Пересечение: Три-Ни-Сетте

Когда Гарри открыл глаза и увидел незнакомый потолок, он автоматически поставил перед собой щит, перекатился подальше, и лишь потом начал разбираться, куда он попал. Когда всемирно известный Герой-уничтоживший-свою-страну наткнулся взглядом на мальчишку с теплыми карими глазами, который находился рядом с его кроватью и, судя по всему, заканчивал перевязку, то вспомнил, что есть на свете такое чувство как смущение. Но щит не опустил и лишь упрямо отодвинулся на кровати подальше от подростка. Бывали такие случаи, когда некоторые личности использовали помощь в лечении как предлог для того, чтобы качественно отравить Гарри якобы медикаментами. Что они надеялись сделать с тем, у кого в крови были яд василиска и слезы феникса, он не понимал, но попытки отравления ему давно осточертели. Подросток, однако, не начал возмущаться. Вместо этого он медленно поднял руки вверх, говоря: — И-извините, я вас разбудил? Простите, просто уже надо было менять повязки, — помолчав, тот добавил, — вы два дня не просыпались, после того как появились рядом с домом, — паренек смешно переминался с ноги на ногу и теребил свою футболку, но взгляд не опускал и с интересом смотрел на Гарри. Подумав, Гарри осторожно спросил: — А где я? — голос все еще отдавал хрипотцой, но это было лучшее из того, на что он рассчитывал. Кажется, он и вправду почти восстановился. — В Намимори, — ответил шатен, — в Японии, — добавил тот, оглядев еще раз своего гостя. «Тихий город, где маги его не достанут — Намимори», — вспомнил некромант свои мысли, подавляя вздох. Тогда надо проверить одну мысль… — Гарри Поттер, — представился он с ухмылкой, ожидая реакцию мальчишки. Тот тепло улыбнулся, расслабляясь. — Савада Тсунаеши. Приятно познакомиться. Поттер заинтересованно осмотрел мальчика и комнату новым взглядом, наконец понимая, что он действительно попал достаточно далеко от магов. Небольшая комната, аккуратно прибранная, довольно уютная. Мягкая кровать, заправленная светлым бельем, письменный деревянный стол, на котором ничего не стояло. Молочно-бежевый ковер на всю комнату, комод и зеркало. Комнатка явно предназначена для гостей: из всех личных вещей здесь висел только синий плащ самого Гарри. Вся обстановка так и говорила о том, что хозяева этого дома любят гостей и готовы ждать их в любую минуту. Мальчик же, представившийся Савадой… был странным. Каштановый вихрь волос, который стоял ежиком, несмотря на то, что волосы казались мягкими. Карамельно-карие глаза, миловидное, из-за женских черт и пухлых губ, лицо. Мальчик казался Гарри теплым и пушистым домашним зверьком. Рядом с ним хотелось быть, рядом с ним хотелось греться, отдыхать душой, не отходить. Но при этом что-то в нем напоминало Шарлотту. Иллюзорность, неуловимость, призрачный мираж. Савада Тсунаеши напомнил ему о призраках и дементорах. Он склонил голову, вглядываясь в собеседника. Его голову посетила одна догадка. Кажется, мальчик понял причину его интереса, и, по-мальчишески коварно улыбаясь, приложил палец к губам, призывая молчать. — Мой репетитор все еще гадает о таком разрыве шаблона. Не говори ему, ладно? — Савада весело улыбнулся, жестом умоляя не выдавать этот секрет. Гарри ответил на улыбку, отмечая про себя слова о репетиторе. — Ты напомнил мне кое-кого, — Гарри кивнул себе, понимая, что, пожалуй, это является правдой гораздо больше, чем он сам ожидал. Лотта давала чувство уюта и защищенности, отгоняя лишние мысли холодом, укрывая тьмой. Никто кроме Гарри не мог назвать ее человеком, потому что та по большей части была до невероятного схожа с дементорами. Савада — такой же. Греет своим присутствием, обещает защиту, но он не является человеком в полном смысле этого слова. У него так же есть потусторонние корни. Кажется, Гарри нашел место, где сможет отдохнуть от постоянных погонь магов. Даже если это «чудо» будет против. Поэтому он с улыбкой наблюдал, как в комнату влетает малыш в костюме, горящий, словно солнце, обжигающий тех, кто подходит слишком близко, отчитывая своего ученика, ругая за слабость и неосторожность. К удивлению Гарри, желание остаться в этом доме было воспринято спокойно, без каких-либо проблем. Даже малыш-репетитор, назвавшийся Реборном, который ругал ученика именно за его присутствие в доме, ответил какой-то ухмылкой, промолчав. Когда он спустился вместе с Тсунаеши к ужину, то понял причину. Этот дом был переполнен гостями, каждый из которых горел. Слабый-слабый огонек, едва тлеющий, но все равно существующий, был даже у Савады Наны — матери Тсуны. И, что примечательно, в ней ощущалось, хоть и на мертвецки-спящем уровне, гораздо больше холода и потустороннего, нежели в Тсуне. Наследственное? «Кажется, будет весело», — думал Гарри, наблюдая за носящимися туда-сюда детьми, умудряющимися на ходу поедать сладкое. Тсуна осторожно скрылся от взглядов остальных, укрывшись искажением, и спокойно поглощал свою порцию. Гарри не разбирался в мифологии Японии, но даже ему было ясно, что в предках Савады затесался материальный дух — ёкай. То-то он ему дементоров напомнил…