Secrets we hide

Удушающая тишина в участке давит на плечи, кажется, с такой силой, что всё, в чем нуждается Сара в данный момент — прогнуться под этой тяжестью и повалиться на пол, свернувшись калачиком и причитая о своей горькой судьбе. Где-то там, за дверью, кипит жизнь, а здесь она словно бы остановилась. И только скрежет ручки об офсетную бумагу изредка нарушает это нервное безмолвие. Шериф Никсон не просто немногословен, он нарочно молчит, иногда поднимая взгляд и с раздраженным вздохом убеждаясь, что неугомонная Сара все ещё здесь. Стрелка часов на стене медленно ползёт к цифре восемь — эдакому символу бесконечности, и девушке действительно кажется, что она сидит здесь целую вечность. — Мистер Никсон, ну, сколько вам повторять: произошла ошибка, — сокрушается она, кусая губы и нервно перебирая край шарфа. — Я не хотела кричать, мы просто... дурачились. Кто же знал, что вы в этот момент будете проезжать мимо?! Шериф одаривает взволнованную школьницу равнодушным взглядом и откладывает в сторону бумаги. «Это хороший знак», — думает Сара. — Удивительно, правда? Это ведь так странно, что я ехал домой по своей улице, когда вас заметил! И вообще, с каких пор ты стала его защищать? Не ты ли прошлой осенью прилетела в участок, чтобы... — Я помню, — она поднимает ладонь вверх, призывая шерифа остановиться. Её и так чувство вины гложет, так зачем бередить старые раны? Хотя она ни о чем и не жалеет. — Но сейчас его вины ни в чем нет. Я просто не хотела разговаривать с ним, вот и закричала. Отпустите его. Что-то странное разливается в желудке, что-то вязкое и холодное, напоминающее настоящий страх. Она ещё не чувствовала себя подобным образом: было крайнее отчаяние, убийственная боль, бешеная любовь и всепоглощающая злость. А страха не было. Никогда прежде. — Послушай, Сара, дело не в этой ситуации на улице. Я давно точил зуб на него и его ребяток, а тут выдался такой шанс их прижать, — спокойно отвечает мистер Никсон, заметив нервозность девушки. — Его ребяток? — она вдруг напрягается всем телом и хмурится. — Из футбольной команды? Шериф усмехается и качает головой. — Можно и так сказать. Порядком устав от этих загадок и недомолвок, окутывающих персону Тёрнера, девушка перегибается через весь стол, с угрозой заглядывая в глаза мужчине: — Послушайте... мистер Никсон, если на это как-то повлиял Дерек, то можете передать ему, чтобы он больше не рассчитывал на шарлотку и пудинг от меня. — Дерек здесь не при чем, — спокойно говорит он, а затем в удивлении поднимает брови. — То есть как не будет шарлотки?! Сара даже не успевает вымолвить и слова, когда в дверь кабинета шерифа стучат. Через пару секунд в проёме показывается макушка помощника мистера Никсона. — Сэр, там Хилл явился. Внёс за Тёрнера залог. Они ждут вас в коридоре. Шериф заметно оживляется и встаёт, забирая со стола папку и сигареты. Сара в удивлении приоткрывает рот, словно прикованная к этому неудобному стулу. — Подождите, кто такой этот Хилл? И почему он внёс за Майкла залог? Почему не родители? — Пойдём, Сара, — Никсон протягивает девушке руку, помогая ей встать. — Сейчас получишь ответы на все свои вопросы. Вместе они выходят из кабинета шерифа. Сара все ещё не может признаться себе в том, насколько сильно она волнуется, насколько бешено трясутся её коленки, а вопросы выгрызают настоящую дыру в черепной коробке. На негнущихся ногах она следует за отцом Дерека, и широкая спина его закрывает девушке весь обзор на происходящее. Наконец, когда шериф Никсон отходит чуть в сторону, Сара может увидеть Майкла, стоящего рядом с незнакомым мужчиной лет тридцати. Незнакомец активно жестикулирует, и выглядит это так, словно он яростно отчитывает Тёрнера. Девушка хмурится и не может понять, кто он такой и где она могла его видеть. Но... раньше в окружении Майкла попросту не было кого-то намного страше, чем он сам. Может, это и есть его отец, которого она никогда не видела? Нет, слишком молод для этого. О'Нил теряется в догадках. — О-о-о, какие люди! — голос Майкла вырывает девушку из мыслей, и она вздрагивает, уставившись на парня напротив. — Что ты здесь забыла? — Тебя пыталась вытащить, Тёрнер, — шериф фыркает и подходит к незнакомцу в чёрной кожаной куртке. — Всегда горой за своих, да, Хилл? А что ты мне скажешь на то, что твоих драконов подозревают в поджоге дома Морингов? На дверной ручке осталось несколько отпечатков одного из ваших... И пока шериф Никсон и незнакомец ведут свою не самую спокойную беседу, игнорируя такое бессовестное обвинение, Майкл подходит к Саре. Спина её натянута, как струна, дыхание неровное, а с его лица давно уже сошла тень улыбки. Теперь губы его сжаты в тонкую полоску, а руки сложены на груди. Девушка не знает, где теряться: в догадках о том, что Майкл причастен к какой-то группировке, в волнении от грядущего разговора или в его глубоких зелёных глазах. Он подходит совсем близко, а между их телами остаётся пару дюймов. — Очень интересно, — тихо и медленно говорит он, вводя Сару в привычное состояние транса. — Шериф сказал правду? Нет, этот голос по праву может считаться магическим. Словно цепкие звериные лапы, он хватает тебя и лишает возможности двигаться, а затем убирает когти и начинает ласкать все твоё тело, проникая в душу, в сердце и в мозг. И, с трудом вырвавшись из этих принудительных объятий, Сара в своей привычной манере задирает голову и усмехается. — Тебя это не касается. Кто этот мужчина? Ты что, вступил в банду? Ты идиот? Майкл делает ещё один крохотный шаг вперёд, ведь ближе уже некуда, но Сара не отступает, она знает — отступить равно показать свою слабость перед ним. И когда он проводит ладонью по её волосам, она не отступает. И когда прикрывает глаза, не отступает. И когда боль отражается на его красивом лице, О'Нил не отступает. И даже когда он открывает глаза и начинает говорить: — Знаешь, Сара, когда я вернулся и увидел тебя... я был уверен, что смогу вернуть все на свои места. Несмотря на всю причиненную боль и на все дерьмо. Рядом с тобой крышу сносило, сносит, и, я уверен, будет продолжать сносить. Но в моих расчётах оказалась небольшая погрешность. Я совсем забыл о том, что тебе ничего не стоит превратить мою жизнь в ад. Конечно, после всего, что произошло, я заслуживаю этого, но в камере у меня было время подумать. Она поднимает на него испуганный взгляд, ожидая продолжения. Это первый и последний момент между ними, когда она так завороженно слушает его и не пытается прервать, заткнуть или уйти. И даже то, с каким трудом ему даются следующие слова, она нарочно игнорирует. — Мне пора прекратить пытаться. Это была глупая затея. Куда я попаду в следующий раз, — сразу в тюрьму? Мне, знаешь, уже на все плевать. Но у нас просто не выходит. Ни черта не выходит, чтобы мы ни делали. Сердце девушки сжимается, кажется, до микроскопических размеров. Сара улыбается, ведь, в конце концов, это то, чего она и добивалась! Но кончик носа предательски покраснел, а в уголках глаз уже скапливаются слезы. Сквозь самодовольную и вымученную улыбку, больше похожую на оскал, девушка говорит: — Я правильно понимаю... ты собираешься уйти из моей жизни? — Мы учимся в одной школе, Сара. Даже если я захочу, этого не выйдет. Я просто перестану  тебя доставать. — Хорошо, — сразу же отвечает она. — Я рада, что ты все осознал. Даже если для этого тебе пришлось несколько часов просидеть за решёткой. Но если понадобится, я сделаю это снова. Майкл одаривает девушку печальной улыбкой и поджимает губы. — Я в тебе не сомневаюсь. Он уходит, задевая девушку плечом и оставляя её одну посреди полицейского участка. С ощущением, словно все чувства в ней вдруг притупились, Сара стоит здесь ещё несколько минут и смотрит в одну точку, пока не натыкается случайным взглядом на фигуру незнакомца в кожаной куртке, что уже прощается с шерифом. Мужчина стремительно удаляется в сторону выхода, пролетая мимо О'Нил, и она времени зря не тратит, тут же метнувшись за ним. Девушка догоняет его уже на улице, спускаясь по ступенькам и не переставая выкрикивать: — Да стойте же! Когда незнакомец вдруг останавливается, Сара резко впечатывается в его спину. Мужчина хмурится и оборачивается, чтобы увидеть перед собой недовольную девчонку, потирающую лоб. — Куда так летишь? — он хмурится и берет её лицо за подбородок, поворачивая его к свету фонаря. — Ушиблась? Сара убирает его руку от своего лица и нервно сглатывает. Кем бы он ни был и какими бы ужасающими не были её догадки, ей нужно держаться уверенно. — Кто вы? — резко спрашивает девушка, заводя своим вопросом его в тупик. — Слушай, если это попытка познакомиться, то я не заинтересован. Она закатывает глаза. — Кто вы и какое отношение вы имеете к Майклу? — Я могу задать тебе тот же вопрос, девочка, — недовольно отвечает он и засовывает руки в карманы джинс. — Что тебе нужно? Множество вопросов, атаковавших её голову в участке, вдруг куда-то испаряются, как и вся её смелость. О'Нил выпрямляется и дрожащим голосом спрашивает первое, что приходит на ум: — Вы... вы состоите в банде? Драконы? Поэтому у Майкла наколот дракон на шее? Мужчина немногословен: он лишь коротко кивает и ожидает очередной пулеметной очереди из вопросов от этой любопытной особы. Ему, в любом случае, не привыкать. Но кивок его вводит девушку в состояние предсмертной комы. Самые худшие её опасения подтвердились: Майкл вступил в банду. Вот, откуда эта кожаная куртка, эти татуировки, это поведение последнего мудака. Но как это произошло? Неужели он подружился с кем-то в реабилитационном центре — кем-то плохим и опасным? Ведь самое опасное, что мог сделать Тёрнер до событий той осени: уйти с урока или поглумиться над лузерами. И от этого Саре становится совсем худо. Ведь в таком случае в этом есть её вина... — Я хочу знать, чем вы занимаетесь, — резко выпаливает она, вырывая себя из грызущих мыслей. — Это что-то незаконное? Незнакомец щурится, обводя недоверчивым взглядом её маленькую фигуру. — Какого черта тебе нужно, малышка? Ты что, из газеты? Хочешь написать про нас очередную байку? Сара в очередной раз закатывает глаза. А правда, которая поселилась на кончике её языка, уже настойчиво рвётся наружу, удивляя собой и незнакомца в кожаной куртке, и саму девушку. — Я просто хочу знать, что Майкл в безопасности.