Часть 7. Шёпот кровавой Луны. Глава 2. Тени прошлого
Острова Узушио
Он встал на ноги и прошел по своему кабинету взад и вперед. На столе покоились ровными стопками листы бумаги. Его лицо слегка тронул намек на улыбку: когда-то давно он видел, как так сделала Хината, когда учила материал, что дали ей в госпитале. В тот день он спросил у неё: почему она отрезала от свитка пару ровных листов, вместо того, чтоб просто вписывать в него информацию? Она ничего не ответила ему, просто пожала плечами и выкинула листы предварительно смяв их. Больше она так почему-то не делала. Теперь Хьюга делал так сам, ведь понял, что так удобнее, когда бумага порезана на листы. И он даже пожалел немного, что тогда спугнул свою излишне робкую сестру — сейчас в клане Хьюга бы пользовались сшитыми между собой листами, а не свитками. Но это все в прошлом. Теперь же он думал о Хинате в тот момент, когда позволяла ситуация. — Она вернулась, — произнесла негромко вошедшая к нему Сакура, откидывая назад короткие черные волосы. Её длинные одежды скрывали излишне тощее тело — примечательная черта их клана. — И? — Неджи сжал руку в кулак, борясь с напряжением. — Она не смогла поймать его, как впрочем и остальные. Он смог вырваться и уйти от нас… На миг установившуюся в помещении тишину расколол треск дерева. Неджи с трудом остановил приступ ярости и отбросил в сторону стул, который был разломан им пополам. Кровь стучала в висках, и он с раздражением потер их кончиками пальцев. — Неужели эта очкастая тварь оказалась настолько хороша, что его не смогли поймать Забуза и Хаку вместе со своим отрядом? — вопрошает он у Харуно. — Они ведь лучшие в битвах шиноби, которыми мы располагаем! И не раз ловили нужных нам людей! — Он не ввязывался в бой. Он просто уходил от нападений, путал следы, а затем и вообще ушел через призыв с фиолетово-черной змеей, — Харуно кладет на стол отчет по этому делу. — Можешь сам посмотреть, что они написали. — Да уж нет: ради такого дела я схожу до Хаку и её папаши. Посмотрим, что они мне скажут на счет своей провальной миссии, — произносит Хьюга и направляется к выходу. Его черные одежды слегка шуршат, а длинные волосы теперь тоже острижены, как и у Сакуры. Он на мгновение задумался и повернулся к Харуно, сверкнув своими сталисто-серыми глазами, в которых не было Бьякуганов. — Идем со мной, — обратился он к своей соратнице. — Вместе на них глянем. — Не то чтоб я их не видела, но вид у них весьма потрепанный, — Сакуру это развеселило и она рассмеялась неожиданно звонким смехом. Неджи на это возвел очи к потолку, но губы его тронула улыбка. Всё-таки он знал, что его сестра жива и что периодически её (предположительно) видят в разных местах. Но сколько бы он не пытался, найти, где конкретно она находится, у него не получалось. «Словно испаряется прямо из-под носа!» — с досадой подумал он, идя в сторону выхода. Он прошел мимо огромной фрески, что украшала стену, и еще раз возрадовался, что когда-то догадался, что на этом острове может быть что-то спрятано. Теперь здесь находилась его тайная база. «Логово головорезов» — так сейчас говорили о них. Но он понимал, что это ненадолго. В скором времени он планировал расширить сферы влияния, не привлекая к себе излишнего внимания, а затем создать свою Скрытую Деревню. Но это потом — в будущем. Сейчас были проблемы поважнее и понасущнее. Например, сохранение «тайны истинной численности» банды, ну и ещё её месторасположения. Пока что получалось нормально. Но Хьюга понимал, что вечно все Великие Деревни прибывать в неведении не будут и однажды сюда придут. А значит, надо защитить это место, и у него уже было кое-что на этот счет.--- ---
На поверхности сегодня солнечно и Неджи смотрит на одного из величайших мечников Кровавого Тумана даже немного с жалостью. Под его глазом красуется сине-фиолетовый синячище, на теле гордо сияют своей свежестью глубокие порезы, одежда изорвана. Хаку выглядит не особо лучше. Правда, синяков на лице у неё нет. «Какое благородство! На лице у неё точно не останется шрамов!» — с сарказмом отмечает Хьюга, смотря как Хаку безрезультатно прикрывает распоротую кожу на плече рукой. — И? — спрашивает у них Хьюга, не обращая внимание на мельтешащих вокруг Забузы и Хаку ирьенинов, которых теперь обучает Сакура. Сама она «ирьёнинить» тут не стала — наверное, наказывает Хаку за её периодические выкрутасы будущими шрамами на теле, которым она так излишне гордится. — Он ушел, — отвечает Забуза. — Это я уже понял, — кивает головой Хьюга, точно так же, как когда-то это делал Хиаши, когда говорил с кем-то кто не оправдал его доверия. — Что о нем удалось узнать кроме того, что у него в призывных тварях — змеюка? — Он искал информацию о клане Кагуя, — отвечает слегка отошедшая от шока Хаку — до этого никто её так не «трепал». — И он забрал из найденного им тайного хранилища свиток с информацией. — Зачем она ему? — Хьюга слегка в недоумении. — Клан Кагуя полностью уничтожен — никого не осталось. Зачем он что-то о них искал? — Его зовут Кабуто Якуши. И он — боевой ирьенин, — произносит Забуза. — Возможно его поиски информации о пропавшем клане как-то связаны с этим? — Откуда ты знаешь его имя? — спрашивает Неджи, понимая, что со знанием именем найти очкастого засранца будет куда проще. — Как-то раз сдавал тело одного убитого мной маньячины в обменнике, — Неджи посмотрел на него чуть брезгливо, и Забуза поспешил оправдаться. — Рьё были нужны, Хаку была ещё слишком мелкой, чтоб я мог оставлять её надолго и выполнять нормальные миссии. Поэтому и занимался таким. Иногда… Так вот, в книге имен было и его имя. Там он выглядел почему-то слегка иначе, но вот его очки… Хм, их я сразу узнал, — Забуза взлохматил коротко стриженые волосы. — За него, кстати, предлагают огромные деньги ВСЕ деревни и тайные организации. При том всех он интересует только в виде живой туши и желательно невредимой. Мертвым он не нужен никому! — Как интересно! — Неджи действительно заинтересован этим фактом. Не часто у кого-то в этом мире бывает такая популярность. Ну, если ты имеешь уникальный геном, типа «Учиха» или «Хьюга», то тогда такой интерес понятен. Тут же никакого генома у него нет, но востребованность имеется. А это может означать только выдающиеся навыки и умения на поприще ирьёдзюцу. Неджи заметил, что Хаку смотрит на него виновато, и понял, что слишком «передавил» с хмурым взглядом. Он смягчился и его лицо озарила всепрощающая улыбка и он дал Сакуре жест, чтоб она приступила к лечению пострадавшей, на что наследница клана Юки счастливо ему заулыбалась. — И куда он мог отправиться вместе со своей змеёй? — Призыв змей есть только у змеиного саннина, — произносит Хаку, довольно скалясь под напитанными медицинской чакрой руками — Сакура взялась за дело, а, значит, шрамов на теле Хаку не останется. — Его зовут Орочимару, и он нукенин Деревни Листа. Неджи задумался. Никто не знал их с Сакурой историю, и потому их незнание чего-то про эту деревню было для окружающих нормальным. Но Хьюга сам собой был недоволен: в самом деле — как он мог забыть, что у Великого Саннина был змеиный призыв? Он задумался на мгновение и списал это на усталость и постоянное напряжение, в котором он вынужден существовать последние несколько лет. Оказалось, что руководить маленькой деревушкой совсем не просто — он теперь иногда даже жалел Хиаши и радовался, что его отца миновала эта участь (быть Главой клана). Но разочарование в себе сменилось пониманием произошедшего много лет назад. В самом деле: у кого могло хватить сил украсть Хинату из Конохи? Кто имел связи и влияние? В свое время он читал про этого человека (Орочимару). Сам он его не помнил — да как мог помнить? Но вот старшие порой говорили, что он был весьма непростым человеком (или не-человеком — тут они расходились во мнениях). Его выгнали из Конохи якобы за эксперименты над людьми. Но Неджи уже давно довзрослел до того момента, чтоб понять, что эти самые эксперименты важны прежде всего Деревне, а не какому-то зарвавшемуся саннину, как про это говорили. Хьюга и сам подумывал над тем, чтоб начать исследования в этом направлении (были и свои соображения, и наработки клана Узумаки), но пока что ему было не до этого — разработки, что он начал вести во имя воскрешения Хинаты, пока что не имели возможности осуществления, да и были не нужны — она была жива. Улыбка еще раз коснулась его лица, и он подумал о том, зачем Орочимару Хината? Геном? Шантаж клана Хьюга и Конохи? И тут он понял: а если всё не так, как могло показаться с первого взгляда? Если Хинату не украли, а вернули туда, где она должна была быть? И хоть Бьякуганов больше не было, и хоть они — не Шаринганы, он мысленно стал сверять когда-то увиденную картинку с Орочимару и Хинату в детстве, какой он её запомнил. И к своему удивлению отдалённое сходство весьма прогладывалось. — Какие будут дальнейшие указания? — спрашивает Забуза. — Продолжить его поиски? — Пока что нет, — отрицательно кивает головой правитель почти что новой шинобьей Деревни. — Нам нужно искать не его, а Орочимару и всё, что с ним связанно. Что же до вас, то пока что отдохните, а потом возьмите людей и идите к Гато. Надо напомнить ему, что он жив только благодаря нашей милости. Ну и я как всегда недоволен им. Так что он должен задобрить меня очередным подношением. — Есть, — ответили хором Хаку и её отец довольно скалясь. Ведь подношения это хорошо. Лишние рьё для бюджета их безымянной деревеньки были совсем не лишними. А если учесть, что шиноби начали активно плодиться, то тут надо думать о поимке на крючок еще парочки таких Гато. — И, Хаку, постарайся не проявлять при визите к нему излишнюю мягкость. В этот раз ваша цель конкретно проредить ряды его головорезов. Помните, что если вы не сделаете этого, то в следующий ваш визит, вполне возможно, он натравит на вас их, и в итоге всё плохо кончится. Для вас, разумеется — с того света я воскрешать не умею. Так что ваша задача прежде всего опять запугать его до усрачки. Поэтому, Хаку, можешь себе ни в чем не отказывать — захочешь отрезать кому-то голову — отрезай. Не стоит ограничиваться сломанными ногами и отрубленными пальцами, — произносит Неджи. — Хорошо, — и скулы у девицы тронул румянец. Сакура на это ничего не отвечает, продолжая латать Хаку. Но это ведь не значит, что она забудет напомнить названному брату о том, что вообще-то дочурка Забузы порой «путает берега» и нарывается?--- ---
Вечер этого же дня
Харуно наблюдала за тем, как распрощались Неджи и Хаку. Он подарил ей какую-то безделушку, чему она была несказанно рада и от счастья если только рук его не целовала. Рано утром Юки Хаку покинет остров и уйдет «ставить на место» магната Гато. Она не сомневалась в девчонке, что была способна заморозить все вокруг. Вот правда в случае с Кабуто её навыки явно дали осечку. Вот ленивая сучка! Слишком зазналась и расслабилась! Упустила ирьёнина! Но тут Сакура одернула себя — она прекрасно знала, что такое настоящий боевой ирьёнин. На мгновение ей стало жалко, что это не её унес в свое время Орочимару-сама из Конохи — сейчас она была бы куда лучше! И если все так, как она поняла, то Хината сейчас тоже у Орочимару, и из неё скоро получится прекрасный ирьёнин! Она закрыла глаза и вспомнила, как она узнала о том, что Хината жива. Она просто поняла и всё. Вот так просто порой бывает! И это не смотря на то, что у Неджи на языке была печать, и он ей ничего не сказал. Теперь она свободно говорила о ней (Хинате) с Неджи. Правда, тот не мог сказать про неё ни слова, как и про то, кто нанес ему эту печать. Но Сакура уже поняла кто. И этот кто-то ускользнул от них при помощи своей фиолетовой змеищи. Как она поняла? Да она просто не была дурой — слишком уж сильно Неджи был увлечен поисками этого (как выяснилось) ирьёнина, слишком уж часто он говорил, что это поможет ему решить проблему с кое-чем. Так вот: Сакура жалела, что не оказалась на месте Глупой Хьюги. Уж она-то бы стала настоящим Боевым Ирьёнином! Ведь если змеиный саннин так хорошо обучил Кабуто, то уж она бы точно смогла хорошо обучиться! Снова стало обидно. Мертвой Хьюга опять в жизни повезло больше, чем ей! Дверь распахнулась и в наблюдательное сооружение вошел Хьюга Неджи. Она хитро улыбнулась ему, свернув печать, которая позволяла осуществлять наблюдение за ближайшими окрестностями. Заходящее Солнце окрасило их лица золотым светом, но Сакура задвинула ставню окна, и в помещении установилась почти полная темнота. — И как? — задала она вопрос, касающийся Хаку. — Всё по плану, — немного неопределенно отвечает он ей. — В итоге кто-то должен будет плодить мой клан на этой земле. А она почти что последняя, так что будет стараться на этом поприще как следует. — А ты хитер, — ухмыляется Харуно, когда его губы касаются её «невзначай» оголившегося плеча. — Тебе бы тоже следовало подумать о ком-то, кто сможет помочь тебе создать на этих землях свой клан, — произносит он, продолжая обжигать её кожу горячим дыханием. — Харуно нифига не клан, — отмахивается она. — Жалкие осколки непонятно чего! — Я думаю, что когда-то и Хьюга не были кланом, но тем не менее, размножились и в результате являются кланом, — произносит он на секунду отрываясь от своего занятия. — Пойдем отсюда, — произносит она, и он молча кивает ей, беря её на руки и активируя печать клана Узумаки. Они в одно мгновение оказываются в тайной и закрытой для всех посторонних подземной части их убежища. Оказываются там, где за медным узором, скрывается их мир.--- ---
Её глаза вдруг наполняются слезами удовольствия, дыхание сбивается, руки дрожат. Тело её выгибается, и она непроизвольно запрокидывает назад голову. От падения её спасает железная хватка рук Хьюга. Он продолжает движения, не останавливается. Она что-то пытается ему сказать, но ничего внятного не выходит — челюсти не слушаются и непроизвольно сжимаются до боли в зубах. Тело вновь сводит судорогой и она понимает, что вопреки предыдущему мгновению, прижалась к Неджи и голова её теперь безвольно покоится на его плече. Тонкая струйка слюны тянется вниз, скользя по его спине, падая на пол. Он понимает, что ей нужна передышка и останавливается, опуская её на кровать. Она дышит часто и глубоко. Глаза её прикрыты, а по раскалённому до бела лицу, поблескивая струятся капли соленой влаги. Он наклоняется к ней и слизывает их. — Ты слишком хороша, чтоб протратить всю свою жизнь на месть Конохе и своей семье, — шепчет он. — Я сама разберусь с ними. В конечном счете мир должен зарубить себе на носу то, что не стоит пытаться пользоваться если уж не теми Харуно, что сидят, как мыши в Конохе, то теми, что породит моё тело. А моя семейка должна знать, что я не то, чем можно «торговать» во имя своего статуса в гнилой деревеньке, — отвечает она и касается его лица всё еще подрагивающей рукой. — Я думаю, что нам нужно продолжить начатое. Неджи кивает ей головой. Возможно, он и в самом деле слишком сильно опекает её в определенных вопросах? Быть может тогда, заступившись за неё в Конохе, он невольно принял её за свою, мысленно впустив в свой клан? И теперь ощущал ответственность? Но он не видел в этом ничего плохого — так должно быть для Главы клана, так его воспитали.--- ---
Ночь опустилась на острова как всегда незаметно. Сейчас, сидя на небольшой возвышенности, они смотрели на море. Сегодня ночь была безветренной, и на водной глади отражалась нагло развалившаяся на всё небо Луна. Неджи думал о будущем: что будет, когда он наконец-то сможет найти Хинату? Что он скажет ей? А если в новом доме ей живется куда лучше, чем в клане Хьюга? Но он понимал, что не сможет вернуться с ней обратно в Дом Хьюга и жить той жизнь, которая им была уготована по рождению. «Но то ли им было суждено, что пророчили в клане?» — пронеслось у него в голове. В конце-концов, судьба-судьбой, но каждый вносит в Великий Замысел свою лепту и вся картина не известна никому. Сакура обняла его сильнее, и он на мгновение забыл о том, что нужно думать о будущем, которое пока что туманно и непонятно. Хьюга провел по волосам Харуно рукой и отметил, что она напряглась… Еле заметный шорох заставил его мышцы окаменеть от напряжения и выхватить оружие из начертанной на теле печати, железо почти неслышно царапнуло камень. Сакура уже стояла на ногах, её ладонь была напитана медицинской чакрой, и она была готова отражать атаку. — А вы заметили меня! — раздался тихий и низкой голос. Прямо перед ними из камня проявился мужчина на лице которого была оранжевая маска. — Кто ты? — произносит Неджи сейчас же продолжая сканировать окружающее пространство и вычленяя из него еще одного присутствующего. — И кто здесь вместе с тобой? — А ты внимательный! — произносит второй появляющийся из камней. — Зачем вы пришли сюда? — Сакура активирует дополнительные печати и её тело начинает светиться от чакры. — Подобно свету Луны, — произносит второй, кожа которого так черна, что может посоревноваться с темнотой безлунной ночи. Он протягивает в сторону Сакуры руку, но она отходит назад. С пришельца спадает наваждение, он больше не смотрит на светящуюся светло-голубым кожу Харуно, не обращает внимание на её колыхающиеся в потоках чакры волосы. — Так зачем вы оба здесь? — Неджи не понимает, как сюда смогли пробраться чужаки — весь остров под защитными печатями. — Мы пришли к вам по делу, — тот, что носит оранжевую маску делает шаг вперед. — Я Тоби. А это — Куро Зецу. И мы бы хотели поговорить о нашем дальнейшем сотрудничестве… — Вы представляете какую-то Деревню? — Хьюга не стремился делать резких движений. Глупые демонстрации силы в любом случае были излишними. Он прекрасно знал, какие защитные печати расположены на острове, и если эти двое смогли так легко мало того, что пройти через них, так еще и выследить его с Сакурой, то с ними придется считаться. — Нет, — произносит Тоби. — Мы представляем сами себя и хотим предложить вам сотрудничество. — От которого, разумеется, мы не имеем права отказаться? — Неджи прекрасно понимает, что пришли сюда эти двое точно не ради знакомства. — Почему? — Тоби деланно удивляется, что смотрится несколько карикатурно в его исполнении — взрослый мужик, взрослый голос и такие кривляния. — Вы можете отказаться и мы просто уйдем отсюда, забыв о нашем визите на ваш приятный остров. Но вот забудете ли вы о той информации, которую не услышали? — И что же там такого вы хотите нам сказать? — Сакура старается дышать глубже, чтоб не выдавать своего беспокойства а так же печатей, что нанесены на её тело и могут в любой момент начать светиться, если он не сможет контролировать себя и начнет слишком сильно нервничать. — Мы готовы помочь вам в поисках одного человека — Хинаты Хьюга, — произносит Тоби. — И что же ты о ней знаешь? — интересуется Неджи. — Например? — Тоби хихикает. — Что она твоя сестра, и что она была у своего отца — Орочимару… Неджи смотрит на двоих прямо, избегая прямого контакта глаз — первое, чему учат тех, кто имеет соседство с Учиха. Он вдруг понимает, что они могли и поймать её. И тогда он не сможет отказаться от любого их предложения. — Это не новость для меня, — Хьюга делает вид, что ему безразлично, стараясь обесценить то, что говорит Тоби, чтоб избежать возможного шантажа. — Но ты ведь не знаешь, где она сейчас? — спрашивает носящий оранжевую маску, выжидая паузу. — И мы тебе скажем, где она сейчас с вероятностью 100 процентов, если ты только согласишься помогать нам в будущем. Не беспокойся: ничего серьезного — убивать никого не надо, просто помочь с одним нашим делом — осуществить план. Неджи уже понимает, что согласится на их условия. Особенно после того, как Тоби достает из-за пазухи маленький сверток, в которые обычно заворачивают отстриженные волосы пленников. Так и есть: внутри прядь волос его сестры. И её он не спутает ни с чьими. — У тебя ведь есть ирьёнин? Он ведь настоящий? — не столько спрашивает, сколько утверждает Куро Зецу, посматривая на Сакуру. — Он ведь сможет посмотреть… А если не сможет сам, то могу помочь я. — Да и так узнаю эти волосы, — Неджи невольно прикусывает губу — у Хинаты очень нестандартные по структуре волосы — он не встречал таких больше ни у кого. — Откуда они у тебя? — Я знаю человека, у которого теперь Хината. Не переживай: с ней все в порядке, но я подумал, что тебе, Глава Новой Тайной Деревни, будет интересна такая информация о своей родственнице, — отвечает Тоби. — И что ты хочешь за это? — Хьюга заворачивает волосы обратно, засовывая их себе в карман. — Просто твою помощь и всё, — пожимает плечами Тоби. Неджи переглядывается с Сакурой, и она слегка кивает головой. Почему-то она сейчас понимает его чувства. Ведь если бы Сэкеру (её младшую сестру) вот так вот украли, то она бы волновалась. Во всяком случае при мысли об этом у неё кольнуло сердце.--- ---
Двое пришлых шиноби ушли так же быстро, как и появились. Неджи смотрел на то, как уплывает вдаль лодка, и подозревал, что это лишь для отвода глаз — слишком уж от обоих веяло силой и уверенностью… — Странно, что они так и не описали суть помощи, — произносит Сакура, тоже смотря вдаль. — Странно, что они вообще решили втянуть нас в свои дела, — Неджи невольно сжимает в руках прядь волос своей сестры. — Ведь он мог получить эту прядь только если сам мог приблизиться к ней. А это означает, что он находится весьма близко рядом с похитителем, если не сам похитил её. — Это однозначно подстава и ловушка, — Сакура немного ежится на ветру. — Неужели более крупные деревни заинтересовались нами так скоро? — Я не знаю, но соваться куда-то буду только если информация подтвердится, — Сакура вопросительно взглянула на Неджи. — Она — боевой ирьёнин, и ей там в любом случае ничего не сделают! Амэгакуре не такая уж и большая Деревня, да и страна эта не богата. Так что им халявный ирьёнин — это просто подарок небес! Они с неё если только пыль сдувать не будут! — Так зачем тогда они выдали кому-то её местонахождение? — Харуно не понимает ход мыслей этого Тоби и Куро Зецу. В её понимании, Хинату надо было бы спрятать лет на пять от всего мира, а за это время склонить к сотрудничеству… — Нам просто не ясны их настоящие цели, — Хьюга манит Сакуру за собой. — Идем, нам надо думать о другом в данный момент — у нас лазают по острову кто хочет — нам надо укрепить защиту, у нас Гато наглеет, да и дань с него за последний год не мешало бы содрать в тройном размере. — Я уверена: наши шиноби прижучат Гато, а вот с печатями придется попотеть, — она улыбается и Неджи кивает ей головой, берет Сакуру за руку, уводит её прочь от берега.--- ---
Ветер красиво перебирает волосы Харуно и Куро Зецу невольно засматривается на блики света в волосах почти что боевого ирьёнина. Перед глазами вспыхивает образ светящегося тела Сакуры, её горящие зеленым цветом глаза, такие близкие и такие далекие, словно звезды на ночном небе. И в этот момент он впервые задумывается над тем, а верен ли его план? Возможно, что-то в нем не так? Или все так и это его минутная слабость? — Главное, чтоб он клюнул, — выдергивает его из раздумий Учиха. — В любом случае нам нужно, чтоб он сорвал договор между Орочимару и Нагато, всё-таки выкрав из Амэгакуре свою сестрицу до прихода туда саннина, — произносит Зецу. — Никому ведь не нужно, чтоб эти двое спелись вместе? Нагато и так в последнее время мутит что-то своё, и все в итоге может сорваться! Тоби улыбается, и, увидев, что остров наконец-то скрылся за горизонтом, снимает с себя маску, разлохмачивая волосы. — Если план удастся в итоге, я ведь увижу Рин? — спрашивает Учиха. — Мы все увидим то, что пожелаем, и что сделает нас счастливыми, — не особо задумываясь произносит Куро Зецу. Но мысли его тут же соскальзывают к Харуно, смотрящей на него так прямо, так бесстрашно, так открыто. Светящееся от чакры тело, слегка влажная кожа… Какая у неё на ощупь кожа? Какой она имеет запах? Какой вкус? И эти мысли против его воли застелили его сознание. И он вдруг захотел, чтоб она стояла подле него, когда план «Кровавой Луны» будет осуществлен.--- ---
Немного до этого дня. (где-то с недели две) Отогакуре и её окрестности
Я вышла прочь из своего дома и уверенным шагом направилась к братьям. Сегодня день нашего ухода за новым телом Орочимару и мы должны сработать всё как можно быстрее и вернуться обратно. Нет никаких сопливых расставаний, нет никаких телячьих нежностей — это мир шиноби, детка. Да и вообще для меня и остальных такие уходы из убежищ и Отогакуре стали привычным делом. И вот мы идем в страну Травы. Я думаю по дороге о том, что Орочимару остался там один на один с Саске, и тело змеиного саннина действительно начало «сдавать». В душе вошкается какое-то неприятное предчувствие, но я списываю это на волнение. Я обычно всегда волнуюсь в начале пути. — Как думаешь, Карин, а не заглянуть ли нам в гости к твоим старым знакомым из страны Травы, если представится такая возможность? — с почти что милой улыбкой на лице интересуется Кабуто. — Они ведь, наверное, по тебе соскучились там? Ты ведь ушла и даже не попрощалась? Это не вежливо. Я думаю, что ты должна соблюдать правила приличия, как девочка из хорошей семьи… — И в коем-то веке я согласна с тобой, мой старший брат, — лицо у Карин искажается от излишне невинной улыбке. И по всем нашим совместным миссиям я знаю, что ничего хорошего беднягам не светит. Хотя: стоит ли их жалеть? Что было бы с Карин, если бы она осталась там на дольше? А если бы вообще он не смог её забрать? От этих мыслей меня передернуло и я поспешила за остальными. Нам предстоял не совсем близкий путь, да и с учетом того, что решила сделать Карин с подачи Кабуто, который сейчас передает ей наводки на интересующих её людей и которому помогает в этом Кимимаро, мы явно задержимся. Над нашими головами спешно вставало из-за горизонта Солнце, и мы отбрасывали на дорогу такие длинные тени, слишком амбициозно-большие по сравнению с нами.--- ---
Страна Травы
Наруто помог Какузу со сдачей тела очередного бандюги и теперь они вышли к Хидану. Он сидел на ступеньках и морщился в лучах восходящего Солнца. Его полностью седые волосы сейчас отливали серебром. Он посмотрел на пришедших и встал на ноги, закинув на плечо косу. — Отличный день, чтоб выполнить то, к чему мы готовились так долго? — спросил он у вышедших из приземистого здания, в подвалах которого скрывался пункт приемник мертвых и не только шиноби. — Главное, чтоб ты придерживался плана, Хидан, — отвечает Какузу, и Наруто понимает, что он улыбается — они неплохо поработали и теперь в казну Амегакуре плюхнется хорошая сумма рьё. — Ой! Всё, блядь! Не занудствуй! — жрец Джашина если только руками во все стороны не замахал. — Главное, чтоб Наруто не обосрался, и чтоб эта Хьюга все-таки что-то к нему действительно испытывала, а не просто когда-то в прошлом выполняла миссию по привязке джинчурики к Конохе! Да главное, чтоб она вообще его узнала! Каказу на это только хмыкнул и посмотрел на Наруто, а Хидан ухмыльнулся. Старшие пошли вперед, а джинчурики, отстав от них, в первый раз в жизни задумался: а если Каказу и Хидан правы? Если на самом деле все было не так, как мне казалось? Если я был просто миссией? Но он отогнал от себя эти мысли прочь и поспешил за ними. В любом случае, чтобы узнать правду, ему придется привести Хинату в Амегакуре. Но для начала надо её поймать.--- ---
Страна Травы
В этот раз тело Орочимару «сидело» и ждало нас. Не то чтобы подходило прям любое, но вот это вызвалось добровольно и было неплохим. Зачем это в принципе сильному шиноби из этой страны? Конкретно в его случае, он хотел покинуть это место и перевести свой небольшой клан в страну Рисовых Полей под защиту Отогакуре. Не смотря на неплохой климат эта страна была стрёмным местом для постоянного проживания. И причина всему была сволочная шинобья деревушка, которая здесь обосновалась. И здесь была частая практика, когда в открытую шиноби забирали кого-то из родственников у гражданских (или шиноби), которые не особо хотели сотрудничать с этой мерзковатой организацией. В клан мы прибыли под покровом ночи. Встретили нас хорошо и сразу препроводили к тому самому человеку, который и будет в дальнейшем вместилищем для нашего отца. — Мы получили Ваше сообщение и Господин Орочимару передал, что согласен и что выполнит все условия еще при Вашей жизни, так что Вы будете свидетелем всего этого, — держал речь Кабуто. — Я волнуюсь за то, что будет после моей смерти с моим кланом. Не обманет ли в итоге твой Господин? — интересуется мужчина, чем вызывает у Кабуто сдержанную улыбку. — Для моего Господина дать кров Вашему клану совсем не сложное дело. Рьё у него достаточно, да и в итоге он не против, когда к нему присоединяются новые шиноби, — Кабуто кладет перед ним листок первичного договора — основной будет подписан уже в одном из убежищ, в котором нас ждет Орочимару. — Я согласен, — отвечает мужчина, читая бумаги и забирая их себе, чем обозначая начало сотрудничества. — Но не весь мой клан здесь. — Кого не хватает? — интересуется ирьёнин все так же сдержанно улыбаясь. — Одной из моих младших дочерей. Её забрали у меня десять дней назад… Они заподозрили что-то, ведь люди моего клана перестали выходить на миссии под предлогами неожиданного недомогания — а до этого раньше такое было нечасто… Её держат в одном тайном месте, но забрать мы её оттуда сами не сможем, иначе нас просто вырежут, потому что…ну, вы сами все понимаете. — Где она? — спрашивает безэмоциональным голосом Карин. Он описывает место. — Я знаю где это. Не переживайте — мы вернем её. Велите своим людям брать только необходимые в дорогу вещи. Скоро вы выдвинетесь в ваш новый дом. Там у вас детей забирать никто не будет.--- ---
Мы вышли за дверь и Кабуто внимательно посмотрел на Карин, которая уверенными шагами шла вперед, выбирая нужных для нашей миссии шиноби и раздавая указания, что надо будет делать на месте. — Ты будто бы знаешь что там будет, — произносит ирьёнин. — Её держат в том самом доме, в котором когда-то держали меня, — произносит она. — Вот ведь бывает же! Но ничего — скоро это прекратится. — Нам еще надо будет зайти к другим твоим обидчикам, — напоминает Кимимаро. — Сейчас главное миссия, — обрывает его Узумаки. — Достанем девчонку. А на счет них — посмотрим по ситуации. Мы были согласны с этим. Ведь одно дело, если бы шиноби этой страны ни в чем не подозревали уводимый нами маленький клан, и совсем другое — нынешняя ситуация. Поэтому лучше поскорее уйти отсюда на свои земли.--- ---
Мы даже особо не скрывались — это место не так чтоб охраняли — наши шиноби быстро всех перерезали. Я активировала Бьякуганы и просмотрела дом, в котором держали пленницу. — Внутри один ребенок и один взрослый, — произношу я. — И я даже подозреваю кто с этой девчонкой внутри, — Узумаки потягивает воздух, пробуя чакру и облизывает почему-то пересохшие губы. — Нам входить с тобой? — спрашивает Кимимаро касаясь её плеча. — Нет — я сама справлюсь — это мои «тени прошлого», и я должна разобраться с ними сама и как можно скорее, — отвечает она и жестом велит всем оставаться здесь. Карин активировала печать, которая скрывала дом от внешнего мира — теперь никто не узнает и не услышит, что там творится. Она не спеша подходит к двери и, отпирая её, заходит вовнутрь. Минут пять её нет, а затем дверь открывается и наружу выходит девчонка лет четырех. — Постой, — останавливает её Карин и велит открыть рот, извлекая оттуда заколку. — А их тактика не меняется! Тупорылые твари! Беги к мои братьям — они отведут тебя домой к твоему папочке! Он очень любит тебя, малыш! — Спасибо! — пискнула мелкая и поспешила к Кимимаро, который умел, когда надо, производить приятное впечатление. — Хината, Гаара, останьтесь со мной, — произносит Узумаки. — А остальные идите и уводите отсюда людей как можно скорее, ведь скоро за кланом начнут погоню — мы вас нагоним позже. — И долго тебя придется ждать? — Кабуто не доволен, но он понимает, что кое-какие проблемы человек может решить только сам, и только так, как он посчитает нужным. А Карин надо было разобраться с тем, что тяготило её. — Не долго. Я не собираюсь возиться с ним неделю. Потом, быть может, покажу Карин и Гааре то место, в котором покоится моя матушка… Мне надо там побывать… Надо прийти на её могилу… Я ведь не знаю, смогу ли прийти сюда еще когда-нибудь. В общем, мы догоним вас через сутки, максимум двое, не больше, — отвечает она ему. — Я отправлю вместе с тобой шиноби, — говорит Кабуто и Кимимаро начинает подзывать к себе людей, чтоб оставить с нами. — Не надо — слишком много людей — слишком заметное зрелище! На Трех человек никто особого внимания не обратит, к тому же мы всегда ходили скрытно и осторожно. Плюс к этому все свободные шиноби будут гнаться за вами и кланом, а не за тихо крадущимися тремя с виду крестьянками этой страны. Так что переживать надо за вас, а не за нас, — останавливает его Карин. — Те места безлюдны, так что там не за что переживать. — Хорошо, — он кивает головой и молча уходит вместе с другими, хотя несколько раз оборачивается. Возле дома не остается никого, кроме нас троих. Карин улыбается и показывает жестом, что нам нужно спешить — у нас не так много времени. Мы отходим назад и не мешаем ей — пусть соберется с мыслями и сделает то, что должна по законам этого мира — тут месть священна и каждый должен хотя бы попытаться отомстить за себя.--- ---
Карин смотрит на заходящее Солнце. Она тяжело вздыхает, а потом разувается, ставя обувь на пороге дома и заходя вовнутрь. Мы идем следом за ней и я невольно обращаю внимание на её изящные стопы, ступающие абсолютно бесшумно. В доме все соответствует рассказам Узумаки: ничего не изменилось с тех пор, как они держали её тут. Всё так же убого, серо, депрессивно и навевает какую-то безысходность и ни на что неспособность. Правда, кое-что добавилось — к стене был цепями припечатан человек. Я узнала его — это тот мудак, которые был показан в аниме. Впрочем, цепи я тоже узнала — прекрасная вещь для ловли кого-то. Они заряжаются чакрой Узумаки и держат пойманого мертвой хваткой. Жаль, что хватает только на одного человека, но скоро мы это исправим — в планах доработать их в ближайшее время. Карин улыбалась ему, а он дрожал от страха.--- ---
Я никогда в жизни не слышала, чтоб кто-то так визжал, не имея возможности остановиться. Голос шиноби, который когда-то шлифовал мозг Карин, не мог сорваться — она восстанавливала раз за разом его связки, продолжая пытку. И, оказывается, она знала в этом толк. Кто научил её? Орочимару? Но он таким никогда не занимался… (при нас во всяком случае) И я могу сделать только один вывод: она видела этот ужас пока жила в Стране Травы. И она вопрошала у него не единожды: — И сколько еще было таких, как я? Ведь много? И те медовые куноичи, которых ты подсылал ко мне, и которые лишь иногда смели мечтать о нормальной жизни, они ведь в прошлом были такими же, как и я? Такие же «животные на вырост»? Он снова завизжал, а затем захрипел, пытаясь вырваться из цепей с печатями клана Узумаки, но это было бесполезно. — Знаешь, — продолжила она, когда он снова заткнулся. — А ведь я хотела просто убить тебя, ну и еще перерезать тех ублюдков, которые тебе помогали проворачивать все тогда, когда я была маленькой… Помнишь? Особенно ту заколку «в подарок»? — в глазах шиноби плескался страх — он знал о маячке, сокрытом в оберегаемом Карин украшении. — Так вот, я придумала месть получше! Сейчас я спешу, но не переживай, я приду сюда однажды еще разок! И я загляну в твою Деревню, в твой дом. И знаешь, тем, кто будет там, это не понравится. Я принесу сюда новый порядок, новые правила. Я очищу ваше тухлое болото от скверны. И больше здесь не будет того, что было с теми кунаичи, что было со мной, и что могло бы быть с ней (дочерью Главы клана). Она задумалась всего на миг, а потом лезвие её катаны полоснуло воздух с такой скоростью, что я не увидела этого. С глухим стуком на пол упали его ноги и затем руки, а после — голова. По полу стремительно расползалось кровавое пятно, в воздухе слишком сильно пахло железом. Кровь коснулась ног Карин, а затем в окно заглянуло садящееся Солнце, окрасив все в багряные тона. Чакра слегка всколыхнула волосы моей старшей сестры, и мир, кажется, отмер, сдвинулся с точки, на которой застыл. Передо мной стояло, кажется, божество. Оно ухмыльнулось, но эта улыбка была грустной и почему-то полной боли. Изящная рука с длинными пальцами поправила выбившуюся из высокого хвоста прядь красных как кровь волос, нога сделала первый шаг прямо по растекшейся крови в нашу сторону, и наваждение спало: передо мной снова Карин. — Подождите меня снаружи, — произносит она и велит нам выйти. Я выхожу, как и Гаара, но нам прекрасно видно, что она делает… …Дверь за ней закрывается почти беззвучно, и мои Бьякуганы выхватывают надпись, сделанную кровью убитого подонка: «Здесь была Карин Узумаки»--- ---
Мы идем по долине в то место, что дорого сердцу Узумаки. Солнце светит, согревая наши спины, мы молчим. Длинные волосы Карин развеваются на ветру какими-то причудливыми разводами, напоминая собой наплывы крови на полу. Её ноги теперь обуты, и я понимаю, что она не просто так сняла у порога сандалии шиноби — она все это сделала преднамеренно. Их подарил ей Орочимару, и такая бережливость в адрес его подарка не удивительна. — В этом доме прошло моё самое раннее детство. А мою мать они согласились похоронить в обмен на то, что я буду работать в госпитале, — произносит Узумаки. — И я, живя в стране Рисовых Полей, даже начала забывать о том, как это было. Но когда услышала про то, что в этом доме опять кого-то поселили… Сразу все пронеслось перед глазами, как если бы кончилось только вчера. Гребаные ублюдки! Гребаный мир шиноби! Это просто дерьмо… Я не хочу, чтоб этот мир был таким! — Ты в самом деле хочешь еще разок сюда наведаться? — интересуется Гаара поигрывая кунаем, периодически подкидывая его вверх, и ловя. — А как же! Однажды, я приду сюда. И я буду не одна! И они захлебнутся в своём дерьме! И это будет только начало! Но я очищу эту землю от скверны! Я не допущу того, чтоб кому-то было так же хреново, как мне! Я клянусь! — произносит Узумаки. — Тогда я пойду с тобой, — джинчурики почти что блаженно улыбается. — А ты пойдешь, Хината? — Еще бы, — я позволяю себе почти довольный оскал. — И с тобой схожу в твою страну Песков, если понадобится. — О! Я буду рада! Уж там-то дерьма на всех хватит! — обещает Хозяйка Однохвостого. По поляне разносится почти что счастливый смех каждой из нас. Но меня не покидает ощущение какой-то надломленности, что в нем, кажется, присутствует… «Мир шиноби, пожалуй, непростое испытание. И уж если выбирать какой-то мир для будущей жизни, то я бы выбрала что попроще. А таких миров вообще не должно существовать… может быть, его проще вообще уничтожить?» — пронеслось в моей голове под шум завывания ветра. А затем я стала вспоминать: ведь не все и не всегда было хорошо в моем предыдущем мире. Но люди старались и стремились к своему более лучшей и правильной жизни, чем была у них вчера… Я остановилась на месте: может ли быть и у этого мира более светлое будущее? Более мягкое, более счастливое для всех нас? И для него стоит только немного постараться? — Не отставай, — услышала я окрик Карин. — Нам надо еще Кабуто с Кимимаро и остальными нагнать. — А я что-то устала, да и Гаара сегодня какая-то сонная. — Ага, — отозвалась я и тоже заметила, что как-то слабо себя чувствую после всего произошедшего. Всё-таки всё это не просто, особенно для меня.--- ---
Мы шли напрямик через очередное поле. Было принято решение зайти в одно место сразу после того, как побудем здесь — Карин нашла нужную поляну, правда, не сразу — мы еще поплутали — за столько лет тут все несколько поменялось. Могила представляла из себя просто плоский камень, на котором было начертана только одна фамилия — Узумаки. Карин просто молча стояла возле неё, а потом протерла камень рукой и что-то прошептала, кажется, чтоб она не волновалась за свою дочь — всё у неё теперь хорошо, ведь она смогла найти для неё самого лучшего отца когда-то. — Остановимся здесь на чуть-чуть, а потом пойдем кое-куда, — произносит Узумаки неожиданно бодрым и счастливым голосом, и я понимаю, что она просто не хочет никого расстраивать и притворяется, что все в порядке. Гаара ничего не говорит, а просто кивает в ответ, но я замечаю, что глаза у неё мокрые от плохо скрываемых слёз. — Куда мы пойдем? — спрашиваю я, чтоб хоть чуть-чуть отвлечь их. И Карин с Гаарой начинают разбивать небольшой привал, а Узумаки рассказывает нам про свои планы. Карин знала, что здесь поблизости есть селение где можно купить неплохое оружие за вполне бросовую цену. Так что мы решили сделать крюк, а затем уже возвращаться к предыдущему маршруту. До места назначения оставалось не так долго — возьмем оружия, и завтра к утру нагоним своих. Оружие в нашем мире всегда нужно и лишним не бывает. Я отошла за охапкой дров — в планах было немного перекусить и побыть здесь, а потом без остановок идти в сторону уходящих к Отогакуре. (разумеется, зайдя за оружием) Оставшись одна я прислушалась, закрыв глаза: тишина. Где-то вдалеке плескалась река. Я припомнила карту, отмечая, что здесь неподалеку есть что-то типа небольшой перевалочной базы у местных рыбаков. На таких местах обычно оставляют несколько старых деревянных лодок на всякий случай. Я активировала Бьякуган, и увидела, что пару лодок там действительно можно найти. Захотелось сходить туда, но я понимала, что вообще-то мы и так рискуем шатаясь по этой стране. Но проблемы Карин надо решить, и лучше сразу. И вдруг моё сердце пропустило удар: Хидан! Я увидела Бьякуганами неспешно идущего в нашу сторону Хидана! — Вот блядь на хуй! Доходились тупорылые! — прошептала я и со всех ног, бросив охапку хвороста, понеслась к своим.--- ---
Они сидели рядом друг с другом, плечом к плечу. Карин коснулась волос Гаары рукой и дотронулась до уха. Та заулыбалась ей и если только не замурлыкала от удовольствия. — Как ты думаешь, когда однажды мы всё-таки будем по-настоящему взрослыми, как это будет? — интересуется Карин. — Я думаю, что это будет замечательно! — джинчурики поворачивается к ней и, перехватив её руку своей, касается губами пальцев. — Мы будем все вместе, и с нами ничего не случится. Ты, я, Таюйя, Гурен и, разумеется, наша Хината. — А Кабуто с Кимимаро, и еще с Суйгецу? — интересуется Узумаки. — Я сейчас говорила только про девочек, — Гаара чуть улыбается, когда Карин убирает за ухо выбившуюся прядь с лица Гаары. — Но если говорить и про мальчиков, то не с этими же тремя нам жить? — Нет, конечно! — тихо смеется Карин. — Я думаю всё-таки найти своего мужчину. Когда-нибудь. В будущем. Но, разумеется, никто не может быть лучше отца! — Никто, — пожимает плечами Гаара и придвигается к Карин ближе. — Я вот тут подумала: а ты целоваться умеешь? — Нет, — Карин вдруг смотрит на Гаару с испугом. — А ведь это упущение! Надо срочно научиться! — Согласна! — с видом полной решительности произносит джинчурики. — И еще надо бы научить Хинату — она точно не умеет, а сама не додумается научиться! — Угу, — кивает головой Карин и, облизнув губы, касается ими губ Гаары, скользя ладонями по её телу.--- ---
Я неслась вперед со всех ног — и не ожидала, что за долбаными кусками древесины, я ушла так далеко! Рассматривать Хидана и его приближение было некогда — главное успеть удрать от него и его Какузу. И теперь, разумеется, не в ту сторону, куда уходили Кимимаро, Кабуто и все остальные. «Хотя бы Карин почувствовала хоть что-то! Хоть бы они уже уходили прочь! Это было бы лучшим вариантом!» — пронеслось у меня в голове, когда я спешила к ним. Но вот я вижу их издалека и чуть не спотыкаюсь, видя, чем они там заняты, пока надо удирать отсюда прочь. Неужели за своими поцелуями у них всю чуйку отбило? Или же это так волнительно, что перекрыло чувство самосохраниния? Или… «Техника какая-то!» — пронеслось у меня в голове предположение. — Перестаньте уже мацать друг друга! — прорычала я, когда наконец-то они заметили меня. — Надо уходить! — Что случилось? — спросила Карин, на лице у которой выступил румянец. — Сколько их? — Гаара сориентировалась быстрее. — Он один, но не думайте, что мы сможем справиться с ним — не надо страдать самоуверенностью… — Кто это? — Карин уже вскочила на ноги и спешно упаковала котелок в свиток печати. — Это Хидан из Акацуки, и если он здесь, то где-то поблизости Какузу. И не известно: кто из них более проблемный противник, — произношу я. — Предлагаю свалить отсюда как можно скорее в противоположную сторону движения всех остальных. Здесь неподалеку есть река, если получится, то можно уйти по ней — я активирую свою технику — главное, чтоб на неё хватило чакры. — Хорошо, — произносит Гаара. — Но я сомневаюсь, что кости этого Хидана и Какузу смогут пережить технику «Песчаного гроба». Пока что ни у кого не получалось. — Мы не будем с ними драться — Конан помнишь? — спрашиваю у неё я, хватая за руку и удивляюсь как она порой бывает наивна в понимании реальной силы противника. — Так вот, там все проблемнее в разы. Не стоит недооценивать их! — А твоя клубника не хочет помочь нам? — интересуется Карин. — Мне что-то не нравится, что я его почти не ощущаю. Наверное, какая-то техника. — Да пока не колышется, — я поспешно достаю её из рюкзака — ни одной ягоды и вообще будто бы спит. — Идемте отсюда быстрее! Говорят, что они вместе своим дуэтом могут и джинчурики укокошить! Так что, Гаара, даже не думай лезть на рожон! Она молча кивнула и мы сорвались с места уходя отсюда прочь. Уж не знаю, как остальные, но я мысленно взмолилась матери Карин — чтоб она отвела от нас эту беду!--- ---
И вот мы делаем огромный крюк в сторону реки и лодок — осталось немного. При каждом шорохе мое сердце пропускает удар, и я не разделяю тихой настороженности Карин и холодной решительности Гаары. Я знаю по аниме что из себя представляю эти две твари — и если им удастся захватить хоть кого-то, то что делать остальным? Вдруг воздух рассекает коса, и Карин с трудом уворачивается, выполняя прыжок в воздухе с переворотом. Я сейчас очень жалею, что цепь Узумаки разряжена — сейчас бы пригодилось для спелёновывания Хидана. — Блядь: не ждали меня?! — раздается голос излишне жизнерадостного жреца Джашина. — Бежим, — хватаю я Гаару за руку, но она уже направляет в сторону Хидана свой песок, от которого он уворачивается, кидая свою косу в меня. Увернуться получается с трудом: он почти задевает меня, срезая прядь волос своим оружием. Она падает вниз на землю и почему-то Бьякуганы запечатляют этот момент. — Бежим! — кричу я, направляя в сторону Хидана ладонь, из которой вырывается столп воды, что должен снести его, и который заставляет всё вокруг промокнуть. Мы бежим прочь — я уже вижу эту гребаную лодку, но вот я слышу треск воздуха и запоздало оборачиваюсь, чтоб увидеть, как в меня несется огромная молния, которая меня точно заденет. «Уж лучше я, чем Карин или Гаара!» — проносится у меня в голове. Но в этот момент чья-то рука толкает меня в сторону и я падаю далеко за предел действия техники. Я оборачиваюсь и вижу Гаару, тело которой сотрясается в конвульсиях под действием удара молниями. — Тварь! — раздается визг Карин и она складывает печати в неизвестном мне порядке. Неожиданно земля вздымается вверх, руша ландшафт, а Карин дальше уродует поверхность планеты, желая уничтожить нападающих. Я же подскакиваю на ноги и стремительно сокращаю расстояние между собой и лежащим на земле телом Гаары. Я хватаю её и закидываю на спину. — Нам пора! — кричу я, чтоб Карин услышала это не смотря на шум ломающейся земли. Она оборачивается и, кажется, приходит в себя. — Да, — она кивает головой и делает еще пару печатей, которые заставляют расти из земли огромные шипы уже без её участия.--- ---
Мы достигли лодки, мы в ней. Я обрубаю канат, и течение подхватывает нас. Но это медленно — надо быстрее. Я уже готова выполнить технику, вложив в неё всю чакру, но тут я вижу, что руки у Карин трясутся. — Она не дышит! Гаара мертва! — в ужасе произносит Узумаки, и я понимаю, что сейчас в состоянии паники не только Узумаки. Гаара действительно не дышит. Мои руки дрожат. Внутри колкой лавиной разливается ужас. В ушах начинает звенеть. — Гаара! Гаара! — слышу я испуганный голос Карин, как через вату. Сейчас этот мир ударил меня своей обыденной реальностью слишком сильно. И перед моими глазами начинают мелькать воспоминая о жизни, проведенной здесь… …Вот я открываю глаза, и я вижу Хиаши Хьюга, еще не совсем понимая, что случилось, вот я вижу свою мать — Ханаби Хьюга, а потом… потом я пыталась доказать, что что-то могу изменить… И вот я в госпитале… Госпитале… — О Великие Боги, — шепчу я. — Они не помогут! Они слишком высоко, как те звезды на небесах! — рыдая произносит Карин. — Да плевать на звезды, — отмахиваюсь я и беру себя в руки, вспоминая о том, кто я. — Карин! Соберись! Ей сейчас нужна твоя чакра! — Она мертва — слишком поздно! — Узумаки лихорадочно смахивает с лица слезы. — Никогда не поздно, — отвечаю я. — Давай! Оголяй руку и сожми на ней её челюсти! — Но… — Да делай блядь, как я сказала! Я нахрен ирьёнин и знаю что делать! Выполняй! — рявкнула я на неё в первый раз в жизни. И я в первый раз в жизни уверена в своей правоте — я знаю, что надо делать — в Конохе я это учила, мне выпало это на экзамене. И Карин поспешила выполнить приказ. Бьякуганы вычленили потоки чакры, что хлынули из тела Узумаки в джинчурики однохвостого, и остановившееся сердце, которое попыталось забиться вновь, но не могло (мне это показалось странным — но плевать на это). Я напитала свои ладони медицинской чакрой и резко приложила их к груди Гаары. Её тело выгнулось дугой, сердце вновь запустилось, а сама она судорожно закашлялась, находясь в полуобмороке. — Стойте суки! — услышала я рев Хидана. — Да я вас шлюх наизнанку выверну! Я обернулась на голос и поняла, что нам не уйти: они оба были слишком близко. Я трезво посмотрела на вещи: у Карин чакроистощение, Гаара хоть и дышит, но почти при смерти — и как он её так ебанул? Она же джинчурики! Хотя, в аниме они на раз плюнуть двухвостую словили и к скале прибили. А тут всего-то один хвост у биджу… Так что делать? Даже если я выполню технику, они слишком близко, а чакры у меня мало после оживления Гаары! Они пойдут за нами и скорее всего нагонят! Поймают всех троих… И у них в руках будет биджу, Узумаки и тупорылый ирьёнин… «Ирьёнин. При любых операциях всегда стараются захватить ирьёнина. Он является приоритетной целью. И если получилось это сделать, то отряд шиноби всегда уходит с пленником, в не зависимости от первоначальной цели миссии. Любая цель становится ничтожной по сравнению с живым ирьёнином, захваченным в бою», — пронеслось у меня в голове воспоминания с занятия из госпиталя Конохи. И я понимаю, что надо сделать, чтоб вернуть Карин домой и чтоб Гаара осталась жива. — Карин, ты должна сделать то, что я сейчас скажу — времени слишком мало, — она на мои слова кивает головой судорожно вцепившись в почти бессознательную Гаару. — Ты справишься — я знаю, ты сильная, как твоя мама. Ты вернешься вместе с Гаарой к отцу и скажешь где я. И еще скажешь, чтоб он за меня не волновался, потому что я — боевой ирьёнин. — Что ты задумала? — шепчет Карин, прижимая к себе Гаару. — Не надо! Она понимает, что я решила, когда я выпрыгиваю из лодки и рисую печать на ней, благодаря которой будет выполнена моя техника. Карин с ужасом смотрит на меня, не в силах пошевелиться — техника начинает действовать намертво прикрепляя её и джинчурики к лодке. Я готовлюсь вложить в неё всю чакру, понимая, что это повысит их шансы. Я складываю печати, и печать на лодке заискрилась, заставляя посудину сорваться с места и унести Карин с Гаарой из зоны видимости.--- ---
Я стояла не оборачиваясь — я знала, что они оба за моей спиной, метрах в 20-ти. Чакры почти не осталось. Я сунула руку в боковую прорезь в рюкзаке — гребаная клубника не вырастила ни одной ягоды. Призыв весело помахал левой пяткой, и я поняла, что всё-таки иногда не судьба уйти. Мысленно воззвала к очагу чакры, понимая, что если протяну еще немного времени, то смогу набрать достаточно, чтоб рубануть Хидана по шее и попробовать убежать отсюда… хотя так себе план, но стоит попробовать. — Иди сюда и не делай резких движений, — слышу я голос Какузу. — Зачем мне идти к вам? — я поворачиваюсь к ним. — Чтоб вы меня прибили так же, как мою подругу? — Да брось, — глаза Какузу смотрят на меня насмешливо и как-то по отечески снисходительно. — Это просто действие моей техники — она не была мертва, и даже если бы ты не завела принудительно её сердце, то оно забилось бы само минуты через две-три. — Блядь, да не ломайся ты! — Хидан в нетерпении трет рукой древко косы (в другой руке у него прядь моих волос) и замахивается для удара. Я же складываю пальцы в знаковом жесте, обозначая, что я — боевой ирьенин. Это по факту обозначение, что я сдаюсь и готова к сотрудничеству. — Мы знаем кто ты, — произносит Какузу. — И потому хотим, чтоб ты прошла с нами. С тобой хочет поговорить кое-кто. Идем. Я киваю головой и понимаю, что если сейчас смогу оторваться от них, то, возможно, у меня появится хотя бы слабый шанс открыть одну из печатей — там восстанавливающее зелье… Я тяну время, мнусь в нерешительности и срываюсь с места, бегу от них прочь.--- ---
Почему-то я слышу только одного у себя за спиной — наверное, второй обходит меня стороной, чтоб преградить мне путь чуть дальше, ведь бегу я не так быстро, как надо бы бежать. Он уже пытался схватить меня и его рука почти зацепилась за мой рюкзак… И вот опять… Я падаю кубарем, и он вместе со мной, распластываясь по земле — какая досада. Для него. Я не собираюсь сдаваться, направляю чакру в руку, готовясь рубануть его в спину, пока он на земле, и не может подняться. «Чем там Кабуто прибил свою мать? Скальпелем чакры? Долбану чтоб наверняка! Я должна вернуться домой!» — и я направляю чакру в ладонь. Она светится характерным для этой техники светом, и я мысленно ликую — восстановится ли один из этих Акацуки или нет после такого? Удар готовлюсь нанести прямо по позвоночнику… И тут я перестаю чувствовать чакру… Как тогда, в детстве, когда не могла ей управлять… В ушах прозвенели слова Орочимару о том, что я могу потерять контроль прямо во время боя, и что я тогда буду делать? Ужас накрыл меня с головой, и поняла, что если бы пила те микстуры, то сейчас бы уже бежала дальше, а не пыталась вырвать руку из захвата Акацуки. — Да отпусти ты меня, сука! — ору я готовясь двинуть ему коленом под дых. — Хината! Хината! — услышала я голос говорящего, и перестала пытаться высвободиться — на меня смотрели глаза, которые я ни с чьими не спутаю. — Наруто? — поняла я кто передо мной, и чьё лицо закрыто на подобии того, как своё скрывал Каказу. Плащ Акацуки с кровавыми облаками был на нём, и скрыл от меня фигуру друга детства — и именно поэтому я его не узнала. — Это ты?! — Да! — он хлопнул свободной рукой по плащу, активировалась печать, и оттуда появился платок с вышивками, который я когда-то подарила ему. Из него на землю выпал завернутый сюррикен. Весь изгвазданный, в царапинах и гнутый. — Помнишь, я обещал тебе, что ты уже забудешь о своем подарке, а я буду помнить и хранить? И покажу его тебе. Время остановилось. Это был и в самом деле он. Его рука поспешила сдернуть с лица повязку. Наруто улыбался мне так чисто и так открыто! Лицо его сильно возмужавшее, было таким светлым! Словно он и не видел Солнца, а еще ужасов этого мира! Тонкие черточки-шрамы смотрелись на нем почти черными. Он снова потянулся к своей голове и снял тряпку с волос, которые оказались длинными и убранными с высокий «хвост». Я протянула к нему руку и коснулась щеки. Теплая и живая плоть. И перед глазами вновь возникло то мгновение, которое он был повернут ко мне спиной, на фоне которой сияла моя рука той техникой, от которой погибла мать Кабуто. Меня затрясло — я в полной мере осознала, что могло сегодня произойти, а еще я вдруг осознала немного то, что теперь каждый день чувствует Кабуто. Слёзы брызнули из моих глаз, и я рассеянно прижала ладони к щекам, продолжая смотреть на живого и невредимого джинчурики. Моего друга детства, которого я только что чуть не убила. — Хината! Хината! Всё хорошо! — говорит он, гладя меня по голове, а я от боли в горле падаю на спину и тихо рыдаю. — Ты узнала меня! И это главное! «Я узнала тебя слишком поздно!» — последнее, что пронеслось в моей голове вместе с осознанием случившегося чуда. И если в этом мире действительно есть Боги, то я готова молиться им всем одновременно, хоть вечность напролет. Ведь если бы я продолжила пить те микстуры, сегодня не произошел бы сбой в выработки и контроле чакры, и я бы смогла нанести удар по спине Наруто. Тот самый удар, который он бы навряд ли пережил. Ужас и одновременно облегчение накрывали меня с головой и я перестала ощущать этот мир.