Первые уроки

Идти от дворца оказалось недалеко, каких-то десять минут. Дорога, правда, пролегала по улочкам с извилинами и неожиданными поворотами, но для Эппл Блум, помнившей каждую тропинку на немаленькой семейной ферме, запомнить этот путь не составило никакого труда. Очень скоро сопровождавший её стражник стучался в дверь небольшого уютного домика. На стук открыла единорожка бледно-салатовой масти с лохматой рыже-красной гривой и такого же цвета хвостом. — Ага, — хмыкнула она. — Та самая Эппл Блум… ну, проходи. Устраивайся. Эй, приятель, а ты-то куда? — Как куда?! — удивился стражник. — Велено присматривать, не спуская глаз, а по окончании сопроводить обратно во дворец. — Не спускай отсюда. Из моего дома другого выхода нет. И потом сопровождай себе на здоровье. — А присесть? — Вот же целый тротуар. Присаживайся. — А внутри никак? — Никак. Допуском не вышел, парень. — А «пологом» закрыться? — А я обязана его уметь? — ехидно поинтересовалась хозяйка. — Я умею. — Допуском не вышел. И вообще, надоел уже… — хозяйка телекинезом захлопнула дверь. — Чё меня сопровождать-то… — буркнула Эппл Блум, успевшая устроиться на стуле. — Типа я дорогу во дворец не найду. Второй поворот направо, третий налево, там мимо фонтана… — Нисколько не сомневаюсь, что найдёшь… — Квик Чаптер уселась на стуле напротив. — Дело-то не в тебе. — А в ком? — А тебя кто в Кантерлот приглашал? Вот то-то и оно. Пока ты здесь, они… — журналистка ткнула копытом куда-то в потолок, — за тебя отвечают лично. Пойдёшь ты одна, подерёшься с кем-нибудь, навесят тебе фонарь, и что? Их высочествам за твой фонарь лично объясняться и извиняться? — Кому б ещё навесили… — гордо фыркнула Эппл Блум. — И вообще, у меня на этого долдона есть планы. Не сама же ты потащишь машинку во дворец. — Какую ещё машинку? — Пишущую. Вон ту… — журналистка мотнула головой в сторону, где стояла старенькая машинка. — Хочу тебе её отдать. — Эт’ зачем ещё?! — Как зачем? Меня попросили помочь тебе написать книжку. Я согласилась. Вот, это часть помощи и есть. — Да нафига́ она мне? — О-о… Запомни, девочка: для того, кто всерьёз занимается тем, что выражает мысли словами, возможность как можно быстрее фиксировать эти мысли очень важна. А пишущая машинка пока что является самым быстрым способом, ничего лучше ещё не придумали. Вот к примеру… э-э… ну-ка, назови мне какого-нибудь писателя или поэта из прошлого? — Нарифмундл Пропиитский. — Тьфу!!! — смачно плюнула Чаптер и ловко испарила плевок на лету. — Я тебе серьёзно, а ты этого шута горохового поминаешь, хорошо хоть не к ночи… Серьёзно, ну? — Ну, этот… Гааргл Дерзкий. Результат превзошёл все ожидания: журналистка уставилась на Эппл Блум очень большими и очень круглыми глазами. — Девочка, — медленно и с расстановкой проговорила она, — ты хоть поняла, что́ сейчас сказала? Тебе же не то что стихи его знать не положено, тебе не положено знать даже то, что грифон с таким именем вообще жил на свете! Откуда?! — Э… слышала в Школе, — не менее ошарашенно призналась Эппл Блум. — Ты что, хочешь мне сказать, что в вашей понивилльской школе проходят грифонского поэта, полвека обкладывавшего лично Селестию такими стихами, с которых она только чудом от злости не лопнула? — Не, в Школе Дружбы вообще-то. — Ещё интереснее. С такими уроками дружбы не надо никакой вражды… впрочем, это не моё дело. Ну хорошо, ты сама назвала это имя. Получай: если бы у Гааргла Дерзкого в те времена была пишущая машинка, то сейчас Эквестрия прогибалась бы под грифонами, а не наоборот, и я говорю абсолютно серьёзно. — Ого… — Пример получился не совсем в ту тему, но без всяких шуток: вот это… — Чаптер ткнула копытом в сторону машинки, — самое настоящее оружие. И если хочешь по-настоящему жечь глаголом, то придётся им овладеть. — Да блин, мне сестра просто все уши прожужжала, что подачки принимать негоже… — Во-первых, я уже сказала, что это никакая не подачка. Во-вторых, если это тебя напрягает, притащи в следующий раз баночку молнияблочного варенья, она как раз на здешнем рынке столько и стоит. В-третьих, эта машинка счастливая, у меня когда-то с неё первые книги в тираж пошли. Может, и тебе повезёт с ней. — А может, ничего и не получится вообще. — Давай посмотрим. — А как? — Ну, когда мне рассказали про тебя и я согласилась с тобой пообщаться, то придумала несколько тестов. Два ты уже успела пройти. — Эт’ как?! — Всего несколько минут назад тебе удалось меня удивить. Причём удивить очень сильно. Это, знаешь ли, достижение не из малых. — Да я у того Гааргла всего несколько строчек… — Неважно. В тебе есть больше, чем кажется на первый взгляд, и ты способна преподнести сюрприз. Мне этого достаточно. — А чё второе? — Второе… тут нужно сказать вот что. Для хорошего автора очень важна этакая… — Чаптер покрутила копытом в воздухе, — скажем так, безбашенность. В нормальном смысле. Готовность к смелым высказываниям без долгих раздумий и прикидок, кто как воспримет, да как бы чего не вышло. Ты сегодня доказала, что и это качество у тебя есть. — Как? — Обхаяв лично её величеством принцессой Селестией приготовленное печенье прямо ей в глаза. — Блин, вы-то откуда… — Через пару минут после окончания вашего разговора мне прилетело письмо. Что ты согласилась, что сейчас придёшь… ну и подробности всякие. — Да если б я только знала… — Чем ты слушаешь? Для меня важно, что ты прямо сказала в присутствии высочайших особ то, что было у тебя на уме. Не пытаясь ничего выяснить, прикинуть и рассчитать. — Меня теперь этим печеньем… — Не бери в голову. Можешь поверить, что до стихов Гааргла тебе всё равно далеко. Пока далеко, во всяком случае. — Ну ладно, это, значит, было два. А чё ещё? — В качестве третьего теста я хотела бы прочесть что-нибудь, написанное тобой не для меня. Мне упоминали, что ты написала для своей родственницы целый репортаж про тот понивилльский эксперимент… позволишь ознакомиться? — Дак я-то не против, а как? Ежли вы думаете, что я его наизусть помню, то не помню же… — Помнишь, — улыбнулась Квик Чаптер. — Конечно, помнишь. Вот здесь… — она дотронулась до лба Эппл Блум, — хранится всё, что ты когда-нибудь сказала или написала. Не всегда легко вытащить эти слова из памяти, но можно воспользоваться специальным заклинанием. С твоего позволения, конечно. — А, ну да, Тва… принцесса Твайлайт говорила. Но оно же вроде сложное? — Не самое простое, да. Но я журналистка… и уж тебе-то значение слов «особый талант» объяснять не нужно? — Агась… — Эппл Блум немного оживилась, почувствовав себя в своей стихии. — А вот про это можно спросить? — Что именно? — Ну, вот писательство и журналистика. У них ведь какие символы? Перо там, чернильница, карандаш, свиток, бумага, книга, та же пишущая машинка. В общем-то, и всё. А у вас метка совсем не такая. — А, ты об этом. Видишь ли, перечисленное тобой… это всё-таки в первую очередь символы писательства. А для журналиста очень важны ещё два качества — въедливость и настырность. Готовность всюду совать свой нос в поисках нужной информации, ни перед чем не отступая ради того, чтобы её раздобыть. По-моему, моя метка неплохо под это подходит, как думаешь? — Точно, эт’ самое то. — Так ты не против того, чтобы я восстановила из твоей памяти и прочитала то письмо? — Не… а чё делать надо? — Тебе — абсолютно ничего. Просто находиться в этой комнате в течение следующего часа. Сейчас я активирую заклинание, и можешь делать что угодно. Пытаться вспоминать письмо не нужно… помешать не помешает, но и не поможет ничем. Рог журналистки засветился. Она телекинезом заправила лист бумаги в машинку (не в ту, что собиралась отдать, а в другую, поновее), затем от кончика рога отделилось ярко-зелёное облачко, поплыло к голове Эппл Блум и окутало её, быстро рассеявшись. Через несколько секунд машинка неторопливо застучала. — Вот и всё. Самое большее через час весь текст будет восстановлен. — Вы говорили, это третий тест, — напомнила Эппл Блум. — Да. В течение этого часа как раз займёшься четвёртым, а заодно машинку опробуешь. Хочу, чтобы ты кое-что написала специально для меня… в качестве проверки ещё одного нужного навыка. — За час-то я много не понапишу… — Много и не надо, надо оригинально. — И про что? — Сначала я тебе кое-что расскажу. Есть ещё одно умение, которым должен обладать хороший автор… точнее, это две стороны одного явления. Уметь увидеть необычное в обыденном и показать обыденное с необычной стороны. Понимаешь, о чём я? — Не совсем. Ну, типа, вот стол. Самый обычный, такой в каждом доме есть, ну, или примерно такой. Как ты его вообще покажешь необычным? Разве поставить вверх ножками и на каждую ножку чего-нить надеть… ну так это не то, наверно? — Не то. Ты взяла самый сложный пример, хоть и правильно угадала суть: чем это обыденнее, тем сложнее раскрыть в нём необычное для себя или других. Хм… Ну, давай рассмотрим классику. Допустим, ты читаешь газету и видишь там большими буквами: «Принцесса Селестия, принявшая участие в соревнованиях по спринту, заняла второе место. Фаворит состязаний Рэйнбоу Дэш пришла к финишу предпоследней». Что ты скажешь? — Да быть такого не может. Брехня какая-то. — Исключено. Это авторитетная спортивная газета с официальными результатами. Вранья там не может быть, потому что не может быть никогда. — Ну… э… если подстава на самих соревнованиях тоже исключена?.. — Исключена. Всё было по-честному. Думай. Эппл Блум задумчиво посмотрела на кончик носа. Положила на столешницу оба копытца, несколько раз по-всякому их переставила между собой. Неуверенно сказала: — Они там что… только вдвоём и участвовали? — Именно! Оцени, как мастерски описан совершенно очевидный и тривиальный результат. Такое кто угодно захочет прочитать, даже и не любитель спорта. Говорю же — классика. — И чё, мне надо за час что-то такое придумать?! — Конечно, нет. У тебя будет более конкретное, а потому и более простое задание. Возьмём какое-нибудь всем известное событие, которое ты знаешь лучше многих других… — А такие есть?! — Есть. Странно, что это спрашиваешь ты, живущая в Понивилле. Ты вообще в курсе, что ваш город считается местом, где конец света происходит чуть ли не по расписанию? — Агась. — С чего это началось? — Да с того, что к нам принце… то есть, тогда ещё не принцесса Твайлайт переехала. — А потом было возвращение Найтмэр Мун. Насколько понимаю, ты была тогда несколькими годами младше, но вполне уже сознательного возраста жеребёнком. Должна была видеть и запомнить. Так? — Угу. — Ну и вот. Тогда-ещё-не-принцесса Твайлайт Спаркл написала письмо своей наставнице принцессе Селестии о древнем пророчестве и связанной с ним угрозе. Против всяких ожиданий была послана в Понивилль учиться дружбе, но внезапно это оказалось именно тем, что нужно. Когда всё закончилось, опять-таки против многих ожиданий осталась в Понивилле. По-моему, общеизвестная история, нет? Эппл Блум молча кивнула, вопрос был риторическим. — Твоя задача заключается в том, чтобы за этими общеизвестными событиями постараться увидеть какой-то скрытый… нет, не то слово… тщательно скрываемый тайный смысл. Который выставляет всю историю в совершенно другом свете. Таком, что понадобилось это скрывать. Без особых подробностей, но общая схема должна быть понятной и не противоречить ни известным фактам, ни самой себе. — Подождите, а разве… — Нет. Насколько я знаю, нет. Возможно, официальная версия не называет какие-то тонкости и дополнительные обстоятельства, но за все прошедшие годы никому не удалось найти ничего такого, что прямо бы ей противоречило. Это просто игра с заданием, и смотри на это именно как на игру. Твоя задача упрощается тем, что ты можешь в известных пределах придумывать дополнительные обстоятельства — их проверка уже выходит за рамки игры. Лишь бы было правдоподобно. — А зачем вообще в такие игры играть, так ведь недолго и до шизы доиграться? — Ну, знаешь, бывает всякое. Произошло странное, а причины неизвестны. Если это преступление, то им, конечно, будет заниматься пониция, но если нет, то это может привлечь внимание журналистов. В любом случае, расследование строится именно так: придумываются версии, которые могли бы объяснить случившееся, потом они проверяются с учётом открывающихся обстоятельств. Что-то отвергается, что-то корректируется, могут появиться и новые версии. Если в конце концов остаётся только один вариант, который как-то может всё увязать между собой, то с большой вероятностью именно он всё и объясняет. Есть даже специальный термин — «журналистское расследование». Ну всё, давай, за дело. Смотри, бумага в машинку заправляется вот так… — А как писать-то? Если как в школе требуют, правильными словами, так я ж за час вообще ничего… — Как тебе удобнее. Это же просто упражнение, здесь содержание важнее формы. В комнате воцарилась тишина. Эппл Блум задумчиво смотрела на белый лист бумаги, который ей предстояло заполнить какой-то историей, а Квик Чаптер перебралась к своей машинке и читала появляющийся там текст по мере его возникновения. Через несколько минут послышались странные булькающие звуки. — Э… с вами всё в порядке?! — встревожилась Эппл Блум, но оглянулась и поняла, что это всего лишь сдерживаемый смех. — Почти, — хихикнула журналистка. — «Секс-танатос»… мда… Знаешь, меня там хоть и не было, но я тебе даже так могу сказать, что эта штука вообще-то называется «секстант»! Не то чтобы я сама умела им пользоваться, конечно… — Ага. Скутс говорила. Просто я никак не могла запомнить, есть там на конце «т» или нет. Тогда она сказала, что это можно запомнить вот так, и я запомнила, но потом уже само слово забыла, а переспрашивать постремалась. — Забавно. Наверняка это какая-то старая пегасья хохма, а вот тебе придётся привыкать пользоваться словарями и вообще всякими книжками. Не отвлекайся. Ещё через несколько минут в комнате застучали уже две машинки. Эппл Блум быстро приспособилась к клавишам и оценила, насколько права была журналистка — так и впрямь оказалось намного удобнее. Постепенно она увлеклась и с удивлением обнаружила, что лист бумаги уже подходит к концу. За спиной раздалось деликатное «кхм-кхм». — Ну, как там у тебя? — Щас… — Эппл Блум добила последнюю фразу. — Вроде всё. И что письмо? — Здорово, особенно про «параболу ветвями вниз». Хм… То-то дворцовый садовник вечером рассказывал жене, как её величество изволили весь день дурью маяться: «воду из фонтана в фонтан по во-от такенной дуге перекидывала, всех рыбок распугала…». — Чё, серьёзно, что ль?! — Расслабься. Конечно, нет. Просто прикидываю, как можно было бы растащить эту историю на анекдоты. Мне понравилось, правда. Считай, тот тест ты тоже прошла, осталось посмотреть, что сейчас написала. — А как бумагу вытащить? — Так же, как и заряжать: крути вот эту ручку дальше. Ну-ка, что там у тебя… «Жила-была единорожка Твайлайт Спаркл, она была такая…» Квик Чаптер вдруг скрючилась в какой-то клубок и буквально возрыдала. Эппл Блум открыла было рот спросить, всё ли в порядке, но быстро распознала смеховую истерику и приготовилась ждать. К чести её, журналистка прохохоталась довольно быстро. Распрямилась, встала обратно на ноги, встряхнула головой. Дочитала до конца, несколько раз ещё всхрюкнув. — Мда-а-а… — задумчиво протянула она. — Чё, совсем фигово?! — заволновалась Эппл Блум. — Вовсе нет, с чего ты взяла? — Ну… вы так ржали… тётя Рэрити сказала бы, что неприлично даже. — Не обращай внимания. Я ржала как читатель, этому радоваться нужно. — Пойдёт хоть? — Пойдёт ли? Девочка, даже если бы ты написала только первые две фразы, уже этого было бы более чем достаточно! — То есть я… — Да. Думаю, мы сработаемся, и всё у тебя получится. При некотором старании должно получиться. — А мне во дворце говорили, вы что-то такое про это дело знаете… — Знаю, но с этим пока придётся потерпеть. Видишь ли… раз уж писать будешь ты, я не хочу давить на тебя своим ви́дением ситуации. Сначала у тебя должно сложиться своё представление и свой план того, как рассказать всё читателю. Когда моя информация уже не сможет серьёзно повлиять на твой взгляд, а лишь добавит к нему детали — вот тогда и расскажу. Понимаешь? — Кажется, да. — Ну вот мы и начали работу над книгой. Смотри. Не вдаваясь пока в детали, ты хочешь рассказать читателям о событии, в котором приняла участие твоя подруга, и в котором ты сама не отказалась бы поучаствовать. С чего имеет смысл начинать рассказ? — Так ведь Свити там не одна была. Наверно, надо сказать о тех, кто вообще участвовал. — Допустим. И кто? — Кроме Свити — Старлайт Глиммер и Трикси. Ещё этот чейнджлинг, Фаринкс, но он к ним потом присоединился… наверно, его с самого начала упоминать не надо? Чтобы эта была… как её… интрига. — Так. Старлайт Глиммер и Трикси хорошо известны, их представлять не нужно. В конце концов, это ведь именно они помогли преобразиться чейнджлингам, и их за это даже наградили орденами. А каким боком тут твоя подруга? — Ну так ведь она как раз за день до этого стала ученицей Старлайт… о! То есть, видимо, надо начинать с того, как она в ученицы и попала. — Ты сама-то это знаешь? — В общих чертах. Свити так не терпелось рассказать про чейнджлингов и жук-пука, что остальное она совсем мельком. Вроде как, Рэрити что-то там неосторожно ляпнула, Старлайт подхватила, а Твайлайт припечатала, и стало так. — То есть тебе для начала нужно толком восстановить эту историю ученичества. У кого будешь выяснять? — Да у этих троих и буду. Ну, ещё у Свити, само собой. У кого же ещё. — Я бы на твоём месте ещё и Трикси расспросила. Лишним точно не будет. — Хм, ну да. Пожалуй. — Вот тебе и домашнее задание. Расспроси их всех и разберись, как всё было. Машинка у тебя теперь есть, и лучше сразу же печатай всю добытую информацию. В следующий раз мы встретимся… давай через четыре дня. Я буду ждать тебя дома, приходи в любое время. Школу ради этих встреч можешь пропускать, с таким приглашением тебе никто слова не скажет… но по возможности всё-таки не злоупотребляй. Будет хорошо, если ты успеешь написать связный рассказ по тому, что узнаешь, но это не обязательно. Главное, чтобы была информация, а рассказ всё равно потом придётся править и переписывать. Всё понятно? — Агась. А как я отсюда и сюда? — Отсюда — через дворец. Во дворце всегда есть дежурный маг, владеющий телепортом, а за́мок принцессы Дружбы уж точно входит в список обязательных контрольных точек. А сюда… ну, ты же всё равно сестре расскажешь о своём поручении. Она договорится с Твайлайт или со Старлайт, чтобы тебя сюда доставляли. В крайнем случае поездом, если никого из них на месте не окажется. — И что, тут за мной теперь всегда дворцовый долдон ходить будет?! — По дворцу — будет. А по городу… это уж от тебя зависит, — усмехнулась журналистка. — Если убедишь сестру упросить принцессу Твайлайт написать принцессе Селестии письмо и поручиться за тебя… Кстати о долдонах, давай-ка нагрузим нашего, и пойдёшь с ним потихоньку. Тебе уже обедать пора… я, конечно, могу тебя покормить, но если уж ты стряпню её величества обхаяла… Эппл Блум вздохнула и повозила копытцем по полу. Квик Чаптер подхватила телекинезом старую машинку и понесла к двери. Взглядом попросила открыть её. Вместе с дверью открылась дивная картина: стражник действительно сидел на тротуаре и опять спал, обняв копьё. — Тс-с-с! — прошептала журналистка своей новоявленной ученице, аккуратно опуская машинку. Вытащила из дома фотоаппарат и установила на крыльце. Эппл Блум, глядя во все глаза, была вынуждена признаться само́й себе, что наставнице удалось-таки ответно её удивить. Зелёная телекинетическая аура окутала копьё, аккуратно высвобождая его из ослабевших объятий, а затем три события слились в одно. Остриё копья ткнулось в круп стражника. Стражник заорал и взвился в воздух как заправский пегас, даром что был единорогом. Затвор фотоаппарата щёлкнул. — Утречка, — как ни в чём не бывало поприветствовала Квик Чаптер, напрочь игнорируя свои же слова минутной давности про «обедать пора». — Принимай объект под охрану, сопровождай во дворец. И вот тебе ещё в нагрузку… — она кивнула на машинку. — Какую, к дискорду, нагрузку?! — злобно прошипел страж, пытаясь изогнуться и осмотреть уколотое место. — От слова «груз». Донесёшь ей. — Чего это я?! — А кто? Я? — А я обязан? — Понятия не имею. Про свои обязанности будешь разговаривать с командирами… после того, как я снимочек опубликую, — журналистка приподняла фотоаппарат в воздух и покрутила перед носом. — Он ещё мне пытался рассказывать, где стоит любимая ваза принцессы Луны! Чтобы я её кокнула на зависть подругам, — радостно наябедничала Эппл Блум. — И двадцать бит предлагал! — Правда, что ли? — воздела бровь Чаптер. — Агась! Пытался и предлагал. Правда, двадцатку предлагал в другой связи… но про это упоминать не обязательно. — Способная ученица! — умильно проворковала наставница. — Умная девочка, прямо на лету всё схватывает. Стражник, бормоча себе под нос что-то явно обсценное, кое-как взгромоздил машинку себе на спину и похромал в сторону дворца. Эппл Блум двинулась за ним. — Так помни! Через четыре дня я тебя жду с информацией… …Проводив ученицу взглядом, Квик Чаптер вернулась в дом. Села за стол, положила перед собой лист с напечатанным заданием и перечитала его ещё раз.   «Жила-была единорожка Твайлайт Спаркл. Она была такая офигеть умная, что у неё все мозги ушли в рог, и на нормальную жизнь уже не оставалось. Поэтому в школе от неё шарахались, но как-то терпели. Потому как всё же умная была. Ну, хотя бы по части книжек ихних. Однажды эта самая Твайлайт Спаркл раскопала в древней книжке эту самую муть про возвращение Найтмэр Мун и накатала письмо принцессе. Но в школе решили, что она совсем с кукушкой раздружилась, и положили под сукно. А принцессе ещё и настучали: вот, мол, умная-умная, а дура. А у принцессы как раз тогда голова болела, что через неё какую-то блатную в школу пропихнуть пытались. Поэтому она решила две яблони одним пинком околотить и велела эту Твайлайт Спаркл из школы куда-нибудь сплавить. Типа, раз она такая умная, значит, уже всё превзошла и больше ей тут делать нечего. А на её место ту блатную взять. Так оно всё и сделали. А потом Найтмэр Мун взяла и вернулась. А эта самая Твайлайт Спаркл взяла и с ней справилась. И тут уж все скумекали, что как-то стрёмно всё это получилось, и это ещё очень даже большой вопрос, кто тут самая большая дура. И принцесса скумекала первее всех. Поэтому в газетах прописали, что, мол, всё было совсем не так, и эта самая Твайлайт Спаркл вроде как с самого начала была у принцессы наилюбимейшей ученицей, и вся эта фигня была совсем не с того, что на её место блатную пропихивали, а такой хитрый план. И все, конечно, сразу поверили. Потому как вслух держать принцессу за самую большую дуру, это надо самому с головой совсем не дружить. Правда, эту самую Твайлайт Спаркл обратно в школу запихнуть уже не получалось, потому как место занято было. Поэтому её оставили жить там, куда из школы выпихнули, и опять сделали вид, что это тоже такой хитрый план. Но это уже другая история.»   Журналистка хмыкнула, подвесила этот лист в воздухе телекинезом, зарядила в свою машинку чистый и быстро застучала по клавишам…