Параллельные прямые

      Через какие бы трудности ни проходил человек, какие бы испытания ни выпадали на его долю, всегда они призваны лишь сделать его сильнее.       Жизнь, на самом деле, была бы смертельно скучна без проблем и неудач. Не было бы стимула трудиться, желания чего-то достигать, совершенствоваться и преодолевать с героической улыбкой на лице все те трудности, которые прямо под ноги кидает тебе жизнь.       Жаль, что Сал с Ларри сейчас ещё не осознали этого. — А ты не мог бы позвонить хоть чуточку раньше?! — громко возмущался в трубку Джонсон, раздражённо проводя рукой по волосам. И как хорошо, что его телефонный собеседник сейчас далеко. — Парни, ну вы же сами видели какая дорога! — пытался оправдаться голос в трубке. — Тодд, я спешу тебя огорчить, но дорога хорошая! — фыркнул Сал, тоже слушая по громкой связи, как оказалось, Моррисона. — Ладно, признаю, я не знаю, почему заезд перенесли, но факт остаётся фактом! Отбой, парни! — произнёс Тодд и, пока его не настиг очередной поток брани, бросил трубку. — Зря собирались, — хмыкнул Сал, — Зря вставали. Всё зря — день к чёрту! — возмущался гонщик. — У нас ещё только утро, — с лёгкой усмешкой вставил до тех пор молчавший Салли, но тут же закрыл рот. — Да какая разница! Всё к чёрту! — всплеснул руками гонщик в синем, но потом только зло фыркнул.       Младший наблюдал за всем этим, не решаясь озвучить своё внезапное желание. Ну раз уж так удачно получилось, то почему бы и нет… Но голубоволосый не знал, как лучше поступиться. Время шло, а решимости не прибавлялось.       «Ну же, Салли, давай! Ты же ничего такого не просишь!» — убеждал себя парень.       Сал бросил на него беглый взгляд. Он видел, что протезник о чём-то увлечённо думает. Но о чём именно?       Синевласый на самом деле был огорчён отменой заезда, потому что уже с самого утра был настроен куда-нибудь выехать из дома и лететь на огромной скорости по городу.       В конце концов, зря он что ли в шесть тридцать вставал? Для чего? — Не знаю как вы, а я дальше досыпать, — пожал плечами Джонсон, что-то ещё бурча себе под нос.       Сал, пусть и явно недоспал, понимал, что вновь не заснёт уже. И тут, в его голове мелькнуло две мысли: «уехать сейчас» и «Салли».       Впрочем, вторая мысль не покидала голову парня практически никогда, но именно сейчас их можно было бы отлично совместить! — Знаешь что? — обратился старший к парню с хвостиками, — Поехали просто так покатаемся? Делать-то всё равно нечего! — хмыкнул Фишер старший.       И тут у Салли в голове что-то щёлкнуло. Именно об этом он хотел попросить Сала всего пару минут назад, но так и не решился. — Да ты просто читаешь мои мысли, — изумился младший, — Я согласен! — он тут же подскочил с места. — Ты хотел сказать, читаю свои мысли? — очень остроумно, как он сам думал, пошутил старший, ломая систему очередным стёбом о том, что они, если никто ещё не забыл, один и тот же человек. — Поехали уже, — засмеялся Салли, про себя отмечая, что если в Апартаментах Эддисона его предледовали каламбуры Ларри про зубы, то сейчас будут доставать шутки старшего. Никуда от этого не деться! — Дай мне минуту, я переоденусь из экипировки, а то в ней жутко неудобно! — произнёс уже на ходу Сал, быстро скрываясь в комнате и возвращаясь оттуда уже одетым в чёрно-синюю толстовку и обычные свои серые и весьма потрепанные чёрные джинсы.       В голове Салли возникли определённые вопросы, задать которые он не успел, так как старший уже стал надевать куртку и ботинки в прихожей.       Фишеры усаживались на Кавасаки, о котором Пожарник, к слову, мог говорить голубоволосому хоть до бесконечности, всем сердцем обожая свой байк, отчего парень в протезе даже подумывал начать его ревновать. Но вовремя понял, насколько это выглядело бы глупо.       На небе только-только начинало светлеть. Времени было только семь с лишним утра.       Сал задумался. Куда бы поехать? Он внимательно оглядел дорогу во всех возможных направлениях. И идея пришла в его голову почти мгновенно.       Совсем недалеко от города, в том числе и от полуразрушенных Апартаментов, находилось небольшое лесное озеро, название которого старший лишь мельком слышал от СиДжея, а потому и не запомнил. Но там должно быть красиво на рассвете.       Пожарник дал по газам, разрезая почти глухую тишину энергичным рёвом своего байка. И как же он любил этот звук!       Салли с восторгом вновь смотрел по сторонам, прижимаясь щекой с спине Сала и глядя на то, как проносится перед глазами почти целая жизнь! Секунды свободы вместе с ветром уносятся вдаль. Как же это поэтично!       На самом деле, ни один писатель или поэт не в силах будет описать всё то, что чувствуешь, когда рука сильнее сжимает руль, когда всё твоё существо буквально сливается с мотоциклом и бешеной скоростью. Хочется лишь большего! И кайфа доставляет почти столько же, сколько хороший долгий секс.       Небо становилось светлее, выхватывая из тьмы очертания мягких облаков. Погода вновь обещала быть солнечной.       Голубоволосый с наслаждением смотрел за всем этим. Пусть сам он никогда, наверно, и не сел бы за руль мощного байка, но кататься со старшим ему очень сильно нравилось.       Вот ровная дорога закончилась, превращаясь в почти полное бездорожье, и вдоль разбитой тропы высились лишь величественные тёмные сосны и ели.       До озера оставалось совсем немного, как и до рассвета. На горизонте уже забрезжили первые неуверенные лучики солнца.       Прошла всего минута и Фишеры остановились. Синевласый поставил мотоцикл на подножку недалеко от места, где берег резко уходил в ледяную воду. Озеро ещё было скрыто подо льдом, который красиво блестел. — Вау! В моей памяти это место и в половину не такое красивое! — восторженно закружился на месте Салли, смотря, как верхушки тёмных деревьев освещаются светом всё больше и больше. Полоска солнца у самой линии горизонта становилась шире. — Я редко здесь бываю, — пожал плечами Сал, с удовольствием отмечая, что ему удалось обрадовать младшего. — Почему? — задал вопрос парень с хвостиками, остановив свой взгляд на гонщике. — Здесь очень тихо. Когда приезжаешь сам, как-то одиноко становится что ли, — скрывая свои размышления об этом месте за привычной насмешкой произнёс Сал, глядя на замёрзшую воду.       Салли только задумался на мгновение, а потом подошёл ближе к Пожарнику, обнимая его и говоря: — Теперь тебе не будет одиноко, ведь есть я — Это точно, — Сал улыбнулся, продолжая смотреть на рассвет, который набирал свою силу.       Синевласый редко придавал значения таким вещам, как закаты или рассветы, звезды. Ему думалось, что это всё обыденное. С Салли он вдруг начал думать по-другому. — Ты превращаешь меня в сопливого романтика, — хмыкнул насмешливо парень, глядя на голубоволосого. — Что-то я не вижу, чтобы ты сильно был против, — усмехнулся младший, почувствовав, как чужия рука обняла его в ответ. — Только никому не рассказывай об этом, братва узнает — не простит, — произнёс Сал и было непонятно, шутка ли это или серьёзная просьба.       Вопросы, которые возникли в голове парня с хвостиками, вновь всплыли в памяти. — Слушай, я давно уже спросить хотел, — начал голубоволосый, — Зачем тебе это прозвище? Зачем ты носишь маску на заезды, если она тебе, по сути, не нужна? — Прозвище? Ну, не будешь же ты каждому встречному своё имя называть. Это как мера безопасности, гонки-то, если быть честным, херня не особо законная, — почесал макушку старший, — Да и удобнее так, между собой. — Маска тоже мера предосторожности? — попытался логически дойти до всего сам Салли, а потом замотал головой, — А разве за шлемом и так не видно лица? — Маска… Ну… Не хочу, чтобы меня знали, — пожал плечами синевласый. — Зачем ты прячешься? — прямо спросил Салли. — Что за вопросы? — фыркнул Сал, но младший, пристально смотрящий в его глаза, молча ждал ответа, — Просто, я… Я так чувствую себя увереннее, — честно признался вдруг парень. — Понимаю, — закивал головой младший, - Боишься, что тебя таким, какой ты есть, не примут? — Я этого не говорил! — тут же воспротивился Сал, про себя отмечая, что младший прав, — Может, только чуть-чуть… — В любом случае, как бы оно ни было, я люблю тебя любым, — улыбнулся голубоволосый. — Я тебя тоже, — чуть улыбнулся в ответ Сал. Обернувшись полностью к Салли, парень расстегнул нижнее крепление протеза и, приподняв его, нежно поцеловал младшего.       Рассветное солнце полностью озарило всё вокруг. Длинные тени легли на землю. Отстранившись, гонщик лишь произнёс: — Надо же, как в кино — Классно, — улыбнулся Салли. — Перебор, — фыркнул Пожарник.       Они ещё какое-то время любовались красотами озера.       Голубоволосый восторженно рассказывал, как ездил сюда с Эшли, как девушка впервые показала ему это место и как им было классно вдвоём. — Вот как, ясно, — как-то холоднее, чем стоило бы, отозвался Сал.       Он, конечно же, всегда с интересом слушал младшего, но когда тот затягивал истории о своих друзьях, синевласому становилось не по себе. — Скучаешь? — вдруг спросил старший, как бы невзначай. — Только немного, — пожал плечами, как ни в чём не бывало парень с хвостиками, — Скорее иногда вспоминаю, как оно было. Не более.       Пожару этого ответа хватило. — Блин, есть хочу, — перевёл тему гонщик, — Может доедем до торгового центра, а там в какую-нибудь кафешку? — предложил Сал, когда они обошли доступный берег озера Вендиго. — Я только за, — закивал младший, — Даже чаю выпить не успел, как вы быстро собрались с Ларри! — Облом, конечно, был с гонкой, — уже совершенно спокойно, словно его это и вовсе не интересовало, добавил синевласый, — Но оно и к лучшему, — усмехнулся парень, усаживаясь на мотоцикл и дожидаясь Салли.       Спящий и просыпающийся Нокфелл. Один и тот же город, который выглядел в сознании парня с хвостиками совсем иначе. Он не такой мрачный, не такой маленький и вообще не такой!       Сейчас, наверно, впервые за долгое время, младший вновь вспомнил про свой город и свой родной мир, но теперь то, что было с ним связано, не отзывалось тоской и болью. Скорее осталась только светлая сторона, иногда всплывающая в памяти. Салли мысленно повторил про себя фразу Пожарника: «Оно и к лучшему».       До торгового центра ехали недолго. Сал умело маневрировал в пробке людей, пытающихся добраться с утра пораньше на работу. Он с насмешкой реагировал на язвительные комментарии водителей, а особо «говорливым» не стеснялся и средний палец показать.       Салли, конечно, в уме его ругал за подобное, но в слух ничего не говорил.       Наконец, показалось и нужное здание. Припарковав, если так можно сказать, мотоцикл у стен торговой площадки, Фишеры, продолжая болтать о том и о сём, зашли внутрь, ощущая блаженное тепло. На улице всё же оставалось достаточно прохладно.       Но не успели они пройти и пары десятков шагов, как на младшего Фишера налетела какая-то девушка. — Привее-ет! — радостно пропела она, обнимая паренька, — Вы с Хиппи так и не зашли ко мне, хотя обещали! — девушка, к удивлению старшего, оказалась Эшли Кэмпбелл, которая что-то без умолку трещала. — Привет, Эш! Да тут всё никак времени не было, — виновато потупил взгляд голубоволосый. — Ой, а я вижу вы всё-таки помирились! — радостно произнесла брюнетка, смотря на Сала, — Привет! — Ага, привет, — синевласый не имел особого удовольствия болтать с девушкой, но у неё, видимо, были совсем другие планы. — А куда вы идёте? Зачем? — расспрашивала она, улыбаясь в своём обыкновении и сжимая рукой ремень своей сумки через плечо. — Да вот хотели перекусить, так просто, без повода, — ответил Салли, невольно тоже улыбаясь. Кэмпбелл, как всегда, изучала позитив. — Ой, так давайте вместе куда-нибудь зайдём? Хоть поболтаем! — предложила Эшли, но, как видимо, полное добровольное согласие Фишеров ей и не требовалось. Она уже всё решила и, не спрашивая, ухватила за руку парня с хвостиками, потянув за собой.       Сал только что-то недовольно фыркнул на этот счёт, но сдержался от более язвительных комментариев. Он не любил, когда ему навязывается кто-то в компанию. Особенно тогда, когда он всецело хочет провести время лишь с Салли. Однако, гонщик всё же пошёл следом, в пол уха слушая непринуждённые разговоры девушки и младшего Фишера.       Троица расположилась в какой-то малоприметной кафешке, в которой помимо них было ещё человек пять, неспеша поедающих свой завтрак или просто тихо о чём-то беседующих. — Ну, рассказывай, как дела, как тебе наш город вообще, уже нашёл друзей? — расспрашивала Кэмпбелл голубоволосого, обращаясь к нему, естественно, как к Сэму. Сам парень в протезе успел и забыть об этом своём «втором» имени.       Сал не встревал в разговор, лишь иногда что-то вставляя в процессе диалога, но с каждой минутой его всё больше и больше раздражало общество девушки.       А дело было в том, что брюнетка постоянно как-то касалась Салли: то руку на плечо положит, то заденет, то, нахально поддев пальцами светло-голубую прядь, станет говорить о том, что с такими волосами вообще можно всё, что угодно, заплести. И что она, разумеется, с удовольствием бы попробовала.       Пожар молчал. Пожар терпел. Пожар ждал и верил, что скоро девушка оставит их в покое. Пожар начинал почти в прямом смысле загораться.       Уж слишком многое позволяла себе Кэмпбелл! — Эш, чёрт возьми! Прекрати его трогать! — рыкнул, в конце концов, Сал, не сдержавшись, и с явной угрозой посмотрел на девушку. Та замерла, не ожидавшая такого резкого тона. — А что в этом плохого? — недоуменно хлопала глазами она. Салли тоже непонимающе уставился на синевласого. Чего это он вдруг так разозлился? — То, что он мой! — всё так же сквозь зубы говорил гонщик, а в глазах его горел злобный огонёк. Его и правда бесило то, что так просто Кэмпбелл распускала свои руки, не отлипая от парня с хвостиками. — В каком это смысле «мой»? Это же не…- договорить она не успела.       Сал, ни капли не стесняясь людей вокруг, ровно как и не спрашивая разрешения у самого Салли, резко поднялся с места, снимая парой движений протез и закрывая от девушки полубоком лицо младшего, его поцеловал. Голубоволосый от неожиданности так и приоткрыл рот, позволяя старшему углубить поцелуй, полностью утверждая свою власть.       Все недоуменно обернулись на парочку синеволосых «неформалов», глядя на происходящее. Пожарнику было на это излишнее внимание плевать. Пусть все видят, кому принадлежит Салли.       Синевласый отстранился, дожидаясь, пока младший неслушающимися руками вернёт протез на место, и только потом, довольно отмечая про себя ошарашенное лицо Эшли, сел обратно с победной ухмылкой.       Люди вокруг тоже продолжали странно поглядывать на эту парочку, а кто-то начал даже живо обсуждать произошедшее. Правда, со своего ракурса.       «Видел? Парень неформал и такая девчушка маленькая, хвостики ещё носит! Вот молодёжь!»       «Какая парочка! Явно друг друга стоят!» — Ты… Вы…- Кэмпбелл не могла связать и двух слов, — Так вы… — Да, мы встречаемся, — ухмылка Фишера стала ещё шире. — Но… — Нет, мы не братья на самом деле, — опережал её мысли старший. — А кто тогда… — Долгая история. Воцарилось молчание. — Ну, раз вы уже всё обсудили, то мы, наверно, пойдём, — за натянутой улыбкой Сала скрывалось заметное раздражение. Он взял за руку голубоволосого, заставляя того краснеть от таких откровенных проявлений чувств на публике, и просто ушёл, оставив брюнетку в полном недоумении.       Только потом они узнают, что Эш сразу позвонила Ларри, выясняя, что тут вообще происходит, а потому Патлатому пришлось ехать к ней, чтобы с глазу на глаз поведать историю невероятного перемещения сквозь время и пространство.       Но пока и сам младший приходил в себя после всех этих неожиданностей, Фишеры успели добраться до дома. Пожарник был полностью доволен собой. Он им всем показал!       «Моё — значит только моё!» — думал он, недовольно хмурясь и вновь вспоминая чужие прикосновения к голубоволосому. — Сал! Сал, мать твою! — возмутился парень с хвостиками, когда они уже заходили домой, — Стой я сказал! — Салли не поспевал за быстрыми и широкими шагами Пожарника. — Ты чего? — спрашивал недоуменно старший, открывая дверь ключами. — Да ничего! Ты что это вытворял?! Ты в курсе, что так нельзя?! — раздражённо говорил Салли, повышая голос. Действия синевласого его сильно удивили и озадачили.       Сал только закатил глаза, выслушивая брань младшего. — В конце концов, снимать с меня протез! При всех! У тебя совести нет вообще! — это и злило больше всего паренька. Никто не должен видеть его лица.       Старший Фишер без всяких эмоций зашёл в дом, но как только дверь захлопнулась за спиной, он, резко развернувшись, прижал голубоволосого к стене, хитро глядя на него.       Голубоволосый резко замолчал, чувствуя чужие руки, которые крепко держат за плечи. — Ты всё? — спросил старший. — Я… — Итак, слушай, — прервал тут же Пожарник, — Мне плевать, кто что подумает о нас. Если надо будет, я хоть всему городу расскажу, что мы встречаемся. — Просто… Зачем? — Затем, что никто кроме меня не имеет право трогать тебя! — строго ответил старший, пристально глядя в глаза Салли, — Только я могу делать так… — синевласый приподнял голову младшего за подбородок, заставляя смотреть на себя. — Но я же… — Могу даже так, — парень с хвостиками почувствовал холодные после улицы пальцы под свитером, — И так, — теперь пальцы Пожарника, поддели край бордовых джинс.       Салли густо покраснел. — Сал… — произнес голубоволосый, неуверенно положив руки на плечи парня. — Ты знал, с кем встречаешься, — самоуверенно улыбнулся синевласый, целуя младшего в шею, — Теперь уже обратной дороги нет. Только в бездну. Вместе со мной, — немного надменная улыбка тронула губы старшего.       Протезник, запрокинув голову, рвано выдохнул.       На полу оказались сначала зимняя куртка Сала и рядом с ней валялась верхняя одежда Салли. Дальше лежал чёрный свитер, ещё дальше — темно-синяя толстовка, рваные на коленях бордовые джинсы и те самые серые, которые носил старший. И так до самой комнаты синевласого, откуда раздавались тихие стоны. — Ну, давай, скажи это, — с ухмылкой просил Пожарник, оставляя очередной красно-бордовый след на бедре младшего. — Ещё чего, — слабо возмущался Салли, закусывая губу. Он не был намерен сдаваться, но принципиальности в нём было очень и очень мало. — Просто признай, — продолжал настаивать старший, планируя добиться своего любым способом, а потому, огладив бока с рельефом выступающих рёбер, поднял взгляд, смотря именно в чужие голубые глаза. — Мх… — младший смирился, нетерпеливо двинув бедрами, — Хорошо… Я твой и только твой. Весь и полностью… — Вот так-то лучше, — кончики пальцев коснулись чужой щеки, проведя по крупным шрамам на лице паренька, пока сам Пожарник неспеша толкнулся, проникая в чужое тело. Медленно, растягивая удовольствие.       Салли протяжно застонал. В этот раз было вовсе не больно. Слегка неприятно, но не более.       Первый толчок на всю длину. Закусанная губа, довольный стон. Длинные волосы старшего касались шеи. Рваные вдохи и выдохи в один такт. Ровно как и сердца в один ритм. Идеально!       Голубоволосый сжимал руками чужие плечи, двигая бедрами навстречу.       Поцелуи, беспорядочные, мимолетные. В самые разные места.       Салли сильнее выгибался на простыни. Зацелованные губы казались краснее, чем есть на самом деле.       И как же младшему нравился голос синевласого, которым тот говорил на ухо что-то приятное, а чаще всего ужасно пошлое, или коротко довольно стонал.       Пусть Пожарник и был довольно грубым, резким, но в отношениях близости с голубоволосым сдерживал себя. Тот был слишком маленьким и хрупким для излишней жёсткости.       И если бы имел привычку Сал делать рейтинг хороших дней в его жизни, этот бы непременно стоял на первом месте.       Никогда ещё гонщик не чувствовал себя так спокойно. Не чувствовал себя нужным и важным для кого-то. Он вдруг поймал себя на мысли, что хочет, чтобы это счастье не заканчивалось.       Но судьба непредсказуема. Поэтому, перед сном, уже глубокой ночью, парень лишь сильнее прижимал к себе уже спящего Салли и пытался в темноте как можно более точно запомнить черты его лица.       Что-то в душе взволнованно трепетало в предвкушении.       Сал действительно был рад, что два параллельных мира пересеклись. Ведь теперь он просто не представлял своей жизни без милого парня с двумя глупыми хвостиками.       И эта любовь, по праву, лучшее, что с ними когда-либо случалось.