◇
Входишь, Гарри Поттер, ты в мир иной, Он слабо похож на твой. Летать дементоры могут кругом, Адаптироваться ты будешь с трудом, Но даже они добры по сравнению с тем, что грядёт. Двойственность мира не каждый переживёт, Едва ли справишься ты — Мрачность альтернативной вселенной может довести до хрипоты. Опасная зеркальная реальность Развеет твои мечты, Тебе бы обуздать свою нахальность.
Именно это прошипела змея, прежде чем выпрыгнуть из рамы зеркала, обернуться вокруг талии Гарри и втянуть его в артефакт. Падение внутрь зеркала, казалось, длилось вечность, пока он больно не упал на пол. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Очнувшись, он обнаружил, что находится в той же комнате, в которой находился ранее — кабинете Дамблдора. Слепая паника, поглотившая его, постепенно угасала, стоило ему увидеть знакомую фигуру, одетую в пурпур, и с длинной белой бородой. О, хорошо, Дамблдор был здесь. Прежде, чем он успел спросить, что происходит, директор заставил ужас вновь подняться до тех высот, на которых он был раньше. — Кто вы такой и откуда пришли? В глазах его наставника не было мерцающего блеска, что ещё хуже, на Гарри была угрожающе направлена палочка, а также на него сверху вниз смотрел очень раздражённый феникс, только что пробудившийся от дремоты. Именно тогда Гарри отчаянно вернулся к словам, которые ему прошипела змея, прежде чем его засосало в зеркало. Он выделил несколько ключевых слов: опасность, мрачность и, главное, альтернативная реальность. Во что, чёрт возьми, он вляпался? — Ответьте мне! — воскликнул Дамблдор, его голос был не резким, но требовательным. Гарри решил, что лучше говорить правду. — Я — Гарри Поттер, — ответил он осторожно. — Сын Джеймса Поттера и Лили Эванс, — добавил он запоздало, поскольку Дамблдор, похоже, не верил. — Я учусь… — Вы не Гарри Поттер! — резко ответил Дамблдор, яростно качая головой. — Вы не можете быть Гарри Поттером, потому что Гарри Поттер умер четырнадцать лет назад от рук Лорда Волан-де-Морта вместе со своими родителями. — Но это я! — отчаянно закричал Гарри, приближаясь к пожилому человеку, пытаясь убедить его в правдивости своих слов. Ему показалось странным, что Фоукс перестал пристально смотреть на него и вместо этого закрыл глаза, вернувшись к дремоте, которую прервал Гарри. — Посмотрите на меня! Я — копия Джеймса Поттера. Все говорят, что я выгляжу точно также, как мой отец, и что у меня глаза матери! — Но вы умерли четырнадцать лет назад, — ответил директор, однако в его голосе уже звучала неуверенность. Когда он присмотрелся к молодому парню, который, казалось, попал в его личный кабинет из ниоткуда, то заметил сходством с умершим Джеймсом Поттером. Пылающий изумруд его глаз явно достался от его прекрасной матери Лили Эванс. Действительно, если бы Гарри Поттер выжил, именно так бы он и выглядел. — Я умер в этом измерении, — тихо пробормотал Гарри, — но не умер в своём. Теперь всё обрело смысл. Кусочки пазла соединились. Альтернативная реальность — другая вселенная, сосуществующая рядом с его собственной. Ужас, кошмар, потому что он умер здесь, и если он умер… это означало, что Лорд Волан-де-Морт выжил. Это ужасно! — Я не знаю, что именно сделал Волан-де-Морт, но он переместил меня из моей вселенной сюда. Из-за недоумения на лице Дамблдора Гарри быстро объяснил свою теорию о том, что, по его мнению, произошло. Затем он повторил то, что змея прошипела ему, и, как Гарри и думал, за всем этим стоял Волан-де-Морт, потому что Дамблдор указал на первую букву каждого слова: Волан-де-Морт. — Я никогда не думал, что существуют альтернативные измерения, — с тяжёлым вздохом заметил Гарри. — И я тоже, — без надобности прошептал Дамблдор, не делая ничего, чтобы подбодрить бедного мальчика, оказавшегося не в своём мире. — Так в одном измерении вы пережили убийственное проклятие Волан-де-Морта? Гарри кивнул. — Интересно, — заметил он, — но как? Это заняло некоторое время, но Гарри, наконец, смог рассказать сокращённую версию своей жизни: как ему удалось выжить после Авады Кедавры, как оно каким-то образом отскочило от него, оставив характерный шрам-молнию, и как это почти убило Волан-де-Морта. Затем он рассказал, как вырос со своими единственными оставшимися родственниками, маггловской сестрой его матери. В конце концов, Гарри дошёл до того момента, как он прибыл в Хогвартс и как Тёмный Лорд был воскрешён на его четвёртом курсе… и где-то ближе к концу его пятого года, после многочисленных атак Пожирателей Смерти, его переместил сюда Волан-де-Морт. Было ясно, что Пожиратели не собирались убивать Мальчика-который-выжил, поэтому очевидно, что лучшим вариантом было отправить Гарри в другое измерение. — Боже мой, — произнёс Дамблдор, когда Гарри закончил свой рассказ, — это довольно долгая история. К сожалению, в этом мире всё не так, как в вашем. Там вы были Мальчиком-который-выжил, которому удалось обезвредить Волан-де-Морта, но здесь вы стали просто ещё одной жертвой в его длинном списке. — Что случилось потом? — серьёзно спросил Гарри. Дамблдор вздохнул, и Гарри заметил, что у этого Дамблдора были морщины не от веселья и улыбок, а от усталости и тяжёлого труда. Не было похоже, что у этого Дамблдора был позитивный взгляд на жизнь и уверенность, что светлая сторона выйдет победителем из этой войны добра со злом. Он был полной противоположностью Дамблдора из родной вселенной Гарри. — Лорд Волан-де-Морт не был остановлен, и Министерство Магии рухнуло под хорошо спланированным натиском Пожирателей Смерти. Общественной формы сопротивления нет, он контролирует правительство. — Но что с Орденом? — спросил Гарри, предполагая, что в этом мире было много пересекающихся параллелей, и надеялся, что Орден Феникса был одной из них. — Что с ними? — Вы знаете об этом? — в ответ спросил Дамблдор, искренне удивляясь. Когда Гарри серьёзно кивнул, директор задумчиво улыбнулся. — Орден существует, — тихо пробормотал он. — Это единственное сопротивление, которое здесь осталось. Во Франции также есть организация, подобная нашей, подпольное сопротивление. Единственная истинная сила, которая противостоит Волан-де-Морту — страны Америки. Они делают всё возможное, чтобы помочь нам, они более сильны в обороне. Но здесь Волан-де-Морт победил. Это измерение было его худшим кошмаром. Всё было намного хуже, чем Гарри мог себе представить. Но если Волан-де-Морт настиг всю Европу, то почему Альбус Дамблдор всё ещё проживал здесь в качестве директора Хогвартса, когда он был единственным волшебником, которого боялся Тёмный Лорд? — Если всё так плохо, то почему вы всё ещё здесь? Почему Волан-де-Морт позволил вам остаться? — Он позволил мне остаться, потому что не думает, что я представляю опасность, — Дамблдор устало вздохнул, морщины на его лице становились всё более заметными. — То сопротивление, которое я могу ему оказать, похоже на муху, жужжащую вокруг него, почти ничего, просто лёгкое раздражение. И каким-то образом он ещё не узнал об Ордене. То, что мы делаем, оставляет некоторую надежду на лучшее, пусть даже и маленькую. Но она настолько мала, что Волан-де-Морт не обращает на это большого внимания, вместо этого сосредотачиваясь на том, чтобы захватить Америку. В комнате повисло молчание, Гарри поднял голову и обеспокоенно посмотрел на директора. — Как мне вернуться домой? Что я буду делать до тех пор, пока не смогу вернуться? Что, если я не смогу… — Гарри затих, слова стали слишком болезненными, чтобы сказать… что он никогда не вернётся домой. — Мы попытаемся найти способ, — сказал Дамблдор ровным и уверенным голосом. — В своём мире вы учились в Хогвартсе, и здесь будете. Хорошо, что у меня есть ученик, которому я могу доверять. Гарри собирался спросить, откуда Дамблдор узнал, что ему можно доверять, но директор ответил ему прежде, чем он успел спросить: — Фоукс никогда бы не стал спать, если бы почувствовал, что я нахожусь в опасности, поэтому я и позволил вам рассказать свою историю. — Я ведь не смогу использовать своё имя, — заметил Гарри. — Конечно, не сможете, — согласился Дамблдор. — У вас есть большое сходство с Джеймсом Поттером, что-то подобное вызовет подозрение. Хм… нужно новое имя. Не Эванс, не Джеймс и определённо не Гарри или Поттер. Любые сходства будут вызывать ненужное внимание. Есть ли какое-нибудь имя, которое вы когда-либо хотели, когда были ребёнком? Любимое имя, которым вы бы хотели, чтобы вас называли? Гарри пожал плечами. Он никогда не думал о том, чтобы его когда-либо называли другим именем, кроме Гарри. — Полагаю, тогда мне придётся назвать вас, — задумчиво сказал Дамблдор. — Я думаю, что для фамилии мы могли бы использовать Биггерстафф. Это как бы намекает на важность вашего присутствия, хотя с другой стороны, нам это не нужно, — директор, казалось, ушёл от мысли о переименовании Гарри. — Себастьян Елиас Биггерстафф, — улыбка, которая скользнула по губам Дамблдора, была заразительной. — Ваши инициалы — С.Е.Б. Разве я не умён? Себастьян — С.Е.Б.! «Мерлин», — подумал Гарри с большей тревогой, чем раньше, об удивительной способности Дамблдора развлекать себя самыми безумными странностями независимо от ситуации. Впрочем, даже в этом мире, в самых мрачных обстоятельствах, он был рад, что у Дамблдора всё ещё было чувство юмора. Если бы у него не было причины улыбаться, вся надежда была бы стёрта. В конце концов, несмотря на лёгкое безумство Дамблдора, он всё ещё был единственным волшебником, которого Лорд Волан-де-Морт когда-либо боялся. И хотя Тёмный Лорд подчинил себе Европу, Дамблдор всё ещё вёл против него сопротивление — положение было не безнадёжным.◇
Прошли часы, и единственной подсказкой о местонахождении Гарри Поттера были древние руны, которые покрыли зеркало после того, как заклинание на артефакте выполнило свою задачу и рассеялось. Все профессора в школе изучали зеркало по полчаса каждый, и у них не было идеи лучше, чем первое предложение Дамблдора, что надо найти разгадку к рунам, появившимся на зеркале. Гермиона вспомнила, как читала книгу о чём-то, похожем на эти древние руны, всего две недели назад, и это был шаг в правильном направлении. У них было ещё много шагов, чтобы узнать, куда зеркало затянуло Мальчика-который-выжил. Потребовались дни поиска в ограниченном разделе библиотеки, чтобы найти книгу, которая расшифровывала древние руны. Минерва МакГонагалл и Северус Снейп усердно работали в тандеме, переводя сообщение, пользуясь помощью Гермионы и Рона. Тем временем директор был занят сотнями сов, которых отправили с запросами о том, куда исчез Гарри Поттер, договорившись с Корнелиусом Фаджем оставить это в тайне. Было бы не очень хорошей идеей сообщить Волшебному Миру о том, что их Мальчик-который-выжил, исчез. С большой неохотой Дамблдор дал Ежедневному Пророку интервью, в котором он туманно заявил, что Гарри Поттера вывезли учиться куда-то за границу. Это не остановило слухи о том, что Гарри Поттер может быть мёртв, но несколько уменьшило общественную тревогу. Хотя им потребовалось много времени, чтобы перевести руны, профессора Хогвартса сразу поняли, что любое заклинание, которое использовалось для вызова свойств зеркала, имело чёрную магическую подпись, которая была ключом к поиску Поттера. Как только сообщение на зеркале было, наконец, переведено, всё стало намного яснее. Не было никаких сомнений в том, что за тёмной магией, которая втянула Гарри в зеркало, стоял Лорд Волан-де-Морт. Не было никого, кто был бы настолько силён, чтобы наложить заклинание, нацеленное на одного конкретного человека, и не было никого, кто обладал достаточной силой, чтобы активировать артефакт, который не использовался более тысячи лет.О, зеркало, защищающее реальность, Пусть смотрящий ищет то, что его затронет. Отличаются, но смотри на зеркальность, Альтернативная правда не тонет. Смерть будет там, смерть здесь, Без сотрудничества нет спасения. Одна сторона должна открыться, другая должна искать, Чтобы найти то, что является их частью объединения.
Работая днём и ночью, им потребовалось два месяца, чтобы перевести руны. Теперь, прочитав сообщение, они узнали, что должны были как-то открыть зеркало. И они знали, что куда бы ни попал Гарри, он тоже должен искать дорогу назад, иначе их усилия были напрасны. Но знать о том, что альтернативная истина была альтернативной реальностью, недостаточно. Скоро они обнаружат, что существуют тысячи альтернативных измерений, которые сосуществуют вместе в одно и то же время.