Effect Monster

      К сожалению, следующие два дня судьба не посылала мне столь щедрые дары, как жуки и тараканы. Я не просто умирал от голода, а готов был убить за любую мерзость, что в этом ужасном мире зовётся едой. За это время я понял, что наш «маленький» турпоход не блещет особым разнообразием. Сначала мы шли, шли, шли, потом привал. Потом снова шли, шли, шли — охота, и снова шли, шли, шли — и долгожданный привал. По всей видимости, мы выдвигались в путь, как только в районе, где остановилось на привал моё стадо, кончалась вся скудная еда в этой местности.       Временами мы находили полуразрушенные строения, которые тут же очищали от всего, что могло пригодиться. Судя по тому, что находилось в зданиях, эти создания и в свои лучшие времена не отличались высокой культурой и техническим прогрессом. По рисункам на стенах можно предположить, что данные существа не придумали даже мало-мальски нормальной и понятной письменности. Видимо, вершиной их прогресса стало огнестрельное оружие, которое, кстати говоря, окончательно сломало и без того слабую социальную систему.       Бог создал людей разными, а кольт уравнял их шансы на равноправное существование. В их случае эта фраза звучала бы так: «Дьявол создал монстров дикими, а огнестрельное оружие помогло им в полной мере свою дикость проявить». Но и оружие, по всей видимости, было у них чем-то вроде наследия древней цивилизации. Временами мы встречали и другие группы монстров. Если их состав был меньше, чем наш, то они уходили. Если же больше, то уходили мы. Интересно, а что будет, когда мы натолкнёмся на группу с той же численностью, как и у нас? Вперёд выйдут вожаки стаи и сольются в смертельном поединке? Хотя нет, надо полагать, это будет резня без чести и правил до последнего павшего. А выжившие из числа проигравших позавидуют павшим. Блин, ну и мрачные мысли приходят мне в голову, когда я до одури голоден.       Все мои следующие попытки поесть заканчивались тем же, чем закончились и в первый раз. Когда я пытался это сделать, меня били и отбирали пищу. Взрослым на это было наплевать. Вернее не наплевать, а СОВСЕМ наплевать. Это зрелище напомнило мне о мерзости и подлости не только здесь, но и в мире людей, то, как они наблюдают за дерущимися за обглоданную кость собаками. С долей высокопарного любопытства. После этого взгляда сразу становится ясно, что помощи ждать неоткуда. Но кто мог предположить, что в мире или на планете — коей я сейчас нахожусь — есть вещи куда хуже голода и бесконечных переходов, от которых почти каждый день гибли мои так называемые сородичи. Вещи куда хуже и страшнее, чем поджидающая на каждом шагу неминуемая и болезненная смерть. В этом аду есть школа. Вау! Точнее то, что я назвал школой. После похода, когда группа остановилась на долгий привал, а те, у кого были пушки, ушли на охоту, один из монстров принялся собирать малышню в кучу. Собрав всех вместе криками и пинками, уродливый даже по местным меркам монстр начал показывать какие-то странные и непонятные жесты руками, произнося соответственно к каждому действию звуки. Если кто-то из толпы что-то не понимал, он начинал его не по-детски мутузить. Как же этот жуткий монстр-садист напомнил мне мою первую учительницу по русскому языку. Правда та была куда страшнее. Этот, по сравнению с преподавательницей из того мира, — милый и пушистый монстрик. Горите в аду Марья Ивановна! Что в том, что в этом мирах гранит науки был мне не по зубам. Зато я запомнил одно слово, которое постоянно говорил учитель, подходя ко мне. «Идиот». На языке этих существ оно звучит как «Роу».       Итог: новая жизнь ничуть не отличалась от прежней. Хм…. Хотя нет, там я хотя бы не голодал на протяжении стольких дней. Интересно, а когда я умру от недостатка пищи, то перерожусь в виде навозного жука или дождевого червя? Что ж, чую, что скоро я получу ответ на этот вопрос, ждать осталось совсем недолго.       К сожалению, времени мне было дано больше, чем я ожидал, так как вынужденная диета продлилась ещё дней пять. За этот период я успел всячески разнообразить своё меню из ничего. Туда включился растущий под ногами мох, странные лианы, висящие на заброшенных руинах и моментально реагирующие на прикосновения к ним резким ударом. Растение хотело выжить и защищалось, как могло, но моё желание съесть его было сильнее. Ещё были какие-то зелёные моллюски, коих я вылавливал во встречающихся у нас на пути озёрах. Никто не мешал мне питаться всеми этими «изысками», но и присоединиться к моей трапезе желающих не нашлось. По всей видимости всё, что я ел, было не пригодно для употребления этим видом. Или же они просто брезговали. Но, как ни странно, я до сих пор не умер. Единственным побочным эффектом от употребления всякого рода живности и растительности были лёгкие покалывания в животе и чесотка. Например, после поедания каких-то странных жуков с чудной окраской у меня начали чесаться дёсны и ныть зубы. На следующее утро, проснувшись с камнем во рту (вот что значит спать в чистом поле и ворочаться во сне), я чисто на рефлексах раскусил его как орех. Тогда не придал этому особого значения, так как считал, что каждый из здешних так может. После поедания мха, который на деле хрустел, как стекло, у меня зачесалась вся кожа. А после периодического избивания учителем я заметил, что удары стали не такими болезненными, как раньше. От лианы я получил способность к молниеносным рывкам, после поедания моллюсков вода давала огромный заряд сил и бодрости. А ведь если бы не жуткий голод, что сводил с ума, я ни за чтобы не узнал, что у меня есть подобные способности. И, судя по всему, я один такой счастливчик. Наверное, это высшие силы решили: «Ну, мы, типа, подорвали тебя на гранате, переместили в тело инопланетного чудовища и заставили вести полу животный образ жизни. Возьми в качестве извинения супер возможность: жрать всякое дерьмо и не блевать от него! Ах, да, и всякие плюшки от него получать будишь. Бывай!» Круто помогли, нечего сказать. Да вот только слизнями и мхом сыт не будешь, мне нужно мясо.       Через неделю я лежал обессиленный после очередного перехода и умирал от голода. Я был так слаб, что не хватало даже сил думать, как я протянул так долго. И вдруг рядом со мной падает сочный, пахучий, огромный истекающий кровью кусок мяса. Подняв голову с земли, я увидел уходящего к основной группе охотника с ещё неразделанной добычей. Я, по обыкновению, старался держаться подальше от соплеменников, устраиваясь на ночлег в отдалении от лагеря. Будь я в состоянии думать, то удивился бы столь странному поведению охотника, который кинул мне сочный кусок мяса, не разделив сначала добычу между взрослыми особями. Мне бы, наверное, даже показалось это очень странным, если бы мой мозг не был занят мыслями о том, как утолить безумный голод. И вот, стою перед мясом в предвкушении его вкуса у себя во рту, как вдруг тупая боль в виске, и я падаю не в силах подняться. Это была группа таких же детей, как я сам. И откуда они только здесь? Как видно, они шли с озера неподалёку. Один из них стоял впереди, трое или четверо чуть в отдалении. Тот, что был впереди, имел собственную одежду. ОДЕЖДУ?! Дело в том, что здесь, если ты хочешь что-то получить, то должен сделать это сам или же отнять у слабого. Все дети были слабее взрослых, поэтому что-либо отнять у кого-то они не могли. По этой причине большинство детей здесь бегали, ели и спали голышом. Местные самки, кстати говоря, по пропорциям почти ничем не отличались от мужчин, за исключением того места, где это необходимо. Нет, я не извращенец, чтобы пялиться на голых, да ещё и несовершеннолетних девочек. Мне было любопытно, не более того.       Эти создания вообще не слишком любили одежду, надевали в основном что-то на подобии плавок с множеством ремней для инвентаря. Но вот мне всё это время провести голышом в окружении постоянно наблюдающих за тобой монстров было не особо приятно. Кого убил этот наглец, чтобы получить эти чёртовы плавки? Но гардероб волновал меня тогда в последнюю очередь. Этот сорванец жрал моё мясо прямо у меня на глазах. МОЕ МЯСО! Не знаю, хотел ли он таким образом поиздеваться надо мой, или же ему просто-напросто было плевать, и он начал есть сразу после того, как получил в вожделенную еду? Да какая разница?! Сейчас моя цель — забрать мясо, пока он всё не сожрал. Я собираю все оставшиеся силы, чтобы подняться на ноги. Но это движение замечает главарь и что-то неразборчиво кричит, после чего его прихвостни начинают меня мутузить, не дав мне даже опереться на руки.       Но я не чувствовал боли от их ударов, я не чувствовал обиду от того, что у меня отняли то, что предназначалось лишь для меня. Я не чувствовал ни горечи поражения, ни жалости к себе, ни ненависти к этим недомеркам, что напали вшестером на одного. Всё, что я чувствовал, это манящий, сводящий с ума запах еды. Я видел, как капают капли крови с лакомого кусочка. Наблюдал за тем, как гипнотизирующе сверкает свежая плоть в лучах солнца багряным цветом. Узрел, как еда ест еду. Я больше не мог терпеть. Движением настолько быстрым, что шестерки ещё некоторое время колотили воздух, я подскочил к еде, вцепившись в неё зубами. Еда сопротивлялась, еда била меня свободной от моей челюсти рукой, но всё тщетно. Я грыз до тех пор, пока не услышал как под моими клыками хрустят кости. Лишь когда я отгрыз у еды конечность, она смогла выбраться из моей хватки и убежать. И лишь в этот момент я осознал, чем была моя еда. Оторвав взгляд от отгрызенной руки, лежавшей на земле, я увидел, что почти вся стая собралась здесь, прибежав на крики главаря банды. И в их глазах я увидел то, что не видел ни разу в глазах смотрящих на меня. Ни в этой жизни, ни в той. Я увидел страх. И это… это было чертовски приятно. Я поднялся с земли, не забыв взять с собою отгрызенную руку и вальяжно направился прямиком в опустевший лагерь, похрустывая костями оторванной конечности. Не возвращать же её хозяину. Так и прошла первая неделя моей новой жизни.