***
— Еще смены? Ты, должно быть, шутишь? Да меня любая трудовая комиссия с дерьмом сожрет из-за того, что ты перерабатываешь. — Мистер Дэвис был сегодня не в духе. — Поймите, сэр, мне очень нужны деньги! Мне нечем платить за квартиру! Мистер Дэвис вздохнул, посмотрел на меня, раздумывая о чем-то. Дождь стучал по окнам его кабинета. Почти так же быстро билось мое сердце. Реакция хозяина была мне непонятна. Просить дополнительные смены теперь уже не казалось такой хорошей затеей. «Глупо получится, если он мне сейчас всыплет просто за то, что я попросил больше работы». Наконец мистер Дэвис крякнул и потянулся к ящику стола. Я внутренне сжался. Он достал глянцевую визитку и протянул мне. «Ночное кафе "Иноходец"» — гласила надпись. «Мы ждем вас, дорогие мужчины, с 11 вечера до 8 утра». Адрес: неподалеку от «Субботы», в паре остановок. На визитке также был схематично нарисован улыбчивый официант в рубашке с глубоким вырезом. — Такие короткие смены у них ? Всего девять часов? — Я недоуменно посмотрел на мистера Дэвиса. — Это же ночное кафе, — он выделил слово «ночное», — специализируется на мужчинах. Не обижайся, но, судя по твоему виду, ты явно предпочитаешь их общество. Я покраснел. — Но как вы… — Ты пялишься на задницу Джоша больше, чем на задницу Хелен. Да и другие признаки есть, но сейчас не об этом. Медкомиссия у тебя свежая, должны взять. Скажешь, что от меня. О, а еще лучше — я напишу записку, передашь тамошнему начальству, не помню, кто у них за главного сейчас… Он что-то быстро написал на листке из блокнота и протянул мне. — Вот, держи. — Заметив мое замешательство, он рассмеялся. — Да держи, не бойся. Конечно, ты можешь поискать другую подработку, но рано или поздно придешь к выводу, что самый лучший вариант быстрого заработка — это ночные кафе. А «Иноходец» — лучшее среди них. Там и платят хорошо, и ребята смотрят, чтобы работников не обижали. Я осторожно взял записку и вместе с визиткой положил в карман. — Спасибо, сэр. Я, п-пожалуй, пойду работать, сэр. Мистер Дэвис кивнул и снова уткнулся в свои бумаги.***
Я был в шоке. «Неужели так сильно заметно, что я…» Навстречу мне выскочил Джош. — О, привет, Том! А ты что так рано и сразу у Дэвиса? Уже накосячить успел? — улыбнулся он. Я вспомнил слова хозяина о том, что я пялюсь на задницу Джоша, и покраснел. — Н-нет, я так, про подработку спрашивал. Джош? — Да? — А ночное кафе… Это действительно то, что я думаю? — А что ты думаешь? — Я думаю… я думаю, что это какой-то завуалированный бордель… — Умный мальчик. — Джош демонстративно потрепал меня по голове. — Ночные кафе — это такие полулегальные бордели. То есть там действительно заказывают ужин и все такое, в отдельную кабинку. Но в дополнение к ужину посетители заказывают еще и официантку или официанта — смотря какое кафе. И хозяева делают вид, что не в курсе, что происходит в кабинке, за закрытыми дверями… Мало ли чем там занимаются клиенты, это их дело. — Погоди, а как они зарабатывают тогда? — Цены за ужин там баснословные, да и в счете есть графа «обслуживание», которое может доходить до сотни долларов. Часть отдают официанту, но большая часть идет хозяевам. Официант в ночном кафе хорошо зарабатывает за счет чаевых. А чаевые получает, естественно, за всякие… эээ… дополнительные причуды, которые придут в голову клиента. Например, ноги облизать. — Фу! — Что «фу»-то сразу? Деньги не пахнут! — В отличие от ног! — И тут меня осенило. — Погоди-ка, ты довольно много знаешь про такие заведения, неужели ты?.. Джош ухмыльнулся. — Ну да, приходилось пару смен брать в «Иноходце», когда был на мели. Плюс в том, что ты всегда можешь уйти и всегда можешь вернуться — тебя никто не держит, нет жёсткого графика как такового. Есть, конечно, постоянные работники, но и временных охотно берут, потому что нет недостатка в работе. Проблема в том, что каждый раз требуют справку о здоровье. — Это логично. Мы еще немного поболтали о всякой ерунде, в основном о клиентах, прежде чем начался рабочий день. Пришли первые посетители, и мы принялись за работу. «Подождите! Если "Иноходец" — ночное кафе для мужчин, значит, там обслуживаются геи. Джош работал в "Иноходце", значит, он спал с мужчинами, следовательно, он тоже… Ну, или как минимум бисексуал». Я был смущен и подавлен и чуть было не перепутал заказы. Хелен поинтересовалась даже, все ли у меня в порядке. Я же не мог перестать думать, кто еще из моих коллег знает о моей ориентации, если даже мистер Дэвис, который видит меня несколько минут по утрам и вечерам, догадался. А еще я не мог перестать думать об «Иноходце». «Если обслуживание одного клиента стоит около сотни… пусть даже кафе забирает больше половины… все равно выходит немаленькая сумма». Мысль о быстрых деньгах не давала мне покоя. Да, способ их заработать был мерзкий, но у меня было мало вариантов. У моей семьи было мало вариантов.***
На следующий день после смены я все же решился пройтись до «Иноходца» и дождаться открытия. Я не сказал маме с сестрой, куда иду, предупредил лишь, что задержусь на работе. Заведение было довольно неприметным — крашенные в черный цвет стены, затемненные окна. Одна лишь неоновая вывеска притягивала взгляд, да и то она не горела в этот час. Я ожидал увидеть нечто более вульгарное, с кричаще розовыми или красными огнями, с зазывающими красочными плакатами. Смеркалось, дождь усиливался, а я все стоял под вывеской и ждал открытия. Меня терзали мысли. «Я просто зайду спросить, ничего же в этом такого нет, я же не собираюсь прям сразу…» «Если бы отец меня сейчас увидел, он бы меня убил. Сперва бы выдрал, а потом убил». «Черт, а какие у меня есть еще варианты? Чтоб по ночным кафе пошла работать Клара?» «Нет, все равно, это мерзко!» «Может, еще не поздно уйти домой, пока кафе не открылось…» «Отец в гробу, наверное, вертится сейчас…» Я промок, замерз и возненавидел себя, но все же дождался открытия. Хозяин оказался сухим жилистым стариком. Я не запомнил его имя, потому что был на взводе. Он прочел записку от мистера Дэвиса, покивал своим мыслям. Потом осмотрел меня с ног до головы. — Ну-ка, повертись… Я чувствовал, как он раздевает меня взглядом и оценивает каждый дюйм моего тела. — Мордашка смазливая, хоть больно худенький. Но много кому такое нравится. Я тебя беру. Уговор такой — 60% мои, остальное твое. Чаевые оставляешь себе. — Спасибо, сэр. Когда мне приступать? — Мистер Дэвис пишет, что ты медкомиссию прошёл недавно, так что можешь начинать хоть сегодня. — Завтра мне на работу к восьми утра. Старик пожал плечами. — Ты вполне можешь успеть отработать полсмены. Я задумался. «А, катись все к черту. Если уж решился на такую работу, то уже без разницы, когда приступать. Сегодня ничем не лучше, чем завтра». Мы подписали срочный трудовой договор с открытой датой. Он немного отличался от обычного: работника нанимают для выполнения конкретной работы, но дата ее окончания не оговаривается заранее. «Иноходец» отличался от «Субботы» наличием нескольких душевых, которыми мне настоятельно рекомендовали пользоваться почаще, но долго не задерживаться, чтобы не создавать очередь. Также мне посоветовали просить побольше чаевых, пока я еще новенький и не примелькался. Форма официанта здесь тоже была другая: штаны в обтяжку и рубашка с глубоким вырезом, точь-в-точь как у парня на визитке. Я стоял в раздевалке, обхватив в себя руками и дрожа — то ли оттого, что промок под дождем, то ли от нервного напряжения. Вокруг меня переодевались молодые парни разной комплекции и оттенков кожи. Большинство похабно шутили, смеялись, но взгляд их оставался холодным. «Боже, как же мне страшно». Отступать было некуда. Переодевшись, я вышел в зал. В тускло освещенном помещении увидел барную стойку со стульями и множество кабинок. Некоторые были закрыты — в них уже обслуживали клиентов. «Поверить не могу, что делаю это». Входная дверь распахнулась. Я приготовился поприветствовать вошедших гостей, но слова застряли у меня в горле. На пороге стоял мистер Стрейнджлав. Краска стыда залила мое лицо. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы моими клиентами стали посетители с основной работы. — Том! Я не знал, что ты подрабатываешь… здесь. — Мистер Стрейнджлав, видимо, смутился не меньше моего, но быстро взял себя в руки. — Добрый вечер, сэр. Добро пожаловать в «Иноходец». Чего желаете? — Я постарался улыбнуться. Мистер Стрейнджлав окинул меня взглядом. Сейчас разыгрывался спектакль. Он притворился, что это не бордель, и заказал красное вино. Я отвел его в кабинку, попросил подождать, принес заказ. — Благодарю за ожидание, вот ваш заказ, мистер Стрейнджлав. — Я поставил бутылку и бокалы на стол и задал вопрос, ответ на который очень боялся услышать:— Вы уверены, что хотите, чтобы я продолжил обслуживать вас в течение вечера? Он задумался и снова смерил меня взглядом. — А знаешь, пожалуй, да. Я хочу, чтобы меня сегодня обслуживал ты. Сердце пропустило удар. «А с другой стороны — пусть лучше первым будет кто-то, кого я знаю». Я закрыл дверь кабинки и огляделся. Внутри царил полумрак. Из обстановки были простенький диван, столик, кресло и вешалка. Мистер Стрейнджлав уже повесил пальто и устроился на диване. «Черт, это ж я должен был у него верхнюю одежду забрать! Надеюсь, это не скажется на моих чаевых». Стены давили на меня. Я знал, что они довольно тонкие — хорошо слышно, что творится в соседних кабинках, но мне они показались толще каменных стен тюрьмы. Мне не хватало воздуха. Мистер Стрейнджлав молчал, с интересом изучая меня. Я открыл вино, разлил по бокалам. — Сэр, вы не против, если я выпью? Он махнул рукой. — Да сколько хочешь. Я залпом осушил бокал и сразу же налил себе второй. — Только не напейся до отключки, пожалуйста, у меня нет некрофильских наклонностей. — Мистер Стрейнджлав взял свой бокал и неспешно потягивал вино. Я осторожно сел рядом с ним на диван. — Давно здесь работаешь? Я мотнул головой. — Нет, сэр, вы у меня первый. Я старался не смотреть на него, но все равно почувствовал, как он напрягся. — В смысле первый клиент? Или мужчина? — Первый клиент. Он сразу выдохнул. — У меня был парень… Там, дома… Сердце кольнуло от воспоминаний о родине и о былой любви. Я допил второй бокал. «Если я напьюсь, то не запомню событий сегодняшнего вечера. А если я не буду помнить — мне будет не так больно». — А вы? — Что я? — Вы здесь тоже постоянный клиент? «Черт, зачем я это спрашиваю?» Мистер Стрейнджлав хохотнул. — Нет, я здесь редкий гость. В последний раз был… полгода назад, наверное. Точно не помню. Мы помолчали. Я ждал, пока подействует алкоголь, и нервно крутил бокал в руках. Чего ждал мистер Стрейнджлав — не знаю. — Уже решил: ты из тех, кто целуется, или из тех, кто не целуется? — Я не задумывался о таком, сэр. Мы снова помолчали. Он придвинулся ко мне поближе. Я вздрогнул, думая, что он сейчас начнет меня трогать, но он лишь осторожно взял бокал из моих рук и поставил на столик. Я набрался смелости и взглянул ему в лицо. Мистер Стрейнджлав слегка улыбнулся и наклонился ко мне. Я почувствовал его дыхание… «Черт возьми, сейчас все начнется!» Я невольно отпрянул и закрыл лицо руками. «Не могу…» Слезы текли у меня по лицу, плечи тихонько тряслись от рыданий. — Простите… Я не могу… Это так мерзко, так неправильно!.. Мистер Стрейнджлав протянул руку. Я испугался, что он захочет взять меня силой, но он лишь погладил меня по голове. — Я понимаю. В его голосе было столько неожиданного сочувствия, что я разревелся еще сильнее. — Я просто… Я думал, я смогу! Мне так нужны деньги сейчас... Я ему говорю: дайте мне больше работы, а он мне: да вот иди в ночное кафе, я тебе записку дам, а я… — Погоди, кто — он? — Мистер Дэвис… — шмыгнул я носом. — А, так это он надоумил тебя пойти сюда работать? — Ну, как бы не совсем… хотя да… — Вот ведь!.. — Мистер Стрейнджлав явно хотел выругаться, но сдержался. — Ну я ему устрою! — Н-не надо ему ничего устраивать! Он же меня тогда с работы выпрет! Мистер Стрейнджлав потрепал меня по голове. — Ничего тебе не будет. Не переживай, это не твоя забота. Выплакавшись, я почувствовал облегчение. Но все равно было немного неуютно рядом с человеком, готовым заплатить за секс со мной. — Простите, сэр… Мистер Стрейнджлав махнул рукой. — Вы не злитесь на меня? — Нет, Том, я не злюсь. — Вы, наверное, не будете платить, да? Ну, потому что ничего же не было… — Ну, я плачу за вино и за твое присутствие со мной наедине в этой кабинке. Что я тут с тобой делаю и было ли у нас что-то — никого не волнует. Так что свои деньги ты получишь. — Простите… — Ерунда. Бывали у меня в жизни и более бесполезные траты. Я вспомнил те сто долларов, которые он мне дал в качестве чаевых, и покраснел. — Простите, сэр. — Хватит извиняться ни за что! Тут нет твоей вины. Хотя, — мистер Стрейнджлав вдруг посерьезнел, — если я тебя еще раз увижу в подобном заведении, я собственноручно тебя выпорю. Понятно? — Да, сэр. — Ладно, пойду, попробую найти себе другое развлечение на ночь. Он встал, заплатил по счету, надел пальто и вышел, напоследок еще раз потрепав меня по голове. Я убрал со стола, отнес бокалы и полупустую бутылку на кухню и пошел в раздевалку. Там не было никого, чему я очень обрадовался — не хотелось отвечать на глупые вопросы. Переодевшись, я направился к старику и отдал его часть выручки. Его имени я так и не вспомнил. — Что, уже домой идешь? Так быстро наработался? Я лишь кивнул на прощание и вышел из этого ужасного заведения.***
На улице меня встретила ночная прохлада. Я с радостью отметил, что дождь закончился и не придется снова мокнуть. Пока я раздумывал, сэкономить на проезде или нет, из красного автомобиля, припаркованного рядом с «Иноходцем», посигналили, привлекая мое внимание. Стекло со стороны водителя опустилось, и мистер Стрейнджлав помахал мне: — Том! Тебя подвезти? — Мистер Стрейнджлав, не стоит себя затруднять, я доберусь на общественном транспорте. — Уверен? В Амбертауне в это время суток неспокойно, с тобой может что-нибудь случиться. Я пожал плечами. — По мне сразу видно, что взять у меня нечего, я ж беженец. — Я имею в виду не ограбление, а кое-что похуже. Не хотелось бы в криминальной сводке утренней газеты увидеть твоё имя. Этот аргумент оказался более чем убедительным. Я сел на переднее сиденье. В автомобиле было тепло и сухо, а главное — безопасно. «Хотя насколько может быть безопасно в машине с мужчиной, который только что хотел меня поиметь за деньги? А с другой стороны — если бы он хотел меня изнасиловать, он бы сделал это еще в кафе». Я назвал свой адрес, и мы тронулись. Некоторое время мы ехали молча. — Я думал, что вы останетесь развлекаться и снимете себе кого-нибудь более… опытного, — прервал я наконец молчание. — Знаешь, после того, как ты прорыдал добрых полчаса, у меня все желание пропало. Видишь ли, жалость совсем не настраивает на интимный лад. — Простите… Мистер Стрейнджлав нахмурился. — Что я тебе говорил про извинения? И вообще, тебе очень повезло, что тебе попался я, а не кто-то более жестокий. Страшно представить, что бы он с тобой сделал. — Я думал, что в кафе заботятся о безопасности работников и не одобряют изнасилования… — Ха! Да как только за тобой закрылась дверь кабинки — всем наплевать, что там с тобой делают и спросили ли твоего на это согласия. — Но Джош сказал… — Джош — редкостная бестолочь и ничего не боится в этой жизни. У него инстинкта самосохранения меньше, чем у лемминга. Нашел кого слушать. — Лемминга? — Ну да, это такие пушистые зверьки, грызуны, они бегут, бегут и падают с обрыва, не замечая его. — Не может быть! Всю оставшуюся дорогу мы обсуждали диковинных зверьков. На душе стало хорошо и весело. Я давно ни с кем не болтал о пустяках, это было так приятно. Мне этого не хватало. Впервые за прошедшую неделю я лёг спать в хорошем настроении. «Отличное окончание просто ужасного дня».***
На следующий день в «Субботу» заскочил мистер Стрейнджлав. От кофе он отказался. — Я к мистеру Дэвису на пару минут, кое-что обсудить. И действительно, пробыв в кабинете не более четверти часа, он так же быстро ушел, улыбнувшись мне на прощание. — И что это вообще было? — недоумевал Джош. — Никогда его таким не видела, — сказала Хелен. — Так, ну-ка все за работу, быстро! — рявкнул за нашими спинами мистер Дэвис. — А ты, — он указал пальцем на меня, — ко мне в кабинет, живо! — Но, сэр, у меня же работа… — Живо! Не смея возражать такому категоричному приказу, я последовал за хозяином в кабинет. — Простите, сэр, я сделал что-то не так? — Сейчас я тебе объясню, что ты сделал не так! Мистер Дэвис выдвинул на середину кабинета стул, поставил на него ногу. Прежде чем я успел сообразить, что происходит, он схватил меня и с лёгкостью перекинул через колено. — Мистер Дэвис?! — Сейчас я тебе покажу «мистера Дэвиса»! — Он от души шлепнул меня по заднице. — Ты что там мистеру Стрейнджлаву наплел вчера в «Иноходце», а? — Он шлепнул снова. — Я? Ничего такого! Мистер Дэвис продолжил немилосердно меня шлепать. — От твоего «ничего такого» Стрейнджлав сегодня заявился ко мне с обвинениями! Что я тебя чуть ли не насильно заставил заниматься проституцией! Такого всего из себя невинного ангелочка! Что я — дословно цитирую — «вынудил бедного мальчика против его воли идти в это ужасное заведение»! И что там с тобой сделали бы что-то страшное, если б Стрейнджлав, чертов принц на белом коне, тебя не спас! Каждое свое слово он сопровождал крепким шлепком. Я терпел, понимая всю бесполезность сопротивления. «Спасибо, что не розга!» — Простите! Я вообще больше ничего никому не скажу! Задница пылала. Лицо тоже — от стыда. «Черт, это же просто ладонью, что ж так больно-то?» Мистер Дэвис отвесил еще пару шлепков и поставил меня на ноги. — Свободен, можешь идти работать. — Спасибо, сэр, простите, сэр.