Свет и мрак Собора Парижской Богоматери

С чем, как правило, ассоциируется Париж? С Эйфелевой башней, прекрасным театром Гранд Опера, Монмартром и Монпарнасом, Лувром, музеем д’Орсэ, и, конечно, величественным Собором Парижской Богоматери – основным местом действия в одноимённом романе Виктора Гюго. Действительно, большинство событий романа происходят или в самом соборе, или неподалёку от него. Рядом с ним и Гревская площадь, и Роландова башня, и дом Флёр-де-Лис. Здесь скрещивают свои шпаги в вечной борьбе добро и зло, любовь и ненависть, солнечное счастье и величайшее горе. Этот собор со всеми своими таинственными лабиринтами, гигантскими башнями, огромными колоколами, загадочными химерами – символ духа средневековья, воплощение самой жизни во всех её противоречиях и странностях. Но он не казался бы таким «живым» и одухотворённым, не будь людей, составляющих его душу, - архидьякона Клода Фролло и его приёмного сына Квазимодо. Когда мы впервые встречаем Клода Фролло на страницах романа, то замечаем яркий контраст между внешностью и взглядом. Несмотря на то, что ему не было даже сорока лет, его лоб уже избороздили морщины, а голова была совершенно лысой. Высокий и широкий лоб, безусловно, говорит о развитом интеллекте, а жажда жизни и юношеский пыл во взгляде – о глубокой и пламенной натуре. Родители Клода изначально готовили его для духовного звания. Его детство прошло в коллеже Торши. Он почти не знал своих родителей, не имел друзей, был очень серьёзным и старательным учеником. Молодого богослова никто никогда не любил, и он сам ни к кому не питал нежных чувств. Наука была единственной страстью Клода Фролло. К восемнадцатилетию он окончил все четыре факультета университета. Блестящий знаток мистической, канонической и схоластической теологии, медицины, хирургии, свободных искусств, латыни, греческого и древнееврейского языков, он был, без преувеличения, самым умным человеком Парижа. Клод Фролло не останавливался на достигнутом и познал все разрешенные науки, после чего, томимый невероятной жаждой знания и стремлением к власти над людьми, обратился к науке запрещенной – алхимии. Но архидьякон полысел в тридцать шесть лет не от бессонных ночей над книгами и алхимическим оборудованием, а от постоянных волнений и нервного напряжения. Решив посвятить свою жизнь науке и воспитанию брата, он запрещал себе любые проявления любви и нежности. Вследствие безрадостного детства и жестокого самобичевания светлые грани его души либо остались неразвитыми, либо умерли. Из мечтательного и наивного юноши, способного на милосердие и сострадание, Клод Фролло превратился в мрачного, всегда замкнутого и сурового, начинающего стареть мужчину, исполненного ненависти и жестокости. В нём сформировались ещё большая строгость и холодность, но страстность порой давала о себе знать, поэтому архидьякон яростно возненавидел женщин. Когда Клод Фролло встретил Эсмеральду, то пытался сдерживать свою страсть. Всё же его чувство разгоралось ярче с каждым днём и, в конце концов, прорвалось сквозь стену внешней ледяной холодности. Страсть архидьякона к красавице цыганке имела весьма уродливую и страшную форму, абсолютно лишенную истинной любви. Конечно, «горестные и нежные ноты», лишь однажды появившиеся в голосе этого несчастного, трогают сердца читателей, но нисколько не смягчают приговора судьбы: он сам виноват в своём моральном падении. Ничто не может оправдать его жестокость. На примере архидьякона Клода Фролло мы видим, что даже очень умный человек из-за собственного характера может утратить нормальные человеческие черты и погубить свою душу. Квазимодо провёл в Соборе Парижской Богоматери почти всю жизнь и практически не покидал его. Собор стал для своего звонаря не просто домом, а целой вселенной. Наделённый огромной физической силой и смелостью, Квазимодо спускался в глубочайшие подвалы и поднимался на самые высокие башни собора. Он обследовал каждый потайной коридор, каждую каморку, каждую щель и духовно слился с собором в единое целое. Статуи королей и епископов, а также странных и страшных чудовищ были единственными друзьями Квазимодо, потому что они не смеялись над ним и не желали ему зла. Как печально, когда человек разговаривает только с каменными изваяниями. С самых ранних лет жизни он ощущал человеческую ненависть к себе. Его осмеивали и осыпали градом оскорблений лишь за то, что природа не дала ему красивой внешности. Несчастный горбун был навеки обречён на издевательства и незаслуженные упрёки. Общество умеет быть жестоким! Масса простонародья никогда не знает сострадания, и ей доставляет странную радость причинять боль тому, кто не такой, как все. Неудивительно, что Квазимодо «сам поднял оружие, которым был ранен» и питал к людям только ответную ненависть. Единственным человеком, которого он боготворил и которому беспрекословно подчинялся, был его приёмный отец Клод Фролло. Когда-то молодой священник из жалости усыновил ребёнка, от которого все отказались. Такой поступок прекрасно характеризовал иерея Клода, но со временем его сердце стало чёрствым и холодным. Из-за этого Клод Фролло и Квазимодо напоминали не отца и сына, а властного господина и покорного слугу. Несмотря на своё уродство и сформировавшуюся за годы жизни озлобленность, звонарь Собора Парижской Богоматери сохранил светлые грани своей души. Хоть у него не было ни привлекательной внешности, ни высокого интеллекта, он обладал умением нежно и преданно любить. Один добрый поступок Эсмеральды по отношению к нему пробудил в сердце Квазимодо верную, добрую и возвышенную любовь. Он, конечно, знал, что его чувство к девушке никогда не будет взаимным и ничего от неё не требовал, но делал всё, чтобы она была счастлива. Любовь к Эсмеральде наполнила душу Квазимодо теплом, а жизнь – смыслом. Он стремился оградить прекрасную цыганку от всех бед и опасностей, был готов даже пожертвовать своей жизнью ради неё. Ещё ни у одного поколения читателей будут появляться на глазах слёзы при воспоминании о трагической судьбе Квазимодо. Его история заставляет нас неоднократно задумываться о сути физической и нравственной красоты, учит ценить духовное и всегда оценивать своё поведение с другими людьми: вдруг мы кого-нибудь обидели, нанесли кому-то незаслуженный жестокий удар? Сам автор говорит, что у Собора Парижской Богоматери - странная судьба быть любимым двумя настолько разными людьми. Квазимодо любил собор за величественную и стройную, строгую и изысканную красоту. Нотр-Дам де Пари – не только храм, но и великолепное произведение архитектуры, настоящая каменная симфония. Клод Фролло любил загадочность, таинственность, королевское величие, выражение гордой и спокойной силы собора. Обладая глубоким и жаждущим знаний умом, архидьякон искал тайный смысл в каждой скульптуре, даже в каждом камне Собора Парижской Богоматери. Для Клода Фролло Нотр-Дам де Пари был не просто потрясающе красивым зданием, а великой и неразрешимой тайной, парижским сфинксом, а также символом тяготеющей над всем живым суровой судьбы. Осознание этого рока заставило архидьякона начертать на стене трагическое слово «ANAГKN». Именно этот жестокий рок когда-то сплёл между собой жизненные пути Эсмеральды, Квазимодо и Клода Фролло. Именно он заставил их познать радость и печаль, любовь и ненависть, всепоглощающую силу роковой страсти. В соборе главные герои романа были счастливы и страдали, здесь боролись за жизнь, здесь и погибли. Таинственный и горделиво величественный Собор Парижской Богоматери ещё долго будет привлекать многочисленных туристов со всех концов света, а трагический, но в то же время бесконечно романтичный сюжет одноимённого романа много лет будет заинтересовывать читателей.