◇
— Где ты был? — нетерпеливо зашипела Сигни. Ей не нравилось, что Себастьян вновь оставил её одну, пока она задремала, пригревшись под тёплыми лучами солнца. Хотя это был приятный отдых, она предпочла бы пойти вместе с Себастьяном, куда бы он ни собрался, чем бездельничать. Он заботился о ней, но она всегда должна была быть рядом с ним, и он мог оставить её, только если она сама не хотела идти! — Тебя долго не было. — Извини, — голос Гарри был пропитан сожалением, но мысленно он улыбался, стараясь скрыть весёлые искры в глазах. Он знал, что Сигни не оценит его улыбки. Она была тщеславной змеёй, а ещё довольно властной. Но её намерения по отношению к нему были чистыми и доброжелательными. Сигни хотела для него самого лучшего. Она вела себя так, будто одновременно была ребёнком, матерью и сестрой. — Ты хорошо вздремнула? — Неплохо, — ответила она. — Чем ты занимался весь день? — У меня же уроки, — сказал Гарри, опуская руку так, чтобы она могла обернуться вокруг его запястья и, в конце концов, проползти к его шее. Она больше всего любила это место, ведь вокруг шеи не только можно было удобно обернуться, но и угол обзора был большой. — А ты считаешь их скучными, поэтому я и решил дать тебе поспать. — Ошибаешься, — упрекнула она, — в любом случае ты должен был спросить меня. — Так точно, Сигни. — Всякий раз, когда Гарри так поддразнивал её, ему казалось, что ей это даже нравилось. Несмотря на то, что он был её Хозяином, она любила чувствовать превосходство над ним. Но Гарри был уверен, что она слушается и верна только ему. Сигни была категорически против, чтобы её носил кто-либо, кроме него, и было трудно заставить её отступить, когда она чувствовала, что ему что-то угрожает. Рон испытал это на собственном горьком опыте. Гарри думал, что добился прогресса в общении с Роном, но инцидент с Парселтангом стёр все их возможные зачатки дружеских отношений подчистую. Недалёкий Рон вновь начал считать его будущим Тёмным Лордом и обращаться с ним соответственно. После того, как Сигни чуть ли не укусила его, Рон стал осмотрительнее относиться к тому, что и как он ему говорил. Гарри чудом удалось предотвратить попытку Сигни отравить Рона. Хотя она и была достаточно юной, её яд оставался смертельным. Просто на убийство Рона ушло бы больше времени, что на самом деле было даже хуже. Чем быстрее смерть, тем она менее болезненна. Слава Мерлину, ему удалось вовремя её остановить. Даже если этот Рон был тем ещё мерзавцем, он всё равно не заслуживал смерти от укуса василиска. А он ведь действительно мог умереть, поскольку, Гарри не сомневался, если Сигни захочет, то она найдет способ убить его. Она была упрямой малявкой. Он рассеянно погладил её по голове и с нежностью улыбнулся, когда она зашипела от удовольствия. — Сигни, что бы ты хотела на ужин? — Освежёванную крысу, — чопорно ответила она. — В этот раз я хочу, чтобы её испекли. Так мясо будет нежнее. Гарри с трудом подавил желание хихикнуть. Сигни была забавной, и она знала об этом; однако это не означало, что ей нравилось, когда над ней смеялись, когда она говорила серьёзно. И на этот раз она была совершенно серьёзна. Здешние домашние эльфы по-настоящему баловали её. Это было любопытно. Изначально Гарри думал, что всё будут её бояться, но она стала любимицей Дурмстранга. Если бы это произошло в его мире, да ещё и в Хогвартсе, всё было бы иначе. Тогда всех напугало, что он оказался змееустом, но что, если бы у него в качестве фамильяра был василиск? Мерлин, кто знает, какие бы слухи о нём распространились? Пришествие нового Тёмного Лорда. О нём уже как-то думали подобное, но при таких обстоятельствах все ученики были бы полностью уверены в этом. Забавно, что когда в родном мире его считали новым Тёмным Лордом, он был очень далёк от тёмных искусств, но не сейчас. Временами это заставляло его задумываться, чего от него хочет Дамблдор на самом деле. Зачем ставить его в ситуацию, в которой он будет настолько заметен лорду Волан-де-Морту? Гарри думал, что директор захочет спрятать его, поскольку он был важной фигурой. Но его не прятали, а будто специально выставляли напоказ. А теперь они оба были здесь. Дамблдор и Волан-де-Морт. В последний раз, когда он видел их вместе, они сражались друг с другом, и Волан-де-Морт потерпел поражение. Но сейчас всё будет иначе. В этой вселенной Волан-де-Морт стал правителем Европы; он был всемогущим. Вдоль позвоночника Гарри пробежала дрожь предвкушения. Как Волан-де-Морт выглядит в этом мире? Он не должен был выглядеть змееподобно, да и на молодую версию Реддла из дневника надеяться не стоит. Но Гарри не придётся долго гадать. Скоро ужин, и он увидит Волан-де-Морта. Он увидит человека, убившего его самого и его родителей в этом и в родном измерениях. Тёмный Лорд убил его родителей более чем в одной вселенной. Он же должен испытывать злость. Ярость. Его должна переполнять ненависть. Но Гарри чувствовал лишь странную пустоту и отстранённость. Почему? Возможно, он уже просто израсходовал все свои эмоции. Да и не то, чтобы этот Волан-де-Морт пытался убить его. Скорее всего, этому Тёмному Лорду вообще наплевать на него, даже несмотря на то, что он владеет Парселтангом, а теперь и василиском. Да Волан-де-Морт даже не узнал его. Какое облегчение. Перешёптывания студентов Дурмстранга было достаточно. Более, чем достаточно. — Себас-с-стьян, — с резкостью прошипела Сигни, пытаясь привлечь его внимание. Ей не нравилось, когда внимание её Хозяина было сосредоточено не на ней. — Пора. Драко уже зовёт тебя. Да, Драко и в самом деле его звал: — Баст, скорее, пора идти! Когда на ужине присутствует сам Тёмный Лорд, опаздывать — себе дороже! У нас всего несколько минут, Баст! Он глубоко вздохнул. Время пришло.◇
Зайдя в Большой зал, он сразу заметил иную атмосферу. Ощущалась сдержанная торжественность, и весь зал наполняло почтительное молчание. Он и Драко пришли одни из последних, и Гарри сразу почувствовал на себе внимательные взгляды Дамблдора и Волан-де-Морта. Часть Гарри не хотела встречаться с ними глазами, но он заставил себя. Его взгляд переместился к Дамблдору и на долю секунды остановился на мерцающих голубых глазах директора, прежде чем его внимание захватил парализующий взгляд Волан-де-Морта. Гарри пугало то, как на него смотрели эти кроваво-красные глаза, но он не мог отвести взгляда. Этот Волан-де-Морт совершенно отличался от Волан-де-Морта из его мира, и лишь его тёмно-красные глаза были теми же. Они были разными, как день и ночь. Этот Волан-де-Морт притягивал, словно магнит. Даже прожилки седины в тёмных волосах не портили его внешность, а наоборот, подчеркивали его царственно благородные манеры. Несмотря на то, что Тёмному Лорду было около семидесяти, Гарри считал, что он выглядит не старше Люциуса Малфоя или Северуса Снейпа. Магнетически неотразимый. Гарри понимал, почему у него были такие преданные последователи. От Волан-де-Морта было трудно отвернуться, и Гарри знал, каким чудовищем он мог быть. В конце концов, Тёмный Лорд убил его семью аж в двух разных измерениях! И всё же Гарри считал довольно нелепым, как такой внешне красивый человек мог быть настолько ужасен внутри. Этот человек запятнан кровью невинных людей. При этой мысли руки Гарри непроизвольно сжались в кулаки. Не имело значения, в какой вселенной он находился, это был убийца его родителей. Он с уверенностью встретил взгляд Волан-де-Морта, не заботясь о сцене, которую они устраивали. Два, наверно, единственных змееуста пристально рассматривали друг друга. Чем дольше они смотрели друг на друга, тем больше времени было у остальных присутствующих в комнате, чтобы заметить между ними впечатляющее сходство. У них обоих было стройное телосложение, тёмные волосы и одинаковый средний рост. Люциус и Северус также подметили, что яркие зелёные глаза Себастьяна были похожего оттенка, как у Волан-де-Морта, когда тот ещё был Томом Реддлом. Внезапно Драко схватил его за руку и, оттащив в сторону, усадил на скамью в задней части зала. — С меня хватит. Я думал, тебе не нравится привлекать к себе внимание, — разгорячённо прошептал Драко. — Смотреть на Тёмного Лорда так пристально столь же вызывающе, как говорить на Парселтанге везде, куда бы ты ни пошёл! Драко был прав. Но он ничего не мог с собой поделать. Было трудно отвести взгляд от глубоких глаз Волан-де-Морта; было трудно думать о чём-то другом, кроме того, почему он должен ненавидеть этого человека, спокойно сидящего перед ним. И как бы Гарри ни хотел испытывать ярость по отношению к нему, вместо этого Тёмный Лорд произвёл положительное впечатление. Остаток ужина пролетел незаметно. Гарри мало что запомнил. Когда он встретился взглядом с Волан-де-Мортом, то вся его концентрация полетела коту под хвост. Его багровые глаза заглядывали прямо в душу. Это нервировало. Что Волан-де-Морт хотел от него? Ему точно что-то было нужно, и Гарри был уверен, что это не его смерть. Эти размышления прервал Драко, резко толкнувший его локтем. Гарри собирался спросить, что ему нужно, но заметил, как Волан-де-Морт уже встал со своего места и собирался произнести речь. Он невольно обнаружил, что с большим интересом навострил уши. Какой голос у этого Волан-де-Морта? У другого был хриплый и грубый голос, может, голос этого Тёмного Лорда тоже окажется другим, как и его внешность? — Добрый вечер, — вежливо поприветствовал их Волан-де-Морт тёплым бархатистым голосом. Да, голос, как и его внешний вид, был совершенно другой. — Для меня большая честь вновь представлять Турнир Трёх Волшебников в шестой раз с тех пор, как я восстановил его в 1983 году. И впервые я предстану в качестве судьи вместе с уважаемым директором Дамблдором из Хогвартса. Мы оба заменим директора Каркарова и профессора Снейпа, которым выпала честь представлять свои школы в последнем испытании — дуэлях. Это разрешило домыслы о прибытии Дамблдора и Волан-де-Морта. Всё оказалось не так драматично, как все предполагали. Сплошное разочарование. — Дуэлянтом от Шармбатона станет их бывшая Чемпионка Флёр Делакур, — он указал на прекрасную ведьму-вейлу, сидевшую в конце стола. — И как всем уже известно, Третье задание начнётся завтра. Жеребьёвка будет проведена на рассвете. Желаю всем чемпионам удачи. Их взгляды вновь пересеклись, и из-за неприятного предчувствия по спине Гарри пробежали мурашки. Чего всё-таки хочет Волан-де-Морт?◇
В этот раз он был последним, Сахар шла первой, а Габриэль второй. Ему хотелось понаблюдать за дуэлями, посмотреть, как они справятся, но Гарри не мог. Он шёл последним, и его вновь изолировали, чтобы у него не было преимущества в разработке стратегии. Только это было не столь важно. Все участники были одеты в чёрные мантии с капюшонами, да и телосложения были не так уж различимы. Можно было бы разобрать, кто перед ним по росту, но Северус и Каркаров были почти одинаковыми, да и Флёр была не намного ниже их. Единственное, что позволяло ему сделать хоть какие-то выводы, был заглушённый рёв толпы после окончания каждой дуэли. Через небольшие промежутки времени он слышал отрывистые звуки, но не мог сказать, были ли это крики радости или разочарования. Был лишь слабый шум, такой далёкий и неуловимый. Незнание действовало ему на нервы. А ещё Гарри было интересно, как справилась Сахар. Проходили минуты, но казалось, что он сидит тут уже несколько часов. Гарри всё ждал и накручивали себя, а время тянулось томительно медленно. Когда же наступит его очередь? И когда он подумал об этом, наверное, в сотый раз, магическое заклинание, заглушающее большую часть звуков, было снято, и он услышал крики толпы в полной мере. Они определённо были ликующими. Габриэль справилась? Гарри надеялся на это. Она была милой девушкой и талантливой ведьмой, несмотря на то, что не преуспела ни в одном из заданий. Обучение обычной ведьмы не включало борьбу с дементорами и василисками. Может, она и не справлялась с поставленными задачами, но всё равно оставалась довольно сильной. У каждого были свои таланты. Посмотреть даже на Гермиону. Она была потрясающей. Поражало, насколько она была блестящей ведьмой; одна из самых невероятных учениц, которых когда-либо видел Хогвартс. Она стала единственной ведьмой, обучаемой профессором МакГонагалл, анимагическая форма которой не была млекопитающим существом. А Драко мог отражать одни из самых сложных заклинаний, которые бросал в него профессор Флитвик. Он даже превосходил Гермиону, и это кое-что да значило, учитывая, сколько всего она знала. — Настала очередь последнего участника — Себастьян Биггерстафф, Чемпион Хогвартса, — прокомментировал ведущий. — Он наверняка обнаружит, что игровое поле, по сравнению с предыдущими заданиями, слегка изменилось. Позвольте мне повторить для Биггерстаффа, что каждая дуэль заканчивается только тогда, когда один из дуэлянтов разоружён. Он встретится с дуэлянтами на основе жеребьёвки, и, если ему повезёт, первой ему попадётся дуэлянтка из Шармбатона. — Ни одному из Чемпионов пока не удалось продержаться больше двух раундов, давайте посмотрим, как справится Биггерстафф, — продолжил комментатор. — Если дуэль заканчивается вничью, когда оба волшебника теряют свои палочки, то дуэль повторяется до тех пор, пока не будет явный победитель, — ведущий на мгновение затаил дыхание. — Да начнётся финальный этап последнего задания! Его дыхание участилось. Колдовать перед публикой — это одно дело, но перед Волан-де-Мортом… Как ему себя вести? Произвести впечатление или нет? Что делать? Посмеет ли он удивить Тёмного Лорда ещё больше? Гарри был уверен, что его владение Парселтангом уже привлекло внимание Волан-де-Морта, зачем ещё ему быть здесь? Другой уважительной причины не было. Да, Волан-де-Морт возобновил Турнир Трёх Волшебников, и это было значимое событие. Гарри слышал разговоры студентов Дурмстранга, что Турнир был своего рода конкурсом в Пожиратели Смерти, но личное появление Волан-де-Морта на Турнире было что-то из ряда вон выходящее. Чемпион Турнира мог быть хорошим волшебником или ведьмой, но всё равно не заслужить внимания Волан-де-Морта. Должна была быть весомая причина для его присутствия, и Гарри очень не хотел быть этой самой причиной. Парселтанг был редкой способностью, и все считали, что она распространялась только на родословную Слизерина. Гарри всегда предполагал, что он змееуст лишь потому, что Волан-де-Морт каким-то образом передал ему свои магические способности, когда оставил на его лбу шрам в виде молнии. Есть ли возможность того, что он и Волан-де-Морт были родственниками? Гарри свирепо покачал головой. Нет, он не мог быть родственником убийцы своих родителей. Не мог, и всё. Он вздрогнул. Между ними было сверхъестественное сходство, особенно когда Волан-де-Морт был ещё известен как Том Реддл. Но они не могли быть родственниками, поскольку только зелёные глаза, унаследованные от матери, были самым поразительным сходством с Томом Реддлом. Тёмные волосы же были от его отца, а Джеймс определённо не был слизеринцем. — Выходи, — прервал его мысли громкий голос. Один из волшебников, помогавших проводить Турнир, слегка встряхнул его за плечо, пытаясь привлечь внимание. — Биггерстафф, ты слышал ведущего? Тебе пора выходить! Все размышления Гарри прервались, и его разум словно стал пустым. Глубоко вздохнув, он встал. Пора идти. Пришло время принять окончательное решение. Стоит ли выкладываться на полную? Было бы здорово выиграть Турнир честно. Не потому, что ему была отведена роль в коварном плане по воскрешению убийцы его родителей, а потому, что он действительно это заслужил. В любом случае, шансы были на стороне Сахар. — Надеть это, — скомандовал ему дежурный, пихая в руки длинную чёрную мантию с капюшоном, которая закрывала всё тело с головы до ног, как он видел ранее, когда её надевали Сахар и Габриэль. — Поспеши. Ты уже опоздал. После того, как он надел мантию, дежурный подтолкнул его к выходу. Огромный стадион, созданный специально для дуэлей, выглядел впечатляюще. Посередине этой арены возвышалась крупная приподнятая платформа, установленная достаточно высоко, чтобы зрители могли всё хорошо видеть даже без магически усиленного бинокля, фиксирующего каждое движение. Гарри взошёл на левитируемую платформу, начиная нервничать сильнее из-за ощущения, что толпа разрывается от ожидания. Он почти что начал жалеть, что оставил Сигни дремать под солнцем в своей комнате. Она смогла бы отвлечь его от этих бесполезных размышлений. Подобные мысли только мешали, и Сигни не понимала, почему он вечно из-за чего-то беспокоился. Её чистая искренность приятно радовала, в отличие от притворства, окружающего его. С ней всё становилось как-то проще, и Гарри ценил это, пытаясь отвлечься от своего запутанного мира, в котором с каждым днём всё только усложнялось. Сигни стала для него глотком свежего воздуха. Увидев фигуру, зашедшую на платформу с противоположного конца и одетую в ту же тёмную мантию, что и он, Гарри собрался с мыслями. Все его инстинкты подсказывали ему, что это не Северус. Не было уверенных и властных шагов. Это Каркаров или Делакур. Но кто именно? Согласно правилам дуэли оба участника должны были уважительно поклониться своим соперникам. Когда стартер дал сигнал, они оба пошли друг другу навстречу и, оказавшись на необходимой дистанции, должным образом поклонились. После этого они медленно отошли друг от друга примерно на десять шагов. Они могли начать в любой момент. После поклона теоретически можно было уже атаковать, но самые благородные дуэлянты ждали, пока соперники не отойдут на необходимое для атаки расстояние. Гарри решил ждать. Он был уверен, что все ожидают от него немедленной атаки, как поступил бы любой слизеринец. Проблема с этим предположением заключалась в том, что часть его всё ещё оставалась гриффиндорцем, и он всегда проявлял больше благородства, чем ожидалось от человека из его факультета. А также Гарри уже был уверен, что сейчас перед ним Флёр Делакур. Думать об этом было не особо правильно, но он знал, что победить её будет не так сложно, поэтому позволил ей атаковать первой. Он видел её сомнения, и они только подтвердили, что это была представительница Шармбатона, а не Каркаров. Каркаров бы не колебался. Как только Гарри увидел, как она взмахивает палочкой, его разум начал яростно анализировать каждое её движение. Уроки Магистики не прошли даром, поскольку он был почти на сто процентов уверен, что она собиралась наложить на него обезоруживающее заклинание. Когда Гарри услышал, как она решительно закричала: — Экспеллиармус! — он уже отскочил в сторону. Это заклинание было эффективным, но его довольно легко избежать, поскольку оно было чётко направленным. Контратаковать тоже было легко, так как для использования этого заклинания требовалась полная сосредоточенность, и пока она наблюдала, как её заклинание летит в пустоту, Гарри применил ватноножное. Простое детское заклинание, но от этого оно не становилось менее эффективным. Он справился с заданием, хотя и не особо впечатляюще. Выхватив палочку Флёр прямо из её руки, он повернулся лицом к судейской трибуне, и всё его внимание захватила приподнятая бровь Волан-де-Морта. Гарри чувствовал, что Волан-де-Морта позабавило его решение использовать второсортное заклинание вместо чего-то более впечатляющего. Он стиснул зубы. Гарри не хотел развлекать мстительного и злого тёмного волшебника! Он хотел рассердить, взбесить, свести с ума Волан-де-Морта, а не развлечь убийцу его родителей! Волан-де-Морт был сумасшедшим, даже если выглядел вполне адекватно. Способный на хладнокровное убийство человек не может быть нормальным. Гарри не понимал, как можно так просто кого-то убить, он лишь знал, что жизнь — дар, который стоит ценить. — Биггерстафф сразил Флёр Делакур одним из самых простых заклинаний, но его следующий соперник окажется более сложным. Представители Хогвартса и Дурмстранга уже одержали победу над одними из Чемпионов, — прокомментировал ведущий, когда на сцену вышел следующий дуэлянт в чёрной мантии и капюшоне. Гарри вновь был уверен, что перед ним не Северус. Никто не двигался, как Северус — изящно, но внушительно. Это был Каркаров. Если его навыки в Магистике и эмпатии когда-нибудь да пригодятся, то прямо сейчас. Он понятия не имел, чего ожидать от директора Дурмстранга. Хотя его навыки эмпатии становились более тонкими, они всё ещё не соответствовали тому уровню, которого, как думала Поппи, он способен достичь. Палочка Гарри была наготове, а глаза обращали внимание на каждое мимолётное движение, поскольку он был уверен, что Каркаров собирается атаковать его сразу же после поклона. Его подозрения более чем оправдались. — Круцио! — воскликнул Каркаров. Гарри понял за секунду до этого, какое заклинание собрался наложить на него директор Дурмстранга, и лишь в удивлении распахнул глаза. Разве непростительные были разрешены? От охватившей его боли Гарри опустился на колени. Она была не так ужасна, как в тот раз, когда по всему его телу появились сильнейшие ожоги из-за неудачной попытки вернуться в свой мир, но боль всё равно была мучительной. Но поскольку она не шла в сравнение с тем, что тогда испытал Гарри, он смог заставить себя произнести: — Петрификус Тоталус! Гарри не знал, сработает ли заклинание, но из-за того, что Каркаров стремительно приближался к нему и был уже достаточно близко, оно удачно его обездвижило. Если бы Каркаров стоял подальше, заклинание, вероятно, пролетело бы мимо. «К счастью, мне повезло», — подумал он. Когда мучительная боль наконец исчезла, его тело захлестнуло облегчение. Он сделал глубокий вдох, чтобы позволить своим воспалённым нервам немного расслабиться, но увидев, как Каркаров пытается пошевелить рукой и снять проклятие, Гарри больше не медлил. Перед ним был маг, который точно не собирался сдаваться. Никакой пощады. — Экспелиармус! — решительно крикнул он, выводя Каркарова из равновесия, и тот болезненно приземлился на спину, а его палочка полетела к Себастьяну. — Биггерстафф победил Игоря Каркарова! — взволнованно воскликнул комментатор, словно не мог в это поверить. — Сложность повысилась, так как Каркаров применил Непростительное. И следующий, последний дуэлянт… профессор Снейп из Хогвартса, которого до сих пор никто не победил. Это заявление не стало неожиданностью для Гарри, оно означало, что Сахар проиграла Северусу Снейпу, и доказывало, что она не так сильна, как все думали, даже если Северус был одним из самых сильных волшебников, которых он знал. Гарри был практически уверен, что Северус знал, с кем сейчас будет сражаться, а также он был уверен в том, что Каркаров бы не применил к нему Непростительное, если бы думал, что это может быть Сахар Лестрейндж. Он был удивлён, что Сахар не победила всех дуэлянтов, учитывая, как Пожиратели Смерти благоволили ей. С другой стороны, тот Северус, которого он знал, не стал бы никому поддаваться, особенно ради нечестной победы в столько значимом событии. Северус был довольно справедливым и беспристрастным. Насчёт Гриффиндора это была совсем другая история, поскольку Северус видел, что остальные главы факультетов спускают с рук все их проступки, а Слизерин, наоборот, подвергался гонениям. Когда он увидел, как Северус властно вылетел на арену, вдоль его позвоночника пробежали мурашки предвкушения. Когда-то этот человек его пугал, но сейчас Гарри тосковал по нему. Как же всё изменилось. Хотя он скучал по многим людям из своего мира, Снейп не входил в их число. Он предпочитал здешнего Северуса. Северуса, который принял его, уважал и ответил взаимностью на чувства. Гарри не сомневался, что Северус знал, кто перед ним, это было видно по его лёгкой нерешительности в поведении. Он знал, что Северус не хотел причинять ему боль, но вряд ли он мог проявить перед Волан-де-Мортом свою благосклонность к нему. И он определённо не мог использовать простое обезоруживающее заклинание, как Флёр Делакур. Каркаров повысил планку, и Гарри был готов ко всему, какое бы заклинание ни решил использовать Северус. Если и был человек, который мог с лёгкостью победить его на дуэли, то это Северус. Северус обучал его и хорошо знал его слабости. Вопрос лишь в том, использует ли Снейп их против него? Как Северус будет действовать? Его разум отчаянно перебирал все возможные сценарии, и Гарри понятия не имел, что Северус собирается делать. Стартер жестом пригласил их поклониться. Они поклонились довольно низко, демонстрируя большое уважение друг к другу. Они оба знали, с кем сейчас будут сражаться. Имеют ли какое-то значение маскирующие мантии? Нет. Гарри снял свою и отбросил в сторону. Что им скрывать? Ничего. Он вызывающе приподнял бровь, глядя на Северуса. Решится ли он тоже снять мантию? Конечно. Не отводя взгляда Северус одним движением скинул мантию. Медленно отступая друг от друга на необходимую дистанцию, они всё ещё держали свои палочки опущенными. В Магистике важную роль играло выражение лица, но на лице Северуса Гарри не мог прочитать ничего, что могло бы дать ему хоть какое-то преимущество. Безэмоциональность была мощным оружием в поединке, и ему ещё стоило научиться этому. В воздухе витало напряжение. Кто сделает первый шаг? Начать стоило бы Гарри, но его интересовало, что собирается делать Северус. Он лучше подождёт и уступит ему. Но Гарри вновь увидел, что Северус колеблется. Это было нехорошо, учитывая, что если это заметил он, то, Гарри был уверен, проницательные тёмно-красные глаза Волан-де-Морта тоже всё увидели. Мысленно он молил Северуса начать, сделать хоть что-нибудь. Когда Гарри увидел, как губы Северуса начали шевелиться, он с облегчением вздохнул. — Империо! — решительно закричал Северус, вложив в проклятие всю свою силу воли. Гарри был сильно поражён этим, он почувствовал, как Непростительное нахлынуло на него, заставляя подчиняться всему, что бы ни сказал Северус. — Принеси мне свою палочку! — резко приказал ему Северус. — Принеси мне её! Глаза Гарри безвольно закатились, когда тело уже хотело подчиниться призыву, но, как обычно, его разум восстал против этого тёмного проклятия. Он не подчинится. «Но если я сброшу проклятие, — Гарри незаметно отвёл взгляд от Северуса и быстро глянул на Волан-де-Морта, — то привлеку к себе ещё больше внимания». Ведь в добавок ко всему он станет тем, кто смог противостоять проклятию Империуса. Осмелится ли Гарри? — Сейчас же подойди ко мне, Биггерстафф! «Нет. Я не подчинюсь», — уверенно подумал он. Гарри не хотел сдаваться. И когда он принял окончательное решение, его тело перестало бесконтрольно приближаться к Северусу. Он дёрнулся, будто его обожгли, и, молниеносно подняв палочку, произнёс первое заклятие, пришедшее ему в голову: — Империо!