Crow's nest

      Дыхание Хинаты сбилось даже несмотря на то, что это мотоцикл, а не собственные ноги с бешеной скоростью несли ее вперед. Внутри в бешеном водовороте кипели страх, ярость, отчаяние, выплескиваясь наружу холодным потом, дрожью в ладонях, высоко и часто вздымающейся грудью. Едва заметив за одним из обветшалых зданий с забитыми окнами некое подобие ивы — скрючившийся, почерневший клубок ветвей и листьев — девушка резко рванула руль в сторону, заднее колесо повело, буксируя на месте. Спокойно выровнять мотоцикл не вышло, поэтому Хината просто слетела с него, бросив железного коня на гравий. Мотор жалобно рыкнул, глушитель не выдержал выпавших на его долю испытаний и валялся чуть поодаль. Пыль забивалась в нос затрудняя и без того тяжелое дыхание. На ноге щипали ссадины, полученные при неудачной остановке на мотоцикле.       Но Хьюгу это мало заботило, она даже почти не замечала всего того, что творилось с ее телом. Запихивая платок в карман шорт, она неотрывно изучала кирпичные стены с осыпавшейся штукатуркой. Тяжелая деревянная дверь устало висела на одной петле, позволяя разглядеть внутри здания пыльный бетонный пол и ржавые железные прутья. Взгляд мазнул по забитым окнам второго этажа и замер, зацепившись за темный силуэт в щели, образовавшейся на месте выбитой доски. Скалящаяся маска, а за ней и ее носитель, плавно скрылись в тени, будто приглашая внутрь. Хината медленно пошла вперед, направляясь к единственному видимому входу в здание.       В голове голосом брата звучало «спокойнее», «не торопись», «слушай внимательнее», но в здании не был слышно ни звука. Только когда она наконец оказалась внутри, раздались громогласные в этой тишине удары крыльев птицы, сорвавшейся со своего места. Мир будто издевался, подкинув ей черного ворона. Нервы девушки накалились, мышцы затвердели от напряжения.             В стенах склада было разбросано куча мусора, в дальнем конце громоздились пыльные деревянные ящики. По всему периметру здания железные прутья служили опорой для стальных листов с изредка встречающимися тонкими прутьями перил, что лишь с натяжкой можно было назвать вторым этажом. Сердце Хинаты жгло раскаленными спицами от мысли о том, что все этапы ее жизни подозрительно похожи один на другой, будто больницы, заброшки и сломанные кости неотрывно являются атрибутами ее жизни. Будто в них вся она.       Неспешно пройдя несколько метров к центру склада, девушка наконец увидела то, ради чего пришла. Темная фигура возвышалась на втором этаже недалеко от проржавевшей насквозь лестницы, силуэт его оттеняли лучи клонящегося к горизонту солнца, пробивавшиеся сквозь щели в досках. Рука незнакомца потянулась к маске, пальцы застыли на ее гладкой поверхности, но незнакомец не торопился раскрывать свою личность.       — Ты рановато, не вежливо ставить хозяина в неловкое положение, — эхом пронесся мужской голос и у Хинаты окончательно не осталось сомнений.       — Плевать я хотела на тебя и твою вежливость, Сай, — Хьюга была готова в любой момент реагировать на каждое его движение, что отражалось в ее напряженном теле.       — Нет, нет, нет, госпожа Хината. Так не пойдет, — маска наконец была снята и отброшена подальше. Из-под капюшона показались пряди черных волос, а на бледном лице губы скривились в жутком оскале. — Я вижу в вашей семье совсем не учат хорошим манерам. Ничего, я смогу это исправить.       — Где Ханаби? — громко, но спокойно произнесла девушка. Вся она побелела от ярости, но стойко держалась, железно решив получить как можно больше информации.       — Ты о своей бестактной сестре? — усмехнулся парень, на автомате поморщив нос, что смяло наклеенный на него пластырь. — Сестренка Ханаби? Эй, к тебе тут гости! — он театрально сложил руки рупором у рта, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону. Хината сжала кулаки и лицо ее теперь выражало всю копившуюся в ней злобу. — Где же она? Ах!       Сердце Хьюга упало куда-то вниз, перестав отбивать в висках оглушающий ритм, когда рука Сая потянулась к полу и приподняла за волосы перепачканную девчонку. Ханаби смотрела на сестру левым, не заплывшим в синюшной припухлости, глазом и даже в тени лучей она видела ее слезы. То, с какой надеждой младшая из семейства смотрела на нее лишало любого самообладания и когда с тронутых легкой улыбкой разбитых губ едва слышно сорвалось ее имя, Хината бросилась к лестнице.       — Ты такая нетерпеливая! — залился смехом Сай, упиваясь произведенным эффектом. — Разве не хочешь узнать, зачем я вас здесь собрал?       — Мне плевать! — рыкнула девушка, большими шагами преодолевая ступеньки.       Последние ступени предательски прогибаются, ржавый металл осыпается вниз, а тот, что еще не до конца бы поражен коррозией, впился в ногу. Но Хината только шикнула, прикусив щеку до крови и бросив взгляд вверх. Сай откинул ее в сторону, и широко расставив руки, бежал к ней. Времени на осторожность не было и девушка, помогая себе руками, вырвала ногу из хвати ржавого металла. Оставленные им раны все же вытянули из ее горла приглушенный крик.       — Тупая сука! — выкрикнул парень, думавший, что Хьюга все еще ограничена в движениях.       Но девушка с разворота выбрасывает кулак вперед, едва сумев удержать равновесие и не улететь головой вниз. Реакции парня хватило, чтобы вовремя остановиться и со свистом резиновой подошвы отпрянуть назад. Рука Хинаты только вскользь коснулась толстовки и парень тут же схватил ее, натягивая на себя и целясь локтем в предплечье. Вовремя прочитав его движения, Хьюга старается блокировать этот удар другой рукой, что помогает слабо, но позволяет избежать более серьезных травм. Собрав силы, она неимоверным усилием толкает руку Сая за локоть вверх, не позволяя ему принять удобной для удара стойки и наконец совершает первый удар. На оставшийся без зашиты бок парня опускается нога Хинаты, выбивая из легких воздух. Он отстраняется, выпуская ее из своей хватки. Это время на передышку нужно им обоим.       Рука Сая держится за ноющие ребра, а сам он сел на одно колено и скрючился в попытках преодолеть болевой шок. По стенам заброшенного склада проносится его нездоровый смех, а Хината сама того не осознавая становится в стойку, которой учил ее отец когда-то давно, в забытом и мрачном времени называемом ее детством.       — Как я мог забыть, что достопочтенный господин Хиаши сделал все, чтобы никому ненужный кусок дерьма в воплощении вашего чертового боевого стиля вбился его дочкам в подкорку, — хохотал он и по мере увеличения громкости его смеха черная макушка все сильнее отклонялась назад, пока кадык явственно не запрыгал под туго натянутой бледной кожей. — Это даже не смешно! Но я не в силах остановиться.       Хината хмурила брови, оправляясь и вставая в более расслабленную позицию. Парень явно был не в себе, а выяснять отношения и выслушивать его россказни не входило в ее планы. Именно поэтому она сорвалась с места, задержавшись лишь на мгновение от боли, пронзившей ногу. За это мгновение Сай успел поднять голову, осложняя доступ к сонной артерии и в безумном выражении его глаз девушка успела увидеть свое отражение. Парень перехватил ее кулак уводя в сторону и нанес удар в солнечной сплетение. Хината закашлялась, но не отступила, согнув уведенную в сторону руку и обрушив силу своих мышц на челюсть брюнета. Того в свою очередь откинуло в сторону. Прежде чем он ответил, Хьюга успела склониться к нему и нанести еще несколько не таких четких ударов, почти вскользь.       Эта неловкость позволила парню разбить девушке нос. Хината отшатнулась, взгляд совсем поплыл и несколько ее размашистых ударов пришлись на воздух, не встретив врага. Помутнение сознания заставило ее откинуться назад, но когда Сай, воспользовавшись результатом нанесенной травмы, кинулся сверху, Хьюга успела подогнуть ноги так, что стопы ее с силой обрушились на мужскую грудь. Его отбросило назад с гортанным шипением, он закашлялся, а Хината крепко зажмурилась от боли в коленях. Пока Сай судорожно пытался отдышаться, при этом неясно и резко размазывая ударами по воздуху, девушка поднялась на ноги.       В таком положении, парень лежал на бетонном полу спиной к Ханаби, а лицо подходящей к нему Хинаты, измазанное потом, грязью и кровью, во всем своем выражении бездушной ярости предстало перед девочкой. Силясь подняться на одних локтях, но не имея возможности для большего, младшая из Хьюг заливалась слезами. На одном из маленьких кулачков не хватало пальца, который теперь едва ли не смялся в кашу в кармане перепачканных шорт Хинаты. Ханаби смотрела на сестру и испытывала такой непередаваемый страх, ей казалось, что белесые глаза Хинаты почти светятся звериным отблеском львицы, готовящейся к прыжку, а дрожащая верхняя губа изредка обнажала клыки. Из сморщенного носа текла кровь, пачкая губы и срываясь с самого кончика в пыль складского пола.       Ханаби силится закричать, когда Хинате остается лишь шаг до вновь залившегося смехом Сая, но горло предательски издает лишь сдавленный хрип. Пытается снова, когда рука Хинаты сжимает растрепанные волосы парня, а тяжелый кулак опускается на его лицо. Старшая из Хьюг кажется даже не моргает, будто рассудок помутился. Один за другим несколько ударов обрушиваются на мужское лицо, и когда хлюпающий звук страдающей плоти и хруст хрящей становится особенно невыносимым, с девичьих губ наконец срывается имя сестры.       Рука Хинаты зависает занесенная для очередного удара, она отводит взгляд от лица Сая и видит, что Ханаби тянет к ней изувеченную руку, заливаясь слезами. Взгляд ее тут же проясняется, будто в голове что-то щелкает. Пальцы лишь слегка разжимаются.       — Хината не надо, ты его убьешь! — хрипло выдавливает из себя младшая Хьюга. Этот сорванный голос будто и не ее вовсе, чужой. — Пожалуйста, не нужно этого!       Ханаби всем сердцем ненавидела человека, причинившего ей столько боли, не счесть сколько раз она пыталась наносить удары, но когда один все же достиг цели, разбив Саю нос, она особенно явственно ощутила каковы на вкус чужие боль и отчаяние. Но даже пережив все это она не хотела, чтобы ее мучитель погиб. Не хотела, чтобы Хината брала на себя этот неподъемный крест. Облегчение от того, что сестра остановилась за секунду сменилось ужасом, когда кулак Сая опустился на голову брюнетки, завалив на бок. В одно мгновения ситуация переменилась и теперь парень, с разбитым в мясо лицом, на котором теперь особенно явственно выделялись его безумные глаза, оказался сверху.       Хрип, так и не переродившийся в крик, вырвался из рта Ханаби, когда в золотых лучах блеснуло лезвие ножа. Одно движение и короткий хруст рвущихся тканей вперемешку с протяжным криком ознаменовались безумным смехом. Какофония звуков сливалась в белый шум, а футболка Хинаты быстро краснела от крови, сочащейся из раны в плече, когда Сай вынул раскладной и нож и занес руку для нового удара.       — Остановись! Зачем? — на этом слове рука мужчины дрогнула, не опустившись. — Для чего ты это делаешь, почему?       Явно довольный Сай обратил к Ханаби свое изувеченное лицо. От обилия крови девочку тошнило, рот наполнился вязкими слюнями. От слез щипало каждую ссадину и ранку на лице и шее.       — Вы убили моего отца, — Сай широко улыбнулся демонстрируя отсутствие зуба в алом рту, — из-за вас… Из-за вашего непослушания он повез вашу проклятую семью и погиб в той аварии! Все потому что ты и твоя сука-сестра не выполняли свои обязанности как надо! Отец всегда так восхищался вашим отцом! Хьюга — значит солнце, говорил он. Их семья много веков сияет на этой земле и дарует свое тепло всем, кто нуждается в их поддержке! Даже сейчас они чтят традиции предков! Бред! — Ханаби как завороженная наблюдала за экспрессивными движениями парня, в голосе которого слышалось столько боли и отчаяния, что грудная клетка сжималась, не давая сглотнуть подступивший к горлу ком. — Полная чушь! Хьюга не светило, что помогает произрасти посевам. Хьюга звезды, что дотла испепеляют все на свое пути!       Хината почти не двигалась, все свои силы тратя на то, чтобы не потерять сознание. Очередной удар по голове не прошел бесследно, прихватив с собой последствия от всех прошлых. Полоснув по груди девушки ножом, Сай с остервенением, с каким-то особенным удовольствием просунул большой палец в рану от ножа на плече Хинаты. Девушка истошно закричала, схватив здоровой рукой чужое запястье. Но сил отбросить руку больше не было. Ханаби и сама не помнила, как нашла силы подняться, превозмогая боль в избитом тельце, схватить короткий кусок какой-то трубы и подбежать к борющимся на полу. Занеся над головой трубу, девочка опустила ее на голову неприятеля. Вибрация тупой болью отозвалась во всем теле, заставив выронить импровизированной оружие.       Пытки прекратились и крик Хинаты наконец стих, на смену ему пришло частое неровное дыхание. Сай в слепой ярости поднялся и обернулся к едва стоящей на ногах девочке. Ханаби не могла сдержать рыданий, только прижимала к себе перепачканные руки. Глубоко вдохнув, парень улыбнулся и бросился к ней с ножом, когда в помещении подобно грому раздался выстрел. Во след ему последовал лязг стали и крик Сая. Ошарашенная Ханаби упала на колени перед своим мучителем, не в силах отвести глаз от того, как тот корчился на полу от боли. Слезы смазывали на его лице кровь и грязь, совершенно не оставляя кому-то шанса узнать в нем человека.       Чьи-то теплые руки аккуратно обхватили плечи девочки.       — Эй, ты как? Не ранил? — спросил мужчина, только на последнем слове поняв, какую глупость сморозил.       В это же мгновение в поле зрения появился другой мужчина, за воротник притянувший бьющегося в стенаниях Сая и одним ударом кулака лишивший его сознания. Очередной зуб был против воли хозяина выплюнут в валявшуюся под ногами пыль.       — Хината, она… Я… — рыдания захлестнули Ханаби новой волной. Теперь, когда они находились под защитой, изможденное сердце во всей полноте испытало всю боль, что его терзала.       — Тише, тшшш, все будет хорошо, — голос, не вселяющий надежды, но тепло тела, прижавшего к себе, успокаивало.       — Дейдара, отнеси малышку к машине, — тоном не терпящим возражений, сказал второй незнакомец.       — Что с Хинатой? — раздалось над самым ухом Ханаби и она поборола желание организма впасть в забытье, стремясь знать ответ на этот вопрос.       — Полиция скоро будет здесь, с ними и скорая. Скажи им, что все решено. Пусть не приводят лишних, только врачи, — мужчина осторожно подхватил Хинату и положил ее голову к себе на колени, стянул с себя рубашку и прижал кровоточащую рану.       Дейдара больше не возражал, осторожно подхватив на руки младшую Хьюга и торопясь спуститься вниз, чтобы в точности передать слова и поторопить если нужно.       — Итачи… — Хината едва приоткрыла дрожащие веки, мужчина заметил, что капилляры в ее глазах лопнули. — Ханаби?       — Она жива, все хорошо. Дейдара передаст ее твоему брату, — Учиха склонился над ней, целуя в лоб. Несколько слез упали на ее красные от крови щеки.       — Ты доверил мою драгоценную сестру, за которую я так боролась, Дейдаре? — одними уголками губ улыбнулась девушка.       Итачи издал нервный смешок.       — Язвишь, значит жить будешь. Такие вредные девчонки живут дольше всех, — он весь вздрогнул, когда ее здоровая рука коснулась его щеки. — Почему ты никогда не слушаешь меня, Хината?       — Прости, папочка, это все вредное влияние моего окружения, — усмехнулась она.       Итачи только осторожно коснулся ее губ своми и отстранился, чтобы заглянуть в неясные глаза. Пальцы и рубашка уже пропитались кровью.       — Уверен, твой папа не учил тебя не подчиняться всему на свете, — его слуха коснулся вой полицейской сирены.       — Нет. Но оба учили отстаивать то, что дорого, — последнее слово смазалось в приступе кашля, раздирающем ее грудь.       — Хватит с нас разговоров, — Учиха сжал ее руку в своей, казавшейся непозволительно бледной на фоне ее.       С улицы донеслось громогласное «где она?» и последующий топот. Но разговоры, крики и возня, казалось, достигали только слуха мужчины.       — Итачи, прости меня. За все, — в полголоса произнесла Хината, растворяясь в его полных слез глазах. Как редко она видела его таким, эта новая грань ее мужчины трогала до мурашек.       — Не нужно. Я ни за что не держу на тебя обиды, — не смотря на то, как явно он переживал, голос оставался спокойным, умиротворяющим. Хинату он убаюкивал, заставлял веки опускаться все ниже и ниже. — Еще рано засыпать, подожди еще немного.       — Хината! — донеслось до нее и в голове тут же молнией пробежала болезненная мысль «все же пошел за мной».       Киба, кое-как забравшийся по ржавой лестнице, увидел Хинату в объятиях незнакомца и опешил, замялся. Сердце больно кольнуло, а смешанные чувства отразились на красном от бега лице. Ее губы зашевелились, но до слуха не донеслось ни звука. Только Итачи, вторя ее словам, попросил парня подойти. Не сразу решившись, Киба все же ровняется с парой и падает на колени. Вид девушки вызывает у него панику, трясущимися руками он принимает протянутую ему ладонь. Хината улыбается, но ее сила больше не кажется Кибе такой притягательной как раньше. Увечья, которые она приобрела из-за нее наполняют его удушающим ужасом. Все черным по белому написано в его глазах, как и осознание того, каким наивным и глупым он был.       — Киба. Прости, я кажется что-то сломала в твоем мотоцикле, — шепчет она едва слышно. — Я не уверена, но как минимум я его угнала.       — Ты что, совсем ненормальная? — ругается он, прижимая ее руку ко лбу. Если б он знал, что на нем невесомым воспоминанием застыл ее поцелуй. — Сейчас это вообще не важно!       — Хината, говори с нами, — зовет ее Итачи, замечая, что та начинает понемногу терять сознание. Где-то на подкорке его сознания надоедливой мошкой ворошится страх того, что заснув, она уже не очнется. — Где врачи?       Голова его поворачивается в сторону лестницы, где Хана ругается с мед персоналом, сопротивляющимся подъему по остаткам лестницы.       — Не сплю, — отвечает Хьюга, но веки предательски опускаются.       Откуда-то раздаются шаги, какие-то голоса звучат, но интонации не складываются в слова. Все ее тело ноет, но чем быстрее меркнет свет, тем дальше она отступает. Мягкие ладони и тепло чужих тел теряют свою осязаемость, и сознание, наконец, уплывает и от нее самой.