Резонанс и Диссонанс

Союз сидел у открытого окна и смотрел на город, понемногу надкусывая кусочек свежего хлеба. В свете луны, оставлявшем белое пятно на полу, тускло поблескивали молот и серп на виске. Обычная для него ушанка лежала на подоконнике, рядом с рюмкой и бутылкой водки, закуской. Холодный ветер приносил запах приблежающейся зимы. Он же заставил СССР поёжится и вздохнуть. Он сидел на кровати в полупустой, обветшалой комнате с протертыми обоями, скрипучим полом и осыпающейся с потолка штукатуркой. Именно таким жилищем в Благодарность за победу и экономическую стабилизацию одарили его дети. — Лучше бы в могиле оставили, там ничуть не лучше… — едва слышно шепнул Союз. Он потянулся за пачкой сигарет в нагрудном кармане, но рука застыла на полпути, он услышал шаги, знакомые шаги. Тихо скрипнула дверь и в лунный свет вошла Фрау Рейх. Сначала союз не узнал её, он привык к ней в строгой форме и с вечной ухмылкой на лице, привык к ней, как к искусительнице и сопернице, а теперь. Теперь это была просто девушка, в коричневом платье, похожем на его, Союза, школьную форму для девочек, и бутылкой вина в бедных руках. — Зачем пришла? — спросил СССР посмотрев на неё пустыми глазами, он не умел чувствовать по ночам, а показывать чувства и днём. — Мне скучно… — тихо ответила Рейх и переступила с ноги на ногу от холода. — Ну что, проходи, поговорим… — он осторожно убрал всё с подоконника и прикрыл окно. Девушка в это время поставила бутылку на тумбочку и села на стул возле кровати, продолжая зябко ёжиться, в комнате было так же холодно, как и на улице, а немка была не слишком закалённой. Союз понимал это, а потому, плотно прикрыв окно, стянул с кровати плед и ловким движением набросил его на плечи девушке. Она благодарно улыбнулась и у СССР что-то ёкнуло в груди: «Она умеет ТАК улыбаться?» — подумал он, однако сразу отбросил эти мысли и отошёл к книжному шкафу, на котором среди прочего барахла стояли гранёные стаканы. Он поставил их на тумбочку и вновь сел на кровать, отвернувшись в окну. — Ты, чего-то хотела? — прямо спросил он, сразу, как она вошла он увидел, что девушка словно не в себе, глаза полупустые задумчивые. Нет вечной улыбки (атрибута всех безумцев и обаятельных женщин, а Рейх была тем и другим разом). Она немного покачивалась вперёд-назад, что-то тихо шептала. Он ждал. Ждал и смотрел в окно. Через минуту послышался хлопок (нацистка открыла бутылку с вином) и журчание напитка, наполняющего стаканы. Рейх взяла свой, осушила его залпом, налила ещё и лишь тогда коротко бросила: — Германия объявил меня вне закона**… СССР вздрогнул и молча тоже взял стакан, выпили также молча, за упокой. — Но почему ты пришла ко мне? Раз это твой последний день, то отправилась бы к Италии или ЯИ… — Понимаешь, Иосиф, — она называла его так по имени правителя, при котором между ними шла война — Италию и Японию я знаю как облупленных, всё-то у них просто, все понятно. А ты… — она плотнее закуталась в плед и вздохнула, оставляя стакан. Вина оставалось ещё пол бутылки, Союз тоже оставил посуду и слегка наклонился к девушке, вперив в неё пристальный взгляд. Она смотрела в пол. — Я всегда считала тебя другом, Союз… Самым близким, я понимала, что совершаю ошибку, нарушая мирный договор с тобой, но если бы я этого не сделала Великобритания бы просто запретил мне воевать и обрезал финансирование… — Финансирование?! — не понял Союз — Велик финансировал твою армию?! Она кивнула. — Они на все готовы, чтобы поработать вашу семью... Но сейчас не об этом, Союз. Ты мой друг. Я хочу, чтобы в этот последний день ты был моим другом, хочу понять тебя. Изнутри всего понять, понимаешь? - она подняла голову и их взгляды встретились. - Понимаю - тихо ответил СССР, упиваясь цветом этих глаз, отражавших вторично всет солнца*