***
Из вредности Эппл Блум побилась с собой об заклад, что не придёт к за́мку раньше половины десятого — и, к немалому собственному удивлению, выиграла. В замке этим фактом тоже были слегка удивлены, но вслух высказывать ничего не стали и сразу перешли к краткому инструктажу: — Старлайт перебросит тебя в мою комнату. Просто выглянешь наружу, там кто-нибудь будет ждать, и тебя проводят куда надо. — Стоп, эт’ чё? Это ради меня там кому-то полчаса на посту придётся торчать? Виндчейзер и Старлайт переглянулись и рассмеялись. — После твоей подруги, — пояснила отсмеявшаяся первой Старлайт, — я не удивлюсь, если этот пост выставили уже через минуту, как только вчера было дописано письмо с приглашением. Причём тот, кто на нём стоит, попал туда не как-нибудь, а в наказание. — Ещё и дразнятся, — буркнула Эппл Блум. — Так нечестно вообще-то, мне ж сестра запретила Свити переплёвывать… — А слабо́ переплюнуть так, чтобы не влетело? — Тебе-то что? — Так у нас это, можно сказать, семейное — её величество радовать. — Хватит! — остановила Старлайт. — Нечего её подстрекать… она, если приспичит, и без подстреканий обойдётся. Ну, готова? — Агась, — кивнула мелкая. Хлоп!***
Эппл Блум огляделась. Судя по всему, её выбросило в типичные гостевые апартаменты дворца — нетипичной здесь была разве что огромная карта в половину стены, какие-то хитрые инструменты на столе (опознавались только циркули) и преизрядный запас бумаги с карандашами. Больше ничего необычного не нашлось. Кобылка пожала плечами и вышла в коридор. Прямо напротив двери сидя спал стражник-единорог. Его копьё было прислонено к стене. — Буп!!! — весело воскликнула Эппл Блум и дотронулась копытцем до носа стражника. — А-а-а!!! — спросонья взвизгнул тот, подскакивая. Задетое им копьё свалилось и древком съездило шутницу аккурат по крупу. Та, впрочем, нисколько не впечатлилась: дело было житейское и довольно привычное. Так же весело сказала: — Привет! Вродькак, это меня вы тут ждёте. — Э… по описанию подходишь, — признал стражник, встал и поправил на себе амуницию. Подхватил копьё. — Пойдём тогда. Пару минут они шли молча, потом провожатый осторожно поинтересовался: — А ты секреты хранить умеешь? — Сколько? — деловито поинтересовалась мелкая, весьма искушённая в таких делах. — Двадцать бит, если будешь молчать, что я там уснул. — Пф! Двадцать бит я б те сама дала за инфу о том, где стоит любимая ваза принцессы Луны. А поскольку ты там уснул, теперь скажешь бесплатно. — А тебе зачем? — Затем, что любимую вазу принцессы Селестии уже кокнула моя подруга. Сечёшь? — Боюсь, это секретная информация. — Бойся. Потому что я твой сон на посту секретить не собираюсь. — Да ври сколько хочешь! — вдруг возвысил голос стражник, распахивая телекинезом дверь. За дверью обнаружились их высочества Селестия и Луна. — Чтобы тебе поверили, придётся придумать враку поубедительнее сна на посту или надписи на двери туалета! Эппл Блум вошла в комнату, стражник закрыл за ней дверь снаружи. Селестия изогнула бровь: — Что ещё за надпись? — «Не колдовать и не телепортироваться!» — хмуро ответила Луна. Встала со своего места, подошла к двери и наполовину высунулась: — Гвардеец! По окончании этой миссии засту́пите на пост у входа в дворцовый парк. — Ваше высо!.. — На два дня, завтра и послезавтра. — С-с-с… лушаюсь. Луна вернулась на своё место. — Эт’ чё щас было? — полюбопытствовала Эппл Блум. Селестия рассмеялась: — В парк постоянно ходят экскурсии, детишки из школ и садиков. Угадай, что́ им всё время оказывается нужно? — В сортир, чего ж ещё. Детишки ведь. — А теперь угадай, кому приходится их туда-обратно сопровождать. — А, понятно. — Теперь ещё и надпись дверную им объяснять. Всё же два дня на этом посту слишком сурово. — А по-моему, всё честно, — отозвалась Луна. — Один день за надпись, один за то, что уснул. — Вы чё, знаете эту фишку, когда себя отмазывают, заворачивая правду на чужое как бы враньё?! — Девочка, — вздохнула принцесса, — этой, как ты сказала, фишке, тыща двести лет. Причём это не преувеличение, а скорее наоборот. Мы с сестрой ей сами пользовались, когда в твоём возрасте были… и чаще всего неудачно. — Давайте всё же к делу, — остановила ностальгию Селестия. — Присаживайся. Чай, кофе, печенье? — она кивнула на середину стола. — Не, спасибо, — мотнула головой Эппл Блум. — У сестры с бабулей всё одно вкусней всех, после их стряпни всякую городскую каку в рот-то брать противно… Луна вдруг скрючилась и закудахтала от смеха. Селестия, наоборот, подскочила и выпрямилась, как будто ей ткнули шилом в круп. — Погодьте, эт’ чё… — дошло до мелкой. — Это получается, шо я вашу… как бы… ой… — Не бери в голову, — суховато сказала Селестия. — Мне с самого начала следовало понимать, чего можно ожидать от сестры Элемента Честности… к тому же дома у вас и впрямь намного вкуснее, ни секунды ни сомневаюсь. — Прощения просим… — Я же сказала, не бери в голову. Собственно, это одна из причин, почему ты здесь. — Печеньки?! — Честность! — принцесса перевела дыхание, явно успокаивая себя. — Скажи вот что. Ты в курсе, что мы с сестрой следим за… э-э… успехами твоими и твоих подруг? — Агась. Мы ж когда метки получили, так вам сюда нашу фотку с половиной города отсылали. Тут уж трудно не понять было, что следите. — Да. Сначала Твайлайт много писала про вас, это было интересно, потом оно уже вошло в привычку. Потом у твоих подруг появились наставники, причём такие, что многие бы обзавидовались. Ты им не завидуешь? — Не, с чего бы?! — удивилась Эппл Блум. — Меня ж они всё одно не смогли бы научить ни летать, ни колдовать, хоть из шкуры выпрыгни. — Не о том речь, — уточнила Луна. — Тебе не завидно, что у них есть наставники? — А… да не. То есть, им-то учиться реально нужно, особенно Скутс. А меня по ферме всё одно никто лучше брата с сестрой не научит. А ежли послушать чего интересное, так меня и так завсегда зовут. — Говоря о «послушать интересное»… — вновь перехватила инициативу Селестия. — Помнишь ту внеплановую лекцию полторы луны назад? — Когда Скутс и Сильверстрим стыкнулись? Агась. — Было интересно? — Ещё бы. Правда, Старлайт потом неделю причитала, шо её за это убьют. Ну так не убили же вроде. — Нет. Конечно, нет. Сказать по правде, Твайлайт собиралась устроить взбучку, но я с ней категорически не согласилась. На са́мом деле наставники твоих подруг оказали мне огромную помощь, за это только благодарить нужно… — Какую помощь? — Касательно отношений с грифонами. Я прекрасно понимала необходимость каких-то шагов, это давно назрело… и всё никак не могла решиться. Сомневалась, ходила вокруг да около… а после той лекции была просто вынуждена. Поняла, что иначе уже никак. — И чё за шаги? — Если тебе интересно, то со следующего учебного года двери военных училищ будут открыты для грифонов. Это для начала. — О как. А не боитесь, что вскорости они могут… того? Судя по той лекции… — Того, что скоро туда придётся принимать одних грифонов, ты это хотела сказать? Не боюсь. Первые несколько лет эта проблема перед нами ещё не встанет. А потом, судя по той же лекции, для грифонов нужно будет открывать отдельные факультеты со своими программами обучения, и этим как раз займутся первые их выпускники. В любом случае, это лишь начало задуманного, потом придётся корректировать по обстановке, и нам кажется, что ты сможешь сыграть в этом немаловажную роль… — В ситуации с грифонами?! — Я сейчас говорю в широком смысле. Речь уже не только о них. Нам представляется, что ты могла бы помочь в ситуации с чейнджлингами. — А с ними-то чё не так? — С ними всё даже хуже. Представь, что какому-то конкретному пони показали конкретного грифона и сказали, что с завтрашнего дня им придётся работать вместе. Что он сделает? Закатит глаза, попеняет, что вот счастье-то привалило, посетует, что придётся привыкать к этому грубияну… Но в итоге они наверняка как-нибудь сработаются и уживутся. Согласна? — Ну, пожалуй, да. — А если покажут чейнджлинга и скажут то же самое? Добрая половина откажется сразу, больно уж непонятный народ. И это при том, что грифонов откровенно недолюбливают, а чейнджлингов на словах считают друзьями. — Но у нас в Понивилле… — Это у вас. У вас там ко всему уже привыкли и вообще Школа Дружбы под боком. Поверь, что в других местах совсем не так. — Ну ладно… а я-то при чём? — Когда твоя подруга Свити Белль обзавелась наставницей, она почти сразу оказалась втянутой в приключение с чейнджлингами, помнишь? — Ещё бы. Мы ж её потом чуть не убили, что она участвовала, а мы нет. И чё? — Мы просим тебя написать об этом книжку. — Чё-ё-ё-ё-ё-ё?! Меня?! — А что такое? — Почему?! — Во-первых, ты хорошо знаешь всех участников тех событий, и тебе не составит труда собрать всю нужную информацию. Во-вторых, у тебя нет никаких предубеждений против чейнджлингов, а книжка нужна такая… позитивная. Даже весёлая. И при этом честная. Ты с этим справишься лучше других. В-третьих… — Селестия улыбнулась, — за тем приключением стои́т кое-что несколько большее, чем кажется. Обещаю, тебе будет очень интересно узнать об этой первой. Ну и в-четвёртых, за тебя говорят две рекомендации. — Какие ещё рекомендации?! Селестия посмотрела на сестру. Луна вздохнула, собираясь с мыслями. — После того… понивилльского эксперимента… ты написала о нём письмо своей кузине. И показала его своей подруге Свити Белль, которую просила кое-что у меня уточнить. Так? — Угу. Черновик показывала. — Свити упомянула об этом в своём письме мне. Я заглянула в сны той девочки, хотя их пришлось долго искать среди прочих. Судя по увиденному мной, твоё описание произвело на Бэбс Сид весьма яркое впечатление. — Ну и… а что второе? — Ты показывала черновик не только подруге. И он посоветовал тебе подумать о писательской карьере. — Да блин, это ж в шутку! — Не скажи. В устах такого рассказчика подобные слова значат многое. Это очень серьёзный комплимент. Вчера я специально переспросила и услышала то же самое. — Блин… ну как-то это… — Неожиданно? — усмехнулась Селестия. — Понимаю. Но писательство — это примерно такая же работа, как работа на ферме. И одно другому совершенно не мешает, кстати говоря. — А этот, ну, талант? — Тебе же только что сказали. — Да у меня даже по сочинениям в школе выше четвёрки сроду не бывало. — Видишь ли, хорошо рассказанная история имеет весьма мало общего с хорошо написанным школьным сочинением. Чаще даже как раз наоборот. — Хм… ну, вообще да, дядя Виндчейзер однажды примерно так же сказал. И добавил, что авторам учебников по литературе стоило бы ото… — Кхм! — остановила её Луна. — А про учебники истории он ничего не говорил? — Не-а, не говорил. Сказал, что такие слова при детях говорить нельзя. Это при нас то есть. Луна ехидно посмотрела на сестру. Та сделала вид, что не заметила. Продолжила как ни в чём не бывало: — Ну так что скажешь? — Блин, ну я не знаю. В смысле, я же правда ничего не знаю о том, как эти книжки пишутся! — А если тебе помогут? — Кто? — Тебе что-нибудь говорит такое имя — Квик Чаптер? — М-м-м… — Эппл Блум сосредоточилась на кончике носа и честно постаралась вспомнить. — Не припоминаю. А чё, должно говорить? Луна вытащила телекинезом откуда-то из-под стола стопку книжек и разложила их веером на столешнице: — Взгляни. Может, что-нибудь видела? Все книги были в мягких обложках с красочными рисунками. На всех стояло только что названное имя. — О, вот эту видела! — Эппл Блум показала на книжку под названием «Настоящие, или У страсти на поводу». — У Свити… в смысле у сестры ейной. — Значит, всё-таки говорит. — Так это ж вроде бабские романы? — Дамские, — поправила Селестия. — Да, это коронная тема Чаптер, она пишет их в качестве хобби и для заработка. Но при этом она очень хорошая журналистка и соавтор нескольких весьма серьёзных пьес. Что ещё более важно, я ей полностью доверяю… и она может кое-что рассказать тебе про связанные с той историей обстоятельства. Если ты возьмёшься, она тебе поможет. Возьмёшься? — Ну… э… я таки не уверена. — Но попробовать-то можно? А? — Ну, можно… — Замечательно. Тогда иди, до дома Квик Чаптер тебя проводят. Она в курсе ситуации и позаботится о тебе дальше. — Пока… ой, то есть, до свидания! Эппл Блум вышла из комнаты, провожаемая улыбками принцесс. В коридоре тот же стражник опять сидел напротив двери — впрочем, теперь он хотя бы не спал. Коротко поинтересовался: — Вести́? — Агась. — Ну, пошли. Не туда, направо… Свернув по коридору во второй раз, он деловито огляделся и уголком рта негромко сказал: — Что ты там хотела знать про любимую вазу принцессы Луны? Это не совсем ваза, но она стои́т… — Не надо, — гордо отмахнулась Эппл Блум. — Я уже сделала круче, подруги теперь лопнут от зависти!