Счастливого Рождества, Дженни!

Николь молчит и переводит дыхание. Она ощущает, как скрываются старые раны — зря она думала, что они зажили. Она снова возвращается в прошлое, туда, где Эдвард растоптал её сердце и сравнял его с землёй. Николь до сих пор помнит, как забывала его. Было всё — и недельные отношения с другими мужчинами, и просто встречи на одну ночь, и наркотики, и алкоголь. Она улыбалась шире всех и смеялась громче всех, хотя единственное, что она хотела — зарыться лицом в подушку и рыдать, не выходить из дома, залипать на сериалах и просто проваливаться, потеряться. Помогало ли это? Неизвестно. Но каждый день она начинала с улыбки. За это время она не дала себе зарыться в подушку и плакать, более того — за это время она не проронила ни слезинки. Порой хотелось, но она стойко держалась. —Жизнь на одном мужчине не заканчивается, нужно лишь найти в себе силы переступить эту главу в своей жизни. Повторяла она раз за разом, когда чувствовала, что силы покидают её. Она не давала унывать себе, не закрылась от людей и не потеряла веру в мужчин. Она гордилась этим. И представляла в ярких красках, как появится перед своим бывшим уже с тем самым кольцом на пальце и заставит его умереть от ревности. Она грезила о том, как он однажды придёт к ней, упадёт на колени и станет целовать её ноги и руки, моля о прощении. И она всё обязательно простит, засунет гордость куда подальше, а потом они снова будут вместе.Потому что. так предрешено на небесах? Но вот этот момент настал. А она ничего не чувствует. Ни злобы, ни грусти, ни радости. Ничего. То, чего она так яростно желала когда-то, вдруг стало таким ненужным и лишним. Перед глазами вдруг встаёт его лицо полное отчаяния, ненависти и безумства. Комок различных эмоций. В тот день он сказал, что убил человека, и теперь его обязательно посадят. Он говорил это так спокойно, будто так и должно быть. — Ах Николь, моя прекрасная жена, — мужская рука ложится на женскую талию и притягивает к себе, — сколько лет, сколько зим… — Я тебе женой никогда не была, — она пытается отвернуться от его липкого поцелуя, но он настолько сжал её в своих руках, что стало больно дышать. Он будто пропускает эти слова мимо ушей и продолжает. — Ну давай, рассказывай, как тебе живётся припеваючи? — в темноте ей удаётся разглядеть его нахальную улыбку.  — Ты меня за этим позвал? Поговорить о моей жизни? — Она вырывается из его объятий, когда он на секунду расслабляется. — Нужно же как-то наш долгий разговор начать. Присаживайся, чувствуй себя как дома. Тапочек, конечно, не предложу, но чаем угостить могу. — Я пришла сюда только затем, чтобы лично попросить тебя оставить меня и мою семью в покое. Исчезни так же, как и семнадцать лет назад. — О нет, милая. Так совершенно не годится. Я вернулся в этот чёртов город, чтобы забрать то, что по праву принадлежит мне. И это — ты и моя дочь. Наша дочь. — Люди не игрушки. Несколько часов спустя. — Господи, Николь, ты нас так напугала, — дверь громко хлопается из-за сквозняка, — но где ты была? Почему не предупредила? — Прошу, давай отложим наш разговор. Он требует денег. — Ч-что? На лестнице раздаются звуки шагов. Спускаются дети. — Мама? — Кэмерон протирает ладонями глаза, — маааамаа! Мамочка! Мальчик бежит в руки к своей матери. Она поднимает его и начинает кружиться вместе с ним. — Мам, — до уха Николь доносится голос её старшей дочери. — Дженни, дорогая, — она ставит сына на пол и неуверенно подходит к ошарашенной Джейн. — Где ты была? — Её твёрдый голос заполняет всё пространство, — мы все очень сильно переживали, не знали, что делать, а ты вот так спокойно появляешься дома?! Будто так и надо! Отлично! — Малыш, иди поиграй с папой, — она подталкивает ребёнка к игровой, — Джозеф, иди с ним. — Ты уверена? — спрашивает он, недоумевая. — Да. Идите. Пожалуйста. Когда за ними захлопнулась дверь, Николь заговорила. — Я понимаю, что «мать года» — это точно не про меня, — женщина берёт со стола стакан, доверху наполняет его водой и тут же глотает содержимое за несколько секунд. Джейн молчит, смотря ей в глаза. — Мне правда очень сложно говорить об этом. Это очень тяжело. — На самом деле легко, — в это мгновение подросток чувствует, как её голос надрывается, и капли слёз катятся по щекам. Она смахивает их одной рукой. — Это очень долгая история. Я попрошу тебя не волноваться и сохранять спокойствие, договорились? — Начинай.