Часть 5. Боевой ирьёнин. Глава 12. Отец или Мать?
— А Вы Орочимару отец или мать? — первое, что я спросила, когда уселась напротив змеелюда, который снова стал змеелюдкой, хотя всего несколько минут назад, когда заходил ко мне в помывочную, соизволил принять облик мужчины. — А какое это имеет значение по сравнению с тем, о чем хочу тебя спросить я? — задает мне вопрос эта красивая женщина и коварно улыбается. — Что Вы хотите узнать? — стараюсь не меняться в лице от такой наглости, но удается это мне с огромным трудом, но я понимаю, что как шиноби, обязана «сохранять лицо» в любой ситуации. — Скажи мне, ты всё-таки нынче считаешь своим домом это измерение, или то, из которого ты сюда пришла? — заявила она, прямо смотря мне в глаза и замирая в предвкушении моего ответа. Я от этого вопроса несколько выпала в осадок. Понимание, что она это как-то поняла, не успела я и рта толком открыть, конкретно выбивало из колеи, и мой вопрос на счет её половой принадлежности сразу показался каким-то смешным и неважным. «Однако ловко она поставила меня на место! Тут и в самом деле понимаешь, что есть вещи куда поважнее, чем то, у кого и что в штанах. Да и если подумать, то во всех этих хитросплетениях, есть одна константа — это Данзо Шимура, и он мужик, как не смотри. Из этого вытекает, что вот это чудо, что сейчас с таким превосходством на меня смотрит, по определению конкретно для Орочимару — мать. Кто там она для других своих детей мне должно быть собственно плевать», — рассудила я. — О чем Вы? — спрашиваю я, решив, что вот в таком я сознаваться не намерена. — Ты разве глухая? — строго спросила она, и я поняла, что играть словами тут не получится. — Я ведь вполне громко говорила! Я молча смотрела на неё, а она продолжала смотреть на меня, помешивая красивой ложечкой чай в своей чашечке с цветочками нежного цвета. Так прошло с полминуты и она чуть мягче улыбнулась, но так делал и Орочимару, когда хотел от нас чего-то добиться, перед эти как следует напугав. — Что Вы от меня хотите? — спрашиваю я, понимая, что никуда она меня не отпустит — тут её измерение, и если ей будет надо, то Орочимару она наплетет что ей в башку взбрендит, и он ей поверит. — Всего лишь одну маленькую такую миссию! — улыбается она. — Надо кое-что сделать, и сможешь это только ты! — У вас нет никого лучше, чем ребенок-недоучка? — я поражаюсь идиотству этого мира. Уже ведь второй раз, как только я появляюсь в измерения (скажем так) людей, которые эволюционировали по иному пути развития, мне начинают подкидывать миссии. При том о том, что мне уготовано от Эльфов, я до сих пор не в курсе. — Как мило! Ты даже рассуждаешь, не как люди этого мира! — она чуть подалась вперед, почти что умиляясь. — Знаешь, наши люди бы в любом возрасте заинтересовались новой миссией! И стали бы выспрашивать о ней! — Как глупо, — отворачиваю я голову в сторону, прервав с ней зрительный контакт. — Не дуйся, малыш, я не хотела тебя обидеть! — чуть виновато смотрит она на меня, но так и Орыч делает, когда на мозг капает. — Меня просто накаляет этот вопрос (про «отец ты или мать»)! Когда-то мне его любил Орочимару задавать! И какая разница? Я нашла время в своей жизни, чтоб выполнить свою часть пророчества — пришла к Тобираме Сенджу, предложила ему относительное перемирие, и так же скрепить его! Какая после этого разница мать я или отец? Змеища недовольно надула губы, и теперь, когда она сидела на против меня вся такая разобиженная, мне стало её даже в какой-то мере жалко. Вот ведь в самом деле: а разница? — А почему Вы выбрали Данзо, а не Тобираму? — спросила я у неё. — Тобирама там как бы всем на тот момент заправлял. — Хороший вопрос, — она улыбнулась, очевидно, предавшись своим воспоминаниям. — Знаешь, а ведь Тобирама тогда уже был не так уж и молод, особенно по меркам шиноби, а вот Данзо — у него вся жизнь была впереди! Так что даже если откинуть предсказание наших «смотрящих во времени» (так у них ясновидящие зовутся, смекнула я), выбор был очевиден. Да и если бы ты видела какой он был милашка, особенно в юности! Я не смогла бы устоять при любом раскладе! — Не, Данзо совсем не выглядит милым! — возразила я. — И что там за пророчество? — Да тебе его знать не надо, во всяком случае пока что, — она усмехнулась. — Хватит с тебя и того, что тебе нужно будет выполнить одну миссию. — А с чего Вы решили, что я её выполнять-то буду? — задаю я ей вопрос. Понимая, что у меня нет больше желания вообще ходить по чужим измерения — мне одного хватает — шинобьего. — А почему ты можешь отказаться от моей миссии, когда согласилась на миссию Эльфов? — она смотрит на меня внимательно и жестко. — Думала, что я не знаю? — Откуда Вы про это знаете? — но я уже понимала как такое возможно. — Мы ведем с ними давнюю переписку. Я, конечно, не так стара, как папаша женушки Индры, но его знаю давненько! — улыбается она. — Он тут тебе, кстати, послание прислал — дам тебе попозже посмотреть. — Будете так же шантажировать меня, как и он? — спрашиваю я её, инстинктивно сжимая ложку в руке, в случае необходимости готовясь к атаке. — Нет! — и она вскакивает с места, откидывая рукой в сторону стол, который с размаху врезается в стену и раскалывается на куски. — Я просто покажу тебе часть того, что стало известно «смотрящим во времени»! Скорость, с которой она подскочила ко мне и схватила за горло, запрокинув голову назад, поражала. В один миг свет померк вокруг меня, и я очутилась в ином месте.--- ---
Вокруг царила тишина, светило Солнце. Я вижу Кимимаро, который смотрит на меня и улыбается. Мы тут уже взрослые, и он машет мне рукой, а потом уходит вместе с Кабуто, который тоже здесь. Тишина. И вдруг меня оглушают звуки взрывов. Что-то лопается рядом — все в крови, и я тоже. Я бегу вперед, но понимаю, что не успеваю. Я не могу больше сидеть здесь, когда мои братья и сестры там, на поле брани. И плевать, что я — резервный ресурс! Плевать, что я один из последних боевых ирьенинов! Я бегу туда — им на помощь. Кровь и тела умерших везде — а я слишком медленная. Но вот я вижу Кимимаро, который лежит на земле, и он мертв. Рядом с ним на коленях стоит Кабуто, пытаясь излечить техникой ирьёдзюцу, и его бешеный вопль раздирает этот мир с такой силой, что у меня звенит в ушах. Кимимаро мертв, и теперь у меня звенит в ушах от осознания, какой ужас произошел. И в своем горе я не замечаю, что происходит вокруг. Всего миг — и меня прикрывает своим телом ирьёнин. А в грудь мне упираются штыри, которыми пронзено его тело. Их штук двадцать. Он смотрит на меня и чуть улыбается, а из уголка рта течет кровь. Ужас накатывает на меня с головой ещё раз, когда и он падает на землю. И этот глухой звук удара его тела застревает в моем мозгу и, зацикливаясь там, раздается раз за разом с бешеной скоростью. — Хината! — слышу я крик и поднимаю голову от тела Якуши, видя перед собой Ооцуцуки, который ухмыляется. — Вот ты-то нам и нужна! — произносит он и в его руке начинает материализовываться такой же каменный штырь, каким он убил одного из моих братьев. И, скорее всего убил до этого второго какой-то техникой. — Хината! — и меня хватают за руку. Я оборачиваюсь и вижу Карин, на лице которой следы давно загрубевших шрамов. — Бежим! Наруто уже на подходе мы отступаем! — Но как же тела погибших? — как сквозь вату слышу я свой голос, убегая вместе с ней. — О чем ты? — кричит она, явно недоумевая. — Мы проиграли этот бой! Мы должны отступить, чтоб еще хоть как-то отстаивать свой мир от этих уродов! Бежим! — Зря вы так! — слышится крик Ооцуцука. — Я ведь уже предлагал вам обеим присоединиться к нам! Нам нужна свежая кровь для разбавления!--- ---
В следующее мгновение я уже сижу и держусь за спину Наруто, а Карин сидит сзади от меня. Курама несется быстро, но я понимаю, что Ооцуцуки слишком много, а нас — мало. И что делать?--- ---
Я вижу картину военного совета. Тут много кто есть, есть и Итачи, здесь же Саске, но нет уже ни Кимимаро, ни Кабуто. Орочимару с виду спокоен и сдержан, но я вижу, что он с трудом удерживает дрожь в руках. — Таюйя мертва, как и весь её отряд! — выкрикнул вбежавший к нам докладчик. Орочимару молча закрывает лицо руками.--- ---
Следующая картинка пропитана отчаяньем вдоль и поперек. Земля вокруг меня пылает, и передо мной снова стоит тот самый Ооцуцуки, которого я уже видела. Длинные волосы его колышет ветер, создаваемый потоками его чакры, а сам он слегка улыбается, лицо его было бы даже красивым, если бы не его надменные глаза. — Глупая Хьюга! — произносит он и протягивает руку ко мне. — Я ведь просто предлагаю тебе перемирие. Чего ты так злишься? В твоем клане царят точь в точь такие же порядки, как и те, что предлагаю я для жителей твоей планеты! Подумай как следует! От твоего решения зависит жизнь твоей сестры… — Карин у тебя? — А как же! — он чуть мечтательно улыбается. — Что ты упираешься? Я предлагаю тебе стать моей женой — ты вполне для этого подходишь! Наши дети будут Ооцуцуки, а оставшимся жителям твоего мира нанесут печать подчинения. Но ты ведь знакома с правилами клана Хьюга? В этом ведь нет ничего страшного! Соглашайся…--- ---
— Нет!!!!! — ору я и снова вижу перед собой всего-то отца Орочимару, который держит меня за голову. Он отпускает меня, и я отползаю от него. Слезы катятся из моих глаз от осознания, что это лишь видение. Сколько это длилось? Секунду? Две? Я тут за это время чуть с ума не сошла, а Саске провел в гендзюцу две недели. Я судорожно осматриваюсь по сторонам, желая найти дополнительные подтверждения того, что это лишь видения. К моему удивлению стол, за котором мы сидели, цел и не вредим. И я понимаю, что в гендзюцу он захватил меня в самом начале разговора. — Понравилось? — интересуется змеелюд, и нагибается чуть ниже, смотря на меня. — Вставай! Это лишь малейшая часть тех ужасов, что тебе предстоит увидеть, если ты откажешься, и ничего не станешь делать. Всё еще вытираю горячие слезы, и закрываю глаза, и думаю лишь о том, что вообще-то в аниме все по-другому, и там конец весьма позитивный. А что тут мне показали? Это я так канон наломала что ли? Да что я сделала-то? Как умудрилась? — Нет, — шепчу я ему, понимая, что в свете этого вопрос на счет его пола такая тупость! Такая тупость! — Почему такое стало возможным? — Ну, такое всегда могло случиться, — отвечает он, и возвращается за стол. — Иди сюда, поешь, Хината. Нам сегодня нужно о многом поговорить и тебе понадобятся силы ради понимания того, что ты должна постараться. Он отрезал от пирога кусочек и положил себе в тарелку, улыбнулся и приступил к еде. Но вот мне что-то не хотелось. Я думала о том, как схватить всех тех, кто мне дорог, и бежать отсюда! На край мира! На край вселенной! Руки дрожали. Мне было холодно. Что это? Реальность этого измерения или же это я так допрыгалась? Я обхватила колени руками и уткнулась лицом в ладони. Снова страшно. Так же, как было когда-то, когда Хиаши пообещал набить мне птицу на лоб. Я помню, тогда я боялась не столько за себя, сколько за своих нерождённых детей, а так же за дядю и Нейджи. Но теперь стало страшно за всех. И опасность вполне себе реальная. В каноне Ооцуцуки все-таки прилетели, но там это совсем не похоже на то, что я видела сегодня. Так в чем причина? — Почему так случилось? — спрашиваю я у него и всё-таки нахожу в себе силы отодрать свою пугливую задницу от пола, и на негнущихся ногах подойти к нему, и встать напротив, не садясь за стол. — Это долгая история, но ты её обязательно услышишь, — обещает он и подкладывает мне в тарелку пирога. — Когда? — спрашиваю я, вспоминая, что Орочимару тоже любил меня кормить этим «когда-нибудь». — Сейчас сюда придет кое-кто, и мы продолжим, — улыбается он и, попробовав длинным языком воздух, ставит на стол еще один комплект приборов.--- ---
Явление перед мои очи главного по Эльфам уже не так шокировало после просмотра гендзюцу в исполнении папочки Орочимару. — Она излишне бледная, — с ходу вместо приветствия заявил Главный по эльфам. — Может быть, надо было просто рассказать ей и не показывать всё в таких подробностях. Всё-таки это душа иного мира, а они там несколько изнеженные как мне по ней показалось. — Нормально, — отзывается папаши Орыча и жестом приглашает его за стол. — Она не так хрупка, как кажется. Всё-таки даже в видениях она — боевой ирьенин, и как бы уничтожила своими мягкими ладошками не мало Ооцуцуки. Правда, в этом не было смысла — мир людей перестал существовать. — А что с вашими мирами? — возмутилась я тому, с какой милой улыбочкой папка Орыча говорит об уничтожении мира людей. — А с нашими будет всё в порядке, — улыбнулся мне он. — Это как так? — требую я от него ответа. — Давай я тебе все проясню немного, — берет слово чуть более сдержанный родственник Учиха. — Ну, хорошо, — сажусь я тоже за стол, смиренно вздыхая, понимая, что я вляпалась по самые уши. — Давным-давно, на эту планету, конкретно в мир людей, прибыла Кагуя Ооцуцуки. Ты читала эту легенду? — интересуется Эльф, на что я киваю головой. — Тогда проще будет. Так вот, она на этой планете была далеко не первая. Знаешь, обычно вокруг планет существуют параллельные измерения-карманы, типа нашего, или вот измерения Шиассы. — Так вот как Вас зовут на самом деле! А то все к вам по титулу или по «отец» или «многоуважаемый прародитель» обращаются, — произнесла я себе под нос. — Моё имя очень проблемно произнести на вашем языке, и это просто то, как я представляюсь перед людьми, — просто произносит мой дед (или бабка?). — Да и не имеет это особого значения на самом деле. — Ну так вот, — вернулся к обсуждению предок матери всея Учиха. — И тут уже были мы, были Неко — да много кто тут есть. Но главное: здесь были жабы. Им не особо нравилось, что тут растет это древо, ведь оно концентрирует в себе во время роста много энергии! А эти твари сидят на потоках этой самой энергии! — Но разве древо употребляет ту их природную сен-чакру? — поинтересовалась я. — Да все оно жрет. Это как удобрение для растений — всё ему сойдет, — произносит эльф, ковыряясь ложечкой в куске порога. — И вот они всё на него смотрели-смотрели, и спилить не решались, ведь тогда сюда припрутся Ооцуцуки и таких звездюлей им пропишут, что по итогу мало всем не покажется. И потом после их улета они еще и от всех остальных получат. Так что они не решались. А тут случилась удача: у Кагуи две мелочи подросли. Ну, они и начали свою миссии по засеру им мозгов. А так как дети у местной богини были неопытны в общении — все ведь знали кто они и потому с ними всегда учтивы были, так что они и не знали особо что такое интриги. Да и как мы поняли: Ооцуцуки на самом деле весьма прямолинейны и не особо хитры. — С чем это связанно? — спрашиваю я. — С их силой. Когда кто-то обладает такой мощью, то хитрить нет необходимости — все равно всех задавят, — произносит эльф. — Но вернемся к жабам. И вот они все провернули так, что в итоге как бы Кагую запечатали, и дерево сами Ооцуцуки убрали. Так что вроде бы они и не при чем. Но тем не менее — они во всем виноваты, и по итогу будут виноваты в том, что ты видела. — И зачем они вообще это всё делают? — Чтоб им чакра досталась почти вся, — усмехнулся Шиасса. — Она — всё в нашем мире. И они прекрасно понимают, что если не уничтожить мир людей при помощи Ооцуцуки, то в итоге люди доберутся до их измерения, и тогда мало им не покажется. За столом установилось молчание. Я молча смотрела на лежащий на тарелки кусок пирога и думала о рассказанном и показанном. Так-то и в аниме жабы мне мерзопакостными показались, но тут мои предположения подтвердились. — А почему будущее именно такое? — спросила я, прекрасно помня, что у аниме вообще-то другой финал. — Потому что в нашем мире появилась ты, и это изначально отщепило в точке твоего появления иную ветвь реальности. И, да: изначально она не должна была быть такой — наши предсказатели видели будущее иначе. Но ты как-то умудрилась рассечь реальность на две ветви, и наша в итоге пошла по иному пути развития, чем оригинальная, — произносит главный по эльфам. — И про эти изменения прознали, разумеется, не только мы. — И кто еще прознал? — с ужасом спрашиваю я, думая о скором прилете Ооцуцуки. — Жабы, — отвечает мне Шиасса. — И они сейчас смотрят и стараются сделать всё, чтоб сбылось именно то будущее, которое я тебе показал. — Какая им от этого выгода? — злюсь я. — Если сюда прибудут Ооцуцуки, то тут этих деревьев понасадят тьму! — Нет, ты ошибаешься, — произносит он. — Они не сажают Древа на своих планетах — ведь они все-таки собирают чакру в себя, а это потом обеспечивает мир без чакры. А если они в итоге прибудут сюда, то эта планета будет объявлена их планетой, и они наоборот, будут её беречь и никуда никакую чакру не выкачивать. Жабам это выгодно: они планируют запечатать своё измерение, и всё. — Ооцуцуки не смогут распечатать его? — интересуюсь я. — Жабы так всесильны что ли? — Ну, если ты можешь подключить к печатям целые потоки природной энергии, тем самым укрепив их до безобразия; и если ты можешь намудрить эти печати, то распечатать не так-то просто. Особенно, если у тебя под рукой нет клана, который может это делать. А Ооцуцуки не привыкли заморачиваться. Да и зачем им какие-то жабы и их измерение? Они обживут поверхность планеты, и в итоге люди в том виде, в котором они тут представлены перестанут существовать. Так что у тебя один выход: как-то исправить всё это, вот то, что ты видела, — улыбается Шиасса. — А кроме меня никого на эту роль нет? — интересуюсь я. — Я не мессия, не спаситель, не избранная! — Вот именно: ты просто та, кто попала в не то место, в не то время. И в итоге всё указывает именно на тебя, как на того, кто может и должен всё это разгрести! И ни у кого в итоге не будет таких же возможностей, которые имеешь ты, — произнес Шиасса. — А разве я на что-то способна? — спрашиваю я у них. — Это будущее… и как кто-то из вас может быть так уверен, что я что-то смогу там поменять и противостоять одна всем этим жабам? И всей сен-чакре, что они собрали? — А кто тебе сказал, что ты должна быть одна? — интересуется главный по эльфам. — Там уже тебе решать, как ты сможешь поменять будущее. Но имей в виду: жабы знают про тебя, и мы, разумеется, создаем им помехи в пространстве, чтоб они не могли точно узнать кто ты и где. Но ты должна быть все равно осторожной! И еще: наверное, сегодня тебе уже можно выдать твою миссию. — А не много и не рано ли? — интересуюсь я, злясь на то, что хотела ведь отсидеться тихо, а в итоге получилась какая-то дичь! — Нормально, — отвечает Эльф. — Тебе всё равно надо думать чуть большими масштабами, чем объем твоей плошки. Так вот: у нас есть еще одно племя эльфов, и оно заперто в параллельном измерении. Надо их оттуда откупорить и сюда, к нам перенести. Мы будем благодарны за возвращение наших родственников к нам. — И кто их и где запер? — интересуюсь я. — Это было давно — во время нашей войны с жабами, — начал эльф, а у меня башка закипела от осознания этой вселенской жопы, что так тихо присела на меня. — И они смогли отделить ровно половину от нас и запереть в ином измерении. И так они в итоге выиграли. И теперь по условиям перемирия, мы не можем вмешиваться в жизнь людей. И как бы рискуем, помогая тебе. — И змеелюди не могут вмешиваться? — уточняю я. — Вообще-то не могут, иначе на нас пойдут войной, но мы себя максимально обезопасили и действуем осторожно, — ответил Шиасса. — А рождение Орочимару это осторожно? — Того требовало пророчество, — ответил Шиасса с таким видом, будто бы тут все так просто и понятно, и одна я дура какая-то! — И в чем смысл пророчества? — спрашиваю я на прямую. — Этого я не могу тебе сказать, — пожимает он мне плечами. — Но знай, что и это имеет к тебе отношение. — Логично: он меня породил! — усмехаюсь я, и понимаю, что они оба меня накаляют и не хило! — И как мне предотвратить-то надвигающееся будущее? — Этого мы не можем знать, — заявляет Шиасса. — Тут всё зависит от тебя — а всё, что от нас зависело, мы тебе показали. И это будет результатом твоего сидения на жопе ровно, под сводами пещеры, в которой тебе наверняка очень уютно! И эта последняя подсказка, которую мы можем дать! А теперь тебе пора идти к братьям — они в отличии от тебя гораздо способнее, но звезды показывают на такую слабую и глупую Хьюга! В моем понимании, больше бы подошел Кабуто и Кимимаро, но отчего-то подходишь ты! — Возможно потому, что целиком и полностью даже нам не известно пророчество, и будущее, которое её ожидает? — предположил Эльф, обратившись к Шиасса. — И о ней слишком сложно что-то просмотреть! — Быть может, — кивнул головой змеелюд, и указал мне на дверь. — Теперь иди — и помни, что времени у тебя на бесцельное протирание камня задницей не так и много. И я не заставила себя ждать, поспешив выйти прочь.--- ---
Кабуто отсутствовал в комнате, а Кимимаро сидел за свитками. Он оторвал взгляд от писанины змеелюдов и подскочил с места. — Хината, что случилось? Ты вся бледная! — он схватил меня за руку и стал нащупывать пульс. — На тебя кто-то напал? — Нет, — ответила ему я. — Всё хорошо, но я просто узнала кое-что. — Что именно? — Я скажу сразу, как мы покинем это место, — пообещала я и рассеянно посмотрела в окно, потом на Кимимаро, а потом мне вспомнилось, как он лежал мертвым. Глаза зажгло, и я поспешила отвернуться к окну, смотря туда. Но вот я увидела Кабуто, который снова стоял в окружении змеелюдок и о чем-то мило с ними болтал. «И что мне делать? Нестись к нему и отгонять их или же дать ему возможность быть там? Он ведь как-то в каноне с ними сблизился! Могу ли я туда вмешиваться? Я уже как выяснилось так вмешалась, что почему-то лягушенции заистерили, и теперь хотят сюда Ооцуцуки пригнать как-нибудь!» — подумала я, опускаясь на пол. — Сестра! — вскрикивает Кимимаро и кидается к окну. — Кабуто! — Перестань! — дергаю его я за ногу, злобно шипя. — Он должен подмазаться к ним, иначе он не узнает режим мудреца местного разлива! — Откуда ты знаешь? — шепчет в изумлении Кагуя. — Я сон видела, — произношу я. — И поверь мне на слово: грядет война, и нам это будет надо! — Да, — кивнул Кимимаро, наблюдая за тем, как я встаю с пола и отхожу от окна так, чтоб меня не было видно. — Это важно! И ты так обо всех нас заботишься! Ты ведь ревнуешь его? — неожиданно поинтересовался он. — Дело не в этом, — отвечаю я. — Я просто не хочу, чтоб кто-то из них потом залетел, и в итоге он попал к ним на какие-нибудь обязательства. — Он осторожен и хитер… — Я долго ждать буду? — слышится снизу недовольный голос ирьенина, а я вспоминаю, как он закрыл меня собой в том видении. — Чего ты орал? — Да хотел узнать когда нас кормить будут? — Кимимаро смотрит прямо в глаза Кабуто, а я вижу, что он подает ему условные сигналы, чтоб он был предельно осторожным и не уходил далеко.--- ---
Несколько дней спустя
Я сижу у окна, а рядом со мной стоит клубника, которая теперь мой вечный спутник. Я поливаю её и тяжело вздыхаю. Они ведь оба (эльф и змеюка) что-то знают! Это ведь очевидно! Но молчат! Почему? Боятся, что я сделаю только хуже, если узнаю всё целиком? Что вообще может привести к такому будущему, которое они мне показали? И что мне вообще делать? Свиток с какой-то техникой лежит у меня на коленях, и я смотрю в окно. Там Кабуто в окружении стайки девиц, Кимимаро машет своим мечом, Орочимару сейчас общается со своим отцом, светит местное солнце, а я сижу и не радуюсь жизни. — Что делать? — спрашиваю я сама у себя, и, разумеется, не получаю ответа. Я закрываю лицо руками и ловлю себя на мысли, что мне страшно. Ладони мои сразу намокают от слез, и я жалею, что нет написанного канона, по которому я могу ориентироваться. В общем случилось то, чего я так боялась в самом начале: я сдвинула канон, при том так, что теперь не знаю, куда от этого деться. — Эй, — слышу я тихий полушепот-полушипение у себя за спиной. — Ты ведь и есть Хината? Та самая, которая должна будет перекроить будущее? Меня если только не передернуло от этой неожиданно свалившейся славы. Сразу вспомнилась Коноха, и то, как я там тоже должна была стать не хуже Цунаде-самы! — Зачем ты здесь? — спрашиваю я не поворачиваясь. — И кто ты? — Я Ссшейран, — судя по её голосу, она улыбается мне. — И я дочь Шиассы. — А он тебе мать или отец? — спрашиваю я у неё и поворачиваюсь в сторону говорящей, которая поражает меня своей красотой. Её длинные белые волосы заплетены в тугие косы темно-синими лентами, в тон им красивые вышитые одеяния, лицо её весьма утонченно, и сама она высокая и стройная. — Отец! — смеётся она и прикрывает половину лица длинным рукавом. — Так же, как и тебе Орочимару - мой старший брат. «А она отличается от тех сестриц Орочимару, которых я видела в первый день нашего пребывания здесь. Она приличнее что ли и воспитаннее», — подумала я, смотря на неё. — Хочешь пойти со мной? — спрашивает она. — Мне тут иногда скучно — все старше меня, и у них уже давно свои «взрослые» дела. — А ты разве не взрослая? — удивилась я, смотря на то, что она выше меня и явно старше. — По здешним меркам ещё нет — мне только шестнадцать, но я делаю успехи в обучении, — улыбается она мне. — Пойдем со мной — тебе надо немного развеяться — ты всё время сидишь за книгами. — Да так надо, — произношу я. — Мне надо стать сильнее. Она тянет меня за собой, и мы выходим на заднюю площадку за домом, которая прячет находящихся в ней от окружающего мира. Тут течет небольшой ручеек, вокруг стоят высокие деревья, тишина и спокойствие. — Ты переживаешь о чем-то? — интересуется она. — Знаешь, о всех проблемах разом думать не надо. — Да мне бы стать сильнее, — снова произношу я, боясь делиться с кем-то своими проблемами. — Ты это так из-за показанного тебе загрузилась что ли? — интересуется она у меня. — Откуда ты знаешь? — и на мой вопрос Ссшейран тихо смеется. — А я подсматривала и подслушивала! — вот тут она меня удивила. — Отец он такой местами несносный! Так что я его контролирую! Вот в этот раз тоже начудил — напугал тебя! — Да он правильно сделал, что сказал правду, — улыбнулась ей я. — Ну, эта правда еще не наступила, да и не наступит скорее всего, если ты немного постараешься, — она берет кубок в руки и наполняет его водой из ручья, протягивая мне. — Запомни, что будущее, пока оно не стало настоящим, имеет слишком много вариантов, чтоб можно было предугадать, какой именно осуществится. Так что у тебя есть все шансы на то, чтоб будущее изменилось. — Но я даже не знаю, что делать, — расстраиваюсь я еще больше, смотря на воду в кубке. — Я еще и слабая даже по меркам нашего мира, а там такое творилось… — Знаешь, — она на секунду задумалась, прикладывая палец к губам. — Я тут подумала: начну тебя учить режиму мудреца, пока у тебя будет возможность приходить в наше измерение! — А почему меня? — удивилась я, понимая, что что-то с каноном несколько не вяжется. Там-то Кабуто учился. — Я сначала хотела обучить кого-то из твоих братьев, но потом поняла, что им это не особо нужно! Они все свободное время заняты сами собой и не особо интересуются науками на самом деле. Кимимаро весь день машет мечом, а Кабуто весь день там же — только с моими сестрами общается. Вот я и решила научить тебя, как самую ответственную! — довольно улыбается она и трогает кончик моего носа указательным пальцем. — Что скажешь? И вот тут я поняла, как легко и просто ломается канон, при том совсем не туда, куда надо. Я же вспомнила, что они оба не отходили от моего окна и находились под ним, как бы будучи рядом на случай необходимости. И Кимимаро махал оружием чтоб изобразить занятость, а Кабуто — делал вид, что увлечён местными девами. И если бы меня тут не было, то учили бы Кабуто, как в каноне, а Кимимаро, возможно, тоже бы освоил что-то важное. — Я … Я бы хотела внести ясность на счет моих братьев, — произнесла я, готовясь к объяснению. — Они так себя вели только ради того, чтоб быть рядом со мной и в случае необходимости прийти мне на помощь. Это безответственное поведение лишь прикрытие. А на самом деле они гораздо лучше и талантливее меня, так что учить надо их обоих. — Хм, — она с интересом взглянула на меня. — И тебе не жалко, что сила достанется не тебе одной? — Нет, — пожала плечами я. — Чем более сильными мы будем, тем лучше. — Хорошо, — она улыбнулась. — Я приступлю к занятиям после обеда. И ты мне пообещаешь сейчас, что поешь как следует! А с отцом я еще поговорю: пугает тут маленьких девочек с красивыми бьякуганами! И её ладошка снова потянулась к моему лицу, очевидно всего желая пощипать меня за щечку. — А учиться этому быстро? — интересуюсь я, пользуясь ее хорошим отношением. — Ну, у нас особый подход! — произносит она, как-то хитро улыбаясь. — И вы будете не выпадать из жизни своего мира. Тренироваться и заниматься будете в свободное время, а сюда приходить для получения новых инструкций и для проверки усвоенного. — И у всех в итоге получится стать сеннинами? — интересуюсь я. — Если будете стараться, — она как-то загадочно улыбается. — Обед скоро! Идем! И она тянет меня обратно в дом, а я же запоздало ставлю кубок с водой на землю, понимая, что вообще-то надо больше тренировать эти самые водные техники.--- ---
Полмесяца спустя
Было так волнительно оказаться под этими огромными звездами, что стали за столько времени уже почти родными. Свод небес сиял надо мной темнотой бархата, и, казалось, звенел, если слушать его как следует. Незначительность своей жизни я ощутила снова как-то ярко, как тогда, когда убегала из клана Хьюга, и как уводила за собой в лес шиноби Облака. И причина тому была это самое будущее, которое назревало и однажды назреет. — Хината, — позвал меня Кимимаро к костру. — Иди к нам. Я пошла и села рядом с ним, а по другую сторону сидел Кабуто, который периодически смотрел на меня, поглощая свою еду. У меня же опять не было аппетита, и я уставилась на свою тарелку, пытаясь понять, что мне делать. — Хината, — обратился ко мне Орочимару. — Что случилась у змеелюдей в измерении? Ты почти с первого дня ходишь «сама в себе». — Я тут кое-что узнала, — произнесла я. — Вернее мне показали. Отец ваш показал, — обратилась я к Орочимару. — Что именно? — Орочимару подался вперед. — Рассказывай! И я рассказала обо всём, что мне показал его змеиный прародитель. — Мне тоже показывали что-то подобное. Правда там в итоге планета на куски раскололась — и этим кончилась с ними война, — в итоге произнес змеелюд. — Еще когда я был мелким. И в итоге я всю жизнь пытаюсь сделать так, чтоб это будущее не наступило! — И мне показали на днях, тоже будущее, — произнес Кимимаро. — Только там я остался в живых, а вы все погибли. И на планете выжгли почти всё. Леса вообще не осталось нормального. — А мне показали, что выжил я, а погибли все остальные. И что Ооцуцук уволок Хинату к себе, правда, заморозив перед этим планету, — произносит Кабуто, и я замечаю, что он смотрит на костер гораздо больше обычного, как и Кимимаро. — Да ёпа-мать! — вскочила я на ноги. — Это что же получается, они сами не знают, что в итоге будет? — Нет, не знают, — отвечает Орочимару. — Но они показывают кусок из будущего, который человек может поменять своими действиями. А если ничего делать не станет, то в итоге есть вероятность, что такое будущее наступит. В любом случае мы должны делать все, что сможем, а там видно будет. Они продолжили разговор на тему змеиного мира, а я же задумалась над тем, что вообще-то змеелюд и высший кошак говорили о том, что в результате моего появления в мире шиноби получилось именно вот эта ветвь реальности. И в итоге все может действительно кончиться плохо. Я съела свою порцию и опять отошла от костра, смотря на звезды. Они были далеки от этих проблем, и я им даже немного завидовала. Но вне костра не так тепло, как возле него. И я разогревшаяся, почувствовала озноб. Руки сами полезли в карманы, и я почувствовала, что там лежит какая-то бумага, которой быть там не должно. Я вытащила её и развернула, чтоб увидеть светящиеся в темноте чернила и надпись: «Почаще поднимай свою ленивую задницу с насиженного места и ничего не бойся! Есть только один рецепт: берешь и делаешь!» А внизу была подпись: «Запомни: Я — Мать Орочимару!»