***
Несколько лет спустя…
POV Джеймс Сириус Поттер.
Это был обычный день, 2 мая. Мама, как обычно она делала в этот и многие другие дни, приготовила нам завтрак и ушла в свою комнату сразу после того, как мы с Тедди поели. Уже год я замечаю, что в такие дни она листает в своей комнате альбом и плачет, неслышно плачет, поскольку ставит заглушающие чары. — Снова плачет о папе, — говорю я, потом шепчу: — Давай поможем маме? — Давай, — соглашается Тедди, а потом задаёт вопрос: — А как? — Как мама нас успокаивает. Обнимем её, погладим по голове. Мы поднялись в её комнату и тихо зашли, но она нас заметила и быстро привела себя в порядок. — Вам что-то нужно? — тихо спросила она мягким голосом. — Почему ты плачешь? — спросили мы одновременно. — Я? С чего вы взяли? — попыталась отвергнуть она. — Не надо, мам, я уже давно знаю, что ты плачешь, пока мы не видим. Почему ты не расскажешь причину? И почему ты стремишься казаться такой сильной? Мама звучно выдыхает, после короткого раздумия приглашает нас сесть. — Я, наверное, давно должна была рассказать… Когда-то давно, когда я ещё была на несколько лет старше вас, у меня совсем не было друзей, все считали меня слишком умной, иногда… часто я вела себя с ровесниками надменно, может, даже грубо, стремилась всех поучать во всём. Моими единственными друзьями были книги, за которыми я проводила всё свободное время. И когда одна из книг порвалась, я заподозрила, что что-то со мной не так. В семье магглов магия считалась ненормальной. А в одиннадцать лет я узнала о том, что я — волшебница, и зачислена в Хогвартс. Я снова с головой зарылась в книги, и в одной из них узнала о мальчике примерно моего возраста, который победил некоего «Того-Кого-Нельзя-Называть». Я составила мнение об этом парнишке, начала считать его гордым, надменным, великим… а в поезде я познакомилась с ним лично. Случайно, честно говоря, Невилл потерял жабу, и я заглянула в его с Роном купе, чтобы спросить, не видели ли они её. Мы не очень поладили тогда, но Гарри хотя бы не оскорблял меня вслух, а потом… потом он спас мне жизнь самым что ни на есть гриффиндорским способом. И мы втроём подружились. Оказалось, что он почти никак не соответствовал тому образу, который я изначально представляла: он был скромным, необыкновенно добрым и заботливым, умным, но при этом очень глупым, иногда был вспыльчивым, был настойчивым и упорным, ответственным… очень доверял мне, оберегал меня. Мы помогали друг другу, поддерживали, защищали и выручали друг друга. Я считала Гарри и Рона просто друзьями, но на четвёртом курсе поняла, что влюбилась… влюбилась в Гарри Поттера!.. А он не отвечал… Но… но на летних каникулах перед шестым курсом меня схватили Пожиратели смерти и пытали меня, требуя пойти им на уступки и… меня заставили его предать, иначе бы они убили всех. — Ты помогала врагам моего папы? — спрашиваю я. — Я же сказала, меня заставили. Я до сих пор вздрагиваю от его взгляда, каким он тогда смотрел на меня… потом я много плакала, пыталась помириться с ним, умоляла его простить меня, боялась и ненавидела себя за этот поступок. В конце концов он принял мои просьбы, мы восстановили отношения, а через некоторое время он понял, что я чувствую… причём так позорно это было, что я тогда искренне недоумевала, как это случилось. Но он узнал конкретно уже потом. И в один из дней признался весьма оригинальным способом… С того дня моя жизнь стала в коли то веки счастливой несмотря ни на что. Но, увы… шесть лет назад произошла битва за Хогвартс, в которой… это был последний день, когда я видела его живым… За одни сутки я дважды думала, что он умер. Первый раз оказался ложью, а вот второй… я очень долго плакала над ним и корила себя за свою слабость, ненавидела Волан-де-Морта, который начал эту проклятую войну… а потом я научилась радоваться тому, что несу его ребёнка. И родился ты, — она обнимает меня и целует. — Только с Гарри я могла быть самой собой, почувствовать себя уязвимой, обратиться к нему за помощью, а он всегда подставлял мне своё плечо и протягивал руку, я отвечала тем же. Честно, у нас не было ни одного спокойного года. Каждый год что-нибудь, да происходило, а винили в основном Гарри. — А почему? — Я не знаю. Они так думали. — Мам, а почему ты нам раньше не рассказывала? — Я хотела рассказать вам позже, когда вы бы подросли. Но вы разговорили меня раньше, — мама слегка улыбается. — А что случилось в итоге? — Через четыре месяца после битвы меня вызвали в Гринготтс и озвучили завещание Гарри… я была удивлена, что он его написал так рано… и вместе с имуществом и деньгами я получила письмо, — она наклонилась и начала копаться в ящике тумбочки. — Вот. Мама разворачивает письмо и зачитывает: «Дорогая Гермиона! Если ты читаешь это письмо, значит, я погиб. Надеюсь, что ты живёшь хорошо и не сильно горюешь обо мне, растишь нашего ребёнка. Не знаю, как ты его назвала, да и не узнаю, но передаю ему привет. Мне очень жаль, что я не могу воспитывать его вместе с тобой, но я уверен, ты будешь для него лучшей мамой на свете. Пожалуйста, береги себя и их, живи счастливо, используй мой последний подарок с умом. Я хочу, чтобы ты помнила, что я люблю тебя очень сильно, настолько, что готов отдать жизнь ради тебя. Прости меня за всё, Гермиона, прости за четвёртый курс, за шестой, за то, что пережила всё это по моей вине. Да, знаю, ты скажешь: «Не виноват ты, Гарри Джеймс Поттер», — но я не вижу никого другого виновным в этом. Я искренне надеюсь, что вы справились с Волан-де-Мортом. Хочу попросить тебя об одной услуге: расскажи нашему ребёнку обо мне, когда посчитаешь нужным. Я хочу, чтобы он знал своего отца хотя бы по рассказам от тебя. Уверен, он похож на меня и тебя — такой же гриффиндорец, но слишком умный. Вроде всё… Спасибо тебе за всё, что ты для меня сделала, Гермиона. Прощай. — Г. Д. Поттер».Конец POV
«Больше всего мы сожалеем не о том, что сделали, а о вещах, которые не сделали. О словах, что мы не сказали, действиях, что не предприняли, которые могли спасти кого-то дорогого нам».
***Конец***