Америка поерзал на своем стуле, осматривая зал заседаний. Страны шумели и выясняли отношения, пользуясь перерывом, и на Альфреда внимания не обращали. Раньше на мировых собраниях подобного размаха Америка был в центре внимания, все лезли к нему, демонстрируя расположенность и дружественность намерений, и без его слова словно бы и не дышали. Стоило закончится войне и определить победителя, как все сразу же забыли о нем. Лицемеры.
Альфред со всем вниманием, на которое был способен, рассматривал происходящее, пытаясь выловить подводные течения. Он все еще оставался крупной силой в регионе, он сохранил часть вооружения и все еще может грозить своим ядерным оружием. Вот только кризис сдавил горло. К тому же теперь Британия усилился, как ядерная держава, а потому Америка немного терялся за Артуром и Иваном в этом вопросе.
— Прошу тишины. — Людвиг снова вернулся на трибуну. Недалеко от него сидел Пруссия, исполняя роль секретаря. Теперь Гилберт был одной из стран, вошедших в Четвертый Рейх, а не просто областью, а потому имел право присутствовать на собрании по приглашению своей страны. Конечно, слова своего он не имел, но понаблюдать за бардаком был всегда рад.
Страны потихоньку успокоились и расселись по местам. Напротив, как и всегда, сидел Иван, бросая неопределённые взгляды на Альфреда. Америка предпочел сделать вид, что ничего не заметил. Недалеко от России, всего через пару мест, разместился Артур. Вот кому доставалось все внимание на этом саммите. Более сильные державы пытались не дать Британии усилить свое положение в мире еще больше, более слабые — заискивали, как когда-то перед Америкой. Артур был невозмутим и спокоен, он был в своей стихии — за прошедшую неделю они с Америкой оговорили все условия мирного договора и составили документ, теперь же было необходимо донести все пункты до общественности и ратифицировать этой же общественностью. С последним возникали проблемы — не принять мирный договор страны не могли, но каждый пытался выторговать что-то для себя. Артура ругали, обвиняли, хвалили, лебезили, и Альфреду стало немного противно от царящего лицемерия. В голове мелькнула мысль, что, когда так страны вели себя с ним, его все устраивало. Нет, об это думать не хотелось.
— Я, конечно, могу пообещать не лезть в Африку, Франциск. — Сказал более громко и резко Артур, и остальные страны притихли. За галдежом Альфред пропустил очередную претензию Франции. — Но я не понимаю смысла требования. Я и не собирался лезть, как ты выразился, в Африку, если ты не заметил, у меня множество новых территорий, на которых нужно навести порядок.
Франция усмехнулся, но Альфред достаточно знал Бонфуа, чтобы почувствовать его ликование. Британия не станет с ним воевать за африканские колонии, это хорошая новость. Африканские страны в стороне напряглись и зашушукались, ЮАР бросил подозрительный взгляд на француза и британца, словно что-то обдумывая, а после мельком глянул на Америку. Заметив, что Альфред и сам на него смотрит, ЮАР показательно отвернулся, делая вид, что он никого не рассматривал и США просто показалось. Ну хоть кто-то его все еще опасается. Слабое оправдание, но хоть какое-то.
— Тогда ты будешь не против подписать соответственный документ, Артур, который мы приложим к мирному договору. — Франция вежливо улыбнулся и развел руками. — Верить на слово британцам себе дороже, а усиления за счет Африки мир не может тебе позволить.
Мир, ну конечно. Имперские повадки Франции в красках. У Альфреда так и зачесался язык что-то съязвить, да не в том положении он был. Не стоит напоминать о себе, а то в мирный договор придется подписывать что-то и против себя.
— Конечно, Бонфуа, такую бумажку я подпишу. Все равно это просто бумажка, как и весь этот разговор — пустая трата времени. — Артур вернул Франциску его вежливую улыбочку и демонстративно взял ручку, словно готов подписать все, что угодно, прямо сейчас. Конечно, если Англии понадобится Африка, он всегда может отправить туда кого-то другого, как он всегда и делал. Да и разве остановит его это бумажка?
— Кстати об усилении Британии. — Венециано лениво потянулся на своем месте, делая вид, что это только пришло ему в голову. — Я слышал, твой флот неплохо усилился, а, Артур?
— Если тебе интересно, Рим, можешь заехать на чай и глянуть сам.
— Не, знаешь, я еще хочу успеть провести сиесту. Эти собрания такие утомительные. — Венециано снова сел ровно, положив руки перед собой, а его взгляд перестал быть сонным и ленивым. Рядом хитро усмехнулся Романо. — Но знаешь, я начинаю переживать за акваторию Средиземного моря. Мало ли что придет в голову Британской Империи, ой, прости, Конфедерации, когда она восстановила часть своего влияния в мировом океане.
— Не переживай, я всего лишь проведываю Кипр.
— Вот только Кипр решил присоединится к Римской Конфедерации. Да, малыш? — Венециано снова усмехнулся и бросил взгляд на сидящий недалеко Кипр. Парень энергично закивал. — Так что знаешь, мы как-то обойдемся без твоего присутствия в наших морях. Это достаточно прозрачный намек?
Турция не выглядел радостным от такой новости. Он сам хотел Кипр, а теперь он уходит Риму. Как и Греция с Македонией, от которых пришлось отказаться в своих притязаниях. Америка прямо чувствовал, какая враждебная аура исходит от Садыка, и как мастерски игнорирует взгляд турка Венециано, снова прикинувшись наивным дурачком и ярко улыбаясь. По факту, в этой ситуации Турция не сможет сделать ничего, кроме как пойти войной на Италию. Но как воевать с тем, об армии кого почти ничего не известно? Вот хитрец, Америка и не думал, что Италия так может.
— И что ты хочешь, Варгас? Моего честного слова, что я и не думаю плавать у тебя под носом? — Англия усмехнулся, наблюдая за демонстративно задумавшимся Италией.
— Нет, ну что ты, плавай на здоровье, не могу тебе запретить. Я всего лишь хочу Гибралтар.
Америка чуть не присвистнул на такую наглость. Проход в Средиземное море — стратегическая точка, Англия не отдаст ее. Но воевать за нее ни Англия, и Рим сейчас не могут себе позволить. И хоть пролив был под контролем Артура, окружали его территории Венециано, что значило, что ему не потребуется много времени на захват.
— Я смотрю, эту наглость и хамство ты унаследовал от Рима. Крааайне достойный внук, даже замашки такие же. — Англия сделал вид, что не заметил, как напряглись итальянцы при упоминании Империи, а Романо даже дернулся в его сторону, удерживаемый братом. — Но знаешь, Гибралтар отдать не могу. Он мне важен, как память. Но если тебе это так интересно, и ты вежливо попросишь, могу арендовать его тебе, скажем, лет на сто.
— Меня устраивает. Людвиг, внеси пожалуйста этот пункт в договор. — Венециано показушно похлопал Артуру, отдавая дань его хитрости, и снова лениво откинулся на стуле. Романо сбоку от него не выглядел удовлетворенным, но молчал — и на том спасибо. Германия позволил себе тонко усмехнутся, но через секунду снова вернул каменное выражение лица.
— Прекрасное решение, Артур. — Как бы невзначай подала голос Бельгия. — Пока Гибралтар твой, мы можем быть спокойны, что проход в Средиземное море нам не перекроют.
Рядом согласно покивал Нидерланды. Еще недавно Бенилюкс подчинялся Америке, а теперь даже не смотрят в его сторону. И ладно бы они поменяли правительство, как Франция, так нет, на местах все те же люди, прогибавшиеся под Альфреда, а теперь лебезившие и поддакивающие Артуру.
— Кстати о территориях, я что-то не понял, когда этот коммунист успел прибрать к рукам Эстонию. — Снова подал голос Англия, бросая взгляд на Россию. Альфред бы порадовался, но в глазах Артура не было неприязни или враждебности по отношению к Ивану. Он словно отыгрывал обязательную роль.
— Эстонию прибрал, а Калининград отдал, если вдруг невнимательно следил за событиями. — Вернул Англии Иван, все еще улыбаясь. — Это наши личные дела, не касающиеся войны.
— Ты приобрел территории, Россия, и приобрел во время войны, это конечно касается мирного договора.
— Я не участвовал в войне, а договор об обмене территорий был подписан с Рейхом вне рамок ваших войнушек.
Англия и Россия замолчали, сверля друг друга взглядом.
— Чтобы Россия и не вступил в войну? Вот уж прости, не верю. Еще скажи, что и Аляску ты не захватывал.
— Не захватывал, я ее купил.
Альфред ожидал, что Англия повернется к нему и уточнит это у того, у кого Аляска и была куплена, но Артур и взгляда на него не бросил. Британия отлично знал этот факт, внезапно понял Америка. Артур прекрасно контролировал информацию, поступающую к нему, и глупо было даже мысль допустить, что ему еще не донесли об изменениях в территории России. Получается, он просто отыгрывал роль недовольного. У них что, мир? И как теперь быть с этим Америке?
— Кстати о территориях. — Россия расправил плечи, став еще выше сидящих рядом стран. — Раз уж у тебя теперь так много разных территорий, Англия, думаю, ты не против будешь, если я заберу себе шельф Северного Ледовитого Океана. Да и никто не против, а?
Аура России стала угрожающей. Ближайшие страны с опаской взглянули на Ивана, кто-то отодвинулся подальше.
— Пф, а не сильно жирно, Раша? Шельф вообще-то никому не принадлежит. — Таки подал голос Альфред. Это было просто возмутительно. Только отгремела война, а этот коммунист покушается на территории мирового океана. Впрочем, на его восклицания не обратили внимания — все следили за перепалкой Англии и России.
— Ну же, Артур, у тебя все равно нет ни ледоколов, ни атомного флота, чтобы мочь хоть что-то сделать на той территории. А кроме нас двоих на шельф больше никто претендовать не может.
То, как подчеркнуто прозвучала последняя фраза, намекнуло Альфреду закрыть рот. Америка теперь не в том состоянии, чтобы что-то противостоять России там, где у Ивана все козыри на руках. И правда, ледоколы в таком количестве были только у России, и, если шельф не отдадут ему по-хорошему, он заберет его просто как сам факт.
— Вообще то там еще моя Гренландия рядом, и я могу тоже претендовать на шельф. — Дания поймал нехороший взгляд России и спешно добавил — ну, на территориальные воды вокруг Гренландии хотя бы.
Англия усмехнулся.
— Знаешь, попахивает новыми санкциями, а то что-то ты много о себе думаешь, чертов коммунист.
— Думаю, о шельфе стоит поговорить в другой раз. — Германия быстро прекратил разгорающийся спор. — Не очень понимаю, как он вообще вяжется с обсуждаемым сейчас мирным договором.
Слово взял Китай, рассказывая о том, что готов обеспечить любую страну тем, что необходимо. Конечно, с его-то перепроизводством. Но Альфред не слушал, наблюдая за странным поведением Артура и Ивана. Россия внимательно смотрел на Британию, не обращая внимания на гомон вокруг. Артур же просто кивнул в ответ на взгляд Ивана. Россия улыбнулся еще шире и обратил взгляд на Китай.
Получается, у них таки договор! Англия, хоть и неофициально, отдал России шельф Северного Ледовитого Океана! То, как эти двое держались демонстративно враждебно, наталкивало на мысль, что они пытаются не показывать своих договоренностей, и, скорее всего, никто и не заметил — слишком увлечены, чтобы урвать себе выгодный кусочек. Но Альфред не все, он уже все обсудил и ничего больше сделать не может. Он мог себе позволить следить за двумя самыми подозрительными странами, и не зря. Они явно что-то затевали.
— Между прочим, весь мой кризис произошел именно из-за того, что Америка объявил Англии войну. Я требую компенсацию своих убытков.
Альфред оторвался от рассматривания России и повернулся к совсем обнаглевшему Китаю. Яо всегда было в радость наезжать на США, но это уже ни в какие ворота.
— Знаешь, Яо, если ты не можешь сам разобраться со своими проблемами, то не перекладывай их на остальных. Я уже согласился восстановить торговлю с тобой, так что тебе еще надо?
Китай сверлил его недовольным взглядом, понимая, что взять с Америки и правда больше нечего. На Альфреде теперь висит обязательство по выплате репараций за разрушения на территории Британских островов, и требовать от проигравшей страны что-то и для себя не выйдет, Америка не в том состоянии. НАТО больше не существовало, как и баз, разбросанных по всему миру, ракетами с Гавайев и Гуама теперь азиатам не пригрозишь, но можно ведь поблефовать.
— Ты ведь не думаешь, что раз война закончилась не в мою пользу, то я потерял свой ядерный потенциал. То, что я не использовал его против Англии, не значит, что я не могу использовать его в принципе.
— Не стоит мне угрожать, Америка. — Взвился Китай, но договорить ему не дал Англия.
— А как там поживает Сингапур и Малайзия? Насколько я знаю, ты во время войны захватил их территории силой. Не хочешь объясниться?
Сидевший рядом с Китаем Сингапур бросил на Яо опасливый взгляд и втянул голову в плечи. Боится, а как же. Раньше через Сингапур шли огромные финансы и контрабанда, а теперь он придаток Китая.
Стоп. Контрабанда. Америка внезапно напрягся. Если Сингапур теперь китайский, то у Яо на руках есть документы против Альфреда. США частенько пользовался услугами Сингапура для распространения своего влияния, и Америка очень сомневался, что Анг не сохранил бумаги или не рассказал все Китаю.
— Союз с Сингапуром и Малайзией прошел на полностью добровольной основе. У нас подписаны обоюдные соглашения, не касающиеся войны, а также Анг любезно передал мне некоторые любопытные документы.
Засранец, он таки разыграл эту карту. Альфред знал, что этим Китай мало что добьётся — война, перекроившая половину мира, затирает большинство грехов мирного времени, но все же портить свою репутацию еще больше очень не хотелось. Благо, Китай повернулся сейчас к Англии и пытается манипулировать им, демонстративно переключив внимание с Америки. И на том спасибо.
— Понятия не имею, о каких документах ты говоришь, но раз все на добровольной основе, то претензий быть не может. Вот только эту добровольную основу еще стоит проверить, а заодно поговорить с Малайзией. Что-то не наблюдаю его тут.
Сингапур активно покивал головой, мол все добровольно, о чем речь. Китай хитро улыбнулся — раньше бы он мог извлечь из полученного компромата больше выгоды, но на безрыбье, как говорится, и признание Сингапура и Малайзии его территорией тоже хорошо. А разговоры — это всегда только разговоры, этим даже не попугаешь.
— А как же Корея? — Альфред подал голос, не смотря на вроде как пришедшим к согласию Китай и Англия. Яо скривился, снова поворачиваясь к Америке.
— А что Корея? Почему ты вообще интересуешь делами, не касающегося твоего региона? Дела Азии — это дела Азии, если никто не против моих и Японии действий, то при чем тут остальные?
— Смотри не заиграйся, Яо. — Хмыкнул в ответ Артур. — Америку, может, и не касаются ваши дела, да вот мои территории не так далеко.
— Ты захватил их неправомерно. — Подал голос Япония. — Остров Гуам принадлежал Японии, пока его не захватил Америка. Я требую возвращения его мне, как мои исторические территории.
— То, что Гуам был под твоей оккупацией чуть больше двух лет, не делает его твоими историческими территориями, Кику. И отдавать его тебе я не вижу ни единой причины.
— Я считаю возмутительным твое присвоение чужих территорий. Гуам, так же, как и Курильские острова, должны принадлежать Японии. Нельзя нарушать историческое равновесие, как делаешь это ты, Артур, и Иван. Я требую пересмотрения мирного договора по острову Гуаму.
— Кто о чем, а Япония о Курилах. — Буркнул Россия, кидая на Кику недовольный взгляд. — Вот даже не надейся, что я их когда-то отдам.
— Я не надеюсь, я знаю, что они вернутся ко мне. — Парировал Хонда и снова уперся взглядом в Артура.
Альфред всегда удивлялся способности Японии противостоять намного более сильным противникам. И Россия, и Британия даже не рассматривали Кику, как реального противника, но Хонда все равно умудрялся стоять с ними на равных, гордо неся свое мнение, как знамя. Альфред думал, что Кику дружит с Артуром, потом думал, что дружит и с самим Америкой. Сейчас же можно было сделать вывод, что Япония не дружит ни с кем.
— Ты не получишь Гуам, Кику. Этот остров принадлежит теперь мне, хочешь ты этого или нет. — Артур сделал вид, что не замечает напряжение в кругу азиатов — Япония сверлил Британию недоброжелательным взглядом, Китай с интересном наблюдал за перепалкой, остальные азиаты сидели как можно тише, пытаясь не отсвечивать перед более сильными державами своего региона.
— Этот вопрос не закрыт, Артур. Я обязательно к нему вернусь на следующем саммите. К нему и Курилам.
— Никто и не сомневался в твоей дотошности. — Хмыкнул в ответ Иван.
— Я вот что-то не понял. — Польша встал со своего места, недовольно хмуря брови. — Вы тут так мило рассуждаете, кто кого захватил и кто чего хочет, что совершенно забываете об одной из самых важных тем! Никого в зале не смущает появление Четвертого Рейха? Никому ничего это не напоминает? Будем ждать фашистских маршей и убийств по национальному признаку, снова закроете на это глаза?
— Спокойно, Феликс, никто никого не убивает, не заводись. — Попытался успокоить поляка Россия, но Лукашевич уже разогнался.
— Это ПОКА не убивает, Брагинский. Неужели все уже забыли, чем обычно заканчивается появление очередного Рейха?
— Традиционным разделом Польши. — Подал голос Пруссия и нагло усмехнулся.
— И не только! Эти фашисты не успокоятся, пока не захватят всю Европу. Они усилятся и нападут снова.
— Ну знаешь, это уже расизм по национальному признаку. — Парировал Гилберт. — Раз немец, так что, сразу фашист? Что за стереотипы?
— Именно поэтому ты до сих пор носишь фашистский крест?
— Эй, это не фашистский, это от Фридриха за освобождение от Наполеона.
— Вы избавляетесь от национальных меньшинств.
— Да никто их не трогает, они сами решили уехать.
— Вы угрожаете соседним странам.
— Вообще-то у Четвертого Рейха с нами всеми договор о ненападении. — Подала голос Беларусь. — А с Россией вообще мирное соглашение и куча торговых, вон очередной Северный Поток строят.
— Со всеми, кроме Польши. — Ехидно добавил Пруссия и подмигнул.
Феликс даже как-то потерял запал. Он повернулся к Югославии, глядя на Драгана с надеждой.
— Что, у нас с Болгарией тоже мирный договор. Рейх нам даже часть Румынии отдал. — Покивал Югославия в ответ на непонимающий взгляд поляка.
— Я согласен с тем, что Германия начал неправомерную войну против Польши. — Взял слово Артур. — Это вопиющее попирательство международного права и просто возмутительное количество нарушений кучи конвенций о мире. Предлагаю ввести против Германии санкции.
Страны Бенилюкса одобрительно закивали, даже Франциск радостно угукнул, бросая злорадный взгляд на Германию. Людвиг расстроенным не выглядел — видимо, последствий он ожидал, и они не были так для него страшны.
Альфред отлично знал этот прием — и сам им пользовался. Нужно выразить недоверие и наказать, но не нарушить взаимоотношений. Вот только раньше роль наказывателя брал на себя Америка. Теперь же это право снова перекочевало к Англии.
Феликс тоже понимал, что санкции — это не то, чего он добивался, но большего он вряд ли мог добиться. А потом поляк просто одобрительно закивал и сел на свое место.
— Кстати, что-то не видно Латвию. — Подал голос Россия, выглядывая со своего места так, чтобы посмотреть на Литву. — У Райвиса все хорошо?
— Это не твое дело, Иван. — Подал голос Торис.
— Возможно. Но у нас с тобой скоро встреча по поводу твоих торговых вопросов, Торис. — Иван все еще смотрел в упор на литовца. — И, если Райвиса там не будет, боюсь, мы не сможем прийти к выгодным для тебя условиям.
— Это угроза, Иван. Перед всеми странами.
— Это рекомендация, Торис. Настойчивая рекомендация.
В зале воцарилась тишина. Это вообще было странное явление в помещении, где находятся почти все страны мира, но каждый из них в напряжении ожидал, чем все закончится, опасаясь первым подать голос, чтоб не попасть под раздачу.
— Раз все всё сказали, думаю, можно поднять вопрос Сирии. — Подал голос Турция. Америка чуть не взвыл. Опять двадцать пять. — Пока весь мир играл в войнушки, курдское население снова угнетают войска Асада. Это недопустимо. Я требую разбирательства.
— Что-то не уловил связи мирного договора и Сирии. — Буркнул Англия. Связь и правда была минимальна, но Турция, видимо, под шумок решил отхватить и себе часть пирога.
— Все в Сирии нормально, не волнуйся. — Подал голос Венециано. — Считай, что я и, конечно, Россия, следим за ситуацией. Твое вмешательство не требуется.
Что имел ввиду Италия, Альфред понял без подсказок. Теперь Рим воспринимает Сирию и своей зоной влияний тоже, причем в обход Америки. Раньше Альфред пытался контролировать все, что происходит в том регионе, но теперь единственная сила, которую станет признавать Рим и Турция — это Россия. Садыку явно не понравилась такая постановка вопроса. Турок бросил мимолетный взгляд на Альфреда, но быстро переключился на Ивана. По русскому нельзя было понять, что он думает по этому вопросу, а потом внимание Садыка переключилось на Саудовскую Аравию. Ну да, после потери контроля над регионом со стороны Америки Аравия остался без защиты. Что бы не имел ввиду взгляд Турции — предложение союзничества или обещание войны, Аравии не нравился ни одно из вариантов. Он оглядел взглядом зал, даже не задержавшись на Америке — хоть Альфред все еще сильная страна, но влияния на этот регион он больше не имел. А потому и ожидать поддержки от США Аравия не собирался.
— Кстати, Яо, что ты там говорил о возможности поставки твоих товаров?
Китай встрепенулся, глядя во все глаза на Аравию. Быстро сориентировавшись в такой хорошей возможности, Китай энергично закивал.
— Все, что тебе необходимо, будет произведено. Я даже могу отправить конвой для охраны — везти далековато, а так избежим неожиданностей.
Турция нахмурился и отвернулся. Аравия теперь под защитой Китая, набирающего силы и торгующего в том числе и с самим Садыком. Ссорится не лучший вариант. Это не значило, что Турция оставил мысли о Сирии и Аравии, просто теперь ему было, о чем подумать. Действовать он будет более осмотрительно.
— Я тоже не против торговли, Яо. — Подал голос Иран. — Конвой не требуется, но покупать я теперь могу спокойно. Знаешь, санкций больше нет, так что и возможностей теперь больше.
Ехидный взгляд иранца Альфред проигнорировал. Да, санкции были сняты, ведь держать их в одиночку Америке не выгодно. А больше в этом его никто не поддерживал.
— Я очень рад, друг мой. Нам необходимо будет встретить и переговорить об этом с глазу на глаз. — Оживился Китай.
— Итак, думаю, можно подводить итоги. — Германия встал, заставляя замолчать шепотки стран между собой. Да уже, собрание было результативным и дало много пищи для размышлений. — Саммит ратифицирует мирный договор между Британской Конфедераций и Соединенными Штатами Америки в том виде, что был ими принят ранее, с поправками, оговоренными на сегодняшнем саммите. Поправки будут внесены в текст, и после повторного ознакомления стороны его подпишут. Есть ли какие-то вопросы, которые не были оговорены в границах данной темы?
Америка поднялся со своего места. Все взгляды были прикованы к нему, словно они уже и забыли об Альфреде за обсуждением своих интересов. Хотя почему словно, так и было.
— Я рад, что эта война завершилась. — Америка взглянул на внимательно слушающего его Англию. — Я осознал свою ошибку и больше не стану подвергать Британию вопросам о суверенных территориях ее островов. Про другие территории обещать не могу — все же история переменчива. Хотя я и потерял международное влияние, напоминаю, что у меня все еще достаточно армии и ядерного оружия для того, чтобы поставить на место любого желающего покусится на мое. Прошу учитывать это, когда в следующий раз будете обсуждать свои желания. Америка продолжит идти своим демократическим путем и толерантно относится ко всем людям в мире, а также, как и ранее, не отвернется от нуждающихся в помощи. Американские идеалы, как и ранее, крепки. Спасибо за внимание.
В зале воцарилась тишина. Вроде как его уже не опасались, но все еще учитывали его точку зрения. Иран смотрел настороженно, как и Аравия, Япония делал вид, что не обращает внимание, но губы его сжались в тонкую полоску. Раздражен. Англия смотрел с интересом и взгляда не скрывал. Заметив ответный взгляд Америки, Артур одобряюще улыбнулся.
— На этом собрание считаю оконченным.
***
Только саммит закончился, Артура окружили страны. Кто хотел поговорить, кто намеревался выяснять отношения. Англия специально не планировал никаких мероприятий после саммита, понимая, что желающих будет куча, но на стольких его не хватит. Он без устали договаривался о встречах в течении недели, обещал позвонить и написать, и просто надеялся, что сегодня доберется домой. Особенно учитывая, что с саммита его предложил забрать Америка. Значит, хотел поговорить.
Вырвавшись из окружения стран, Артур отправился к выходу. Необходимо было привести мысли в порядок перед разговором с Америкой — их беседы обычно носили непредвиденный характер и имели свойство сворачивать не туда. Но планы пришлось отложить — на одном из поворотов Артур встретил Ивана.
Место для перехвата Россия выбрал идеально — узкий малолюдный коридор, в котором сложно было остановится для разговора, но который обязательно нужно было пройти, чтобы выйти из здания. Иван просто свернул в коридор, преградив Артуру дорогу, и жестом головы предложил следовать за ним. Англия не имел ничего против.
Кабинет, в который привел его Россия, был простым и функциональным. И не привлекающим внимания, что важно. Иван сел в один из диванов, приглашая жестом и Англию. Артур опустила напротив, внимательно разглядывая русского.
— Чаю?
— Нет, спасибо. Я надеюсь, разговор будет коротким.
— Звучит как угроза. — Хмыкнул Англия и откинулся на спинку дивана. — Я тебя слушаю.
— У меня есть одна информация, которая будет интересна и тебе. Я просто ее озвучу, потому что с этим нам обоим придется что-то делать.
— Очень интересно. Что-то секретное?
— Да.
— Заинтригован.
Иван не выглядел встревоженным или сомневающимся. Хотя Россия почти всегда был спокоен. Но он не улыбался, что значило, что дело серьезное. Что же у него произошло?
— Как себя чувствует Лондон?
Артур подозрительно прищурился. С чего это Ивана интересует его столица?
— Неплохо, утром пошла в парламент.
— Насколько я помню, ей неслабо досталось. Не рановато для работы?
— Она сама решает, когда рано, а когда нет. К чему вопрос?
Россия как-то тяжело вздохнул, и Англия поймал себя на мысли, что еще никогда не видел, чтобы Иван столько думал перед тем, как сказать. Обычно его речь была заготовлена заранее или хотя бы продумана.
— А она тебе ничего не рассказывала в последнее время?
— Так. — Артур занервничал. Да в чем дело-то? — Она что-то не то сделала? Что произошло?
— Да не переживай, ничего в общем-то ужасного. Просто мой Петр очень переживал за нее, когда у вас была война.
Англия хотел было спросить, при чем тут это, как вспомнил некоторые странные моменты, когда он приходил, а возле Гвендолин чувствовалась русская аура. Артур подозрительно покосился на Ивана.
— Ты никого из своих не посылал ко мне во время войны?
— Нет. Но я не уверен, что никто самовольно не приходил.
— Это ты на что намекаешь?
— А ты угадай.
Ну прекрасно, теперь ребусы. Даже если кто-то от России и приходил, то вряд ли с целью шпионажа — Иван бы не рассказывал это так спокойно. А кто-то приходил — Артур чувствовал это. Почему же Лондон тогда ему сама не рассказала?
— Это был Санкт-Петербург?
— Не уверен, что он приходил, но больше некому.
— Но зачем?
— Потому что он волновался о ней. Очень. Настолько, что не мог скрыть это от меня.
Вот теперь Англия заволновался. Лондон частенько ездила в Санкт-Петербург, это Артур знал. Так же он знал, что кто-то приходил к ней, когда нужна была поддержка, при этом не попадаясь на глаза, и Иван подтверждает, что это мог быть только Петр. Логичным был лишь один вариант.
— Они вместе?
Иван кивнул. Теперь понятно, почему русскому было так неудобно говорить на эту тему. Города, а особенно столицы для стран — как дети, и как бы Артур отреагировал на то, что его дочь втихаря встречается с сыном России — это вопрос.
— Я бы попросил тебя не говорить, откуда ты узнал, так как я и сам пообещал источнику не распространятся.
— Насколько уверен в этом источник?
— Абсолютно уверен.
Великолепно. Артур даже не знал, как ему реагировать на такую новость. Но теперь понятно, почему молчала Лондон. Если бы между Россией и Англией вспыхнула война, ей бы пришлось выбирать сторону, и это конечно была бы ее страна. Знай бы Англия об этих отношениях, он бы не допустил войны, как и Россия. Это, конечно, хорошо, но очень ограничивает возможности каждой из стран, заставляет действовать с оглядкой на другого, мешает строить планы о собственном суверенитете, потому что нельзя ссорится со второй страной. Для Англии с его политикой заговоров и натравливания друг на друга это было бы слишком невыгодно.
Иван внимательно следил за каждым движением Артура, словно пытаясь понять, о чем думает британец. Но Англия и сам не знал, что об этом всем думать. Да, Лондон скрыла от него этот факт. Да, он понимал причины и не был в обиде. Но что теперь с этим всем делать, ведь просто так оставить такую информацию без внимания не получится.
— Я считаю, что нужно, чтоб они узнали, что мы знаем.
— Согласен. — Англия и сам об этом подумал. Сложно будет что-то решать только вдвоем, нужны и виновники события. — Но это не значит, что у нас с тобой теперь мирный договор.
— Аналогично, Артур, аналогично.
***
Ближе к вечеру телефон зазвонил. Россия бросил взгляд на номер и удивленно поднял бровь. Сидящий рядом Эстония вопросительно глянул на Ивана.
— Здравствуй, Феликс. — Иван принял звонок. — Признаюсь, не ожидал. Чем обязан?
— Привет, Ваня. Помощь нужна.
О, ну ничего нового. Если звонит Польша, значит ему что-то нужно.
— И что же случилось, что помочь тебе могу только я?
— У нас тут проблемка с Латвией. Вернее, у Латвии проблемка с Литвой.
Россия сосредоточился, внимательно вслушиваясь в слова поляка. Эстония напряженно замер в центре комнаты, как олень в свете фар, наблюдая за Иваном.
— Так, а об этом подробнее.
— Ну, короче Торис хотел территории Латвии, и хотел быть единоличной персонификацией. Ну и он решил его уничтожить. Да что мне рассказывать, ты знаешь, как это происходит.
Иван сел. Он отлично знал, что нужно делать, чтобы ускорить смерть персонификации страны, и то, что этим занимается Литва, не нравилось совсем. Вот не ожидал он такого от спокойного на первый взгляд Ториса. Как говорил Пруссия, в литовской голове те еще черти водятся.
— Что ты хочешь от меня?
— Вань, забери его, а? Я помогу ему выбраться, привезу на границу, просто забери его. Мы столько времени прожили как семья, я не могу так поступить. Вон сколько времени продержался Пруссия в виде области, и Латвия так сможет. Выдели ему хоть что-то, хоть городок, куда смогут приехать латыши, пусть он просто останется жить.
Иван наблюдал, как терпеливо ждет результатов разговора с Польшей Эстония. Эдуард и Райвис всегда держали друг друга, чувствовали себя братьями и защищали друг друга. Да и сам Россия воспринимал Латвию, как маленького, иногда не понимающего чего-то, но брата. Он понимал мотивы Феликса, понимал, почему Польша был готов навлечь на себя гнев Литвы, но вытащить Латвию туда, где он сможет выжить. Поэтому у Ивана не было выбора.
— Хорошо, Феликс. Говори место и время.
