Точный просчёт

Тяжелая металлическая дверь противно лязгнула. В комнату вошли два человека, совершенно непохожие друг на друга. Первый, низкорослый, плотно сбитый, в ладном кремового цвета костюме с кожаным саквояжем в руках, замер у каменной стены. Он не осмотрелся по сторонам, не принюхался к затхлому воздуху так похожему на вонь гниющей плоти, как поступил бы любой другой гость самой суровой тюрьмы для волшебников. Мужчина лишь манерно поправил слегка выбившийся из-под пиджака бордовый галстук и двумя пальцами, точно по старой пусть и совсем не практичной привычке поправил круглые очки, бросая беглый взгляд на сопровождающего. Второй, явно не ожидавший подобного равнодушия, недовольно нахмурился. Мистер Райт, занявший пост начальника тюрьмы Азкабан, не верил, чтобы эти каменные громадины казематов, пропитавшиеся отчаянием, смертью и гипнотизирующим холодом дементоров, могли оставить равнодушным волшебника, колдунью, оборотня и, тем более, не способного себя защитить сквиба. Да чего таить, и сам Райт, успевший проработать в аврорате пятнадцать лет, переживший дважды времена расцвета сил Того-Кого-Нельзя-Называть, едва ли мог сдержать нервную дрожь при посещении Азкабана. Казалось, после того, как Министерство изгнало всех дементоров, создав для охраны дополнительное подразделение у мракоборцев, каменные стены должны были перестать внушать прежний ужас. От смертных казней отказались, а потому единственное, от чего мог погибнуть заключённый здесь — это старость и обострившиеся болезни. Впрочем, старости бывшим пожирателям бояться было рано, а вот здоровье таяло на глазах. Колдомедики не спешили оказывать гниющим заживо людям помощь, да и тюремщики скорее уж довольные страданиями бывших мучителей с презрением заглядывали в камеры через небольшие прорези для подачи еды в двери, упиваясь болезненными криками тех, кто когда-то без тени сожаления губил их друзей и близких. Они закрывали плотнее засовы, довольно хмыкая, отгораживаясь от пленников, чья боль уже не казалась такой реальной. Пожалуй, считали многие из них, такая жизнь была ничуть не лучше поцелуя дементора. Значит, пусть так будет и дальше. Пусть искупают вину. Пауза затянулась. Формалист, как мистер Райт окрестил про себя гостя, не отводил от него пристального бесстрастного взгляда, и начальник тюрьмы наконец несдержанно выдохнул заданный уже в третий раз за встречу вопрос: — Вы уверены, что не совершаете ошибку? Брови незнакомца дёрнулись вверх, и их кончики как-то неприятно заострились. Это не было похоже на удивление. Скорее на насмешку. Тем не менее, голос гостя звучал совсем сухо и безразлично, точно нахождение в самом неприятном месте Британии его ничуть не интересовало: — Мне не нужно быть уверенным, господин Райт. — Манерно повел плечами мужчина, растягивая каждое слово. — Я всего лишь исполнитель. Защитник прав волшебников, если хотите. Мой наниматель считает, что мистер и миссис Малфой должны быть свободны, большее меня не интересует, и интересовать не должно. Мистер Райт поджал губы, точно желая что-то сказать, но в этот момент в коридор, снова отворив злобно лязгнущую дверь, вошли четыре мракоборца, ведущие под руки пленников, коими и должны быть Малфои, но сказать наверняка было трудно. Шеи арестантов сжимали плотные антимагические ошейники, а лица скрывали чёрные пузыри, не дающие пленникам ни слышать, ни видеть то, что происходило вокруг. — Вы их не подготовили к отбытию? — брови формалиста снова метнулись вверх. Теперь мистер Райт понял, что его в этом действии так раздражало. Заострёные брови придавали всему лицу защитника какой-то резкости, злобности, отчего тот так сильно походил на скорпионохвостых гиен, готовых ужалить, а после впиться в шею, издавая звонкий, утробный хохот. — Это вам тюрьма, а не бутик мадам Малкин! — раздражённо бросил Райт. Он итак был недоволен, что бывших Пожирателей Смерти выпускают на волю, а потому тем более не желал выслушивать замечания от сквиба, который в войне не только не участвовал, но и никого не потерял. Защитник, оставив высказывание волшебника без внимания, двинулся следом за уже скрывшемся в конце коридора конвоем, и начальнику тюрьмы не оставалось ничего кроме, как последовать за ним. Малфои сидели за столом. Ни ошейников, ни заклинания с них не сняли, а потому подслушать разговор, объявившихся в комнате досмотра мистера Райта и формалиста, не могли. — Тогда начнём подписывать бумаги, а как закончим с бюрократией… — Не начнём, — мистер Райт надеялся скрыть внутреннее ликование, но голос всё равно звучал слишком бойко, почти довольно. — Мы договаривались, что даже при личном разрешении министра, не отпустим этих двоих, пока не явится лично тот, на кого оно подписано, а именно мистер… — Поттер. — Герой магического мира замер в дверях. Он был высок, отчего ему пришлось пригнуться, чтобы не задеть макушкой косяка, худощав, словно бы не Малфоев, а его самого только выпустили из Азкабана, и непривычно бледен — ничуть не похож на того волшебника, что с каждым годом всё реже появлялся на страницах Пророка. — Как можете видеть, я уже здесь. Мистер Райт вздрогнул от низкого голоса, прорезавшего тишину. Звучал он не столь неожиданно, но непривычно враждебно и безжизненно, точно обладатель подобного инструмента не имел ничего общего с человеком. С безжалостными вампирами, с гневными великанами, но ни с кем, хоть сколько-нибудь способным на сострадание. — Что от меня требуется, кроме той бумаги, что у вас в руках? Поттер. Эта фамилия Райту была знакома. Она была знакома всей Британии! Поттеру предлагали вступить в аврорат сразу после победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть, но он вернулся в Хагвартс, как и большинство учеников, а после выпуска — исчез. Министерство Магии уверяло, что они прекрасно знают, где находится Поттер, но раскрывать информацию никто не спешил, а потому в газетах изредка появлялось прославленное лицо с наиграно громкими названиями, вроде «Полумна Лавгуд — новая любовь Золотого Мальчика?» или «Герой Британии решил переехать во Францию?», которые вылезали, как сумасшедшие ягоды после дождя, стоило Гарри лишь однажды появиться на публике. Никто не собирался мешать журналистам в их творческих порывах, пока в свет не вышла скандальная статья Риты Скитер под названием «Гарри Поттер решил освоить тёмные магию?». Прямых фактов, конечно, в подтверждение своих слов журналистка не предоставила, но подобного заявления, чтобы поставить образ прославленного героя под сомнение в глазах общественности хватило. Впрочем, это заявление тут же было опровергнуто самим Министром Магии — Кингсли Бруствером — и с тех пор о Гарри Поттере вспоминали лишь раз в году — в день победы. С момента заключения Малфоев под стражу прошло уже шесть лет, так почему же Поттер, думал Райт, решил освободить их лишь сейчас? Почему в принципе решил помочь кому-то из Пожирателей? Может, догадки про его связь с тёмной магией не такие уж и безосновательные? Но вслух не прозвучало ни единого вопроса, даже ответ Райта вышел каким-то неуверенным и резким «ничего». — Тогда самое время освободить пленников, не считаете? — Поттер был куда более нетерпелив, нежели нанятый им формалист, а потому, когда начальник тюрьмы снова замялся с ответом, сам щелкнул пальцами, и чернильные пузыри исчезли с голов Малфоев, заставляя тех невольно щурится от режущего глаза белого света. — И ошейники, будьте добры. Малфои недоумённо озирались по сторонам, но весьма вяло, даже неохотно. Азкабан вытянул из них силы, и теперь чистокровные едва ли напоминали аристократов, пусть и пытались держаться соответствующе. Измождённые скудной едой, ледяными стенами и мраком, они сейчас очень походили на летучих мышей, насильно выдернутых из своей пещеры и отчаянно пытавшихся найти путь обратно. — Ошейники, — недовольно повторил Райт, и два мракоборца, стоявшие невзрачными тенями у входной двери, избавили Малфоев от антимагических оков. — Что происходит? — Нарцисса первая не сдержалась от вопроса, оборачиваясь в сторону героя. Поначалу её едва ли заинтересовало происходящее — уж слишком всё походило на очередной бессмысленный допрос, который в сущности обычно оборачивался истощающими пытками. Райт не отводил пристального взгляда от Поттера, но тот со свойственным ему равнодушием и нетерпением лишь довольно кивнул, когда антимагические кандалы обречённо скрипнули, рухнув громадинами на металличечкий стол. — И ещё кое- что. — В руках мужчины появилась палочка, и Райт, подгоняемый ужасом и восхищением поспешил выхватить свою, но уже спустя мгновение раздалось уверенное «Обливэйт», и пленники растерянно замерли, уставившись бессмысленным взглядом в стол. — Теперь мне пора. Лектор позаботится, чтобы мистер и миссис Малфой добрались до дома, а вам, мистер Райт, советую не сообщать никому о моём пребывании… — Поттер на мгновение замялся. Он точно хотел выплюнуть что-то едкое, презрительное, но ограничился лишь насмешливым, — здесь. — Да как вы смеете мне… — начальник тюрьмы наставил полочку, но Поттер уже исчез, бросив напоследок скользкое «Всего доброго».