Часть 6. Пыль под ногами. Глава 4. Круги на воде
Где-то в водах океана
Маленький кораблик плывет по волнам огромного моря. И он так жалок, так мелок в сравнении с массой воды, окружающей его. Сакуре порой кажется, что они не больше, чем пыль под ногами этого самого огромного Океана! Две пылинки, плывущие в неизвестность, две глупые частицы отделившиеся от единого монолита, возомнившие из себя слишком многое, и посмевшие пойти против ролей, отведенных им изначально. Она всматривается в серое небо, вперед, в однообразный пейзаж, оборачивается назад, старается подправить курс в соответствии с картой, что у неё есть. Ей тяжело — она никогда не правила курс, никогда не ходила по морям, и никогда не была один на один с практически всем мирозданием. Сейчас ей вдруг вспоминалась Мертвая Хьюга, которую она про себя окрестила Глупой. Сколько ей (Хьюга) тогда было? Ведь совсем соплячка, а тем не менее смогла, пусть и ценой своей жизни. И когда у Сакуры от надвигающейся на них волны от страха вновь подкосились ноги, она смогла взять себя в руки, вспомнив о Хинате (впервые назвав её по имени без презрительно-пренебрежительного оттенка). Разве бы она дрогнула перед надвигающейся водой? Разве бы думала о своей шкуре, когда за её спиной были люди, которых она должна защитить? Она ведь смогла, хотя знала, что смерть неизбежна. Так почему не должна смочь Сакура, ведь она (Сакура) знает, что в отличии от Хьюга, у неё есть шанс на спасение… Почему-то страх отступил, и она посмотрела туда, на пасмурное небо, где по ночам гнездились звезды. Стало стыдно за себя. Почему-то вспомнился свет далекой звезды, которая светилась голубо-лиловым светом. Порой Харуно думала, что если Глупая Хьюга после смерти и в самом деле отправилась в Чистый Мир, то должна быть именно на такой вот звезде, свет которой похож на её Бьякуганы. И теперь она там и смотрит на их мир, периодически сияя на небосклоне. Сакуре стало не по себе от этого понимания. Ведь если Хьюга там, то скорее всего, сейчас смотрит на неё, и ей смешно??? Или она стыдится, что та, кого приравнивали к ней, так слаба и ничтожна? Что она думает о той, что считает Неджи своим названым братом, но тем не менее, думает в этот час не о нем (единственном для Сакуры близком человеке), а о себе? Что бы о такой куноичи думала Сакура, если бы была среди звезд на месте Хьюга? И сомнения отступили. Она взяла себя в руки и начала править курс не зависимо от света звезд, которых было не видно на небе, готовящемся в очередной раз разродиться дождем. Она опасливо обернулась в ту сторону, где осталась земля, и, сориентировав карту, поправила курс. Черные волосы взвил вверх ветер, а волна, которой так испугалась Сакура, почему-то не особо тронула мелкую посудину. Харуна на мгновение задумалась: а не знак ли это, что там, на небесах, её мысли услышала Глупая Хьюга? «Поддержала ли? Посмеялась? Посочувствовала…» — пронеслось у неё в голове. И с удивлением для себя, она поняла: ей бы очень хотелось, чтоб сейчас здесь был хоть кто-то, чтоб хотя бы мысленно поддержать. И почему-то в голове робким пониманием заметалась мысль, что пожалуй, понять её сейчас, могла бы только эта самая Глупая Хьюга, и Сакура сейчас была бы ей рада. Но она отогнала от себя эту мысль: Хьюга там, среди звезд, и её больше нет среди живых. А вот Сакура здесь, на этой усталой земле. И если уж про Хьюга все знают и слава её навряд ли будет затянута пылью веков, то вот про Сакуру того явно не скажешь. «Я должна и я смогу! Я превзойду её и стану не хуже! Я ведь уже смогла кое-что — у Неджи больше нет печати! Я покинула Коноху. И в отличии от Хьюга, осталась живой! Разве я не смогу достичь большего? Разве мне суждено быть лишь пылью под ногами?» — и она чуть смелее смотрит в даль, понимая, что для неё — это лишь первые шаги Большого пути, и она не знает, какие ещё испытания подсунет ей судьба. Для Хьюга же все проще — она светит с неба, и просто Звезда. Какие у неё могут быть испытания? Да и какой от неё теперь толк? Просто сияет в небесах.--- ---
Дождь усиливается, и это нагнетает в ней беспокойство. Она упрямо кутается в одеяло наспех переделанное в накидку и отмечает, что, кажется, за ними никто не следует. Затем стремительно спускается к Неджи, стараясь не упасть от очередного удара волны о борт их мелкой посудины — она уже привыкла к такому за сегодня. Сбитые доски, на которых лежит Нейджи, раскачиваются на цепях в такт буйным волнам, что бьются об их корыто. Она надеется только на то, что они доплывут до места назначения и их не пожрет эта огромная махина, эта громада воды. Она надеялась на чудо, и была готова взывать о помощи любых богов, но, разумеется, взывать ей было не к кому. Не к Глупой Хьюга же? У неё там свои дела, ведь разве звездам есть дело до людей? И она, осматривая своего названного брата, снова уходит наверх — чтоб проверить, всё ли в порядке. А погода всё больше портится, но она больше не боится. Мысли её пришли к относительному порядку, и теперь она думает более трезво. Ведь в их ситуации плохая погода это благо. Сакура еще раз всматривается в стремительно темнеющее небо, и сама себе кивает головой. Она думает о том, что все, очевиднее всего, хорошо, и теперь от неё будет мало что зависеть — силы Океана явно сильнее её. Харуно спускается вниз, задраив проход, и в тишине царящей в округе она прислушивается к размеренному дыханию Неджи. Ноги её подгибаются и она медленно оседает на пол. Древесина кажется холодной в сравнении с её разгоряченным телом, и это заставляет её вернуться в недалекое прошлое, и она снова чувствует тот холод, который обуял её в тот момент. Сакура закрывает глаза, и снова видит картины сегодняшнего утра.--- ---
Она выбралась в близлежащее поселение — это было не сложно. Она уверенными шагами прошла к лавкам торговцев, и вдруг рука её дрогнула — она почувствовала то, что могла ощутить лишь в Конохе: присутствие шиноби. Она не понимала, как она осознала это, но вовремя сообразила не дергаться и спокойно купить не торгуясь то, что надо, а потом идти прочь. Сзади от неё послышались знакомые голоса — она слышала их, когда ходила по Конохе. А один из них — она не спутает ни с чьим — голос Хатаке Какаши. Ноги предательски задрожали. Она ощутила холод, разливающийся в груди, когда Какаши в свойственной только ему манере, произнес «Ба». Сакура поняла: он узнал её, ведь своих учеников сенсеи распознают на самом деле по осанке и по походке, но Сакура это запоздало вспомнила. Ветер налетел на неё, и капюшон упал. Харуно кинулась прочь, услышав сбоку от себя возгласы: вот она! Взять! Она неслась слишком быстро, чтоб осознавать происходящее. Откуда взялись силы? Она периодически кидала в нагоняющих её кунаи, отрываясь от преследователей. И в миг, когда она уже теряла надежду, она краем сознания распознала сдавленные предсмертные крики нагоняющих её.--- ---
Она спешно обернулась назад, и не обнаружила преследователей. Дыхание её сбилось, но она продолжила свой путь — отплывать им придется сегодня — у них нет в запасе нескольких дней. Почти все было на корабле, и ей надо было переволочь только Хьюга и футон с одеялом, на котором он лежал. Неджи показался ей на редкость легким. Но сегодня она ничему не удивлялась. Их посудина спешно отчаливала, а она с, кажется, диким страхом в глазах, смотрела на берег, боясь, что там всё-таки кто-то появится. Но никто не появился.--- ---
С берега вслед уходящим Харуно и Хьюга смотрел Хатаке Какаши. Мог ли он их остановить? Разумеется! Для этого ему было достаточно не убивать тех, кто заметил её и понесся за ней. Ну, и еще пол их отряда, но это не важно теперь. Он мог остановить её сейчас, но зачем? Предположим, он сделает это. Но что тогда? Он, разумеется, вернет их в Коноху, и будет Героем! А есть ли смысл в таком героизме? Зачем неволить тех, кто захотел стать свободным? Коноха на самом деле не особо потеряет от их исчезновения — всегда будут такие дураки, как он. Они будут исправно нести службу, исправно убивать, исправно выполнять задания, не задавая вопросов и не нарушая правил. Но никто из них не будет счастлив, ведь как бы они себя не утешали — у них не будет главного — свободы. И Какаши невольно вспомнил о своем отце, о том, как он спас талантливых шиноби, а в итоге… И вот поэтому нет смысла возвращать беглецов обратно. — Вон они! — слышит Какаши возглас одного из тех, кто вышел на поиски с ним. — Догнать! Но шесть тел падает возле берега и по воде в разные стороны расползаются круги. Какаши смотрит на мир Шаринганом мертвого Учиха и ловит себя на мысли, что вот он был действительно свободным! Ему хочется чтоб его мертвый друг увидел то, что он сделал! Обито точно бы оценил! Но его нет рядом, и он на мгновение задумывается, что, возможно, он где-то среди звезд? Но звезд на небе не видно — еще рано, да и на небе тучи, начинается дождь, а по вобравшей в себя кровь убитых воде в очередной раз бегут круги, когда Какаши топает по ней ногой. Он отмечает, что круги, как и шиноби, не дотянутся до Сакуры и Неджи. Он уходит, уверенный в том, что поступил правильно. И его душу немного греет, что Обито был бы сейчас им доволен, будь бы он жив.--- ---
Амэгакуре но Сато
За окном очередное дождливое утро, но Наруто уже начинает к этому привыкать, как впрочем и к тому, что о многом ему здесь думать больше не нужно. Он не считает каждую копейку, не думает о том, что будет есть завтра, не заботится о необходимости откладывать на «черный день», его больше не беспокоит, что он — последний Узумаки, ведь это не так. — По теории ирьёдзюцу тебе надо бы больше читать, а не в окна смотреть, — произносит бесшумно вошедший в помещении Сасори. — Я лишь немного, — оправдывается Наруто. — А мы пока что не наловили себе ирьёнинов, так что все, кто можно обучаются ирьёдзюцу, — подмечает Акасуна и поправляет свои красные волосы. Наруто на мгновение насупился: Акасуна не носит фамилию Узумаки, но судя по цвету волос на Узумаки похож больше, чем он. — Лицо попроще и на занятия! — Хай, — Наруто отвечает понуро и идет прочь из своей комнаты, в которой он несколько засиделся по мнению марионеточника. Мальчишка смотрит в окна, пока идет по коридору, и видит, как вдалеке спешат по своим делам люди. Он же не выходит наружу от слова совсем, и это начинает его слегка беспокоить. Тренировка пройдет как и всегда успешно: его вымотают так, что он захочет сдохнуть. Но разве иначе можно стать хорошим шиноби? Он ведь решил возродить свой клан, который обязательно будет самым сильным и могущественным в мире шиноби! «И еще надо добраться до Хинаты! Сомневаюсь, что её отец плохо прячется и слаб. Но как мне затянуть её к нам? Интересно, она вообще меня узнает или нет?» — думает Наруто, пока идет на тренировку.--- ---
Быть еле живым после тренировок — это нормально для шиноби. Вот и теперь после прыгатни от Дейдары Наруто немного нездоровилось. Подрывник с виду хилый и не намного старше его самого оказался весьма способным шиноби. И это надо учитывать, что он не использовал своей взрывающейся глины — просто гонял его по полигону, периодически пиная под зад. Узумаки не раз удивлялся тому, как на самом деле плоха его подготовка, как шиноби. Он сидел в Конохе и даже не подозревал, что всё так запущено. И это надо еще учитывать, что Наруто занимался по рекомендации Хинаты. Узумаки несколько приуныл, от осознания его пропасти между ним и теми, кто сейчас работают под руководством Нагато. Вот они настоящие шиноби! Настроение испортилось еще больше, когда прямо за окном, махнув ему рукой, куда-то полетел Дейдара. Наруто сорвался с места и решился во что бы то ни стало поговорить с Нагато прямо сейчас: ему нужно больше силы! Более лучшие тренировки или что там еще есть у главного Узумаки в арсенале? В коридоре было тихо — шиноби ведь должны передвигаться бесшумно. Вот Наруто и соблюдал это правило. Очередная дверь была им распахнута, и теперь предстояло пройти только этот коридор, что отделял его от горячо любимого старшего родственника. Он заставил себя остановиться и хоть немного привести в норму дыхание — всё-таки некорректно мало того, что заскакивать к старшим со своими требованиями, так еще и орать что-то задыхаясь. «Хината бы посоветовала сделать это как-то мягче, но я не могу ждать — у меня нет такой выдержки, как у неё, даттебаё!» — пронеслось в голове у мальчишки, и он ломанулся вперед быстрым и уверенным шагом, который почти тут же превратился в бег. Краем глаза мальчишка отметил, что на стенах слегка проступал подсвечивающийся узор, когда он продвигался вперед. Он отметил это интересным решением — идешь, а возле тебя коридор светится. Но вот последняя дверь была открыта и Наруто ворвался в комнату своего родственника. — Дядя! — воскликнул он с порога. — Прости, что ворвался, но я хочу больше силы… И тут он увидел перед собой иссохшегося мужчину с седыми волосами. Как он понял, что перед ним Нагато? Наруто и сам не смог ответить на этот вопрос. Вместо этого он стал медленно подходить к мужчине, который ничего ему не говорил и никак не останавливал. — Дядя, — прошептал Наруто, касаясь его волос своими еще пока что мелкими ладонями. — Дядя… Он прикоснулся к нему и понял, что его напрягало в том теле — оно не было живым и не пахло чакрой Узумаки. Даже когда Нагато находился в таком неадекватном состоянии, под его кожей словно горел Огонь, который отдавался в каждой клеточке Наруто. Возможно ребенок другого клана отпрянул бы, поспешил покинуть это место, то Наруто — Узумаки, и потому он поспешил прильнуть к старшему родственнику всем телом, стараясь окунуться целиком и полностью в ощущения защищенности и причастности к кому-то. Чувство, что вот это и есть тот, кто сейчас главнее, сильнее, кто позаботится не смотря ни на что, кто защитит, кто поможет и убережет от всех невзгод жизни… У Наруто закружилась голова. Наверное, именно это чувствуют маленькие дети, когда вот так вот утыкаются лицом в старшего родственника, забывая обо все на свете и растворяясь в понимании, что ты не один в этом мире. «Глава Клана Узумаки» — пронеслось в голове у Наруто и он обнял Нагато сильнее. Сухая рука аккуратно, почти невесомо коснулась его волос и он, кажется, всхлипнул. Шиноби ведь не плачут, а Наруто посмел.--- ---
Немного погодя всё здесь же
Наруто сидел напротив Нагато и внимал его словам. Почему-то все недовольства, посмевшие когда-то зародиться в его душе, куда-то испарились. Теперь он был доволен всем: и тренировками, и невозможностью выхода из башни, и тому, что Нагато проводил с ним на самом деле мало времени, перепоручив его Акацуки. — Как это случилось? — спросил Наруто. — Я немного не полностью рассказал тебе мою и Конан историю. Самое главное я умолчал: последствие техники, благодаря которой я и Конан остались живы, иначе бы и мы сейчас были в Чистом Мире вместе с Яхико. И эти последствия ты лицезреешь! — произнес Нагато, разводя руки в стороны. — У всего есть цена и последствия. Таков наш мир. Это сравнимо с кругами на воде от брошенного в неё камня — так или иначе, зацепит и тебя и других. — А что это за техника? — спрашивает младший из двух Узумаки. — Немного недоделанная техника моего клана — она позволяет быстро обрести огромную силу, но вместе с тем калечит тело, — лицо у старшего было невозмутимым, но Наруто понимал: ему непросто тут приходится. — То тело, — Наруто чуть замялся, — это ведь просто чьё-то тело? Ты им руководишь? Чьё оно? — Да, это пустая оболочка, — отвечает мужчина. — И я руковожу ей, не более того — оно не живое, хотя с виду не отличить — даже дышит. Тот шиноби давно мертв, как и те, которые тоже являются моими марионетками. — Ты… Это правда, что ты убил всех, кто принадлежал к семье Ханзо Саламандра? — спрашивает Наруто то, что давно его тревожит. Тот леденящий душу рассказ, который ему поведала Конан, до сих пор не давал ему покоя. — Нет, — отвечает Глава Клана Узумаки. — Я не убивал их. — Но Конан рассказала эту историю… — Да, я знаю, — кивает головой мужчина. — А что еще нам всем говорить? — Правду? — Такая правда в моем положении не нужна, — отвечает Нагато. — Видишь ли: мы выгрызали себе здесь место всем, чем могли. И запугивание было важным инструментом. Как думаешь, боялись бы меня, если бы узнали, что я никого из них, кроме самого Саламандра, не убил? — А кто же тогда их убил? — Они сами это сделали, когда узнали, что Ханзо мертв, а я иду к ним. Они не могли предположить, что я не намерен их убивать. Они не ждали от меня пощады, ведь знали, кто я и за кого мстил Ханзо. Мужчина замолчал, замолчал и мальчишка. Он подумал о том, а как бы он сам действовал на месте своего родственника? Ведь на сказку о мире и дружбе тут бы никто не купился — Конан рассказывала, как тут резали в свое время всех без разбору, и никто никому не верил от слова совсем. — Кто-то остался жив? — спрашивает Наруто без особых ожиданий. — Хотя… я глупость спросил… — Почему же? — Нагато даже слегка улыбается, будто бы ждал этого вопроса. — Идем, я тебе покажу выжившего.--- ---
Они идут по коридорам, которым, кажется, нет конца. В этой части башни Наруто еще не был, и она запечатана печатями, каких он никогда до этого не видел. Они сложные, мудреные, но вместе с тем очень изящные и правильно вымеренные. В этот момент Наруто думает о том, что их точно наложил Нагато, и ему хочется уметь так же. Но вот очередная дверь, закрытая печатями открывается, и перед ними предстает полигон, на котором носится с катаной отрабатывая удары девчонка возраста немного постарше, чем Наруто. Её гибкое тело ловко изогнулось, длинные почти белые волосы теплого оттенка взметнулись вверх, и младший Узумаки без труда узнал в ней дочь Ханзо — так сильно она была похожа на своего отца. — Господин Нагато! — радостно произнесла она, стремительно сокращая расстояние между ними. Но вот она видит Наруто, который до этого стоял в тени, останавливается, напуская на себя полный благородства вид и идет к ним уже с гордо поднятой головой, строгим выражением лица, поспешно поправляя выбившиеся из хвоста волосы. Дальше она кивком головы приветствует Наруто, но её внимание быстро переключается на Нагато, и она уже говорит с ним, словно и не замечая блондина. Младший Узумаки рассматривает её вблизи внимательнее: правильные черты лица, начинающаяся оформляться фигура, натренированное тело. «Дядя с ней хорошо обращался — она выглядит сильной и здоровой, а ещё счастливой. И она красивая», — думается Наруто. От своих мыслей он почему-то смущается. Он мысленно сравнивает Нэоко (так назвал её Нагато в разговоре) с Хинатой, и с удивлением для себя отмечает, что они абсолютно разные. Нэоко бойкая, живая, а Хината была наредкость спокойна и выдержанна. Так же мальчишка думает о том, что у Нэоко почти белые (светло-пшеничные волосы) волосы, а такое характерно только для одного клана из тех, что он знает. Он автоматически разлохмачивает свою шевелюру, вспоминая свое родство с Яманака, но одергивает себя — от этой весьма узнаваемой привычки надо отучаться.--- ---
Чуть позже он идет следом за Нагато и думает о том, как странно всё порой получается: бывают такие кланы, которые везде умудрились пустить свои корни. Вот, например, клан Яманака — везде мелькают их светлые макушки, или клан Узумаки… а, впрочем, клана-то больше нет. — О чем молчишь? — интересуется тело с длинным хвостом, которым руководит Нагато. — Нэоко, а вернее её отец, из какого клана он был? — спрашивает Наруто. — По его внешности и внешности его дочери по-моему все очевидно, — отвечает Нагато. — Яманака такой клан, который старается преуспеть везде и во всем, особенно в плождении родни и потом распространении своего влияния. Но тут (в стране Дождя) у них вышел немного облом — мы их прищипнули. — Угу, — отвечает Наруто. — А Нэоко она знает про своего отца и про то, что случилось? — Разумеется, — отвечает Нагато. — Она ведь помнит события тех дней. Она чудом уцелела. Я выбил дверь в убежище, где они скрывались в тот момент, когда как раз была её очередь умереть от руки её матери. Но она воспользовалась тем, что женушка Ханзо замешкалась на мгновение, и отбежала в сторону. В итоге эта женщина приняла решение и нанесла удар в сердце себе, перед этим запустив кунай в сторону Нэоко. Нэоко была ранена, но не сильно — пришла в себя и потом молча присутствовала на погребении своих родственников. — Она не винит тебя? — Нет, — отвечает ему мужчина. — Она из всех них чуть ближе к Яманака. И хоть мысли читать в полной мере не может, но чувствует намерение человека. Вот и моё она почувствовала. Она, кстати говорила своим родственникам, что я не вру и что их не трону. Но они не поверили, но на их месте, наверное, никто бы не поверил. А она была слишком маленькая, чтоб поверили ей. — У клана Яманака не передается их способность читать мысли смескам? — Наруто спрашивает то, что его сейчас больльше всего заинтересовало. — Почти нет. Очень редко бывает, что кому-то из грязнокровок достается какая-то способность. А чтение мыслей — это вообще только про чистокровный. И если ты на счет себя, то ты даже не на половину Яманака, а в лучшем случае на одну четверть. Так что мысли ты точно читать не сможешь. — Понятно, — Наруто чуть приуныл, но вовремя вспомнил про узоры на стене коридора. Про которые он и поспешил спросить. — Это такие печати, — отзывается Нагато. — Да быть не может! Похоже на замысловатые рисунки! — И тем не менее это самые что ни на есть печати, при том настоящие — клана Узумаки, а не те ошметки, которыми здесь (в этом мире) все пользуются, — Нагато на секунду задумывается. — А впрочем: пусть глупцы думают про Узумаки то, что хотят. Дальше они шли в тишине. А Наруто все больше становилось интересно про Узумаки, их печати, их жизнь. — А могу ли я научиться делать такие же, как на тех стена? — Можешь, — Нагато усмехается. — Только для начала тебе стоит хотя бы научиться их рисовать. — Хорошо! Я научусь, даттебаё! — Забудь про это слово-паразит! Тебя по нему все, кому не лень узнают! — рычит мужчина. — Я уже язык счесал по этому поводу! — Я приношу свои извинения, — Наруто быстро вспоминает то, что он читал касаемо правил поведения со старшими родственниками. — Но я буду стараться! И я смогу освоить Фуиндзюцу! — Ага, — Нагато тихо смеется. — Ты для начала в полной мере освой контроль своего поведения, а то при девках какую-нибудь чушь заорешь, например, при Хинате. — Про неё что-то известно? — Наруто заметно оживляется, правда вовремя вспоминает про контроль. — Ничего особенного, кроме того, что она жива, и продолжает шататься следом за своими отцом, — нехотя отзывается Нагато. — Не забывай, что они нам нужны оба, и на тебя возложены большие надежды по переманиванию Хьюга на нашу сторону. — Если ей хорошо у её отца, то как она согласится идти к нам со мной? — Всё течет и все меняется, и насколько я знаю Орочимару, он далеко не «маленький зайка», и на всех вокруг он все-таки смотрит больше со стороны «мой инструмент». Так что не факт, что в итоге она будет там всем довольна — в клане Хьюга она не так чтобы была счастлива, раз умудрялась как-то раз сбегать оттуда, — произносит Нагато и дальше они идут молча. Наруто вспоминает то время, когда он еще совсем мелкий сидел в госпитале в ожидании Хинаты и думал, что проблемы в жизни есть только у него. Он тогда и не предполагал, что она не так счастлива и не так всем довольна, как показывала.--- ---
Коноха
В Конохагакуре были усилены системы слежки и защиты. Не то чтобы это особо напрягало Сэкеру (сестра Сакуры), но она понимала: одна из причин, по которой все так — это её пропавшая сестра. Девчонка как всегда возвращалась с своих занятий по ирьёдзюцу и прислушивалась к разговорам жителей. А говорить им было о чем! Пропажа Хьюга и Харуно стало сенсацией! Официально было объявлено, что их выкрали, но Сэкера вчера слышала — по мнению недовольного Главы Яманака (он вчера приходил к ним домой) Сакура сама сбежала и уволокла вместе с собой безмозглого по уши влюбленного Хьюга. Дальше был серьёзный разговор, смыслом которого был, что теперь Конохе нужен новый боевой ирьёнин. И у клана Харуно есть способ реабилитироваться за то, что вырастили такую никудышную кунаичи. И теперь Сэкера должна будет занять её место, из чего следовало, что все обязательства Сакуры переносятся на неё, в том числе и будущее замужество с Нара или Акимичи. Она тогда ничего не сказала на это. Да и какое у неё было право что-то возражать? Но вот она идет дальше, по Конохе, понимая, что то, что должна была сделать Сакура, ей не по силам.--- ---
Какаши вышел из кабинета Хокаге. Отчет о произошедшем был оставлен, и теперь официально — Сакуру и Неджи кто-то похитил, и этот кто-то успел уйти от Какаши и его отряда, перебив больше половины из них, и ранив самого Хатаке. Яманака не проверял его — в его лояльности никто не сомневался, а на момент пропажи всей его команды он официально был приставлен к Хокаге и охранял его. Об этой миссии он узнал в последний момент, так что поспособствовать всем четверым пропавшим он точно не мог. В темном парке в сквере он сидел один. Так было до тех пор, пока к нему не подошли. И если все знали, что Гай был несдержанным и даже диким, то вот Какаши знал его настоящим. Он сел рядом с носителем дармового Шарингана и поводил по земле ногой именно так, как нужно, чтоб дать другу тайный знак. «Живы?» — значил этот только их тайный жест. «Двое точно», — водит по своей коленке рукой Хатаке. «А остальные?» — спрашивает Гай. «Не знаю. Красные Глаза, думаю, у своего родственничка. А Белые Волосы… его в самом деле украли. Не знаю, кто», — Какаши закуривает сигарету (НЕ РЕКЛАМА КУРЕНИЯ!!!!! НЕЛЬЗЯ КУРИТЬ!!!!! НЕ СТАНЕШЬ ШИНОБИ!!!), чем дает понять, что сейчас рядом с ними кто-то есть. Гай понимает это и тяжело вздыхает. — Жаль, что твоя миссия так окончилась, — произносит он. — Главное, что ты их видел, и что они живы. Неджи точно что-то придумает, я в своем ученике уверен! — Ты смог пройти по следам похитителей Наруто? — спрашивает Какаши, зная, что сейчас они по логике вещей должны говорить именно об этом. — Нет, следы привели нас в «никуда». Захватившие его просто исчезли и всё. Как и Мизуки, который был с ним. — Думаешь, он мог быть в сговоре с выкравшими его? — Не знаю… — Я извиняюсь, что отвлекаю, но этот вопрос запрещён к обсуждению в тех местах, где он потенциально может стать известным гражданскому населению, — раздается у них за спиной голос Анбу Корня. — Нам всем стоит придерживаться официальной версии — что джинчурики находится в местах не столь отдаленных на специальной тренировке. — Угу, — угрюмо кивает Какаши, отмечая, что под плащом скрыт подросток, а не взрослый и, кажется, это так называемый Сай — судя по насмешливому тону. Это расстраивает его слегка — за ним уже посылают следить не взрослых, а мелюзгу. Гай рассыпается в нескончаемой трели, отвлекая на себя внимание работника Корня, а Хатаке тем временем сваливает в сторону своего дома.--- ---
В темноте ночи не так чтобы страшно. Сэкеру этим не пробрать. Сегодня она снова стала свидетелем разговора, только Яманака там не было — родители планируют родить еще одного ребенка, ведь уже решено, что она отойдет после обучения верхушке Деревни. «Как вещь, как товар», — с какой-то безысходностью текут мысли в голове у мелкой Харуно. Она идет вперед, и глаза её почему-то мокреют, когда она слышит у себя за спиной предположения гражданских, что её сестра просто свихулась от огромных нагрузок и теперь заперта в госпитале. И что вообще она — это вам не Хьюга! Вот если бы Хината не погибла… Она срывается на бег и стремится куда-то, где её точно не будут искать. Нестись в лес не безопасно, и у неё всё-таки срабатывает инстинкт самосохранения — Сакуру ведь похитили, и иного и быть не может! Она слишком поздно понимает, под чьей дверью оказалась, но отступать поздно — рука уже хлопнула по дереву и в комнате кто-то завозился.--- ---
Какаши откровенно устал от всего, что происходило. Он прекрасно понимал, что этих троих, оказавшихся у него в команде, ничего хорошего в жизни не ждет. Быть шиноби — нет в этом ничего увлекательного. Он понимал, что может лишиться их в любой момент, он знал, что не сможет уберечь их от всего, но не ожидал, что случится это так скоро. И вот теперь, отпустив Сакуру и Неджи, он отчетливо ощущал, что в его груди словно скребут кошки. Разумеется, он сделал правильно! Верни он их в Коноху, им бы выскребли мозги и засадили если только не на цепь (хотя может на неё) одного — в клан, вторую — в госпиталь и подвалы Анбу. И теперь он понимал, что даже умереть среди волн, лучше, ведь там они будут свободными. «В отличии от меня», — отмечает Какаши и мысли его прерывает хлопок об дверь.--- ---
Сэкера сидела за столом напротив него и давилась слезами. Она по простоте своей выложила Какаши всё, что ей было известно, и обо всем, что свалилось на неё. И Какаши, наверное, в первый раз в жизни слушал кого-то не прерывая рассказ, не умничая, не вставляя презрительных «Ба!». Сейчас в ней он видел себя. В тот момент, когда погиб Обито, он ощущал то же самое. И в тот момент, когда не стало Рин — тоже. Он тоже плакал в одиночестве, никому не показывая своей слабости. Хотя не так: он тогда ныл перед Гаем, и ему было перед кем. А вот сестре «звездной девочки» было не перед кем по факту. Она не имела друзей своего возраста. А сюда пришла потому, что больше и некуда. Да и то это благодаря тому, что Сакура её отправляла принести Какаши что-то из «поесть». И почему-то он не стал прогонять её. Он налил ей чаю, запоздало сообразив, что кроме старого печенья ему ей нечего предложить, и что она не станет такое даже класть в рот (она была из нормальной семьи, особенно если учесть помощь, что оказывалась им Конохой, а вернее правящими кланами). Но девчонка ела и устало улыбалась. Слёзы капали с её глаз прямиком в чашку, и по поверхности чая расползались круги, которым не судьба выйти за пределы границ из обожжённой глины. А она все смотрела на него благодарными глазами, рассказывая о своей боли. Какаши не стал отводить её домой, когда она уснула сидя, положив голову на стол. Вместо этого он решил оставить её здесь вдали от проблем, которые так неожиданно свалились на неё. Он запоздало отметил, что его одеяла оставляют желать лучшего, как и чистота наволочек и простыней. Мужчина рассеянно отметил, как бы сложилась его жизнь, если бы остались живы Обито и Рин? Но девчонка на его руках завозился, и он положил её в свою кровать, поспешно накрыв старым одеялом. Свет Луны заглянул в его окно и он запоздало отметил, что, наверное, если бы Рин осталась жива, то их совместной дочери было бы столько же, или уже больше. Но вот во сне ее губы дрогнули, беззвучно шепча «Какаши-Сенсей». Шаринган вспыхнул, и погас, когда она сказала это во второй раз. Намек на улыбку тронул губы мужчины, и, доставая из тайника старый футон и одеяло, он решил, что завтра же отправится к Хокаге, и что у него точно появится ученица! И плевать, что такое возможно только в кланах, а Сэкера и её семья клановыми не являлись. Почему-то в один миг он стал против, что её судьбой будут распоряжаться, как и судьбой его предыдущих учеников. И если уж ей будет судьба отправиться в какие-то кланы, то за её спиной будет хотя бы он. С неба сорвалась неудачница-звезда, и Какаши в темноте ночи усмехнулся. «Вот видишь, Обито! Я снова нарушил правила!» — пронеслось у него в голове и он заснул.--- ---
Несколько дней спустя.
Сакура уже не тряслась и не боялась. Безоблочное небо над головой показало сегодня ночью ей звезды, и она поняла, что плывет в правильном направлении. Неджи наконец-то пришел в себя и смог хоть немного помогать ей, но она оставила его закутанным одеялами внутри их суденышка. И вот впереди появилась земля. Харуно довольно хмыкнула и взяла левее — этот остров надо обогнуть и отправиться к другому. — Мы прибыли, — Неджи смотрит на мир другими, не его глазами. — Постарайся не подводить нас ближе к этому острову. — Я стараюсь, — ответила она. — Но видишь ли течения здесь такие сильные! — Этого и следовало ожидать, ведь мы в Стране Водоворотов. И словно вторя его словам, прямо по курсу из ниоткуда возникла воронка водоворота. От неё в их сторону поползли круги по воде. Сакура грязно выругалась, проклиная весь белый свет. У Неджи это вызвало улыбку, и он посмотрел вперед, туда, где была их цель, почти что счастливыми глазами.