Другой шанс

Прайд медленно шел к Скале Предков. Шрам не спускал глаз из Кову. Черногривый ни на миг не поверил в мирные намерения молодого льва. Он догадывался, что приход Кову это часть плана Зиры. Но Симба, наверно, поверил, к большому беспокойству Шрама. «Ничему жизнь Симбу не учит, — думал черногривый, — он всегда в душе будет наивным и доверчивым львенком.» Шрам не хотел этого признавать, но он искренне переживал за племянника. Еще больше он волновался за Киару. Что если этот выскочка причинит ей какой то вред? Черногривый даже не хотел думать, что он сделает с Кову в таком случае. Последний, заметив внимательный взгляд Шрама, совсем не смутился, а спокойно продолжил идти вперед. Но напряжение между двумя львами явно чувствовалось в воздухе. Шрам тихо подозвал к себе Киару: — Я не думаю, что твой отец поступил правильно, приняв к себе Кову, — тихонько сказал он ей. — Почему? — спросила Киара. — Думаю, он задумал что-то очень плохое, — сказал ей черногривый. Принцесса засмеялась: — Кто, Кову? — спросила она, — не думаю, он же спас меня, зачем ему помогать мне, если в его мыслях есть какой то заговор, — заметила Киара, — тебе просто надо получше узнать его и вы подружитесь. — Не думаю, — хмуро ответил Шрам. — Кову вовсе не злой, — сказала Киара, — со временем ты это поймешь. — Какая же ты еще наивная, маленькая принцесса, — вздохнув, сказал черногривый. И они продолжили свой путь в молчании. Когда они дошли до территории Шрама, он остался, хотя ему очень хотелось пойти дальше. Но, увы, вход на Скалу был для него по прежнему запрещен. Хотя, если бы черногривый и поделился своими опасениями с племянником, тот, скорее всего не послушал бы его. Слишком глубокой была еще рана в душе Симбы и он не мог перестать вспоминать об этом ужасном дне, когда погиб отец и забыть о предательстве дяди. Симба не мог вычеркнуть из памяти то, что Шрам убийца, который лишил его детства в родном доме. Черногривый прекрасно понимал это и не надеялся когда нибудь вернуться на Скалу. Он вздохнул и лег, решив, что в меру своих возможностей будет наблюдать за Кову. Пока прайд вернулся домой, на саванну уже опустился вечер. — Киара! — радостно воскликнули Кайон и Аданна и бросились обнимать сестру, — ты в порядке! — Да, в порядке, — ответила старшая принцесса, обнимая их в ответ, — все благодаря Кову. — Кову? — спросил удивленный Кайон, — а кто это такой? — Мой друг, — ответила Киара, — мы с ним давно не виделись и вот сейчас встретились. Тем временем, на Скалу пришел Симба и позвал львят и Киару в пещеру, но старшая принцесса задержалась, чтобы поблагодарить Кову, которого король не пустил в пещеру, Киара подошла к нему: — Спасибо, что спас меня, — смущенно сказала она. — Да, охотник из тебя не очень, принцесса, — заметил Кову, — чуть не погибла сегодня. Киара нахмурилась, но промолчала. — Ты одна вне дома ни дня бы не прожила, — глумливо продолжал лев. Вот тут Киару накрыло настоящее возмущение: ишь, умный какой нашелся. — Так может ты научишь меня? — с задором спросила она, — охотник на все лапы, — и в ее глазах засиял огонек авантюризма. — С удовольствием, — с иронией сказал Кову и закатил глаза. Делать ему нечего, только учить дочку Симбы охотиться. Киара не уловила сарказма в голосе Кову и сказала: — Отлично, тогда начинаем на рассвете, — и она ушла в пещеру, потому что ее уже звал Симба. — Жду не дождусь, — смеясь, сказал Кову вслед уходящей Киаре. Симбе, тем временем, ночью приснился страшный сон: он снова был в том каньоне и отец просил его о помощи и сын отчаянно тянул к нему лапу, пытаясь вытащить его на верх. Но вдруг Симба увидел, как к нему со зловещим смехом приближается Шрам. Но облик дяди был скрыт в темноте и Симба мог разобрать только голос и глаза, сверкающие во тьме. Он снова попытался вытянуть отца, но с ужасом увидел, как тот летит вниз. Тем временем, Шрам вонзил когти в его лапы и сказал: — Доверься мне! — Шрам! — с ненавистью сказал Симба, но тут на его врага упал свет и он увидел вместо дяди Кову с таким же шрамом на левом глазу. — Кову? — с удивлением сказал Симба, но тот с дьявольской радостью в глазах сбросил его вниз. — Неет! — закричал король и ему показалось, что он слышит рядом отчаянный крик Киары. Симба проснулся, тяжело дыша, но увидел, что он в пещере и рядом спит Нала, понял: это был просто сон. Чтобы отойти от кошмара, король лев решил прогуляться по ночной саванне. У него все не шел из головы тот сон. Что он мог значить? Но ответа не было. Вдруг Симба услышал знакомую песенку: — Асанте сана, съем банана, — напевал знакомый голос и король улыбнулся. Такую песенку мог напевать только один житель Прайдленда и он тут же вышел к Симбе: — Что, Симба, не спится? — весело спросил у короля Рафики. — Привет, Рафики, — поздоровался с мандрилом Симба, — да так, плохой сон приснился, — ответил он на вопрос шамана. Короля не удивило появление Рафики. Тот постоянно как то чувствовал, когда Симбе было плохо или когда он нуждался в совете и постоянно появлялся рядом со львом в самый нужный момент. — Сон? — спросил Рафики, — расскажи мне о нем. Симба пересказал мандрилу весь свой кошмар от начала до конца. — Что это может значить? — спросил он у мандрила, когда рассказ закончился. — Возможно, в твоем подсознании перемешались воспоминания о прошлом и опасения насчет будущего, — ответил Рафики. — Думаешь? — спросил король, — а это может быть предупреждением? — Возможно, но думаю, что это просто твои переживания, — ответил шаман, прекрасно зная, что сон не сбудется и опасаться нечего. — Боюсь, мне никогда не избавиться от призраков прошлого, — вздохнув, сказал Симба. — На твоей душе лежит тяжелый камень, — сказал Рафики, — и чтобы избавиться от него, тебе нужно сделать две вещи. — Какие? — спросил король. — Отпустить прошлое и простить Шрама, — спокойно и уверенно сказал мандрил. — Что? — спросил Симба, думая, что Рафики смеется над ним, — ты понимаешь о чем говоришь? Простить убийцу отца? Разрушителя Прайдленда? — Он уже не такой, как прежде, — ответил шаман, твердо смотря королю в глаза, — в его душе нет больше тьмы, которая поглотила твоего дядю когда-то и поверь, сейчас он очень жалеет о тех злодеяниях, что совершил в прошлом. — Почему ты в этом так уверен? — спросил Симба. — Мне об этом сказал Муфаса, — так же спокойно и уверенно ответил Рафики. Король только удивленно посмотрел на мандрила. — И кстати, он давно простил своего брата, — добавил мудрый шаман, — Шрам искренне попросил у него прощения и между ними наконец то восстановился мир, жаль только, что одному из них пришлось для этого умереть, — с грустью добавил мандрил и опустил глаза. — Аж не верится, — пораженно сказал Симба. — Тем не менее это произошло, — пожал плечами Рафики, — обида и ненависть отравляют душу и лучше избавиться от них, пока не поздно, смыв их чистой и целебной водой прощения. Король сел и на минуту задумался. — Прошлое надо отпускать, — добавил шаман, — или напомнить тебе о нашем прошлом разговоре? — спросил мандрил и, шутя, поднял над головой Симбы свою палку. — Нет, нет, — возразил лев, прикрывая голову лапой, — я все прекрасно помню. — Вот и отлично, — смеясь, сказал Рафики, — подумай над моими словами, Симба. — Хорошо, подумаю, — ответил король, — спокойной ночи, Рафики. — Спокойной ночи, — ответил мандрил. И Симба ушел, успокоенный разговором с мудрым шаманом, но одновременно у него возникло куча новых вопросов.