Колокольчики

Их взгляды пересеклись в тот момент, когда над дверью тихо прозвенели колокольчики. И, казалось, они бы тут же все поняли — их проблемы, их боль, их страхи. Они бы рассказали. Он рассказал бы ей о той страшной аварии, после которой его мучают настолько сильные головные боли, что порой он не может даже стоять, что ноги просто подкашиваются, отказываясь держать его тело. Он бы сказал, что ему кажется, словно ему медленно раскалывают череп. Раскалывают, крошат на мельчайшие кусочки и отрывают. И с годами боль ещё сильнее. Она бы поняла его. Поняла, ведь как не понять то, что чувствуешь постоянно? Она бы рассказала, как сильно съехала в учебе, ведь из-за этой разрушающей боли невозможно сосредоточиться ни на чём. Она бы сказала ему, что плачет каждый день — и когда-нибудь точно захлебнётся в своих слезах, — потому что ей страшно. Ведь она наверняка больна, ведь врачи просто разводят руками, ведь она не чувствует своего соулмейта. Ведь судьба забыла про неё. А потом он заметил бы её шрамы. Заметил и понял, ведь он умнее этой маленькой глупышки. Касаясь кончиками пальцев её лица, он бы просил прощения, хоть и не в силах это остановить. Потому что эта авария преследовала его всю жизнь в этой сжигающей мозг головной боли. Узнав, что они соулмейты, она бы просто обняла его. Обняла его так сильно, как только могла, и заплакала. Жалея не себя, но его, ведь она причиняла ему ещё больше боли. Она бы чувствовала себя ужасно виноватой. Он бы тогда долго гладил её по голове и по его лицу можно было бы прочитать очень большое сожаление, ведь из-за него приходится мучаться ещё и его соулмейту и ему правда жаль. А ещё он бы вспомнил весь селфхарм и проникся бы жалостью к ней, ведь чтобы так кромсать себя нужно иметь причину. Ему бы стало бы даже немного страшно за девушку, попытайся он представить причину такого самоповреждения. Он бы гладил её по голове и шёпотом извинялся. Она бы терлась о его плечо, мокрое от её слез, как котенок, а потом, поддавшись моменту, рассказала бы ему все. Полную историю своей жизни. О путешествиях и вечных переездах, друзьях, оставленных в прошлом или до сих пор идущих с ней рука об руку, о Ней и осознании своей ориентации. О своей болезни, ссорах родителей и их разводе, сумасшествии матери. Она бы рассказала ему историю каждого, черт возьми, шрама. Рассказала бы о своей одержимости, которую она тщетно пыталась выдать за влюбленность, о том, что она учится на зоолога и завела пса по кличке Рэй. Просто рассказала бы ему все. И потом они бы долго-долго разговаривали обо всем, что происходило в их жизнях. Они бы рассказали друг другу всё. Они бы разделили эту боль на двоих. Но в той кофейне, разминувшись под тихими колокольчиками, они прошли мимо друг друга.