» — удивилась я, но змеелюду кивнула, обещая, что буду держать свой язык за зубами. Орочимару подошел к стене и хлопнул по ней ладонью, напитав чакрой. На стене засветилась какая-то сложная печать, и змеелюд стал наносить кровью из прокушенного пальца какие-то замысловатые символы. «Да что ж там такое? Он уже минуты три её вскрывает! Наверное, какая-то смертоносная техника! Или техника по ирьёдзюцу! Что же там такое?» — от нетерпения я аж на жопе заёрзала. Но вот наконец-то саннин закончил и извлек из небольшого тайника какую-то книжечку! Он сел на стул рядом со мной и положил её передо мной. Её наружные страницы были сделаны из дерева, а внутренние, судя по корешку, были весьма толстыми и на них было что-то наклеено. — Это что? — удивилась я, смотря на книжонку, надеясь на чудо, но вместо этого под ложечкой неприятно засосало. — Это фотоальбом, — как-то глухо отозвался он и открыл его. На первой странице стояла молодая женщина явно из клана Учиха, а рядом с ней, держа за руку, Орочимару. — Это моя первая и единственная официальная жена, — произнес он чуть заметно улыбнувшись. — И я тут ещё совсем молодой стою. И в самом деле, судя по фото ему здесь не больше, наверное, семнадцати лет. Молодой, ещё с немного наивным и влюбленным взглядом. — А где она сейчас? — интересуюсь я, уже приблизительно зная ответ. — Она погибла во время второй войны шиноби, — отвечает мне он. — Рано нам тогда всем на войну было, а ей — особенно. — Угу, — отзываюсь я и переворачиваю страницу. Там дальше на фото стоит эта самая Учиха рядом с Орочимару, который на руках держит сверток и чуть смущенно улыбается. — А это моя первая дочь, Хоси, твоя старшая сестра, — отвечает мне он. Я искоса поглядываю на змеелюда, и вижу, что грусть отражается на его лице. — Но её, как и моей первой жены, больше нет с нами. И если мать её, Эри, погибла при выполнении миссии, и там всё «чисто» — попала вместе со своим отрядом на вражеской территории в засаду, а подмога просто не успела, то вот у моей девочки другая ситуация. Змеелюд помолчал, очевидно, готовясь к рассказу о том дне или днях, что он провел в расследовании, ведь глупо думать, что если он вот так вот говорит, то там все просто было. — Когда её не стало? — интересуюсь я, понимая, что если его первого ребенка кто-то мог грохнуть, то и мне и другим может угрожать опасность. И надо бы узнать с какой стороны ждать куная в спину. — За несколько лет до третьей мировой шиноби. — отзывается он. — И убили её не вражеские шиноби, а шакалы Конохи, обставив все так, что это якобы нукенины. Мне от его слов стало не по себе. По спине прошел холод. Если предположить, что убили девчонку (хотя судя по моим расчетом ей уже лет 16 должно было быть) шиноби Конохи, и это зная, кто её отец, то мне вот тоже вполне опасность могла угрожать, останься я там. И теперь я не удивлена, что Хьюги просто непрестанно пасли меня. Дело не столько в моих теоретических побегах, дело в том, что в деревне творится тихий писец. И Глава Клана не смотря на свой противный нрав, распорядился чтоб меня охраняли почти круглые сутки. — Кто именно это сделал? — спрашиваю я у Орочимару. — Это был приказ Сарутоби Хирузена, а приняли это решение три клана, что на самом деле стоят в верхушке Конохи, — ответил мне он. — Это кланы Яманака, Нара и Акимичи. Сарутоби их в этом вопросе молча поддержали. Они отослали её и её отряд на миссию вне деревни и убили. Не пощадили в ней никого, даже своего соклановца (Нара). Но смерть их не была легкой. Я… я утоплю их всех однажды в их же крови! И этого ублюдка-сенсея первого! В свете этих событий стало понятно, почему Орочимару напал в свое время на Коноху, во всяком случае в этом измерении это произойдет по данной причине. Это была месть за смерть своего первенца и тогда поведение змеелюда весьма логично. И битва их не просто битва ученика с сенсеем, а гораздо больше на самом деле. — Зачем они это сделали? — спрашиваю я, понимая, что тут скорее всего политика и ничего больше. — На тот момент было уже известно, что я планирую выдвигать свою кандидатуру на пост Хокаге, и как на тот момент прекрасно зарекомендовавший себя шиноби Конохи, у меня были все шансы быть избранным на эту должность. К тому же я предложил на рассмотрение проекты развития деревни, которые должны были привести в итоге к началу прорыва во многих сферах, и это обеспечило бы нам неоспоримые преимущества перед другими. Но это повлекло бы за собой, разумеется, смену управляющего аппарата, ведь каждый, кто приходит к власти в итоге приводит свою команду. А наши засранцы-властители не хотели сдавать позиции и терять теплые места у кормушек. В итоге они знали лишь про одну мою слабость — мою девочку (официальная жена к тому времени уже давно была мертва). И они этим воспользовались. После её смерти мне на самом деле стало не так уж и желанно место Хокаге. Я лишь хотел вернуть её и с этой целью я начал экспериментировать над геномами, стараясь создать для неё тело и как-нибудь вызволить из Чистого Мира её душу. Но я быстро понял, что по-настоящему воскресить её у меня в данный момент нет возможности, и мне стало очевидно, что мне не хватает знаний, а для их получения, мне не хватит жизни. К тому же именно в тот момент на фоне стресса (перед этим словом он чуть замялся, ведь у шиноби не должно быть каких-то там стрессов) у меня проявились признаки наследственной болячки клана Шимура. Тогда я попался, не сообразив, что эту технику мне специально подкинули, и в первый раз применил технику перерождений, при котором нужно менять тело. В итоге теперь это проблема, правда, теоретически, я таки могу достичь бессмертия. (он тяжело вздохнул) Я перепробовал огромное количество техник, но всё впустую: её душа вообще не призывается, словно испарилась куда-то! Я предполагаю, что нужно создать тело максимально близкое к тому, которое у неё уже было, и тогда выполнить призыв. «Эдо тенсей. Так вот зачем они его улучшали. Но почему они не призвали Хоси? Или призвали и просто в аниме не показано? Но тут другая реальность, и, возможно, в той версии мира, никакой Хоси никогда и не существовало», — предположила я. — Ты спрашивала зачем эти клоны в емкостях из стекла? — он усмехнулся, начиная пролистывать альбом с фотокарточками, и я видела, как росла маленькая Учиха, возле которой был неизменно её отец, ведь мать рано ушла из жизни. — Они мне нужны, чтоб получить для моей дочери тело в итоге. И я бы хотел попросить тебя, Хината, хотя бы в отсутствии Кабуто помочь мне с этим. — Хорошо, — кивнула я головой. — А потом что было? — Потом? — он усмехнулся, вспомнив на чем оборвался его рассказ. — Потом меня поймали на экспериментах, которые я ставил. Но проблема в том, что на большую часть из них у меня было официальное разрешение. Поймал меня Хирузен, тогда я ещё не знал, что он тоже во всем этом наследил как следует. А затем я ушел уже в свои убежища, которые я изначально создавал для того, чтоб увеличить влияние и контроль Конохи на всем континенте, и в перспективе создать еще несколько мобильных деревень, по типу Отогакуре. Это был мой секретный проект, который спас мне жизнь в итоге и позволил стать полностью независимым от кого-либо. — Круто, — оценила я его масштаб, поняв и откуда он денег на них взял, и какова была изначальная цель. — Если бы все получилось, то в итоге Коноха бы полностью контролировала территорию страны Огня? — Да, и полностью защищала бы свои границы, — он улыбнулся. — А ещё после войны всегда остается много сирот. И я планировал в последствии уже третьей собрать их и воспитать на базе убежищ. Взрослых, кто пожелает уйти, увести с собой. — Это не получилось? — я расстраиваюсь — жалко детей, да и остальных. — Получилось. Но не в том масштабе, в котором я хотел, — пожал он плечами. — Видишь ли, после смерти моего первого ребенка, я несколько потерял связь с реальностью. Все мои мысли были о ней и я не особо тогда уделял внимание своим проектам, но кое-что сделал. Большинство персонала сейчас в убежищах — это сироты, которых я смог собрать тогда. Можно было бы и больше на самом деле, но я не имел тогда достаточно ресурсов на их воспитание. Я как ни странно трезво в тот момент смотрел именно на этот вопрос, и не стал стаскивать к себе всех, кого возможно. «А я-то думала: как он всем этим управляет? Появляется не так уж и часто, а в итоге люди работают, не бунтуют, предательства, хоть и есть, но они редки. А всё просто: он изначально вырастил штат! Куда там Хашираме и остальным? Вон, что провернул «в подарок Конохе»! И никто не догадался!» — я с трудом удержалась от того, чтоб усмехнуться. — А сейчас? — интересуюсь я, вспоминая о пятерке звука и прочих его шиноби. — А сейчас другое дело, — усмехается он, взлохмачивая мои волосы. — Я уже могу позволить себе воспитать многих, но все равно пока что высовываться рано! — А как получилось, что я родилась? Ведь вроде бы к тому моменту вас уже не должно было быть в Конохе? — заметила я несостыковочку. — А это забавная история! — усмехнулся змелюд, убрал волосы со лба довольно улыбаясь. — Видишь ли, я на них всех такого компромата наковырял, что обнародуй я его, то против них (Конохи) все деревни бы в кучу сбились. И я поставил условие, что соглашусь не выдавать его, если получу ребенка с Бьякуганом — полноценную Хьюга! Я это тогда им шутки ради брякнул, а в итоге они согласились. Мы скрепили все это договорами и ты должна была поступить под распоряжение Данзо в возрасте приблизительно семи лет. А там работать в итоге на Коноху, но во взрослом возрасте похищение шиноби организовать проще, чем когда он ребенок, сидящий в клане. — Ну, так себе план, если честно, — отозвалась я. — Они ведь могли шантажировать мной! — А я мог натравить на них все деревни кучей. Чем бы они потом меня шантажировали из Чистого Мира? — Орочимару усмехнулся. — План был неплохой. Ты в итоге должна была стать Главой Клана Хьюга, ведь у тебя были все права на это, а Данзо обеспечил бы тебе отличную подготовку в Корне. Кабуто стал бы в итоге Главой Корня (он с детства готовился к этому), и вместе в итоге вы должны были уже оказывать вес на политику Конохи. В плане было присоединение к вам Клана Учиха, и тогда можно было бы говорить о захвате власти. — Так почему тогда ты забрал меня, отец? — подняла я важный вопрос. — Со мной после визита в клан Хьюга связался Данзо и передал отчет о наблюдениях за тобой. Там как бы не веселая картина была, и я решил отказаться от своего первоначального плана переворота в гнилой деревне, решив, что мой ребенок дороже всей этой чуши. Тогда я выдвинул Хирузену условия, что я не буду нападать на Коноху, если мне отдадут тебя. Он стал отнекиваться, в итоге пришлось помять ему границы, и он согласился, но с одним условием: что ты перестанешь существовать для этого мира. — Ну, я ведь типа умерла, — пожала я плечами, разглядывая черноволосую девушку на фото в жилете чунина. — Я не сразу понял для чего им это, ведь выгоднее было бы с их стороны против меня выдвинуть обвинение в краже девчонки с бьякуганами, и тогда мои убежища стали бы разыскивать многие, Облако в том числе. Но я не учел, что они решили поиметь с твоей мнимой смерти всё по-максимуму. И главное, они создали нового мученика во имя Конохогакуре но Сато, который стал примером для подражания. Знаешь, там теперь тебя в книжках проходят, в пример ставят, картинки твои есть и многие стараются быть такой же, как ты… — Сдохнуть что ли молодой и глупой? — перебиваю его я. — Нашли чему подражать! — Это идеология! — усмехнулся он. — И она возведена в рамки религии! Там ты почти что святая, отдавшая жизнь за клан и деревню! С продажи твоей микстурки в казну деревни регулярно поступают неплохое количество рье, определенный процент переводят клану Хьюга, правда, по закону должны были все переводить им, но их оштрафовали за то, что не сберегли боевого ирьёнина. — Вот прохвосты! Все повернули как надо! — засмеялась я, понимая, что Хьюга не стали скандалить с теми, кто у власти. — На тебя многие если только не молятся! Почти во всех домах Конохагакуре есть наборы фотокарточек с твоими фотографиями сделанными в «последний» день твоей жизни, в учебниках в разделе ирьёдзюцу тебе отведено места если не столько же, сколько Троим Сенджу (Хашираме, Тобираме, Цунаде). Даже не так давно предлагали небольшую статую поставить в городе рядом с академией шиноби… — Знали бы они как я бездарна! — усмехнулась я. — Не говори так, — Орочимару грозит мне пальцем чуть улыбаясь. — Просто немного неудачно получилось твое пребывание в клане Хьюга. Но кто мог знать, что они нарушат договор? Слишком уж они не хотели чтоб на место главы садился тот, кто определит их клановую политику иначе. — Они так боялись конфликтов с другими кланами? — Они так боятся потери своей власти внутри клана! — тихо засмеялся Орочимару. — И вопрос о снятии «птиц» был всего лишь вопросом времени при твоем правлении. А главная семья Дома Хьюга не привыкла к отсутствию власти в своих руках! Не стоит недооценивать этих людей! — А я-то думала, что они меня из-за того, что я не дочь Хиаши травануть хотели, — я смотрела альбом дальше, и видела девицу уже рядом с каким-то Нара. — Нет, из-за того, что власть они в итоге бы из своих рук упустили, при том конкретно и навсегда, — ответил мне Орочимару, перелистывая на последнюю страницу альбома, где его дочь стояла держась за руку с этим самым Нара, а рядом с ними были ещё шиноби. — Это последняя её фото. Они сделали его перед той злополучной миссией. В последний момент решили сфоткаться для потомков на память — так мне фотограф потом сказал, отдавая это фото. — А этот мужчина рядом с ней? — спрашиваю я про Нара. — Это командир их отряда, был с ней в одной команде в своё время. И он тоже погиб в тот день, защищая до последнего своих людей от своих же шиноби, — Орочимару вздохнул. — Она ему нравилась очень, и он планировал начать период ухаживания сразу после этой миссии, но не срослось. Его друга из клана Курама тоже на этой миссии убили. Он чуть дальше за ними стоит. Я внимательно посмотрела на фотографию и порядком удивилась: — Этот друг из Курама держит Старшую Сестру за талию! — А, я тоже заметил! Он тоже был в её команде во время ученичества, но теперь это не имеет никакого значения, — змеелюд печально улыбнулся, потирая пальцем бумагу альбома рядом с фотографией дочери и отряда шиноби, с которыми она ушла на миссию. В помещении установилась тишина. Я ещё раз всмотрелась в лицо мертвой Учиха и подумала о том, что совсем тут не красивая сказка о шиноби вырисовывается. И нет здесь ни романтики, ничего подобного этому. — Спасибо, — тихо сказала я. — За что? — чуть удивился змеелюд. — За то, что забрал меня из этого гадюжника! — ответила я и прижалась к нему, обнимая. Отчего-то зажгло в носу и глазах и я поспешила спрятать свое лицо, утыкаясь им в его бок. — Ну, полно, моя девочка, — произнес он и погладил по голове. — Всё будет хорошо! И ни с кем из вас ничего плохого не случится! Я тебе обещаю! Он произнес это аккуратно приподняв моё лицо за подбородок, заглядывая в глаза и улыбаясь. «Кимимаро. В том аниме он умер и ты рыдал в душе, скрывая это ото всех, Хината всю жизнь была посредственностью и осталась в Конохе (благо относительно удачно замуж выскочила), Кабуто перестал с тобой общаться (хотя это не точно) и руководил детским домом вместо того, чтоб реализовывать свой потенциал по полной, Карин сидела рядом с тобой всю жизнь и про неё вообще ничего не известно. Итачи убит Саске. Сам же Саске так и не возродил клан, да и жизнь его нормальной не назовёшь. А Отогакуре но Сато так и не стала великой Деревней! Я бы хотела прокричать тебе это сейчас, но не могу! Возможно однажды я скажу тебе об этом, но мне больше всего хочется, чтоб эта реальность не была таким говном как та, которая известна в моем мире», - подумала я, стараясь не поменяться в лице. — Хината? — змеелюд увидел мое состояние. — Ты хочешь мне что-то сказать? Если есть что, то говори сейчас! Он слишком хорошо знал меня и легко по выражению моего лица опознал внутреннюю борьбу, что шла во мне. От волнения я активировала Бьякуганы и тут увидела за дверью силуэт. Я показала в ту сторону и змеелюд быстро подскочил, посадив меня на стул. Он распахнул дверь и выглянул в коридор. — Кто там был? — интересуюсь я, мысленно молясь на нарушителя распорядка убежища. — Карин, — отозвался хмуро он. — Кажется, она решила действительно следить за мной! — Пойдете за ней? — Зачем? — удивляется Орочимару. — У нас с тобой есть дела поважнее, например, я покажу тебе в какой последовательности нужно начинать изучать мои записи и записи Кабуто. Хочешь посмотреть? — Конечно! — кивнула головой я, радуясь, что он забыл о том, что я что-то там силилась то ли сказать, то ли нет.--- ---
Ночь того же дня
Дверь в лабораторию медленно и бесшумно отворилась. Карин шла не спеша к своей цели. Она подошла к печати и стала вскрывать её. Минут через десять та поддалась и девчонка вытащила оттуда альбом с фотографиями и поспешила открыть, правда перед этим «просканировав» его руками. — А Отец симпатичненький такой! Так бы и покусала! — хихикает Карин. — Так вот какая эта Хоси, — произносит она, пролистывая альбом и хмурясь. — И это из-за неё такой переполох? Ничего особенного! Обычная она! — Карин! — раздается у неё над ухом голос Орочимару. — Да, Отец, — робко отвечает она, прижимая альбом к груди. Змеелюд смотрит на девчонку и видит, что она вся сжалась от страха и подрагивает. — Знаешь, мне не так страшно за Хинату, как за тебя! Однажды со своей импульсивностью ты напорешься на проблемы в виде куная! — произносит он и забирает альбом. — Почему ты показал ей, а мне — нет! — в прыжке разворачивается она продолжая дрожать и от страха клацать зубами, но тем не менее метать глазами «молнии». — Потому что у тебя не так давно был сенсорный шок, да и реагируешь ты на все гораздо болезненней, чем Хьюга, — ответил Орочимару. — Она, не смотря на свою нытливость, гораздо более устойчивая в психологическом плане, чем ты! — Это не повод не рассказывать мне о старшей сестре! — заявила Узумаки. — Тебе не обязательно было знать причину по которой Хината будет заменять Кабуто в лаборатории! — А я считаю, что я должна была знать, папочка! — произносит она и смотрит на змеелюда с вызовом. — Возможно, я тоже захочу стать ирьёнином, как и она! Или даже боевым! — Посмотрим, — отвечает ей он и запечатывает альбом на место. — Иди спать! Немедленно! Узумаки не возражает, и, не оглядываясь, уходит. Саннин смотрит на Карин чуть усмехаясь: — Как быстро они растут! И как быстро они станут полезными! Так просто было заставить обеих делать то, что мне нужно! Саннин улыбается, но потом тень грусти отражается на его лице и он прикусывает нижнюю губу, стараясь не думать о прошлом подопытной номер 1, как часто в шутку он так называл Хоси. Теперь время заботиться об остальных детях, и лучшей заботой будет их научение жизни шиноби с самого начала. Становится вновь больно не смотря на то, сколько лет уже прошло с тех пор. Воспоминания о прошлом всё-таки затапливают сознание мужчины и он, вспоминая о первой дочери, шепчет с горечью: — Моя девочка... Узумаки слов змеелюда, разумеется, не слышит, но и Орочимару не видит, что она умудрилась стащить одну из фотографий из альбома. Скорее всего, если бы он это увидел, то сказал бы с гордостью: — Моя девочка!--- ---
Коноха
Сакура Харуно тщательно вымеряет все во второй раз и пропускает чакру через ладони, которые начинают светиться. Тут важно действовать четко и быстро, что она и делает. Удар ладонью получился восхитительный! — Ты сегодня на высоте, — раздается сзади от неё голос, и она уже знает, кому он принадлежит. Неджи Хьюга часто присутствует при её тренировках. Он что-то читает, иногда пишет. Но она никогда не лезет в его дела, так же, как и он. Рядом с ним стабильно и как-то спокойно. Она не раз задумывалась над тем, какие у него были отношения с этой Легендой-Хьюга, которая уже мертва, и не раз думала, как бы сейчас они общались? Порой ей хотелось спросить что-нибудь о клане, но она старалась молчать, так же, как и сейчас. Да и Хьюга был неразговорчив. Он часто вздыхал и касался рукой до лба. — Болит? — вырвалось у неё. — Иногда, — соврал он, прямо смотря ей в глаза. — Это делают всем из побочной ветви? — интересуется она у него. — Да, разумеется, — пожимает он плечами, мысленно потирая ладони. Ну кто бы ставил им на лоб то, что постоянно или иногда болело? Это ведь отвлекало бы, и не давало быть шиноби. — И никак не снять? — она выглядит заинтересованной и небезразличной, а, впрочем, Сакура — способный к состраданию человек. — Я не знаю ни одного такого случая, — он чуть улыбается и возвращается к конспектам. «Вот оно! То, в чем Глупая Хьюга (потому что мертвая) не сможет никогда меня превзойти! Я сниму эту хрень с Неджи!» — сжимает ладони в кулаки Сакура и её глаза слегка подсвечиваются от прильнувшей к ним чакры. Хьюга смотрит на неё тайком и сам себе ухмыляется: расчет верный, и, кажется, у него все в итоге получится!--- ---
Саске Учиха сидит один в своей квартире. За ним следят — он это знает. Шаринган активируется вновь и он обреченно вздыхает. Тренировки за сегодня порядком измотали и надоели, а что-то чиркать на бумаге совсем не имеет смысла, когда все мышцы гудят от напряжения. Книгу он уже заучил наизусть, а разглядывать картинки порядком надоело. Хината Хьюга неплохо смотрелась в клановой одежде Хьюга, но он в который раз одергивал себя, что она мертва, а, впрочем, и она за сегодня надоела. Остается только думать о той дурацкой ситуации, в которую он умудрился попасть. «Если предположить, что Итачи был под какой-то техникой, то виноват ли он тогда в истреблении клана? И если не виноват, то нужно ли мне его убивать?» — уже в который раз думал Саске. Мысли в его голове роились разные. Начиналось все с размышлений о том, что брат не виноват, а кончалось тем, что виноват. И так по кругу. «Вот если бы встретиться с ним! Поговорить! А так — сложно понять!» — Учиха вновь закрыл глаза и решил попытаться уснуть. Но сон не шел к нему потому что чужой взгляд он ощущал очень хорошо! «Надоели уже! Свалить бы отсюда, но куда и к кому?» — вновь разозлился Учиха. Перебирая всех своих родственников в голове, он снова и снова останавливался на одном человеке — Орочимару, но его он ни разу за свою жизнь не видел и знаком с ним не был, да и как найти не представлял. О змеином саннине ходили жуткие слухи — и людей резал, и опыты на людях ставил, и живодер, говорят, жуткий. Им непослушных детей в Конохе пугают! Но мальчишке становилось все интереснее, и он слушал в деревне в оба уха и пытался узнать хоть какую-то информацию об этом страшном человеке! Сам себя он успокаивал, что это же его родственник в конце-то-концов! Но дело не только в этом! А вдруг Итачи виноват? Вдруг, он клан перерезал специально! И что будет, если он столкнется с ним? Да он же и на него кинется! Да так и так кинется: он же под техникой, даже если не виноват! А Саске слаб, и ему нужен учитель. Всю эту лобуду, что тут им в Конохе за учителей показывают, для Учиха кажется смешным! Он прекрасно понимает уровень тех, кто ходит за защитными стенами Конохи и не горит желанием лезть туда не имея силы хоть немного. «И как мне попасть к Орочимару?» — задумывается Саске, понимая, что все время до этого, пока мать была жива, не утруждал себя расспросами о её родне, а надо было бы!--- ---
Наруто внимательно следил за жителями Конохи. Он мило улыбался звериным оскалом, чем многих доводил до икоты. Настроение от этого улучшалось и мальчонка спешил помочь особо впечатлительным с покупками и прочей чушью, но те почему-то отказывались, а на особо настырные его предложения даже давали ему что-нибудь вкусное и спешили прочь. План в его голове назрел уже давно, да была одна проблема: выйти из Деревни! Он тяжело вздохнул, перекинув увесистую сумку через плечо, в которой покоились продукты, коими щедро одарили его жители, лишь бы он отковырялся от них со своей улыбочкой и рассказами про то, как он станет Хокаге и причинит им всем добро и нанесет любовь. Дома его никто не ждал. Наруто поставил на плиту чайник и молча открыл пачку разводимого супа. Он удовлетворенно кивнул сам себе и поставил напротив себя ещё один стаканчик за низкий столик. «Интересно, как в итоге было бы, если бы у меня была семья?» — думает он, размышляя над тем, какой был его клан, вспоминая слова Хинаты. Вновь становится зябко от мысли, что она не рядом с ним. А ведь сейчас он бы уже мог сам её угощать, как она его когда-то! Засвистел свисток и Узумаки поспешил залить свою порцию кипятком. Поколебавшись мгновение он залил и второй стаканчик на противоположной стороне стола. «Как будто бы она здесь со мной!» — улыбнулся он и приступил к еде.--- ---
Дом Хьюга
Ханаби бежала со всех ног к своему старшему брату навстречу. — Неджи! — крикнула она на весь дом. — Братик! — Убей меня, Девятихвостый! — простонал он со злостью. — Чего тебе надо? — Мама говорит, что у неё точно девочка! Она сейчас решает, может быть ее Хинатой назвать? — начала тараторить мелкая. На это заявление о таком же имени для мелкой, Неджи передернуло и душу затопило раздражение — взрослые не ценили её при жизни, а теперь, потеряв, пытаются вернуть обратно вот так вот косвенно. «Иногда, чтобы найти, надо потерять», — вспомнил он подходящее под случай выражение, но раздражение не исчезло. Он понимал, что нужно торопиться, но «карты» все никак не складывались, да и не получится в ближайшее время у него ничего. Бессилие бесило! Сестра жива, но и сообщить об этом невозможно! — Ой, поди прочь! Не до твоего трепа сейчас! — злился усталый Неджи, гоня раздражающий фактор прочь. Девчонка на это изменилась в лице, в уголках её глаз заблестели слезы, и она всхлипнула, а потом отчаянно закричала: — Если бы Сестра была жива, ты бы не посмел так со мной говорить! Не посмел бы! Но ничего: она теперь на небе и всё видит, слышишь! И однажды ты там тоже окажешься и она тебе в жбан пропишет! Ущерблятина ты гребаная! — Заткнись, — по слогам проговорил Неджи, потирая виски — визжит будущая жёнушка знатно. — Я отцу скажу! — пригрозила она своему будущему мужу. — Говори, — пожал он плечами и пошел мимо неё дальше по коридору. Боль и обида затопили её сознание. Она всхлипнула, но постаралась быть сильной, ведь её сестра — Хината всё видит, и она не должна расстраивать её своими слезами. Но слезы капали и в неожиданной тишине дома гулко шлепали, разбиваясь о деревянный пол. Стало так одиноко и стыдно за свою слабость и она со всех ног понеслась в комнату Старшей Сестры. Тут ничего не изменилось: все стояло так, как и всегда. Она захлопнула дверь, подлетела к коробке и открыла её, вытащив наружу платье с вышитыми фиолетовыми розочками в стиле рококо (она об этом не знает). Слёзы не капали на его ткань. Ханаби прижимала платье к груди и беззвучно рыдала, роняя соленую влагу на деревянный пол. Почему-то держа в руках это платье становилось спокойнее. Теперь старшая дочь в семье касаясь этой ставшей для неё священной вещи, почти физически ощущала присутствие Старшей Сестры. Всегда, когда что-то огорчало её, она бежала по возможности сюда, и вот так, касаясь до платья и до этих красивых розочек, словно касалась своей Сестры. И вот на небе вспыхнули звезды. Они озарили своим светом мир шиноби, давая ему надежду на отдых до утра. Наследница клана Хьюга уже давно успокоилась. Она рассматривала активированным Бьякуганом фиолетовую розочку, решив повторить её, чтобы сестра, которая однозначно смотрит на неё с небес и сейчас среди этих звезд, была за неё горда.--- ---
Измерение змеелюдей
Солнце реальности людей-змей приятно грело поверхность, освещая цветущие сады, согревая прозрачные воды рек, давая жизнь всему живому. В такую рань тут было тихо и безмятежно. Главная среди змеелюдей довольно потянулась и стала не спеша поглощать свой фруктовый салатик на завтрак. Периодически жмурясь, она наслаждалась пищей, прекрасной погодой, красивым видом за своим окном. Но вот на балкон, где она прибывала, налетел ветер, и она узрела рядом с собой одного из своих шиноби. — Госпожа, — поспешно поклонились ей и она сделала знак, что можно отбросить формальности. — Вам донесение. С виду молодая женщина взяла в руки свиток из плотной бумаги с защитными печатями и внимательно на него посмотрела, покрутив в руке. — Странно, — усмехнулась она. — Из измерения высших Кошек нам давненько ничего не слали. С того момента, когда они отказали нам в помощи, а мы их послали далеко и надолго. Посмотрим, что они от нас хотят?