Гарри Поттер и Зеркало Парадокса

      Расстановкой классные комнаты Дурмстранга сильно напоминали Большой Зал: столы стояли таким образом, чтобы расстояние между учителем и учениками было минимальным. Прямоугольные парты, предназначенные для двух студентов, были расположены по кругу, в котором стоял сам профессор. Это делало дискуссии более интересными. Но если бы в подобном классе проходили уроки, похожие на уроки профессора Бинса, это стало бы настоящей трагедией, ведь спрятаться за спинами других учеников и поспать было бы уже невозможно. Может быть, это и являлось главной целью такой расстановки. Мучить студентов, чтобы те точно не уснули.       Гарри, зная, как Гермиона любила сидеть рядом с Драко, позволил им сесть вместе, а сам сел со Сьюзен Боунс. Краем глаза он заметил, что Рон сидит с Габриэль Делакур. «Интересный выбор», — подумал он, поскольку Рон был сильно очарован сестрой полувейлы. Кажется, младшая сестра ему тоже понравилась. Гарри посчитал, что это хорошие новости, ведь всё внимание Гермионы было захвачено Драко, но тот всё ещё не осознал этого.       — Добро пожаловать на Историю Тёмных Искусств, — поприветствовал их мужчина среднего роста и самой обычной внешности. — Я профессор Эйвери, и хотя некоторые из вас, — он кинул многозначительный взгляд на семикурсников Дурмстранга, — уже слышали мои гипотезы о Тёмных Искусствах, остальные присутствующие нет. Боюсь, мне придётся извиниться перед моими нынешними учениками, ведь сейчас я буду просвещать тех, кто ничего не знает об истории Тёмных Искусств. — Его взгляд переместился в ту сторону, где сидели студенты Хогвартса и Шармбатона. — Уверяю вас, Тёмные Искусства столь же важны в волшебном мире, как и Светлые.       Эйвери, казалось, намеренно сосредоточил свой самый пристальный и критикующий взгляд на Уизли и Боунс, Гарри видел это отчётливо. Понять, из-за чего они удостоились такого внимания, было не сложно. И семья Уизли, и семья Боунс являлись преданными сторонниками Светлой стороны и в настоящее время проживали в Америке. Гарри также заметил, что глаза Эйвери изучают его и Драко без интереса и осуждения, а Гермиону — с небрежной беспечностью. Он не упустил из виду дерзкие искорки в глазах Эйвери, когда тот отвёл взгляд от Гермионы, увидев амулет, висевший на её шее.       — Некоторые волшебники, — акцентировал Эйвери, — считают, что основная магия, имеющая по-настоящему важное значение — Светлая, но это только из-за того, что они отказываются замечать положительную сторону Тёмных Искусств. Это правда, что большинство Тёмных заклинаний использовались скорее со злым умыслом, чем с добрым, но их всё ещё можно использовать во благо, так же, как некоторые заклинания Светлой магии можно использовать для злых намерений. Любое заклинание можно использовать ради благого дела, даже Убивающее заклятие.       — Невозможно! — воскликнул Рон, вскакивая со своего места, его щеки покраснели от возмущения. — Как можно во благо использовать Убивающее заклятие?       — Скажите мне, как со злым умыслом можно использовать чары Левитации? — парировал Эйвери. Лицо Рона стало красным, как помидор, борясь со своим возмущением, он не мог ничего ответить. — Кто-нибудь?       — Если вы поднимете с помощью этих чар, — начала чемпионка Дурмстранга, двоюродная сестра Драко — Сахáр Лестрейндж, — кого-то достаточно высоко над землёй, то сможете убить его так же эффективно, как и с помощью Непростительного.       — Очень хорошо, Лестрейндж, — похвалил Эйвери. — И, — продолжил он, — Убивающее заклятие можно рассматривать почти как милосердие, поскольку смерть наступает мгновенно и безболезненно. Это определённо гуманнее поцелуя дементора.       С этим Гарри пришлось согласиться. Он предпочёл бы мгновенно умереть, чем жить, как паразит, без сознания и души. Кто бы поступил иначе? Он содрогнулся при мысли о том, как его крёстный едва избежал этого, как близко Сириус был к смерти от поцелуя дементора. Его живот сжался от боли. Думать об этом всё ещё было тяжело, хотя прошло уже почти два года. Но здесь у него была возможность узнать своего крёстного поближе. И он не упустит её.       Судьба дала ему второй шанс, предоставляя время изменить то, какой была его жизнь раньше. Это будет нелегко. Здесь он не выжил после своего первого дня рождения, а Себастьян не был крестником Сириуса. Но должен был быть способ. И он определённо был. Его зелёные глаза расчётливо остановились на Драко. Сириус приходился матери Драко двоюродным братом, а самому Малфою дядей. Драко и познакомит их.       На его губах появилась сверкающая улыбка. Не каждый день он собирался, как в первый раз, встретиться и пообщаться со своим крёстным. Даже десятифутовый доклад, в котором профессор Эйвери задал им перечислить примеры того, как Светлая магия может быть использована во зло, а Тёмная — во благо, не испортила его настрой. Ему дали шанс снова познакомиться с Сириусом, а этот Сириус был куда больше похож на Сириуса, с которым его отец и мать когда-то были лучшими друзьями.

◇

      — Она победит на Турнире.       — Ничуть не сомневаюсь, — согласился другой студент. — Я удивлён, что её кузен Драко Малфой не стал чемпионом Хогвартса. Судя по всем слухам, он чрезвычайно могущественный волшебник.       — Да, он силён. Странно то, что девушка с густыми волосами, которая всегда рядом с ним — лучшая ученица Хогвартса и староста. Я не могу поверить, что грязнокровка превзошла Малфоя. Отец Драко, должно быть, зол на него. Я уверен, что мой отец бы злился; однако, несмотря ни на что, никто не может отрицать талант Сахар.       Рон не желал подслушивать этот разговор, но всё равно недовольно напрягся, стоя за статуей, которая удобно его прикрывала. Хотя те и разговаривали в не совсем открытом публичном месте, они всё-таки и не сплетничали, уединившись. Эти проклятые снобы, наверное, думали, что унижать других людей — в порядке вещей. Эта школа идеально бы подошла Драко, почему этот мерзкий слизеринец не уехал в Дурмстанг? Он бы влился в коллектив!       — Не повредит и то, что мать Сахар — Беллатриса Лестрейндж. Насколько я знаю, её мать водит за нос Тёмного Лорда. Я слышал, вопрос только в том, когда он предложит ей стать его супругой.       Рон изо всех сил пытался держать самообладание, услышав этот интересный лакомый кусочек, важную информацию, которую следовало сообщить. Но как он сможет послать об этом сову родителям? Это было небезопасно, тем более находясь глубоко под властью Тёмного Лорда.       — Ты ведь не веришь в это, не так ли? — усмехнулся другой студент. — Лестрейндж может быть шлюхой Тёмного Лорда, но это не значит, что он сделает её своей супругой. Прошло уже много времени, и я сомневаюсь, что он всерьёз задумывался об этом. В конце концов есть и другие, более выгодные варианты. И зачем ему укреплять свой союз с семьёй Блэков? Под его властью уже и так вся семья. Ему следовало бы искать союзы в других семьях; семьях, которые подчинились не полностью.       — Правильные мысли, но не стоит переходить на личности. Ты же знаешь, насколько может быть опасна Лестрейндж. У Тёмного Лорда она занимает куда более высокую позицию, чем любой из наших родителей. И как я уже говорил ранее, Сахар, несомненно, выиграет турнир. Как иначе? Она уже знает обо всех испытаниях. Мне жаль двух других чемпионов. Они понятия не имеют, что их ждёт.       Да будь они все прокляты! Считалось, что Турнир Трёх Волшебников — это почётное и уважаемое событие! Одна ведьма не должна одерживать верх над другой просто потому, что её мать на хорошем счету у Тёмного Лорда! Это нечестно! Неблагородно! Сначала казалось, что Тёмный Лорд, несмотря на все те ужасные вещи, упомянутые о нём, был человеком, который верил в честную игру. Видимо, это всё-таки не так.       — Сахар знает, какие будут испытания, но это не значит, что у неё есть достаточно времени для серьёзной подготовки, — возразила другая ученица, — если только они не решили устроить ей интересный урок в Азкабане. Вы же знаете, насколько безумно Лестрейндж любит свою дочь, временами это просто отвратительно. И вам также известно, что она собирается сделать Сахар следующей любимицей Тёмного Лорда. Только я сомневаюсь, что нашего Господина заинтересует настолько юная девушка.       Да они больные! Даже если обычно Рон не понимал намёки, то сейчас не понять, что именно имела в виду эта ученица, было невозможно. Мать была любовницей Лорда и пыталась обеспечить место своей дочери в качестве следующей пассии? Отвратительно. Ничтожно. На что только ни готовы пойти эти Тёмные Маги ради власти! Рон даже не заметил, как все ушли, и он остался один. Жаль только, они не упомянули, что конкретно будет в первом задании. Он мог бы рассказать Себастьяну Биггерстаффу.       Он сморщил нос при мысли о помощи слизеринцу, но чем больше он думал об этом, тем больше был готов помочь Биггерстаффу, ведь это может принести Хогвартсу победу в Турнире. Как бы он ни ненавидел скользких слизеринцев, для его школы было гораздо предпочтительнее выиграть Турнир, чем отдать победу каким-то ублюдкам Дурмстранга! Хотя Габриель была мила и всё такое — на кону гордость его школы!       Проблема была в том, как теперь сблизиться с Биггерстаффом. Рон предельно ясно дал понять, что он презирает слизеринцев, и будет трудно найти общий язык с Себастьяном и его друзьями, чтобы предупредить о том, что он только что узнал. Что мерзавцы Дурмстранга обманывают и не заслуживают победы. Любой небольшой кусочек информации может помочь Себастьяну. Особенно предупреждение о том, что нельзя недооценивать чемпиона Дурмстранга.       Пока что он перепробовал всё, но так и не смог подобраться к Себастьяну. Это было довольно неприятно. Как, чёрт возьми, его попытки сесть рядом с Себастьяном полностью провалились уже аж в трёх классах? Всякий раз, когда он пытался приблизиться к Себастьяну, его останавливали Сьюзен или Гермиона. Когда Рон попытался сесть рядом с ним, то обнаружил, что оба места рядом с Биггерстаффом уже заняты. То же самое произошло и за ужином, даже когда он встал рядом с Себастьяном. Это был какой-то заговор!

◇

      Да, сближение определённо являлось проблемой. Как же подойти к крёстному? Здесь Сириус не знал, кто такой Себастьян Биггерстафф. Ну, как выход, был Драко — его лучший друг. Для Малфоя не было ничего зазорного в том, чтобы поговорить с ним. Он слышал невероятные вещи о талантах Сириуса в игре в поло. Об этом они и могли поговорить. Проблема заключалась в том, что он не мог подойти к Сириусу без уважительной причины. В то же время он не мог рассказать Драко правду, почему он хотел поговорить с Сириусом.       Проклятье, он попал в какую-то яму. В яму, из которой он вряд ли сможет легко выбраться. Он так погрузился в свои мысли, в продумывание планов действий, что стал слишком молчаливым. Гермиона и Драко даже начали думать, что Себастьян был огорчён и недоволен тем, что его выбрали чемпионом Хогвартса, даже если это и была невероятная честь. Они оба знали, что он не любил быть в центре внимания, не совсем слизеринская черта, но это был их Себастьян.       Кроме того, Драко был чертовски уверен, что Себастьян не интересовался Сириусом в том самом смысле. И хорошо, потому что он не понаслышке знал, что Сириус был настолько прямолинейным, насколько только возможно. Во всяком случае, у Себастьяна текли слюни на их постоянного Мастера зелий, Северуса Снейпа. Он также знал, что Себастьян был не из тех людей, которые влюбляются во всё и во всех, как это обычно и бывает у молодых людей. По поведению Себастьян выглядел старше, намного старше его самого. Он отклонился от темы, какого чёрта Себастьян так дико смотрит на Сириуса?       Он резко толкнул своего лучшего друга локтем.       — Почему ты продолжаешь пялиться на Сириуса? — прошипел он Себастьяну на ухо. — Я уже говорил тебе, что это выглядит неправильно. Ты не сможешь соблазнить Северуса, если сосредоточишь всё свое внимание на другом мужчине.       Себастьян слегка покраснел.       — Меня не интересует Сириус в этом смысле, — прошептал Гарри в ответ.       — Я и так знаю это! — воскликнул Драко. — Я что, похож на идиота? — Себастьян с сомнением посмотрел на него, и Драко нахмурился. — Отлично, лучше не отвечай, — он небрежно махнул рукой. — В любом случае, я знаю, что твои любовные интересы не скачут от человека к человеку, как у других в нашем возрасте; однако я не могу не сказать, что внимание, которое ты уделяешь Сириусу, довольно подозрительно. Это чертовски нервирует, и Северус бросает на тебя странные взгляды. Я вижу, что что-то не так. Расскажи мне.       Гарри не знал, верить этому или нет. Но несколько раз он сам замечал, что Северус смотрит на него, только вот человек, взгляд которого он хотел поймать, Сириус, отказывался смотреть ему в глаза, сознательно избегая. Он задавался вопросом, почему? Гарри вздохнул, когда Драко продолжил подталкивать его. Малфой был неумолимым, когда хотел что-то узнать. Слизеринец с любопытством кошки — не самая желанная особенность.       — Я хочу поговорить с ним.       Драко моргнул, словно говоря: «Всего лишь?»        — О чём? — подозрительно спросил он.       — О поло.       — Я тебе не верю.       — Не верь.       — Ты невозможен, — пробормотал Драко.       Гарри ухмыльнулся.       — Просто дай мне возможность поговорить с ним, хорошо?       — Хорошо. Тогда после ужина, — вздохнул Драко.       — После ужина, — согласился Гарри.       «С этими двумя что-то не так», — подумала Гермиона, глядя на шепчущихся Себастьяна и Драко. Она, конечно, хотела знать, о чём они говорят, но сдерживала своё любопытство. Скорее всего, дело было в его влюблённости, но она не слишком беспокоилась по этому поводу. В конце концов, она знала и другие вещи и была уверена, что Себастьян позже сам расскажет ей обо всём.       Ужин подходил к концу — идеальное время, чтобы отвести Себастьяна в сторону и завалить его вопросами. К сожалению, она была слишком медлительна. Себастьян уже встал и двинулся прочь, направляясь с Драко к представителю Тёмного Лорда. Зачем? Она сузила глаза, задумчиво и внимательно всматриваясь. Возможно ли, что Себастьян заинтересовался Сириусом Блэком? Тогда логично, почему он не рассказал ей. Он бы точно не хотел, чтобы она знала о его влюблённости в известного всем Пожирателя Смерти, учитывая, что он знал о её верности Свету.       Идеальное время, чтобы вывести его на разговор, решил Рон. Он направился к Себастьяну и схватил его за руку, прежде чем Биггерстафф успел возразить, и потащил его в более уединённое место, чтобы наконец-то поговорить. Рон намеренно проигнорировал возмутившегося Драко и шок Себастьяна.       — Ты хоть представляешь, как сложно подловить тебя для простого разговора?       — Что, чёрт возьми, ты хочешь, Уизел? — закричал Драко, а его взгляд горел так же яростно, как и глаза Рона. — Ты прервал кое-что очень важное!       — Нет ничего важнее победы в Турнире! — крикнул в ответ Рон. — Я уверен…       Гермиона наложила заглушающие чары на рот Рона, поскольку толпа студентов из Дурмстранга уже поглядывала на них со скрытым любопытством.       — Давайте обсудим это в более конфиденциальном месте, — сказала она им, властным шагом направляясь к комнатам, в которых они остановились. Она предположила, что они последуют за ней, и оказалась права. Закрыв дверь в комнату, девушка сняла заглушающие чары. — Тебе нужно быть более осторожным в том, что и где ты говоришь, Рон! — упрекнула она. — Вас обоих могла слышать вся школа.       И Рон, и Драко слегка покраснели от смущения, в то время как Гарри попытался разрядить напряжённую атмосферу, вежливо спросив:        — О чём ты хотел поговорить со мной, Рон?       Рон взглянул на него так, будто не мог поверить, что Себастьян отнёсся к нему с таким пониманием. Он застыл на мгновение, а затем, наконец, начал:        — Речь о Турнире, чемпион Дурмстранга уже знает о заданиях заранее! Они жульничают! Ничего хорошего…       — Осторожнее, — предостерегающе прорычал Драко, — ты говоришь о моей кузине, Уизел!       — Ну уж прости, что я пытаюсь помочь Биггерстаффу! — горячо воскликнул Рон. — Так что отвали!       — Почему ты хочешь помочь ему? — подозрительно спросил Драко. — Все знают, что ты ненавидишь слизеринцев.       — Потому что, — неистово продолжил Рон, — я бы предпочёл, чтобы победил Хогвартс, а не Дурмстранг или Шармбатон!       Воздух между ними чуть ли не искрил, поэтому Гарри и Гермиона оттащили Драко и Рона подальше друг от друга, разместив их в разных частях комнаты. Когда они удостоверились, что те не собираются нападать друг на друга, Гарри с той же вежливостью снова обратился к Рону:        — Ты что-то узнал, что может мне помочь?       — Чем Уизел может помочь тебе? — усмехнулся Драко, игнорируя угрожающие взгляды Гермионы и Себастьяна, направленные на него. Но когда они уже серьёзно посмотрели на Рона, Драко прекратил свои уничижительные комментарии и в раздражении устроился в противоположном конце комнаты. Если они хотели выслушать этого приводящего в ярость одним своим видом гриффиндорца, это их дело, но он не собирался слушать этого безмозглого идиота.       После того, как Гермиона и Себастьян смогли убедить Рона, что они действительно хотят выслушать его, он рассказал им всё настолько подробно, насколько только мог вспомнить. Всё, что сказал Рон, Гарри уже знал, хоть и с немного другой точки зрения. Драко сказал Гарри следить за Сахар, но не более того. Преданность семье и всё такое. Это было очевидно.       Рон позволил ему посмотреть на картину под другим углом. Гарри знал, что за Сахар определённо стоит наблюдать. Эта девушка была его главной конкуренткой. И он также знал, что Драко что-то скрывал. Принципиальная преданность родственникам. И всё же это было странно — обычно Драко делился с ним всеми новостями. Но, вероятно, это была семейная тайна. Неудивительно. Он принял это и решил не давить на него. Может быть, Драко когда-нибудь сам расскажет ему.       Он не отметил для себя ничего важного, но у Гермионы появилось предположение, заставившее их задуматься. Зачем был сделан акцент на Азкабане? Что могло в Азкабане подготовить кого-то к одной из задач Турнира? Было высказано несколько мыслей, и у Гарри возникло навязчивое подозрение, что он точно знает, в чём смысл одного из заданий. Но только это, по сравнению с драконами, было довольно легко. Слишком легко, где-то точно должен был быть подвох.       Скорее всего, когда придёт время, он всё-таки увидит его.