Телохранитель

Наутро Асмодей, не найдя сына и обнаружив в его пустой комнате лишь неразобранную с вечера постель, бесцеремонно вламывается к Алеку, кипя праведным возмущением: – Магнус что, дома не ночевал? Почему ты… – и, осекшись, смущённо ретируется, неожиданно для себя разглядев выглядывающие из-под одеяла две черноволосые макушки. Алек, встрёпанный спросонья, бледный, с красными пятнами на щеках, нервно путается в спешно натягиваемой футболке, выскакивая за Бейном-старшим следом и мучительно подбирая слова. – Я не… Это не то, что вы… Асмодей пытается держать покер-фейс, но в глазах его прыгают лукавые смешинки, а губы сами собой расползаются в улыбке. – Не надо так нервничать, Александр, я же разрешил тебе любые методы. – Мы не спали! – обречёно выдыхает Алек, чувствуя себя, как нашкодивший школьник в кабинете директора. – Ну, это, я думаю, вопрос времени, в определённых вещах мой сын обладает завидным упорством. – Я уволен? – Алек, перестань! Как я могу такое допустить? Магнус меняется на глазах, и только благодаря тебе. Я не в претензии, даже если всё между вами зайдёт столь далеко. Только… не делай больно ни ему, ни себе, это должно быть взаимным чувством, а не служебным рвением. Да не смущайся так, я даже рад, если вы будете вместе, я же вижу, как между вами искрит. Пока Алек ошеломлённо переваривает услышанное, Асмодей не теряет времени. – Я, собственно, зачем вас искал… Мне удалось выкроить себе пару выходных, и я хочу провести их вместе. У меня знакомый держит отель в горах, там красота – закачаешься: лес, река, тишина, рыбалка, лошади. Отдохнём, погуляем. Собирайтесь, выезжаем после завтрака. – Я тоже еду? Может, лучше вам с Магнусом вдвоём? – Нет, Алек, ты с нами, обязательно! Магнус пока не воспринимает меня достаточно адекватно, чтоб мы на пару наслаждались отдыхом, а вот с тобой – другое дело. Давайте, просыпайтесь. Жду. Асмодей спускается вниз, а Алек, ошалелый и растерянный, возвращается в комнату. Магнус, сонный, тёплый, взъерошенный, сладко потягивается и откидывается на подушке, удивлённо оглядывая Алека и окружающий мир. Вспомнив вчерашнее, он, залившись краской, смущённо ныряет под одеяло почти с головой, вызывая у Алека волну тёплой нежности, но внезапно резко вскакивает, в панике поднимая глаза: – Это был отец? Что теперь будет? Он выгонит тебя? Я должен… – Магнус судорожно дёргается, порываясь бежать отвоёвывать и защищать Алека, но тот со смехом перехватывает парня, роняя на подушку и задумчиво приземляясь рядом. – Успокойся, не выгонит. Так странно, но, по ощущениям, Асмодей не против, чтоб мы были вместе. И он точно не злится, и увольнять меня не собирается. Зовёт на выходные на природу, и меня с вами тоже, так что пойдём собираться и завтракать. Только, Магнус, давай договоримся: мы с тобой друзья, большего сейчас не проси. Ты мне нравишься, но будем обходиться без провокаций и постели. Это непрофессионально, я не смогу Асмодею в глаза смотреть, а увольняться мне не хочется. Магнус, смущённый и нахохленный, пытается вывернуться из крепких объятий, но кто же его отпустит? Алек прижимает к себе трепыхающегося парня, млея от переполняющих его чувств, щекочет носом скулу и оставляет на щеке целомудренный поцелуй. – Иди собирайся, чудо моё, отец ждёт. ***** Выходные прошли… душевно, по-семейному. Уютный отель высоко в горах, где кристальный осенний воздух, пронизанный солнечными лучами, пьянит голову, где могучие хребты, покрытые лесом, уже расцветились рыжим, жёлтым, багряным, где прозрачные быстрые воды бурных речушек, бурля на перекатах и искрясь на солнце, сливаются в величественную гладь голубого озера в каменной котловине, сейчас, вне сезона, был почти безлюден, и Алек откровенно наслаждался тишиной, природой и хорошей компанией. Они излазили окрестные тропы вдоль и поперёк, пешком и на лошадях, обитающих в местной конюшне. Асмодей, тряхнув стариной, с азартом рыбачил, Магнус отирался рядом, пытаясь перенять азы, пока Алек, лениво растянувшись в шезлонге, ловил ещё теплые лучи осеннего солнца. Он тактично не вмешивался, удовлетворённо наблюдая, как крепнут отношения отца и сына, как раскрываются они навстречу друг другу, компенсируя годы непонимания и борьбы амбиций. А вечером, в отблесках костра, разгоняющего подступающую бархатную темноту, так приятно было просто сидеть, обнявшись с Магнусом, кутаясь в один на двоих плед, смотреть на яркие, такие близкие здесь звёзды, и рассказывать обо всём и ни о чём, пока усталость не возьмёт своё. А потом, провожая почти спящего парня наверх, в комнату, Алек, расслабившись и наплевав на собственные принципы, рухнет рядом на постель, сгребая себе под бок гибкое желанное тело, и будет обнимать во сне, защищая от всех напастей, и лишь под утро, спохватившись, ускользнёт к себе, чтоб не травить душу. ***** Следующая неделя вымотала Алека до предела. Казалось бы, с чего вдруг? Вокруг мир и покой, Магнус идеален: послушный сын, прилежный ученик, с Алеком дружелюбен и ровен, не распускает ни руки, ни язык – как обещал, никаких провокаций, но Лайтвуду аж скулы сводит от этой идиллии. Ему, привыкшему к адреналину, ежедневной борьбе, драйву, тошно и муторно от этого будто нарочитого спокойствия, фактического безделья, от бросаемых на него украдкой тоскливых взглядов Магнуса, а ещё Алек ясно осознал, насколько дорог ему взбалмошный упрямый мальчишка, как нужен рядом, принадлежащий ему, весь, без остатка. Промаявшись несколько дней, Алек идёт к Асмодею с твёрдым намерением уволиться. – Алек, ты с ума сошёл? Что стряслось? Всё только налаживаться стало, мы с Магнусом общий язык нашли, исключительно твоими стараниями. Он же в тебе души не чает, а ты вдруг сбежать решил. Вы поссорились? – Нет, не ссорились мы, но я не могу так больше, сил нет притворяться. Я свободы хочу, отношений, хочу за Магнусом ухаживать, не потому, что у вас работаю, а потому, что он мне нравится. И потом, Магнус успокоился, остепенился, его не надо самого от себя защищать, зачем я вам сдался? – Алек, Алек! – бесцеремонно прерывает его Асмодей, в который раз поражаясь, – Ну как можно быть настолько правильным?! Как ты прожил-то столько лет на белом свете с такими принципами? Я же ясно тебе сказал: я не против, ухаживай за Магнусом на здоровье, встречайтесь, спите, в конце концов, я разве препятствую? Я с радостью приму ваши отношения, сколько бы они ни продлились, и как бы ни развивались, чего ты стесняешься? А что касается твоих обязанностей, я понимаю, они сейчас минимальны и необременительны, но ты зря считаешь, что даром свой хлеб ешь. Алек, за сына, за то, что ты сделал для нас, я тебе уже пожизненный пенсион должен, так что перестань себя изводить и просто наслаждайся жизнью. С удовольствием наблюдая борьбу эмоций на лице Лайтвуда, Асмодей продолжает: – Более того, Александр, у меня к тебе есть новое предложение. Ты же помнишь, что Магнус в этом году заканчивает колледж, ему надо учиться дальше. Ты его вдохновил, время на подготовку есть, я думаю, что с поступлением у него больших сложностей не возникнет. И я знаю про твои проблемы, что ты оставил Гарвард. Я оплачу твоё обучение, а ты присмотришь за Магнусом те два года, что будешь доучиваться. Просто как друг, знакомый, без всяких контрактов, или, если у вас всё сложится, как близкий человек. Думай, я не требую ответа немедленно, но, кажется, он здесь очевиден. – И самое главное, Алек, – Асмодей становится предельно серьёзным и меняется в лице, так что Лайтвуд, ошарашенный открывшимися перспективами, интуитивно напрягается, кожей чувствуя подступившее беспокойство, – почему я не могу тебя сейчас отпустить. У меня в бизнесе не самые лучшие времена, я прищемил хвост очень неприятным людям, и мне угрожают, исподволь, не явно, но я боюсь, в первую очередь, за Магнуса. Ты же понимаешь, что он не подпустит к себе нового охранника, опять пойдёт вразнос. Пожалуйста, оставайся с нами, Алек, ты нужен моему мальчику. И будьте осторожны!