Логово зверя.

      Миновав центральные кованые ворота родительского дома, Пак Чеён подошла к дубовым дверям. По одному звонку на пульт охраны дверь тут же распахнулась, и Розэ вошла в фойе фамильного особняка. Воспоминания двухлетней давности тут же лавиной спустились на её и без того трепещущее от волнения сердце. Она, казалось, словно чувствовала дух мамы, который будто витал повсюду: её любимые чайные розы у лестницы… её любимое резного дерева зеркало во весь рост, в которое она смотрелась обычно перед выходом… оригинальные парные канделябры на деревянных столиках, которые они вместе выбирали и приобрели на каком-то светском аукционе… На сердце Розэ словно навалилась огромным камнем тоска и скорбь. Легким движением руки скользя по перилам, она поднялась наверх, к своей комнате. Встав вплотную напротив двери, она сделала глубокий вдох и толкнула дверь, которая тут же распахнулась, открывая взору некий «портал» в прошлое… Оставив чемодан у двери, Чеён подошла к туалетному столику… её любимые духи все также стояли нетронутыми… шкатулка для ювелирных украшений, обитая красным в белую лилию шёлком, эту шкатулку когда-то дарила ей её любимая мама… Слёза предательски сорвалась с пышных ресниц девушки, обнажая её чувства. — А, ты уже здесь?! — послышался голос отца за спиной. Наспех смахнув слезу, Розэ тут же обернулась. — Ну полно тебе, иди ко мне. — распростер по-отечески господин Пак свои объятия. Розэ послушно подошла и уткнулась сопливым от слёз носом в плечо отца, который тут же заключил её в свои объятия, и поглаживая по волосам и спине, попытался успокоить дочь. — Отпусти это… надо жить дальше… — мягким бархатным голосом успокаивал он. — К нам на ужин сегодня придёт семейство Ли. Ли — мой давний партнер… Я хотел просить тебя украсить наш вечер… — …хорошо… — вымолвила Чеён с очередным всхлипом. Вечер того же дня. Фамильный дом семьи Пак. Уже как пару часов из приёмной залы доносятся спешные шаги прислуги и шорох какой-то суеты. Судя по щепетильности подготовки вечер предполагает быть особенным. К назначенным шести часам Розэ спускается на первый этаж, в фойе. Черное мерцающее приталенное платье до середины колена с открытыми плечами выгодно подчеркивает точеность её силуэта. Пышные волосы, затянутые справа под гребень с бриллиантами, уложены на левую сторону, обнажая ее изящную шею, на которой красуется бриллиантовое колье той же серии, ниспадающее на её тоненькие ключицы, делая ключичные ямочки еще более привлекательными. Цокот её босоножек со стразами заставил обернуться её отца, который увлеченно контролировал приготовление к званному ужину. — Ты прекрасна, моя дорогая! — встречая её восторженным взглядом, произнес Пак Джунён. Не успела девушка спуститься вниз, как в домофон позвонили, оповещая о прибытии гостей. Слуги засуетились вдвое быстрее, а хозяин дома поспешил ко входу. Первой порог переступила женщина невысокого роста на вид лет сорока пяти. Её платье лёгкого синего бархата струилось в пол, а угольно-черные волосы с редкой проседью были убраны в тугой пучок. Её туалет украшал огромный медальон белого золота, который увенчивал голубой топаз солидной каратности. Следом за ней вошёл мужчина лет пятидесяти на вид, который тут же поприветствовал хозяина дома крепким рукопожатием. Чувствовалось, что в доме семьи Ли всем заправляет Ли Минжа, потому как она оценивающим колючим взглядом окинула всё убранство дома, открывшегося ее взору, и изучающе пристально посмотрела на оробевшую под таким натиском Чеён, обведя ее с макушки до пят. Последним порог дома семьи Пак переступил молодой парень лет двадцати пяти. Видно было, что костюм сапфирового цвета шился на заказ, потому как он выгодно подчеркивал атлетическое телосложение юноши, его широкие плечи и узкие выразительные бедра. Он улыбнулся Розэ, встретив её взгляд на себе, и поприветствовал её, чуть склонив голову. Вся эта пышная компания проследовала в уже готовую для светского ужина залу. Уже рассевшись по своим местам за богато накрытым столом, в голове Чеён стали роиться сомнения: «А так ли случаен мой приезд и этот ужин? Неужели отец настолько хладнокровен и расчётлив? Я даже суток дома не провела! Всё это действо похоже на какое-то сватовство!»… Но глупое любящее сердце пыталось гнать дурные мысли: «Это же мой отец! Он не может так поступить! Это просто ужин, просто так совпало…» Пытаясь определиться с выводами, Розэ даже не следила за нитью разговора, украдкой поглядывая исподлобья то на отца, то на молодого Ли Дон Ука, то на эту ведьму Ли Минжу, которая, в свою очередь, почти не сводила с неё глаз. Из всех этих мыслей в реальность её вырвало прикосновение руки её отца к её руке. — Ты знаешь, когда-то мы с Ли Хёнсиком были просто партнерами… потом стали друзьями… и мы оба считаем, что пришла пора породниться… — чуть сжав в своей ладони её холодную руку, улыбаясь своему деловому партнеру, многозначно произнес Пак Джунён. Шок тут же пронизал Чеён, приковав её к стулу. Чуть прокашлявшись, она тут же вырвала свою руку из крепкой руки своего отца в знак протеста. Но тот был настроен основательно и продолжал: — Я думаю, наши дети образуют успешный союз, и буду рад уступить вам руку своей дочери… Не успел он договорить, как Чеён, бросив свои столовые приборы на стол так, что те издали характерный звон, вскочила со своего места и, в последний раз окинув гневным взглядом присутствующих, спешно удалилась…в свою комнату. Не прошло и пяти минут как дверь в её комнату распахнулась. — Ты что творишь?! — гневу господина Пак не было предела. — … А ты? — опешив от такого натиска, вопросом на вопрос протестовала Розэ. — Ли Дон Ук — отличная партия для тебя! Я забочусь о твоем будущем! — А, по-моему, ты заботишься лишь о своем! Так вот зачем тебе был нужен мой приезд! — в гневе срывая с себя колье и гребень, выдавала Чеён плоды своих умозаключений. — Ты должна быть мне благодарна за… — О, я благодарна! — саркастично негодовала Пак Чеён, взмахивая рукой в сторону отца и обрывая его на середине фразы. — Да как ты смеешь?! — троекратно повысив голос, замахнулся Пак Джунён. Хлёсткая пощечина оглушила девушки, охладив её пыл, но всего лишь на несколько секунд… потому как её ярость вернулась с новой силой, изрядно приправленная обидой. Схватившись за пылающую от удара щёку и презрительно посмотрев на отца, Розэ сорвала со спинки стула кожаную куртку и, проскользнув мимо остолбеневшего от своих же действий родителя, сбежала вниз по лестнице, и далее — на улицу, провожаемая недоумевающими взглядами семейства Ли.