Счастливого Рождества, Дженни!

Проснувшись от громкого детского плача, Джейн раскрывает глаза и видит перед собой красное и опухшее от слёз лицо младшего брата. Он пытается что-то сказать, но давясь собственными слюнями и слезами, у него выходит какая-то смесь из непонятных звуков, так, что невозможно разобрать ни одного слова. Девушка берёт его в свои руки и прижимает к себе, нежно поглаживая его по спине. — Что случилось, Кэм? — Она говорит спокойно, чтобы не испугать ребёнка, но внутри неё огромный комок из непонятных и смешанных чувств. Слишком много всего случилось за последнее время в её, можно даже сказать, скучной жизни. Джейн тот человек, который ненавидит какие-то сюрпризы и неожиданные повороты событий. Она любит, когда всё идёт чётко по плану. Проще говоря, жизнь расписана по пунктикам, и в неё не входят никакие неожиданности. Но видимо жизнь решила внести свои коррективы, и теперь в размеренной жизни Джейн Макколл творится полная задница. — Ма…ма… она… — и всё. Его слова обрываются, и его атакует новая волна истерики. Неожиданно в комнату вбегает запыхавшиеся отец. На лбу еле заметные капельки пота, глаза бешеные. Именно бешеные. Смотрят сейчас на неё не по-человечески, даже казалось, что в него вселился какой-то бес. — Пап? — Джейн продолжает говорить тихо и размеренно, стараясь не выдать своего волнения и не испугать без того напуганного Кэмерона, — что про­ис­хо­дит? — Дженни, ты только не переживай, — его взгляд стал прежним, сейчас отец смотрит на неё со всей своей любовью, но в нём появилось другое — тревога. И этот факт не ускользнул от Джейн, она поняла — что-то случилось. И переживать точно стоит. — Что? — Ма­ма про­пала, — кажется, что сер­дце вот-вот остановится и выпрыгнет из груди. — Как про­пала, пап? Мо­жет она на ра­боте или у Джен­ни­фер или пош­ла в ма­газин или… — Я не мо­гу ей доз­во­нить­ся, доч­ка. Об­зво­нил всех род­ных, дру­зей, ком­па­нию. Бе­зус­пешно, — видно, что ему очень тяжело даются эти слова. Сегодня они планировали поехать в торговый центр, но, видимо, планы отменяются. — Ты зво­нил 911? — ки­вок, — а в мор­ги? Боль­ни­цы? — Ка­кие мор­ги, Джейн… Она. Нет. Она не мог­ла… — говорит шёпотом, стараясь, чтобы этого не услышил его не по годам умный сын, но Кэм всё слышит. — Мама умерла? — Что ты, Кэмерон, конечно нет. С мамой всё хорошо, — Джо­зеф обнимает его крепче. — Чис­то ра­ди про­вер­ки, поз­во­ни, — и на этот раз этого не слышит ребёнок. Спустя десять минут Джейн, как самая ответственная старшая сестра в мире, собирает Кэмерона в детский сад. Когда сборы были закончены, они принялись за приготовленный отцом завтрак. Все десять минут прошли в тишине, каждый, даже самый маленький Кэм, был погружен в свои мысли, которые то и дело сводились к одному — Николь. — Прости меня, — Джейн поправляет галстук отца. — За что? — За то, что не могу помочь тебе с поисками, — она вот-вот и разрыдается. — Не бери в голову, Дженни. Все обязательно будет хорошо, — и целует её на прощание, тоже самое делает и Кэмерон. Всё всегда будет хорошо. В конце концов побеждает добро. Джастин: Привет, как ты? Джейн: Привет, всё нормально, ты как? Джастин: Тоже. Слушай, я хотел позвать тебя гулять, но сейчас не получается, возникли дела, ты сможешь вечером? Джейн: Не могу сегодня Джастин: Что-то случилось? Джейн: Да Джастин: Что? Джейн: Ничего Джастин: Джейн? Ты шутишь так? Джейн: Забудь, что я сказала. Фигню сморозила Сейчас вечер пятницы, Джейн принимает ванну и размышляет. Вокруг неё лопаются пузырьки пены, а она лопается от мучащих голову вопросов. Мама и Джастин, Джастин и мама. Эти две темы забили ей голову, заставляя думать только о них. Весь день Джейн занималась учёбой, но её мысли были далеки от Великой французской революции, потому что внутри неё была своя революция. Ей безумно хотелось поговорить с Джастином, в последнее время ситуация вышла из-под контроля. Джейн решила, что она должна закончить весь этот бред, не дать себе поверить, что важна для Джастина, иначе потом станет поздно. «Мы не можем быть вместе.» «Мы друзья.» «Он относится тебе как к подруге, успокойся ты уже наконец, Джейн! — Дженнифер, я уверен, что ты знаешь, где моя Николь, — Джозеф падает к ногам сестры своей жены. — Джо, встань. Господи, ну встань же ты наконец, — она с трудом поднимает его и садит на кресло. — Она пропала, понимаешь. Будто испарилась. Её нигде нет, я всё обзвонил, обыскал. Нигде! Нигде, понимаешь… — Эд вернулся. Он вышел неделю назад.