Искры

Слабый дождь приветствует новых жильцов апартаментов, как только те заходят в здание. Мужчина лет сорока и подросток с распущенными волосами по лопатки и странной штукой на лице. Заходя в номер, семья начинает разбирать вещи, обустраивая новую квартиру. Была только одежда, отцовский компьютер, консоль, подключающаяся к телевизору, который уже был в комнате и гитара. Большего им и не нужно. Ну и конечно уйма разных тюбиков, таблеток и мазей, которые сразу нашли своё место в ванной комнате. Коробки наконец разложены, осталось собрать кровать и приклеить постеры. Найдя скотч, Сал начал клеить плакаты на бежевые, скучные стены. Ну, то что стены бежевые ему сказал отец, так то он этого не видел. Все одинаково серое, просто что-то темнее, что-то светлее. Салли было привычно видеть все таким, он ведь никогда не видел по другому. Но он знает название многих цветов и их ассоциации. Например небо. Оно такое-же, как его волосы и глаза. А мама давала мальчику черничное мороженное, всегда говоря, что такой на вкус голубой. Розовый как летние закаты, а на вкус как сахарная вата. Солнце желтое, на вкус как лимонад. Сал помнил все цвета и их значение, это именно та память, что осталась о матери. После того рокового случая, когда жизнь семьи Фишеров перевернулась с ног на голову, Сал все время держал образ Дианы в голове, ассоциируя ее все время с разными цветами. То с желтым, ведь она была лучиком света в жизни мальчика, то голубым, когда с голубых глаз протезника текли слёзы, то с красным, ведь... она была мертва. Этой ассоциации парнишу научил отец, когда тот спрашивал, какого цвета его новое лицо. Красный - значит кровь — ласково, пытаясь сдержать слёзы говорил Генри. Красный стал ассоциироваться у Салли с болью, кровью и страданиями. С той вещью, которая забрала его лицо и маму. Это был единственный цвет, который он увидел на долю секунды в своей жизни. Именно этим цветом сверкнули глаза той бешеной псины. Очнувшись от воспоминаний, Салли быстро расклеил постеры и попытался лечь на матрац. Его рыжий кот Гизмо занял добрую половину «кровати» сладко чавкая во сне. Иногда мальчику кажется, что его питомец настолько большой, что когда-нибудь сожрет Салли, просто зевнув рядом с ним. И голубоволосый даже не шутил, ведь Фишер даже не мог его поднять, настолько Гизмо был огромным. Понимая, что эту тушку он отодвинуть с матраца не сможет, Сал принимает решение прогуляться по новому месту и попытаться найти друзей? От своих даже мыслей голубоволосый усмехнулся, понимая что с протезом на лице не все захотят с ним заговорить. Но делать в комнате ему было нечего, поэтому заплетя свои фирменные хвосты, чтобы уж точно отпугнуть какое либо желание познакомиться, Салли вышел из номера. Проходя по этажам, он не наткнулся ни на одного человека. Все как будто специально попрятались от такого чудовища, как сам себя считал Сал. Четвёртый, третий и второй этаж безрезультатно пройдены. В коридоре никого не было, стучаться было стыдно. Салли был воспитанным мальчиком, и понимал, что стучать в пол девятого не самая лучшая идея. Кто-то мог уже спать или просто отдыхать после тяжелого рабочего дня, не желая никого видеть. И вот последний первый этаж. Сал едет в лифте, смотря на свои кеды. Уже не надеясь встретить кого либо, Фишер просто хочет выйти из нового дома, постоять на свежем воздухе. Вот двери лифта открываются, и не успел Салли сделать шаг, как на него наваливается чья-то тушка, от чего они вдвоём падают. Неизвестный, покрывая всех и вся тихими матами и извинениями в сторону голубоволосого быстро встаёт, вставляет карточку и отверстие находящееся ниже кнопки первого этажа и лифт закрывается. В догонку слышаться оскорбления в сторону «тушки» недавно упавшей на протезника. Лифт тронулся вниз, а Салли так до сих пор и сидел с закрытыми глазами, вжавшись в стенку. — Фух, успел! Выкуси, Гибсон, старая карга! — через секунду послышался насмешливый тон парня. Фишер наконец открыл глаза. Впереди стоял шатен, отвернувшись спиной от него. — Хей, я тут как бы тоже есть! — обиженным тоном заявил о себе протезник — Ох бля, прости чел! Сейчас помогу! — шатен резко обернулся, подавая руку, смотря прямо на Фишера. Не прошло и секунды, как он отдернул руку, немного зашипел и закрыл глаза. Тоже самое сделал и Салли, так как в глазах свернули искорки, заставляющие все плыть и наполняться светом. — Ауч! — одновременно воскликнули парни, потирая веки. Обоим было слишком больно открыть глаза, и никто не понимал, что черт возьми происходит! — Какой херью ты брызнул мне в глаза! — прошипел незнакомец, аккуратно разлепляя веки — Ебааааать... Его гримаса недовольства вмиг сменилась на ужас и восторг, как только он увидел светло-зелёную табличку прикрепленную к серебрёно-голубому лифту. Салли все так же сидел с снова закрытыми глазами, не понимая той нотки удивления в голосе парня напротив. Но щелкнул лифт, оповещая о том, что они приехали в подвал и Салли пришлось открыть глаза, чтобы выбраться из «вертикального гроба» Все было до сих пор как в тумане. Незнакомец подал руку парню, помогая встать и вывел из лифта. И тут голубоволосый заметил изменения... — Ебать... — теперь нотки испуга и восторга были в голосе у протезника.