Часть 7. Шепот Кровавой Луны. Глава 3. Возвращенная свобода
Где-то по дороге в одно из убежищ Орочимару
Солнце нагло палило в воспаленные от злых слез глаза. Гаара с трудом пила воду, поднесенную ей Карин, а дневная звезда продолжала светить, и, кажется, не обиралось спускаться за горизонт, обжигая усталые глаза путников. - Потерпи немного – этот день однажды кончится, и следующий будет лучше, - произносит Узумаки, хотя сама, кажется, не особо верит в это. - Не говори так! Мы потеряли её, всё-таки она пожертвовала собой… прикрыла нас, как когда-то в детстве, когда… да постоянно! - джинчурики устало закрывает лицо руками, которые дрожат от слабости. – Она всегда была такой. Карин молчит некоторое время, смотря за постепенно снижающейся скорость лодкой и водой, что плещется за бортиками. Техника Хинаты начала ослабевать где-то час назад, и она наконец-то смогла отлепиться от лодки. Сразу привела в сознание Гаару, которая очень долго цепляла связь с реальностью, прежде чем пришла в себя. И вот теперь, когда полностью вернулась к осознанию происходящего, она раз за разом приходила в состояние ужаса, словно находилось в созданном гендзюцу кошмаре, который закольцевали. - Неужели тогда ничего нельзя было сделать? – вопрошала джинчурики в который раз. – Ты ведь могла попытаться затащить её с нами в лодку… - Рискни оторвать её от посадки картошки, а потом поговорим на счет сегодняшнего дня! Я даже среагировать вовремя не успела! Она просто отправила нас домой за помощью, а сама …сама она теперь у Акацуки! И не сверли меня взглядом! Если забыть на мгновение, что нас связывают какие-то узы, и посмотреть на её поведение с холодным расчетом, то она все сделала верно! Она спасла отряд ценой одного шиноби, при том она точно останется жива, ведь она – ирьёнин. Отправила нас домой оповестить о случившемся! И если бы она поступила иначе, то мы бы все были в плену сейчас. А ты ведь знаешь, что Акацуки в последнее время подозрительно завошкались? И что ты вообще злопыхаешь на меня? Ты вон в отрубе лежала! – стала выговаривать ей Карин. - Я не в отрубе лежала – я сдохла нахрен! Сдохла! Понимаешь!? Меня Шукаку в теле удержал кое-как! Я реально была мертва! – её голос дрогнул и она на мгновение замолчала, с трудом приподнимаясь, чтоб сесть в лодке. Карин на это ничего не ответила. Она прекрасно помнила, что Гаара не дышала и сердце её не билось. И если бы не правильные действия Хинаты в тот момент, то сейчас Джинчурики была бы мертва, а они обе в плену у Акацуки. - Я тут знаешь о чем подумала? – нарушила тяжелое молчание Узумаки. - О чем? – Гаара устало моргнула красными от слез глазами с местами полопавшимися капиллярами. - О том, что мы порой смеялись над сестрой… Помнишь? Мы ведь за глаза называли её Глупой Хьюга? – произносит Карин и по её виду видно, что она сожалеет и ей стыдно. – А ведь она спасла нас обеих. Я, увидев, что с тобой все плохо, просто потеряла контроль…Я заистерила и заныла, как последняя тряпка. А она – нет. Хотя она слабее и тебя, и меня. Она ведь смогла четко оценить ситуацию, раздала правильно команды, обеспечила безопасность большинства и оповещение основных сил… - Наверное, потому что она – боевой ирьёнин? – с грустной улыбкой на лице произнесла хозяйка однохвостого. – И его определяет не сила. - Наверное. Молчание затянулось. Солнце наконец-то приблизилось к горизонту, окрашивая все почему-то в кровавые цвета. Река несла их дальше от места происшествия, погони не наблюдалось. - За нами никого не выслали? – не столько спрашивает, сколько утверждает Гаара. - Да, очевидно они слишком заняты ею, - Гаара смотрит вверх по течению и поёживается, словно представляя, что может произойти с куноичи, окажись она в плену. Карин словно улавливает её мысли и произносит: - Лучше бы они меня захватили. - Почему? - Потому что хотя бы в теории знаю от тех куноичи из госпиталя, что бы там меня ожидало. А вот Хината – не знает, - Узумаки прикусывает нижнюю губу. - Она слишком рано попала в плен. А два эти идиота (Кабуто и Кимимаро) слишком долго её делили! Она не получила никакого опыта, даже в теории не особо сильна – все читала своё ирьёдзюцу и занималась растениями. - Возможно, она сможет уйти от них? – робко подмечает Гаара, на лице у которой отплясывает какой-то странный танец последний луч заходящего Солнца. - Да куда там – сила клубники от неё отвернулась! Почему-то эта дрянная ягода не хотела ей помогать? - пожимает плечами Карин и опять наступает вязкая тишина, следом за которым устанавливается сумрак ночи. – Я боюсь за неё. Я стараюсь не истерить, но у меня руки дрожат. Видишь? – и она показывает джинчурики свои дрожащие ладони. – Я и не знала, что такое может однажды случиться. Что теперь будет? - Я убью того, кто приказал поймать её, - с серьёзным видом обещает Гаара. - Что? Да ловили не её – ловили всех нас, - возражает Узумаки. - Ты ошибаешься, - джинчурики устало касается рукой сложенных в лодку весел и они падают назад на дно, где и лежали до этого – она еще слишком слаба, чтоб не то чтобы грести ими, а просто поднять. – Судя по всему, они охотились за ней. И насколько я знаю про их организацию… я найду их лидера и сама лично прибью его гвоздями к стенке! Кроме него никто другой не мог дать этим двоим такого приказа! И я с трудом представляю, что было бы с Хинатой, если бы эта техника попала в неё – она ведь слабее меня. - Ну, да, - Карин соглашается на счет техники. – Но разве ты не хочешь наказать тех, кто напал на нас? - Нет особого смысла обижаться на палку. Есть смысл обижаться на голову, которая приказала этой палке и руке, что её держит, ударить, - произносит дочь песчаного Каге. - Верно, - Узумаки соглашается с ней. – Но тем не менее, они не просто руки. Они шиноби и должны были понимать, что она может и не пережить удара. - Мы слишком много треплемся ни о чем, - произносит Гаара и всё-таки садится поудобнее. – Нам надо спешить к отцу. Он сможет помочь ей – мы тут бессильны. Карин внимательно посмотрела на Гаару, заставив ту забеспокоиться. - Ты чего? – спросила джинчурики, опасливо оглядываясь назад – вдруг там враг? - Ты в первый раз назвала его отцом, - произнесла Узумаки. – За столько лет в первый раз. - Да, - Гаара кивает головой. – И я слишком припоздала с этим. Я должна была понять раньше, что значит для меня ваш отец, что значите для меня все вы… А я все жила прошлым, все вспоминала Суну, всё злилась, плакала по ночам, всё строила «хрустальные замки» о том, как бы могло быть, если бы дядя смог меня защитить… - Так ты всё это время скучала по ним?(имеет в виду родственников из Суны) После всего, что они тебе сделали и хотели сделать? – Карин аж на ноги подскочила, заставив лодку опасно пошатнуться. - Нет, не скучала, - она отрицательно качает головой. – Я просто … просто… была … я слишком сильно думала о прошлом и совсем забыла о будущем и настоящем. Я так хотела им отомстить… А теперь… Ведь если бы больше работала. Если бы я больше тренировалась, этого бы не произошло! Хината сейчас бы уплывала вместе с нами! Хоть бы она смогла уйти оттуда! – Гаара неожиданно для себя заплакала снова. Сегодня она плакала во второй раз в жизни так горько по кому-то. - Не плачь, - голос Карин звучит как-то низко и как-то излишне по-взрослому. - Сейчас не время для этого. Мы ведь шиноби? А разве шиноби плачут? Что толку от наших слез? (Карин утирает слезы со своего лица) Будто бы кто-то их поймет и увидит, кроме тех звезд, что сейчас поднимаются на небосклоне? Ну и ещё Луны. Но что от этого толку? Нам надо спешить, и лучшее, что мы сейчас сможем для этого сделать – это быстрее восстановить наши силы, чтоб догнать Кабуто и Кимимаро. А потом вместе с ними как можно быстрее добраться до нашего отца. И моего, и твоего. (имеет в виду Орочимару). Гаара вымученно улыбается и тянет к Карин руку, которая тут же перехватывает её и касается своими губами, а затем стремительно сокращает расстояние между ними и заключает джинчурики в объятья.--- ---
Где-то в вышине холодных небес сияют звезды, чуть пониже светит отраженным светом такая же холодная Луна. Им не согреть этого мира – от них нет особого толку. Но тем двоим в лодке, что сейчас обняли друг друга, забыв о том, что шиноби не плачут, тепло вопреки всем невзгодам этого мира. Их губы касаются вновь, и мир замирает. Теплая плоть под ними дышит жизнью, заставляет забыть о том, что случилось сегодня. С неба смотрят холодные звезды, скорее всего, завидуя простым смертным, что сейчас стали немного счастливее.--- ---
Немного позже
Орочимару почему-то беспокоился. Он не понимал, с чем это было связано. Такое противное, щемящее чувство внутри, которое, кажется, грызло душу. Он еще раз перепроверил последний отчет и отложил его в сторону – все в полном порядке. С раздражением он отметил, что скоро придет время менять тело. Поведение Саске становилось весьма странным. До Итачи он не мог дотянуться – тот где-то опять лазал под присмотром Кисаме. - Гребаные Учихи! – прошипел саннин, осознавая, что тело мальчишки придется всё-таки занять во избежание дальнейшего крушения его разума. А там экстренно вызывать сюда Итачи. - Отец, - в помещение просочился Юкимару. – Они идут – дозорные доложили, что скоро они окажутся здесь. - Хорошо, - мужчина кивает головой приемному сыну, и жестом велит идти. – Я сейчас же поднимусь наверх. Парнишка кивает головой и молча уходит. А Орочимару с раздражением отмечает, что его руки отчего-то дрожат.--- ---
Получасом позже
Перед ним стояли Кабуто, Кимимаро, Карин и Гаара. А вот её не было. Она не вернулась с этой миссии. Нет, она была жива, и будет жива дальше – ирьёнины слишком ценный ресурс в этом мире. Но сам факт, что её поймали… Он давил на виски, и змеелюд с трудом унял дрожь. - Отец, - обратился к змеелюду Кимимаро. – Что нам делать? Мы ведь должны прямо сейчас организовать погоню и вызволить её. - Если поспешим, то сможем атаковать их всеми нашими силами не позднее, чем через дней восемь-десять, - произносит Кабуто. Орочимару думает. Сейчас он бы очень хотел, чтоб все оказалось так просто: взять всех шиноби, созвать призывы, и ударить по Амэгакуре так, чтоб им мало не показалось. Но он оголит всю свою страну и сразу станет легкой добычей. И есть еще одно но: риннеганы. Он тяжело вздыхает, оценивая все возможные варианты. - Карин, она просила что-то передать мне? – спрашивает он у притихшей Узумаки. – Да не молчи ты! Я не виню тебя в случившемся! Мы шиноби и наша жизнь – это вечный танец со смертью. То, что случилось с ней – не самое плохое на самом деле. - Она... сказала, чтоб ты не беспокоился, потому что она – боевой ирьёнин, - произносит Карин. Орочимару кивает головой своим мыслям. Он понимает, что если она так сказала, то ей не страшно – она знала, на что шла, и шла на это сознательно. Вмиг приходит понимание, что Хината – как-то неожиданно быстро и резко стала взрослой. И он испытывает за неё гордость. «Моя девочка!» - проносится у него в голове и он понимает, что нужно делать. Ему не просто дается это решение. Но он должен, потому что он не просто отец, он фактически правитель целой страны. - Мы остаемся и пока что ничего не делаем, - произносит он под удивленными взглядами. – Они ничего не сделают ей. Они прекрасно знают кто она ещё с вашей последней встречи с ними. Уже тогда Конан гоняла вас по лесу, но её целью была не Гаара, а Хината. - Так почему нам не идти к ним? – Кимимаро недовольно поджимает губы и сжимает в кулаки ладони. – Надо забрать её… - Нет, - Орочимару отрицательно качает головой. – Нам до конца не известно, что они задумали. Но ирьенина не тронет никто! Что же до нас, то сначала мы разузнаем обстановку и выясним как лучше поступать. - Я понимаю, - кивает головой молчавший до этого Кабуто. – Но не согласен с тем, что пока что мы должны оставить все так, как есть… - Пока что оставим! У нас есть проблемы посерьёзнее! У Саске едет крыша! Я не знаю, как сюда достать Итачи! Учиха нервничают – мы не можем потерять этого мелкого засранца! Суна бесится! Тебя опять вызывает Сасори! Что-то плетет Коноха! Мы не можем оголить территорию целой страны и пойти в атаку на Амегакуре! Как только об этом узнают Пять Великих Деревень, они тут же предложат Амегакуре свою помощь в нашем уничтожении! И мало того, что уничтожат всех нас (шиноби), так еще и потом разотрут в порошок и угонят в рабство всех, кого можно, из страны Рисовых полей! Мы не можем думать о своих интересах, когда на нас лежит ответственность за целую страну! За её людей! Понимаете? - Да, - кивает головой Карин. – Но неужели мы вообще ничего не сможем сделать? - Сейчас правильнее всего будет усыпить их бдительность. Пусть Акацуки думают, что у них все получилось, и теперь они заполучили ирьёнина. Скорее всего, они через некоторое время свяжутся с нами – тогда мы и начнем переговоры, - поясняет Орочимару. - А если не свяжутся? – Кагуя с раздражением потирает кулаки, которые как-то сами собой укрепились костями. – Если они добились своего и им больше ничего не надо? - Нам без разницы – потому что за то время, пока мы будем усыплять их бдительность своим бездействием или тянуть резину во время переговоров (если они выкрали её с целью шантажа), мы найдем способ как достать её оттуда. Ни к одной миссии нельзя приступать с горячей головой! Запомните это! Тем более, если нужно проникнуть в чужую деревню, - произнес змеелюд. – Теперь просто сидите в этом убежище как минимум пару дней. За это время ваши головы, особенно твоя, Кимимаро, несколько остынут, и вы сможете думать трезвее. - Но отец! А вдруг её убьют!? Она же там, среди врагов!– восклицает Кагуя. - Поспешу тебя разочаровать: с большей вероятностью нам в спину бьют не шиноби других деревень, а шиноби наших. Так было когда-то, когда убили мою первую дочь Хоши, и вашу старшую сестру. Это были шиноби Конохи. Что же на счет Акацуки, то они уже давно таскают ирьёнинов себе и у них все никак не получается их натаскать в нужном количестве и качестве. Так что Хината для них - подарок небес. И к тому же не надо недооценивать её – она вполне может удрать из Деревни, - произносит саннин. - Хината? – Кабуто несколько удивлен. - Забыл, что как-то раз она уже удрала из Конохи? – спросил мужчина своего старшего сына. – И у неё это весьма неплохо получилось. Так что идите и пока что сидите на жопах ровно. Не стоит делать резких движений – сейчас Пейн и его шавки будут защищать её всеми возможными способами. Так что не стоит попадаться им под горячую руку. - Мы поняли, отец, - тяжело вздыхая, произнес Кимимаро. – Будем надеяться, что Хината свернет им кровину, и они сами её выгонят из своей деревни. - Что-то я в этом сомневаюсь, - заявляет Кабуто. – Она скорее всего умудрится там пристроиться… - Да перестань ты! – топнула ногой по полу Карин. – Не до тебя сейчас с твоими шуточками! - Успокойтесь уже, - произносит змеелюд, жестом останавливая перебранку между этими двумя. – И идите по своим углам. Лучше всего идите спать. - А ты, отец? – вдруг запереживала Карин. - А у меня нет такой роскоши – мне надо утрясать другие проблемы. С, например, южным убежищем, где опять назревает бунт – и скорее всего в скором времени ты туда отправишься, Карин. Ну, и еще с вновь прибывшим к нам кланом тоже надо все уладить. Так что цените возможность хоть немного отключиться от этой реальности, забывшись сном. Они молча опускают головы и перестают с ним спорить. В любом случае сейчас у них все равно нет никаких данных на счет того, как лучше залезть в эту Дождливую Деревню.--- ---
Все уходят, но в помещении, переглянувшись с Карин, остается Гаара. Она мнется с ноги на ногу и все никак не может набраться смелости, чтоб попросить о таком… - В чем дело? – спрашивает её Орочимару. – Ты что-то еще не сказала по делу Хинаты? - Да, - Гаара кивает головой и все никак не может посмотреть ему в глаза. – Всего этого бы не случилось, если бы я в свое время больше бы тренировалась и была бы сильнее сейчас… Я бы хотела…я бы хотела попросить, чтоб вы провели модификацию моего тела, приживив свой геном. Я бы хотела … и дело не только в силе. Я бы хотела наконец-то стать частью вашего клана, а не так, как у меня теперь – не понятно как… Орочимару молча кивает. Он понимает, что порой дети и новые шиноби приходят вот так вот – несколько неожиданно, как случилось в свое время с Гаарой. Но он не жалеет – очевидно всего, на это есть какой-то особый план у вселенной. И он не планирует спорить по этому поводу с самим мирозданием, тем более, когда ему это выгодно. - Иди к Кабуто и скажи ему, чтоб он взял у тебя первичные анализы для дальнейшего приживления нашего генома. Это отвлечет его на какое-то время, - произносит он вмиг просиявшей девушке. - Хорошо! – слегка кланяется она и потом поспешно добавляет. – Спасибо Вам, Отец! Орочимару рассеяно растрепливает её волосы и жестом велит уйти. Дверь за ними закрывается, и он садится за стол, на котором с остервенением начинает рвать бумагу, но это не помогает. Мужчина мысленно вновь и вновь возвращается к Хинате, которая теперь будет узницей в Деревне Дождя. - Что делать? – спрашивает он сам у себя. Ему понятно, что там её не тронут – всё, лишь бы ирьёнин согласился работать на них, но сердце не спокойно – он всё-таки создан не из камня.--- ---
Вечер того же дня
В лаборатории тихо и прохладно. Кабуто сверяется со своими записями, и еще раз осматривает с головы до ног, лежащую перед ним на кушетке Гаару. - Ты уверена? – спрашивает он у неё в последний раз. – Геном клана Узумаки, что проявляется в тебе, позволит в любом случае пережить приживление гена змеелюдей. И обратного пути точно не будет… - Я все сказала! – произносит она твердо. - Мне нужно стать еще сильнее! Я должна!... - Мы в любом случае вытащим её оттуда. Но не сразу, - ирьенин устало вздыхает и облизывает удлинившимся языком пересохшие губы. – В любом случае мы отомстим… - Ты не понимаешь! – она отрицательно качает головой. – Я хочу посмотреть в глаза тому ублюдку, который почти что убил меня! Что было бы с Хинатой, окажись она на моем месте? Она ведь слабее! Карин бы растерялась и не сообразила что делать, да и толку в её сообразительности, если среди нас троих единственный ирьенин был бы мертв? Мы бы просто не сообразили, что надо заставить сердце вновь забиться… - В сухих знаниях мало силы, если они не закреплены пониманием и практикой, - произносит Якуши строчку из учебника по ирьёдзюцу, которую он когда-то читал будучи в Корне, и устанавливает стойку капельницы рядом с джинчурики. – Я не имею понятия, откуда она знала что делать. Я о многом не могу понять, касаемо неё. Слишком много странностей… - Она просто отличается от нас, - голос Карин звучал как-то излишне просипло – и посмотрев на неё, ирьёнин заметил снова красные от слез глаза. – И этот факт надо принять. Что ты цепляешься к ней? Тут каждый из нас (имеет в виду детей Орочимару) отличен друг от друга настолько, что не знай мы истины, то никогда ведь не подумали бы, что родственники. Тебе ли не знать, что часть генов достается ребенку от матери тоже? Различия могут быть очевидными, к тому же воплощаются разные души с разным грузом прошлых существований… - Ты бы так умничала на полях сражения, - ирьёнин смотрит на неё чуть насмешливо. – Могла бы и поспешить с созданием заградительной стены… - Я не могла – меня не слушалась чакра! – Карин вспыляет, но тут же берет себя в руки. – Они, скорее всего, какую-то технику применяли. И я здесь не за этим – мне надо чтоб ты тоже кое-что подправил по возможности в моем геноме. - Зачем? У тебя слишком хорошие данные клана Узумаки, - ирьенин отходит к полке и находит нужный состав для Гаары. - На хуй Узумаки, - произносит она и волосы её всколыхнулись от чакры. – Мне нужно чтоб ты усилил во мне геном нашего отца. Я знаю, что от него у меня на самом деле не так и много. Я смотрела свою карту – там слишком много от моей матери, и слишком мало от него. Мне надо, чтоб ты пробудил все то, что мне досталось от змеелюдов и то, что сейчас спит во мне. - Покроешься потом чешуей – а с твоей чакрой это не сложно – будешь мне ныть про это! – пугает её Кабуто. Но Карин не пугается – она наоборот счастлива – в её понимание перламутровая чешуя на заднице – верх красоты. - Главное – сила, - произносит она. – Поэтому уж постарайся. Кстати, тут Кимимаро со своим Джуго хотят к тебе зайти вечером с той же самой просьбой – ты уж им не отказывай! - Хм, - Якуши недовольно смотрит на Узумаки. – Это ты всех подговорила? - В том деле, что нам скоро предстоит, немного лишней силы не повредит, - отзывается она и тяжело вздыхает. Дверь тихо отворилась, и на пороге появился Суйгецу. Он быстро выглянул в коридор – проверил нет ли за ним «хвоста» и поспешил закрыть дверь. - Я вот сюда прибыл с тем же вопросом, что и Карин – мне бы усилиться наконец-то! – произносит Хозуки. – И я тоже готов прямо сейчас. - Для тебя есть другая методика, но мы сделаем это позже, - ирьёнини рассеяно глянул на вошедшего младшего брата. – Сейчас твое дело караулить Учиха. Ты ведь понимаешь, что от твоей миссии слишком много зависит? - Я понимаю, но я его уже убить готов! Столько снобизма и самовлюбленности! – Суйгецу отрицательно качает головой. - Что за чушь ты несешь? – Карин смотрит на него недовольно. – Помни, что мы должны выполнить эту миссию до конца. Как только мы приволочём сюда Итачи, так сразу Саске будет его ответственностью. А пока… И не смотри на мои сиськи! Тем более в тот момент, когда Хината не с нами! - Вот именно, - Кабуто дал ему подзатыльник. – Как можно думать о её плоских сиськах в этот момент? - Кабуто! – Карин вновь пыхнула во все стороны чакрой. - Ну а что? Он действительно как-то слишком уж сильно зациклен на тебе, - ирьёнин вновь недовольно посмотрел на Суйгецу. – Я просто не хочу объяснять отцу, почему ты убила его. Мне и так проблем хватает. А ты, Суйгецу, иди и следи за Саске прямо сейчас. Что-то мне подсказывает, что он движется в нашу сторону – уведи его отсюда. - Как скажешь, - без удовольствия отозвался он и покинул комнату, закрыв за собой дверь. Звук его шагов перестал доноситься до ушей собравшихся в лаборатории, и Гаара тихо спросила: - На счет Саске: какова вероятность, что он отступит от плана? - Есть такое, - произносит ирьенин. – Но в любом случае, перед техникой перемещения в тело я буду несколько дней поить его составами, чтоб притупить его волю. Думаю, что всё будет хорошо, да и пока что вроде бы все стабильно. - Не знаю, - отвечает ему Гаара, чем заслуживает недовольного взгляда Карин. - Все будет в порядке, - твердо произносит Узумаки. – Отец силен. Что ему может сделать заносчивый сопляк? - Да действительно – глупость сказала, - произносит вымученно улыбаясь Гаара. - Карин, - обращается к Узумаки ирьёнин. – Оставь нас. Придешь сегодня ночью вместе с Кимимаро и Джуго. К Джуго навряд ли приживется наш геном, но его попробуем улучшить по-другому. Она кивает на это головой и выходит из лаборатории. Стены убежища вдруг кажутся ей такими тесными! Она в первый раз задумывается над тем, как огромен мир и как почему-то становится неуютно. К Карин подбегает один из шиноби и просит дать свое распоряжение на счет предстоящей миссии в ближайшее поселение людей. Почему-то её раздражает то, что он спрашивает такие мелочи – всё ведь и так понятно, да и ходят они с миссиями по промывке мозгов местному населению уже не в первый раз. И многие присоединятся к Орочимару даже без боя после прослушанного. «Так почему же меня сейчас так раздражают его вопросы? Он ведь до этого спрашивал, и я так не злилась!» - думает Узумаки, спеша наружу из этой каменной норы.--- ---
Неожиданно прохладный воздух остужает её лицо. Она смотрит на небо и видит на нем тучи – скоро будет дождь. Карин вспоминает, что когда к ним подходили с глупыми вопросами, всегда на них отвечала Хината. Она умудрялась как-то ловко перевести все это в шутку. Быстро и незаметно. И она стояла под начинающимся дождем и вспоминала прошлое. Сколько раз споры между ними такими гордыми, сильными и жесткими умудрялась сгладить Хината? Сколько драк она смогла предотвратить? И если бы не она, как бы они все ладили под сводами одной пещеры? Кабуто, Кимимаро, Таюйя, Гаара и она – Карин. А потом еще Гурен, Суйгецу, Юкимару и порой Саске. Они бы вообще смогли ужиться? Или поубивали бы друг друга сразу, как возникла такая возможность? Зачастую, стоило им остаться одним, как они начинали «скрипеть» и «искрить». Почему-то она сейчас вспомнила, как Хината смазывала заржавелые механизмы в одном из убежищ. Тогда Карин спросила: зачем? Хината позволила себе легкую улыбку и продолжила своё дело, подозвав её поближе. «Вот глупая!» - подумала тогда Карин, смотря за тем, с каким скрежетом и заеданием скрипит и трется механизм. Ей были не совсем понятны потуги Хинаты – отец ведь велел это разобрать и не тратить попусту время… Минут через пять заржавевшая шестерня всё-таки поддалась, и уже почти без скрипа вращалась. - Как ты это сделала? – произносит с удивлением Карин. – Её ведь пытались починить жители убежища в наше отсутствие. И они сказали, что этот хлам проще переплавить… - Значит нихрена не пытались! – она смотрит своими бьякуганами так строго, что Карин становится стыдно – в самом деле за жителями убежищ надо все проверять – они не всегда и не во всем компетентны, а еще порой ленятся. - Прости, - произносит Карин, на что Хьюга тут же забывает о своих обидах и поясняет свои действия. - Я просто добавила немножечко смазки, - произносит Хината и довольно улыбается. - Порой между двумя или более слишком твердыми деталями нужно что-то, что … «сгладит их углы» и они смогут нормально работать вместе, понимаешь? Вот и здесь так же. А это приспособление еще послужит – мы сможем сэкономить на этом рьё. - Я доложу отцу, - произнесла тогда Узумаки, и сразу, как сказала об успехах Хьюга Орочимару, забыла об этом случае.--- ---
И вот теперь, стоя под все больше усиливающимся дождем, она вспомнила именно это. Вспомнила, как порой младшая сестра несерьезно относилась к понятию «сила», как порой она нянчилась с ними, как с детьми, как жалела их и заботилась о них, как смеялась и плакала, как не боялась быть слабой, смешной и … - Глупой, - произнесла Карин, но звук её голоса заглушили капли дождя. И она поняла, почему они до сих пор не поубивали друг друга. Такие жесткие, сильные, бескомпромиссные, такие серьезные и зацикленные на жизни и силе.... Такие «детали одного механизма», углы у которых надо было сглаживать, добавляя «немножечко смазки». Глупая Хьюга, которая смогла то, что ни у кого из не получилось бы – никто из них не обладал в нужной мере силой и мужеством, чтоб отбросить свой пафос и высокомерие, чтоб спуститься до «простых смертных», чтоб быть рядом с ними и согревать… У каждого из них была своя роль в убежище. И только роль Хинаты была непонятна Карин до этого момента. Она посмотрела вверх – но звезд там не было. Почему-то рука её коснулась того места, где у людей прячется сердце и, говорят, душа. Там было тепло. Она сорвалась с места и поспешила в убежище – нужно найти Кимимаро. И она нашла его – он уже отправлял шиноби в другие убежища. - Ты начал собирать армию? – не столько спросила, сколько констатировала факт Узумаки. - Да, - сухо произносит он и Карин обращает внимание, как сильно он отличается от того, которого она помнила, когда только попала в убежище. Сейчас перед ней стоял не мальчишка, а, кажется, взрослый мужчина. – Я достану её оттуда. И пизда тем, кто посмел у меня её уволочь! - А как же договор с Кабуто? – Карин не смеется над ним – она просто спрашивает потому что понимает, что сейчас рядом нет Хинаты, а это вообще-то она останавливала драки между этими двумя. И сейчас для пущего пиздеца не хватает только того, чтоб эти двое (Кабуто и Кимимаро) начали бойнищу. - Он мой брат, и тут не то же самое, как если бы она досталась чужаку, - отвечает он ей. – Да и вообще – с Кабуто я разберусь позже. А ты чего стоишь тут? Не планируешь отправиться в Отогакуре и поднять с насиженного места её жителей? Южное убежище пока что подождет. - Пришла сказать, чтоб ты пришел к Якуши сегодня ночью. Что до Отогакуре, то всковырнем их чуть позже. - Хорошо, я приду сегодня к нему,- отвечает он ей, мысленно помечая, что в Отогакуре выдвинется Карин со своим отрядом. – Но сначала закончу здесь. Она кивает головой и уходит. Там, где бьется её сердце, тепло. И она понимает, что сделает все, чтоб вернуть сестру обратно. Вернуть туда, где на самом деле её место. «Надо сказать об этом Гааре, когда она очнется», - думает она и спешит к себе – нужно подготовиться к пробуждению генома Орочимару.--- ---
Амэгакуре
Я думаю о свободе. Я стою на защитной стене и смотрю на Город. Иначе мне его назвать не получается – это не какая-то Деревня. Я удивлена тому, какой масштаб приняло здешнее строительство! Огромные многоэтажные здания, о которых и не мечтают в других поселениях, прекрасно продуманная инфраструктура – идеальный урбанистический ландшафт! Люди здесь живут спокойно и размеренно. Я не первый день здесь и немного понаблюдала за ними. Здесь защищенно и тихо – словно и нет проблем мира шиноби. На белый камень стены упали капли дождя, гулким эхом разбив странную тишину, что царила на стене. «Люди, пребывающие в счастливом неведение, находясь за белокаменными стенами», - пронеслось у меня в голове. И я в который раз думаю о Наруто. С того момента, как я здесь оказалась, он постоянно со мной. И я не слепая, и я не тупая. Я вижу, как он смотрит на меня, как стремится коснуться моих рук, как он заботлив. И я понимаю, что это не какая-то миссия – он искренний в своих желаниях и чувствах. Ветер вновь налетел, разметав мои волосы, которые начали отрастать и у корней теперь виден черный цвет. Мысли вновь возвращаются к Узумаки. Он столько рассказывал мне о своих мытарствах в Конохе без меня! Как он думал, что я мертва, как понимал, что из Чистого Мира назад не вернуться, но все равно думал о том, как создать технику для воскрешения. Как думал, надеялся, мечтал… А потом он попал сюда вместе с Мизуки. И вот здесь он обрел семью. И он счастлив, и хочет разделить со мной своё счастье. И я не сомневаюсь, что его любви и «света» хватило бы на нас двоих, но кое-что не дает мне покоя… Я думаю о свободе. И не столько о своей. Нет, до себя мне в данный момент нет особого дела – кто в своем уме тронет ирьенина? Да никто. Я думаю об его свободе, свободе, которую я случайно украла… - Почему ты здесь стоишь? Ты можешь простудиться – начинается дождь, – услышала я у себя за спиной голос Неоко – дочери покойного Ханзо Саломандра. Я не помнила её по аниме – там её просто не было (но там много чего не было, так что я перестала удивляться). Здесь же она была живая – просто излучала счастье и благожелательность в мой адрес. «Миссия. Я просто миссия для неё!» - повторила себе вновь я и повернулась к ней. В этот момент мне на плечи легла защитная накидка от дождя – теплая и совершенно не отсыревающая внутри. Как мне сказала Неоко – это последняя разработка, созданная Наруто – наследником всей страны Дождя. Я еще раз подумала об канонном аниме. Лучше ли там все сложилось у Наруто? Как там все было на самом деле? Непростое детство в постоянном одиночестве среди толпы? Искусственные привязки к деревне, выдаваемые за дружбу? Лживые слова, которые тебе говорят, прямо смотря в глаза? Типа «признание» всеми? Место Хокаге, правда, рядом постоянно Нара, который его контролирует… И какая-то странная женитьба… можно было бы за него порадоваться, только вот сидел он постоянно на работе и домой не особо рвался. Так ведь не будет делать счастливый человек? Можно сказать, что он много работал ради Конохи и её жителей, и в том числе ради семьи… Но что-то тут не клеится, например, что Хината могла прийти к нему на работу – никто ведь не стал бы грудью ей преграждать туда путь, но она этого не делала. Не шла сама к любимому мужу, не вела детей к родному отцу…странно. Такой ли итог хотел Наруто из канона? И я невольно взглянула на Неоко, белые волосы которой были убраны в длинные хвост. Я вернулась к Наруто, что он представляет из себя сейчас. Наследник страны Дождя. Законный представитель правителя этой страны. Свободный в перемещениях по ней, действительно уважаемый другими шиноби и жителями этой страны. И уже можно сказать реализовавшийся в создании новых техник, улучшении жизни местного населения. Да и вообще: по сравнению с ним канонный Наруто просто блеклая тень ( и я не только о внешности говорю). Здесь он известен под иным именем, но это все мелочи. - Наруто велел тебе передать, чтоб ты собралась сегодня на ужин на час раньше, - произносит беловолосая куноичи, в жилах которой однозначно течет кровь клана Яманака – уж слишком она похожа на Ино. Хотя её красота более опасная, хищная, угрожающая. Она не кажется «мягкой», нежной и беззащитной. Я видела несколько печатей на её теле в помывочной (да, она приставлена следить за мной даже там) – в них судя по всему битком оружия и запечатанных техник. - К чему такая спешка? – спрашиваю я как можно ровнее и иду следом за ней в сторону башни, в которой я живу. - На ужине с тобой хочет поговорить правитель нашей страны, - поясняет она. – И я бы на твоем месте соглашалась на его предложения. - А будто бы у меня будет возможность отказаться? – интересуюсь у неё я. - Ну, откуда я знаю, насколько ты глупа? – шутливо спрашивает она у меня. - Я просто предупреждаю тебя на счет твоего будущего. Если ты согласишься, то оно в Амегакуре будет весьма перспективным – мы не такая уж и бедная страна. И готовы щедро вознаградить и тех, кто с нами будет сотрудничать, и обеспечить безбедное существование их потомкам. Я на это ничего не ответила. А что тут отвечать? Нагато и Конан, которых я пока что ни разу не видела, речами Неоко подводили меня к моему дальнейшему размножению в стенах Амэгакуре. Я не особо удивлена: все хотят клан ясноглазых мутантов. И то, что со мной тут носятся, как с золотым кунаем, и не ограничивают свободу, говорит только о том, что Нагато настроен на долгосрочное сотрудничество. С его стороны это на редкость умно так поступать – хоть и медленно, но при условии моего постоянного места жительства в этой «деревушке», он добьется своего однажды, и заимеет себе партию отличных Хьюга. «Надо подумать, как выбраться отсюда. И дело не только в Нагато и его интересах в мой адрес – тут война корячится, Орочимару скоро тело менять, Саске медленно «запускает крышу в небо», Учиха, которые просто пойдут на нас войной, если с их ненаглядным идиотом что-то случится… Где, блядь, Итачи?» - думала я, пока шла за Неоко.--- ---
В этот раз мы свернули в иной зал. Тут я еще не была. Атмосфера здесь была торжественная что ли? Потолок выше, чем в том зале, где я обычно обедала вместе с Наруто, само помещение больше, да и цвета более светлые и не такие теплые, что создавало иллюзию чистоты. Но что-то мне подсказывало, что не может быть чистоты в этом мире. На стол было накрыто на три человека. «Странно, что-то мало тарелок», - отметила я и села на место, на которое мне указала Неоко. Она постояла еще мгновение, и покинула помещение – за ней затворилась дверь. Я осталась одна среди всего этого великолепия: на столе помимо трех пустых тарелок стояло несколько приготовленных блюд. Все слишком хорошо пахло, и я невольно задумалась над тем – а не залезть ли мне руками в ближайшее блюдо с рисом и овощами? Но я сдержалась – не с голодного края ведь? Всё-таки дочь Орочимару, а это на минуточку Глава другой Деревни. Ждать долго не пришлось. В стене появился проем, и из него появились Конан и Пейн – то его тельце, что когда-то принадлежало Яхико. Я поспешила встать – лучше не дерзить, когда ты в положении пленника. (хотя, обращались со мной скорее всего, как с дорогим гостем, а не как с пленником). - Здравствуйте, - я поздоровалась и поспешила поклониться. - Мы тоже рады тебя видеть, - Конан довольно ухмыльнулась, и почему-то на мгновение мне показалось, что вот она настоящая, а не та, которую показывали в аниме – какая-то безэмоциональная и отчужденная. - Вернись на свое место за стол, - это уже Нагато, который впрочем спешит занять своё место – во главе небольшого стола. В помещении повисает тишина. И я ей отчего-то не рада – это ведь совсем не та тишина, которой я наслаждалась, сидя в убежище Орочимару. - Ну что же ты застеснялась? – с почти милой улыбкой на лице спрашивает у меня Конан и начинает накладывать мне в тарелку риса с овощами. – Мы ведь уже с тобой встречались как-то раз. Ты тогда умудрилась очень быстро «уйти», прихватив с собой джинчурики однохвостого. В этот раз ты не смогла этого сделать. Твоя помощница тебе почему-то отказала(имеет в виду клубнику), но это на редкость удачно для нас – наконец-то мы сможем с тобой пообщаться! Захотелось вмиг послать её - я прекрасно помню и первую встречу с ней, и последнюю с Акацуки – в обоих случаях пострадала не я, а другие. Хотя целью была я. Нагато в теле Пейна позволил себе скучающую улыбку. Захотелось прервать этот маскарад и проорать «Бьякуган», а потом заявить, что это не его тело, а всего-то марионетка. А потом удрать отсюда… Но всё это какая-то чушь. Так не ведут себя взрослые люди. А я по меркам этого мира – взрослая, и должна понимать, что если ошибусь сейчас, то в итоге не выберусь отсюда никогда! И я молча киваю ей головой. Конан пододвигает ко мне тарелку поближе, и накладывает себе еды. Нагато, разумеется, не утруждается этим – ему в этом теле такое не нужно. Вкус еды превосходный. И я ем рис с овощами. Но тут вспоминаю, как в первое время, когда я попала к Орочимару, он готовил именно это блюдо… Я, наверное, замираю в одной позе, так и не донеся ложку(!) до рта – вкус у здешнего риса и овощей такой же. «Ложка. Тут вообще-то палочками едят. И вкус риса с овощами… Как он может полностью совпадать? Нужно знать рецепт, при том полностью» - проносится у меня в голове. И я смотрю на эту ложку из камня – она такая, как в убежище, в котором прошло моё детство. - Я вижу ты узнаешь её (имеет в виду ложку)? – Конан улыбается чуть шире. – Думаю, для тебя он создал такую же? Ну и вкус того, что он готовил, спутать ведь весьма сложно? - Но откуда у вас ложка и откуда рецепт риса с овощами? – я стараюсь не паниковать – не мог же Орочимару в самом деле так натупить, и просто явиться сюда за мной в ловушку? - Это давно было, - произносит Нагато. – Мы тогда были детьми и мы немного ошиблись с выбором сенсея. И собственно именно поэтому ты теперь здесь. - Пока что не уловила связи, - произношу я как можно более спокойнее и аккуратно кладу ложку на краешек тарелки. - Давай я расскажу тебе сказку, - Нагато довольно улыбается, но даже в его искусственном теле видно нехилое напряжение. – Когда-то давно в этом мире было три глупых ребенка. Один из них теперь говорит с тобой, второй – накладывал еду, а третий – он мертв. Но сейчас даже не это главное… Так уж вышло, что они шли себе по дороге жизни и встретили троих странников. Один из них ничего особого по поводу сирот не сказал – это не удивительно для Цунаде, которая является боевым ирьёнином. Они привыкают отсекать ненужное и не тратить на это даже грамма своего драгоценного времени. Второй – вызвался их обучать. И почему-то именно он слишком уж сильно расположил к себе троих мелких глупцов. Но Джирайя всегда умел с воодушевлением вешать рамен на уши. Хотя, возможно это у него получилось после слов третьего – Орочимару предложил просто убить нас всех. - Ты не особо удивлена, - подмечает Конан. – Хотя: о чем я? Ты ведь боевой ирьенин, и тебе положено сохранять хладнокровие и брать себя в руки там, где это необходимо. Ну, как случилось во время вашей битвы с Какадзу и Хиданом. Та техника, которая угодила в Гаару, была предназначена для тебя. И тебе она бы ничего особого не сделала – только бы лишила сознания – мы специально её разработали с учетом возможных особенностей твоего организма. Но под неё подсунулась твоя подруга, и в итоге только благодаря твоим самообладанию и навыкам, она осталась жива. Я стараюсь дышать ровнее. Еще раз перед моими глазами вспыхивает сцена того, как Карин беспомощно стонет, прижимая к себе бездыханную джинчурики . - Но это ведь просто ошибка, - Нагато разводит руки в стороны. – Какудзу и Хидан уже получили за это. Но твои успехи могу отметить и я, помимо Конан. Всё-таки тебе не зря пророчили великое будущее в Конохе. Но вернемся к нашему рассказу, а то у тебя от неожиданной похвалы, кажется, щеки начинают краснеть(но краснели они не из-за этого, а от того, что я пыталась прямо тут не разреветься – всё-таки Гаара и в самом деле в тот момент была мертва). - Ага, - кивнула Конан, подкладывая мне еще риса. – Продолжай, а то она уже все губы до крови искусала. - Так вот, в тот день, я так разозлился на Орочимару, что когда он куда-то отошел, решил проследить за ним. И в итоге стал свидетелем неприятного разговора. Суть его в том, что на самом деле Джирайя собирался бросить нас через месяц, и свалить куда-нибудь отдыхать от ужасов войны. В итоге твой отец передал ему рьё и взял обещание учить нас не менее трех лет. Вот тогда мне надо было думать, а не обижаться на слова о смерти! Вот в самом деле: какой у нас был шанс выжить, если учесть, чем мы занимались тогда? Да никакого. И двое из нас живы только благодаря его рьё и настырности в тот день. И теперь мы хотим встретиться с ним вновь. - Для чего? – спрашиваю я у Узумаки. - У нас есть к нему одно дело, - Нагато, разумеется, ничего напрямую говорить не хочет. – Мы ищем его уже много лет, и он постоянно от нас ускользает. Умудрился удрать из Акацуки, постоянно уходит из под носа у наших людей. - Так какова цель? – вновь спрашиваю я. - Цель? – Нагато задумывает и даже подносит палец к губам, делая вид, что озадачен. – Сотрудничество. Видишь ли, ты еще не в полной мере представляешь себе степень лицемерности нашего мирка. Основные силы и альянсы давно сформированы, и таким небольшим деревням, как моя, там делать нечего. Нас просто сотрут в порошок сразу, как мы попытаемся поднять голову. А если Отогакуре и Амэгакуре объединятся, то шансов у нас будет больше. И мне нужен твой отец. А он не хочет с нами говорить. - Возможно, стоит отправить ему сообщение через своих людей? – предлагаю я. - Ты глупая что ли? – Конан смотрит на меня, выгнув одну из бровей и насмешливо улыбаясь. – Что бы их по дороге к вам поймали и выудили у них всю информацию? И потом сделали всё, чтоб этот союз вообще не образовался? Ведь так несложно отправить на Отогакуре наемников, которые заведомо проиграют, и скажут, что они наняты шиноби из Амэгакуре? Как думаешь, потом мы вообще когда-то сможем поговорить с твоим отцом? - Почему вы не поговорили с ним, когда он был в Акацуки? Ведь он был в этой организации не один день? – спрашиваю я, понимая, что порой всё в мире не так, как кажется. - Не все сделать так просто, - произносит Нагато. – Мы хотели, чтоб он попривык немного ( да и миссий тогда было валом), а он в итоге свалил. И вот мы пытаемся заполучить его вновь. И теперь мы наконец-то смогли поймать тебя. А за тобой он однажды придет. - Он не придет, - просто отвечаю я. – Он не дурак. - Он придет – я в этом уверен, - Нагато встает из-за стола. – Трапезничайте без меня – мне нужно по делам. Он выходит, а Конан снова подкладывает мне в тарелку еду. На этот раз какие-то роллы – выглядит очень вкусно, но мне почему-то в рот и куска не лезет… - Знаешь, - произносит она, - эта еда – очень недешево стоит. Так тяжело доставить к нам свежие овощи и фрукты... И многие голодают, когда мы тут едим это великолепие… - Я поняла, - киваю я головой. – Я правда ценю ваше гостеприимство. Я не ожидала такого приема. Я буду есть. Просто я понимаю, что он не придет за мной, и однажды ваша милость сменится на гнев в мой адрес… - Ну что за глупости? – она смотрит на меня как на маленького ребенка. – Ты ведь ирьенин. Да и в любом случае: ты ни при чем, если Орочимару не придет за тобой. Хм, а если ты уже знаешь, что не придет, то обживайся на новом месте жительства. Амегакуре с радостью принимает тех, кто готов принести этому миру пользу. Можешь начинать присматривать себе партнера. Как тебе племянник правителя нашей небольшой дождливой страны? Наруто хорошо к тебе относится и это отличная партия – хороший геном, прекрасные внешние данные, твои потомки смогут стать джинчурики девятихвостого, к тому же его чакра усилит твой геном, и бьякуганы будут мощнее, чем у тех Хьюга, которые остались в Конохе. - Я думала, что чтоб связать с кем-то свою жизнь, нужно любить этого человека, а не рассчитывать правильную партию, - произношу я, прекрасно зная, что она так никого и не полюбила после Яхико. Она еле заметно сжимает руку в кулак, а потом тихо вздыхает. - Расчет в нашем мире не менее важен, чем любовь. Тем более это касается боевых ирьенинов и потомков кланов, содержащих уникальные геномы. А любовь… она не то, что кажется. Поэтому подумай над моими словами. Он лелеял мысль найти тебя с тех самых пор, как увидел твои мнимые похороны в Конохе. И он был готов достать тебя с того света – я даже видела у него разработки техники воскрешения. Правда, в этом нет смысла – она так и осталась незаконченной, потому что мы забрали его из Конохи и рассказали о тебе. Давай есть – еда стынет, - произнесла она, и я молча кивнула, понимая, что вот это вот всё – моя новая действительности и от неё мне никуда в ближайшее время не деться.--- ---
В это же время
Нагато(Пейн) зашел в одно из помещений и заставил сидящего там Наруто оторваться от наблюдений за Хинатой и её разговором с Конан. Джинчурики хмурился, смотря на наконец-то обретенную Хьюга и рассеяно растрепал длинные волосы. - Не вздыхай, - произносит старший из двух Узумаки. – Она реагирует на редкость чисто и искренне. Вот если бы она от счастья кипятком ссать начала при словах Конан о тебе и «выгодной партии», то я бы сразу сказал, что это – отработанный материал, и годится она лишь на разведение, а жену бы мы тебе другую подыскали. Так что её мягкий отказ, говорит лишь об её честности, ну или глупости – тут как посмотреть. - Я думал, что все будет иначе, - Наруто устало закрывает рукой глаза. – Она рада мне, очень, но мыслями она не со мной. - А что ты хотел? Там её семья, её дом, её клан, - мужчина касается плеча племянника. – Ты ведь тоже бы тосковал, если бы, например, Орочимару, выкрал тебя? Ну или Коноха… - Вот от Конохи я бы мокрого места не оставил! – рычит Наруто. – Я бы просто выпустил Кьюби погулять, а так как печатями он у меня теперь защищенный, то загнать его в кого-то они бы не смогли. Глупо было бы с их стороны! - Вот видишь, - он похлопал его по плечу. – А там где-то остались её родственники, и она хочет домой. Но меня сейчас волнует другой вопрос. Она говорила о ком-то? По-особому, я имею ввиду, - спрашивает мужчина. - Нет, ни разу, - произносит джинчурики. - Тогда, скорее всего, её сердце свободно. Возможно, её время любить еще не наступило? Она просто не созрела для этого – ведь каждый цветок цветет в свое время. И если это так, то лучше тебе быть рядом с ней, когда такая пора наступит. Она увидит тебя и то, как ты хорош, и тогда всё у вас срастется. И это хорошо и для тебя, и для неё, и для всех нас, - говорит Нагато, на что Наруто вздыхает. - Я не знаю… - Хм, - Нагато чуть усмехается. – В чем дело? То детское иллюзорное чувство влюбленности прошло к ней? Ты увидел в ней иного человека? Ну, так это нормально – она росла, взрослела без тебя – поспеши с ней познакомиться, чтоб узнать её новую, - старший Узумаки уже все понял, но решил идти до конца. - Я… Я понял, что то, что испытывал к ней в детстве и до того, как смог наконец-то поймать её, это не тоже самое, что страстная любовь. Это нежность и благодарность. Это любовь, но иная. Так, наверное, любят заботливых старших сестёр благодарные младшие братья. И я понимаю, что если продолжу, то совру ей. Но как можно соврать тому человеку, которому так многим обязан? Ведь это именно она помогла мне тогда, когда больше всего это было необходимо. - Я понимаю тебя, но у нас есть обязанности, в том числе и перед нашим кланом и перед всей страной. Подумай об этом, - Нагато смотрит в центр очерченного круга, где видно, как Конан и Хината начали разговор на отвлеченные темы типа погоды и уклада жизни местных жителей. - Да, я помню и об этом, и о миссии, - Наруто кивает головой. – И я боюсь потерять её снова и в этот раз навсегда. - Не бойся. Всё будет хорошо, и мы найдем её отца, - Нагато позволяет себе улыбку. – Я уже поговорил с Неоко и Дейдарой. Они будут неподалеку, и когда она наконец-то созреет для побега, мы начнем выполнение плана. - А если она так никуда и не пойдет? – джинчурики вдруг засомневался. – Она спокойно сидит здесь тут уже не первый день. - Она просто осваивается. Поверь мне – она готовится к побегу, - Нагато вновь усмехается. - Как ты понял, дядя? - Она постоянно стоит на стене и смотрит вдаль. Ну и весьма внимательно следит за всем, за чем возможно. Конан и Хината закончили трапезу и поспешили убрать со стола. А затем старшая кунаичи позвала Хьюга с собой – в госпиталь, как и было оговорено до этого – проконсультироваться на счет одного сложного случая.--- ---
Амегакуре. Госпиталь.
Здесь все не так хорошо, как в госпитале в Конохи, да и до лабораторий и госпиталя Омегакуре этому строению еще далеко. Конан призналась мне, что они работают в этом направлении (создания хорошей ирьёдзюцу-базы), но всё объять невозможно, и хороших ирьёнинов у них просто толком нет. «Видать наворовать непросто», - пронеслось у меня в голове. Конан попросила поприсутствовать на одной операции – ничего сложного там не оказалось. Я была удивлена, что тут такой низкий уровень этого дела. И вот теперь я осталась посмотреть карты больных и назначить лечение. Невольно вспомнился Кабуто и его работа в госпитале, когда я иногда ассистировала ему. По моему лицу скользнула улыбка – всё-таки не так уж и отличаюсь я от него. Вспомнился Кимимаро, и я положила поудобнее скальпель, который незаметно стащила из операционной. «Как они там?» - подумала я и перелистнула страницу. В этот момент у себя за спиной я почувствовала чьё-то приближение и вскочила с места, спеша развернуться, чтоб увидеть того, кто ко мне подкрался. Его рука метнулась в мою сторону, и я запустила в него усиленный чакрой скальпель – кровь брызнула на пол. - Ты что делаешь, бешенная? – передо мной стоял Тоби в своей оранжевой маске и зажимал порез на руке. - А не надо со спины подкрадываться – радуйся, что вообще не убила, - произношу я, отступая на шаг назад. - Меня? Убила? – он начинает хихикать. – Да ты чудом каким-то умудрилась это сделать! - Зачем ты здесь? – спрашиваю я у него. - Я хотел поговорить с тобой, - он продолжает зажимать ушибленную руку. – На счет твоего сотрудничества. - С кем? – я смотрю на него недовольно – помнится, он хотел стащить меня во время ловли биджу для Юкимару. - Со мной, - он пожимает плечами. - И что ты хочешь? – я уже понимаю, что противный Учиха скорее всего тут ведет как и в аниме свою игру. Но условия другие, и действовать он будет немного иначе. - Я хочу, чтоб ты помогла мне в одном деле… - Я не всемогущая, так что не особо на что-то надейся, - я остужаю его пыл. – Вот руку твою могу залечить, а что-то большее навряд ли. Он колеблется пару секунд, но в итоге протягивает мне свою поврежденную руку. Чакра течет плавно и на редкость послушно. Она словно жмется к нему, стараясь его согреть. - Жаль, что у меня нет таких навыков, - произносит он. –Тогда бы я возможно мог кое-что изменить в прошлом. - И что же? – прямо спрашиваю я, уже понимая, что он говорит о Рин. - Я бы спас одного дорогого мне человека, - Учиха чуть вздрагивает. – Возможно, я бы успел. - Этот человек мертв? – я не особо церемонюсь с ним. Задираю выше его рукав и подлечиваю мелкие шрамы. - Да, и я бы хотел тебя попросить помочь мне создать идеальный мир, в котором не будет страданий, смертей близких и прочего дерьма, - говорит он. - Такого не бывает, - отвечаю я и понимаю, что лечение на сегодня стоит прекратить – хорошего по-немногу. - Бывает! В Вечном Цукиеми! – он вскакивает на ноги со стула, на который я успела его усадить. – И она тоже будет там! Она будет вместе со мной! - Ты её спросил: хочет ли она этого? – произношу я и он отшатывается от меня назад, словно от пощёчины. – Почему её мнение не важно? - Важно, но…, - он замялся, а дальше его голос снова стал неестественно писклявым. – Вот скажи, важно ли мнение человека, если это может привести к его смерти? (и он достает и показывает мне прядь моих волос) - Откуда у тебя это? – я уже понимаю, что он спер её у Хидана – не велика сложность, если тот следит только за своей косой. - Да это не важно, - он противно хихикает. – У всех у нас есть те, кем мы дорожим больше, чем другими. Вот представь, что где-то на островах Узушио сейчас копошится твой старший брат, абсолютно ничего не подозревая о том, что ты тут. Как думаешь, что он сделает, если узнает, что его ненаглядная сестренка-Хинаточка в плену? Думаешь, у него получится договориться с Пейном? Думаешь, твой Неджи обладает таким уровнем красноречия? - И ты собрался сбегать к нему? – я невольно направляю чакру в ладони – шибану, доведет до греха. - Может - нет, а может – да, - он хихикает и я понимаю, что проще убить его сейчас. Проще для всего мира, ну и для меня в частности. Нагато расскажу, что он меня изнасиловать пытался. Буду дико рыдать перед Конан – так что мне поверят. Я кидаюсь к нему, но в этот раз он успевает провалиться под пол и я слышу только его противное хихиканье. - Ёбаный дебил! – шиплю я и с удивлением для себя понимаю, что это случилось впервые в моей жизни, как и то, что на кончиках моих пальцев прорисовалась мелкая чешуя – геном Орочимару проявился неожиданно. Но гнев, что захлестнул меня с головой, быстро спадает. Я поднимаю с пола скальпель и поспешно мою его, пряча в складках одежды. Я думаю о нем, думаю об Учиха. Я вспоминаю то, что знала о этой Рин Нохара. Что она из себя представляла? Моменты из аниме скользят перед моими глазами. Я раз за разом вспоминаю, как она себя вела. Ведь Рин прекрасно понимала, что чувствует к ней Учиха. И знала про то, какие у них сложные отношения с Какаши. И что она делала? Она не предотвращала их разборок, наоборот, она подливала масла в огонь. О чувствах Учиха ей тоже было известно. И она вела себя так, что «вот еще немного, и я, возможно, тебя замечу». Манипуляция чистой воды. И теперь её уже давно нет, а он все несвободен. Все чувствует, что обязан её защищать, что что-то ей должен, ему всё еще больно. «Как она умудрилась украсть его свободу? Там же все было так очевидно, что и Шарингана не надо!» - думаю я и спешу на крышу, на которой мы должны встретиться с Наруто.--- ---
Ночь того же дня. Амегакуре
На этой плоской крыше удобно сидеть. Я здесь вместе с Наруто – он разводит огонь в отпиленной на половину железной бочке. Тут тихо и никого кроме нас нет. Мясо промариновалось, и я натыкаю его на шампура. Огонь приятно потрескивает, пожирая древесину. Звезд на небе не видно, что не удивительно для этой дождливой страны. Я с раздражением смотрю вдаль, понимая, что грёбаный Учиха сейчас уже несется к Неджи, который, оказывается, подался на острова Узушио. И как умудрился? И когда? Я удивлена. Я вспоминаю канного Хьюга и радуюсь, что у него все хорошо. «Пока хорошо», - поправляю я сама себя. - Хината, - обращается ко мне Наруто и протягивает руку, чтоб взять очередной шампур. – Ты сегодня какая-то задумчивая. Всё хорошо? - Да, - я киваю головой. – Просто моя жизнь так резко поменяла своё направление… Я очень рада, что оказалась здесь и я счастлива, что наконец-то встретила тебя! Я так волновалась, пока была в убежище… - Ты до этого не говорила мне об этом… - А когда было говорить? Твой родственник за те две недели, что я здесь, умудрился один раз сгонять тебя на трехдневную миссию. И рядом с нами постоянно вилась Неоко, и мы только первый раз сидим тут наедине. А я не привыкла говорить при посторонних про что-то. Понимаешь? – пояснила я, продолжая заниматься мясом. – И я… ты так изменился! Я помню тебя другого, совсем не такого! Ты теперь передо мной не мальчик, ты – мужчина! И я так горжусь тобой и всем, чего ты достиг здесь! Это определенно лучшая судьба, чем та, что ждала тебя в Конохе! Уж я то знаю! - Так говоришь, будто бы и в самом деле знаешь, - он чуть смущенно улыбается. - Ну, иногда, бывает, я вижу странные сны, - говорю я. – Жаль, что в них не видно всей картины. - Возможно, это к лучшему? – спрашивает меня он. – Да и всего в самом деле обозреть невозможно. Я вновь посмотрела вдаль. Что делать? Долбаного Тоби я никак не смогу опередить, да и убежать не смогу, во всяком случае пока что. Я чувствую, как он касается моего плеча. Медленно, аккуратно ведя рукой и как подрагивают его ресницы, как перехватывает у него дыхание, как он улыбается, и как становятся влажными его глаза… - Я так испугался тогда, когда увидел, что тебя хоронят! Я понял, что не сберег, что не защитил! – шепчет он, вытирая глаза. – Я всегда буду рядом, я буду защищать тебя, даже если мы не будем вместе! Но я уверен, что мы однажды будем вместе! Нам просто нужно время. И я с ужасом для себя понимаю, что украла его свободу так же, как Рин украла свободу Учиха Обито.--- ---
Первая партия мяса прожарилась, и мы, водрузив на бочку другую, уселись друг рядом с другом, соприкасаясь плечами. Мясо было вкусным и сочным. Я на мгновение решила забыть о том, что вообще происходит, и просто кусала зубами куски. Струйка горячего жира стекла по моему лицу из уголка рта. Наруто аккуратно коснулся лица пальцами, поймав эту дорожку, и проведя вверх, до губ. Повинуясь какому-то странному порыву, я вобрала его палец в рот почти целиком. У него перехватило дыхание, а глаза расширились. - Хината, - он заулыбался, а скулы его зарумянились. И я поспешила освободить свой рот. - Тебя разве не готовили к тому, чтоб обходить «медовые ловушки»? – интересуюсь я, касаясь его рукой. – Знаешь, у меня есть сестра, и она рассказывала мне, что когда жила вне нашего убежища, из неё хотели сделать такую вот «медовую» куноичи. И она даже в теории начала постигать это искусство. Вот про этот момент она мне тоже рассказала. - Ты и твоя сестра многое знаете, - он замялся и опустил взгляд, а я поняла причину его скованности в движениях. – Больше, чем я. - Иди ко мне, - и я притянула его к себе поближе и расстегнула сковывающую грудь одежду на себе. – Тогда в госпитале Конохи мы говорили о многом. Но есть кое-что, о чем я тогда не догадалась сказать тебе. - О чем же? – спрашивает джинчурики. - Я тогда не поняла, что сделала тебя несвободным. И сегодня я хочу освободить тебя от любых обязательств в свой адрес, - произношу я. – И я сделаю кое-что, что закроет твоё неисполненное желание в мой адрес и позволит смотреть на меня более трезвым взглядом… - О чем ты? – спрашивает Наруто, а я касаюсь его тела там, между ног. - Вот об этом, - произношу я. – Я просто утолю твоё желание! - Я не уверен, что ты этого хочешь, - произнес он чуть хрипловатым голосом, помня, что Хината в разговоре с Конан отказалась от построения отношений с ним. – Давай только без «этого». Мы еще все равно успеем наверстать – не стоит спешить. Я хочу, чтоб это было самым лучшим твоим воспоминанием. Я думаю, что должно хватить… - Посмотрим, - ухмыляюсь я так же, как это обычно делает Орочимару и это удивляет Наруто. Он не помнит у меня таких улыбок, и я сама ловлю себя на мысли, что я изменилась. Я беру его ладони и просовываю себе под одежду. Воздух вышибает из его легких. - Нравится? – он ничего не отвечает, но я и так все понимаю, когда он впивается мне зубами в шею, надрывая руками одежду и оголяя мою грудь. Руки мои скользят по его телу так легко и так быстро. Я нащупываю его восставшую плоть и сжимаю, заставляя стонать от удовольствия. Но это как-то слишком просто и я оголяю его, приближаясь ближе, касаясь его губ своими, заставляя прекратить оставлять на моем теле кровавые следы от укусов. Тонкая струйка слюны капает вниз и я начинаю двигать рукой вперед и назад. Я целую глубже, прерываясь ненадолго. Я просто даю ему то, что ему сейчас нужно, то, чего он хотел столько лет. Зачем? Затем, чтоб он стал свободным. Свободным от меня. Я не желаю ему такой же судьбы, как Обито Учихе. Я не Рин Нохара. Я не млею от мысли, что кто-то почитает меня за грёбаное божество и мучается от неопределённости. Я не слабачка, я готова пойти на риск, и отказаться от выгод, что сулила бы мне такая «собачья верность» от Узумаки Наруто. - Ты станешь свободным! Ты станешь лучшим! – шепчу я ему на ухо, и он с силой толкается мне в руку в последний раз, изливаясь на мои голые бедра. Ветер остужает мою кожу и я стираю рукой с бёдер семя. Наруто лежит на спине и улыбается. Мне не видно его глаз – он закрыл их ладонью. Но весь его вид выдает расслабленность… «Свободу от глупых желаний», - думаю я и кутаюсь в разорванную одежду.--- ---
На крыше тепло. Мы сидим рядом, он обнимает меня. Я уверена, что все правильно сделала. С точки зрения этого мира я должна была наоборот привязать его к себе еще сильнее, подобно той самой Рин (и сейчас не важно случайно это у неё получилось или нет. Но мне почему-то кажется, что в Конохе не может быть все просто и скорее всего у неё было какое-то своё особое задание), но я этого делать не буду. Не хочу красть чужую свободу. - Наруто, - шепчу я. – Я хотела бы поговорить с тобой о нас… - Я всегда буду любить тебя, - перебивает меня он. – И это правильно, что бы ты не говорила. - Но я хочу, чтоб ты был свободен! От привязанности ко мне от того, что я случайно сделала в прошлом! – пытаюсь его переубедить я. - Что бы ты не говорила… - Если осталось то, что ты хотел бы доделать, то я не против, - и я тяну руки к завязкам его штанов, но он ловит мои руки своими руками. - Ты Ангел, - произносит он и смотрит мне в глаза. Я вижу, что цвет его глаз стал еще более насыщенно-синий, и на мгновение думаю о том, что возможно, мне не стоит ничего пытаться изменить – возможно, сейчас все так, как и должно быть? Хината вместе с Наруто в Деревне Дождя. Он любит её, она будет всегда рядом с ним, защищать и помогать ему. Здесь она не просто красивая кукла из клана Хьюга. Здесь она - шиноби, при том боевой ирьёнин. Здесь будет место ей и её потомкам, здесь мир «Наруто» может начать новую историю, иную, не такую, какая была в каноне… Но нет. Почему же я не могу соврать? Почему же я не могу притвориться? Ведь так просто обмануть его и сказать неправду… В Отогакуре справятся и без меня, пророчества о войнах… ну как-то в каноне ведь справились? Тут (в Амегакуре) я буду просто помогать ему и жить тихой жизнью… всё так, как я и хотела. Но тут перед моими глазами почему-то возникает образ припизнутого на всю жизнь Обито. Почему-то я снова вижу кадры аниме и то, как он прижимает к себе тело Рин, и то, как его глаза наполняются болью. И почему-то даже в мыслях становится страшно, что я могу причинить такую боль другому. «Мне нужно разобраться со всем здесь. А потом вернуться домой. Я должна решить все и с Кабуто и Кимимаро. Я ведь тоже украла свободу и у них», - думаю я и отстраняюсь от его губ, которые целуют меня. - Я скажу тебе правду, - произношу я, смотря в его глаза, которые выражают непонимание. – Я должна! - Всё будет хорошо, Хината. Мы сможем быть вместе! Тебя здесь никто не обидит! Мы в безопасности! У тебя просто стресс! Всё случилось слишком быстро – тебе нужно время, - пытается меня успокоить Узумаки. - Да, всё будет хорошо, и именно потому, что сейчас я скажу правду и ты её услышишь! – Наруто на мои слова насторожился, но все-таки кивнул головой. – Ты для меня, как младший брат, и я люблю тебя, как брата. И я бы могла сказать, что «Люблю тебя» (делаю влюбленные глаза и смотрю на него с восхищением, от чего он чуть ли не отпрянул от меня – понял, что сыграть можно и «любовь»), но я не стану этого делать. И пусть тебе будет больно только сейчас, совсем недолго, чем если ты всю жизнь проживешь со мной в моей лжи (которую я создам без особого труда), а в итоге под конец поймешь, что жил не с той, что тебе предназначена, и просто протратил впустую своё время. Я не стану красть твою свободу. Он замер и некоторое время смотрел мне в глаза, продолжая держать меня за плечи своими сильными руками. Ветер вплел свои пальцы в его и мои волосы и поднял их вверх. По его щеке скользнула слеза и упала на белый камень одного из множества высотных зданий Амегакуре. Его тело взрогнуло, как если бы его окатили ледяной водой. - Откуда тебе знать, кто и кому предназначен!? – рычит он и с силой встряхивает меня, с трудом сдерживаясь от того, чтоб не начать меня трясти не переставая. – Ты ведь не можешь видеть будущее целиком и полностью! И стоит только захотеть тебе и мне и мы будем вместе! И мы горы сотрем в порошок, деревни падут под нашим натиском! Я разорву любого в клочья, кто только попробует что-то сделать тебе! Так в чем проблема? Кто он? Кто тот, кто украл тебя у меня? Кем уже занято твоё сердце? - Да никем! – от моего выкрика он приходит в состояния шока, а я задумаюсь над его словами. Ведь в чем проблема? Он ведь действительно столько лет шел ко мне и чем он плох? Но, наверное, я не канонная Хината – я не смогла соврать ему, другим и себе, и потому в первый раз за жизнь сказала правду про саму себя другому человеку. – Я никого не люблю, кроме себя. Я эгоистка до мозга костей. И всё, что я делала в жизни, я делала из страха за свою задницу и ради своей выгоды в долгосрочной перспективе. И сердце мое подобно куску льда… - Не говори так! Тогда в госпитале я видел, как ты на меня смотрела! Я видел, я чувствовал! Ты понимаешь? Я ЧУВСТВОВАЛ, что ты не притворялась! Ты испытываешь жалость и сочувствуешь людям! Это такая редкость в нашем мире! И ты не можешь не испытывать к людям любви! Не ври! - Неудачное сравнение, не спорю, - соглашаюсь с ним я, понимая, что промахнулась, сравнив своё сердце с куском льда. – Но так сложно порой подобрать слова. Особенно, когда надо объяснять важные вещи… - Ты просто слишком долго не видела меня! – снова перебивает он. - Нет, дело не в этом. Просто… знаешь…, - в поле моего зрения попало небо, на котором, кажется, сверкнула пробив своим светом толщу облаков, та самая, синяя звезда, на которую я так часто смотрела по ночам, - знаешь, порой, люди появляются в нашей жизни в тот момент, когда вокруг нас темнота. И они своим присутствием разгоняют тьму вокруг. И нам кажется, что это то, без чего мы не можем жить, что якобы эти люди, как звезды, светят, но они …(я вспоминаю Обито и Луну на небе, под которой он прижимал к себе тело Рин)… они не светят – нам так кажется. Они подобно Луне – просто отражают свет, которого много в нашем мире, который дают истинные звезды. И так просто принять Луну за звезду… Он отпускает мои плечи и отводит взгляд в сторону. Наруто молчит и ничего не отвечает, молчу и я – каждому надо время, чтобы понять, что он – ошибался. Узумаки смотрит на небо, что-то там ища, наверное, Луну или звезды, но в Деревне дождя ни того, ни другого не видно. - Знаешь, - начал он, - тогда, в Конохе, ты появилась в тот момент, когда вокруг меня действительно была тьма. И ты разогнала её своим светом. И на самом деле мне не особо важно: отраженный свет, или нет. Но ты сказала о другом. Возможно, я и в самом деле принимаю потребность в «свете» который исходит от тебя, за то, что у нас называют простой любовью к женщине. А может, действительно, «звезды» можно любить только на расстоянии? И я не прав, что так привязался к «объекту света»? - Я не знаю, - отвечаю ему я. – Но в любом случае то, что ты описываешь, называется детской или юношескою влюбленностью. Тогда объект любви излишне идеализируют. Порой до такой степени, что приписывают ему те свойства, которых у него нет. Как свет – Луне. Но Луна – не светит и не греет. Но эта влюбленность … Она самая яркая. Обычно бывает. - Но ты тогда согрела и грела всю жизнь… - Возможно, это в тебе был свет, и ты грел себя сам все это время, - произношу я. – А я… я просто не могу соврать тебе. Просто не могу. - Соврать ради выгоды не могут только те, кто чист, как звезды, - он как-то горько ухмыляется. – Но, наверное, так должно быть? Когда человек не хочет украсть у другого свободу? Я справлюсь с этой болью, я смогу. - Прости меня, я не хотела, чтоб так все получилось… - Ты ни в чем не виновата – я сам все решил за тебя, даже не узнав твоего мнения перед этим, - он молча кивает мне головой и смотрит в глаза что-то решая для себя. - Но это ведь не помешает нашим отношениям в будущем? – спрашивает он . – Мы представители своих Деревень… - Я понимаю. Я просто хочу, чтоб ты был счастлив. И совсем не факт, что мой Наруто, не достоин любви какой-то иной женщины этого мира, кроме меня. На мне ведь свет клином не сошелся? Я ведь тут не единственная? Узумаки смотрит чуть печальнее, и разворачивается, собираясь уходить. Я не останавливаю его – он сам останавливается, и, оборачиваясь, поизносит: - Спасибо за правду. Правда бесценна в нашем мире и встречается реже, чем упавшие с неба звезды. - Бесценна свобода, - поправляю его я и молча смотрю в на его неестественно прямую спину и чуть скованные движения. Ветер вновь налетает и поднимает вверх мои и его волосы. Я знаю, что ему больно. Хочется догнать его, остановить, обнять, заслонить собой от всех невзгод этого мира, как тогда, в детстве… Но я держу себя в руках. «Пусть лучше он испытает боль один раз, но будет свободным. Хватит с него несвободы», - думаю я и смотрю в небеса.--- ---
- Неслабо, - произносит Конан. – Я думала, что она и дальше станет играть во влюбленность в него, хотя играла она весьма хорошо. - А сама бы ты что делала на её месте? – Нагато (в теле Пейна) стоит рядом с ней на другой крыше так, чтоб их не видели ни Наруто, ни Хината. – Она попала в плен, здесь есть тот, кому она не безразлична и кто может её защитить или помочь ей при необходимости. Ты бы что делала на её месте? Так просто бы отказала во всем этому человеку? - Тебе когда-то отказала! – напоминает она Нагато. – А ведь могла бы тоже врать и пользоваться тобой на полную катушку. - Ну, мы – это другое дело, мой Ангел, - произносит он. – А у неё совсем иная ситуация. Ты, отказывая мне, не рисковала ни чем. Она рискует всем, в том числе и таким хорошим отношением к ней здесь. Хотя она - боевой ирьёнин, но накапать человеку на мозг можно по-разному. - Хм, - хмыкает Конан. – Из твоих слов получается, что она или глупая или святая. Ветер тем временем снова и снова вздымал вверх волосы Хьюга, которая продолжала смотреть вслед Наруто, пару раз порываясь остановить его, но вовремя беря себя в руки. И вот она поднимает голову вверх и смотрит на небо, на котором Нагато и Конан видят проблескивающие сквозь облака звезды. - Или просто иная, не такая, как мы, - он позволяет себе намек на улыбку. – Чему я не удивлен, если учесть, что она может рвать реальности. Забавно, что её клубника играет с нами на одной стороне. - Значит, у этого растения, если так его вообще можно назвать, свои планы и на нас, и на эту безмозглую святую, - произносит Конан. - Посмотрим, - Нагато тяжело вздыхает, видя, как Хината делает первый шаг, правда, не в сторону Наруто, а в другую, противоположную. – Мы при любом раскладе ничего не теряем. Орочимару или придет за ней сам к нам, или мы поймаем его позже. - Идем, - велит Ангел этого города. – Мне нужно успеть вернуться в нашу башню до того, как Хьюга придет туда. А то, что она движется домой, однозначно. Ей сейчас тоже больно – она ведь не лишена ни меркантильности… - Ни сочувствия, - добавляет Узумаки. Нагато кивает головой и одно из его тел направляется в сторону Наруто – нужно проследить за местами импульсивным племянничком. Хотя он уверен, что сейчас джинчурики спешит к своему учителю из Конохи и по совместительству другу – лить слезы по отшившей его Хинате. Почему-то Нагато в этот момент вспоминает юность и то, как ему отказала Конан, выбрав его друга. Он так и не нашел ту, что затмит своим светом и яркостью Ангела. Мужчина тяжело вздыхает, понимая, что скорее всего та или не родилась, или просто где-то далеко и не достижима для него. Становится как-то печально и пусто на душе. Так много прошло времени с тех пор, как нет с ними Яхико, так никто из них двоих (Нагато и Конан) не нашел своего счастья. «А есть ли оно вообще?» - вопрошает он сам у себя, и спешит вниз по зданию, почему-то ловя себя на ещё одной мысли, что он не может покинуть это место, просто всё бросив здесь, и пойти на поиски той единственной. Теперь у него есть обязательства, теперь он должен быть здесь. И у него больше нет свободы. Он сам себя её лишил, пожертвовав ей ради друзей. Так жаль, что для Яхико это оказалось напрасным. Но он подумал о Конан, о тех немногих Узумаки, что смог собрать здесь, о том, что смог сделать для людей этой страны, и от сердца немного отлегло. Теперь бы наконец-то выловить этого Орочимару, и тогда жизнь была бы проще.--- ---
Все ушли с крыши, и еще один наблюдатель остался незамеченным. Он смотрел вслед Глупой Хьюга, и рука сама сжимала в кармане прядь её волос. Он не стал уходить прочь из Амегакуре сразу, как поговорил с ней – почему-то решил еще проследить за той, что смогла ранить его так неожиданно легко и так неожиданно легко залечила рану вместе с некоторыми старыми шрамами. Учиха наблюдал за ней все время, что она была здесь. Он помнил благодаря Шарингану каждый её жест. И вот теперь, когда она шла вперед, такая сильная, такая смелая и такая недоступная для остальных, такая иная … и дело не в том, что она – боевой ирьенин, а в том, что она отличалась от тех женщин, что он видел. Против своей воли он сравнивал её с Рин, и с удивлением для себя понимал, что она вела себя с Наруто так же, как и с ним когда-то вела себя Нохара. Но в отличии он неё, Хьюга сказала то, что Рин никогда не говорила… И Учиха был в замешательстве. Ирьёнин безусловно любила Наруто – тут Шаринган не обманешь. Она искренне заботилась о нем в госпитале, искренне хотела помочь, искренне переживала – все это он видел, когда они в первые дни вспоминали прошлое и почти постоянно были рядом друг с другом. Но что заставило её так просто отказаться от того, к кому если не испытываешь страсть, то кто не безразличен? Кто-то в её сердце уже есть? Кто-то встал между ней и Узумаки? Как когда-то между ним и Рин встал Какаши, который затмил его своими навыками и самоуверенностью? Но нет: он понимал, что что-то тут не то. Она любила его, но не больше, чем как брата за котором надо заботиться и оберегать… «Она что-то говорила о свободе. Она освободила его от себя… так странно. Что Узумаки вообще ощущал в тот момент, что ощущала она? И почему она приняла такое решение? Свобода… Надо будет позже узнать у неё зачем она это сделала, ведь Узумаки не просил её делать себя свободным», - и он поспешил следом за ней, прячась в толщи зданий. И мысли невольно опять вернулись к Рин. Если бы она когда-то сказала тоже самое, что сегодня Хьюга сказала Узумаки, как бы сложилась его жизнь? Он слишком задумался об этом и вынырнул на противоположной крыше, напротив ирьёнина. Она увидела его, Бьякуганы вспыхнули неожиданно и ярко – он таких никогда не видел. И Учиха забыл как дышать, когда взгляд Бьякуганов обжог его душу каким-то потусторонним светом. И в этом свете не было тепла Солнца или красоты Звезд. Он сиял холодно, подобно свету Луны. И она смотрела ему прямо в глаза, и не боялась его совершенно. Но это была не глупая смелость с родни «ты мне ничего не сможешь сделать вот потому что», а какая-то иная, словно она не боялась смерти, словно была с ней на «ты». Но во взгляде её не было ни презрения, не было насмешки. Было что-то сродни сочувствия, но какого-то иного, в котором не было мягкости… он не мог понять что именно выражал её взгляд. Она остановилась и, кажется, уставилась ему прямиком в душу. Так порой смотрела Рин, правда, её взгляд был теплее. «Или мне казалось, что теплее? Или она вообще притворялась? Ведь она смотрела на Какаши… А потом смотрела на меня…Хатаке был в команде явно лишним! Если бы не он! Если бы можно было увидеть, как Рин бы относилась ко мне, не будь его рядом…» - пронеслось у него в голове. Он применил свою технику и просочился внутрь здания. Почему-то где-то в глубине души возникало странное чувство, что-то, что напоминало забытое тепло. Откуда оно в нем? Почему при воспоминании о строгом сочувствии Хьюга ему становилось теплее? Учиха наконец-то поспешил на выход из селения. В кармане была прядь волос этой самой Хинаты. Но если в начале он хотел по большей части чтоб на Амэгакуре напали для того, чтоб поднасрать Нагато, который стал все больше отбиваться от рук, то теперь ему было интересно и иное. Что будет делать Хьюга, когда на горизонте появится очередная тень из её прошлого? Она ведь не могла забыть своего брата Нейджи?--- ---
А Хьюга замерла на крыше и с раздражением думала об одноглазом Учиха. И она думала лишь о том, что с ним будут одни проблемы, и здесь она никак не исправит канон. Но она не могла знать, что сегодня она изменила историю жизни не только Наруто, но и Обито. Но так уж вышло, что ей стало плевать на канон в тот миг, когда Бьякуганы выхватили из толпы знакомый силуэт – в Амегакуре вернулся Итачи, а, значит, она должна сообщить ему, что его ( и вообще-то её тоже) брат нуждается в помощь.