безумие.

      У Лукаса мир с ног на голову перевернулся от одной фразы. Ему за одно лето пришлось полностью сменить свою жизнь: школу, друзей, дом. Да, Бельгия это очень близко. Но, сидя в самолёте, казалось, что это расстояние непреодолимое. Не в обратную сторону уж точно. Маме нужно было сменить обстановку. Обычно люди переезжают в другой город или летят в отпуск на какие-нибудь пресловутые Мальдивы. Но в их семье всегда всё было иначе. Отец практически за пару недель нашёл новую работу, чтобы поскорее сменить обстановку. Сменить давящие Нидерланды на такую (не)далёкую Бельгию.       Ван дер Хейден не скоро смог привести мысли в порядок. Не тогда, когда собирал вещи, не тогда, когда раскладывал их в новой комнате, и даже не тогда, когда в первый день пришёл в новую школу. Школа-то, вообще-то, была практически такой же, вот только лица были все незнакомые. Лукас был готов жизнь возложить на алтарь за право вернуться домой. В этой школе всё было почти так же. Те же предметы, тот же язык (немного специфичный, но к этому можно было приспособиться), даже в школьном дворе, казалось, сидели те же самые компании. Вот только ни в одной из них не было места для него. ***       Йенс редко обращал внимание на незнакомых. Он вообще мало когда смотрел на кого-то, кроме друзей. Но не заметить новенького он просто не мог. Парень как будто светился изнутри и попутно освещал всё вокруг. Стоффелсу казалось, что, выключи сейчас кто-нибудь солнце, ничего не изменится. Йенсу такие мысли были непривычны, но вполне приемлемы. В смысле... у него никогда не было никаких предрассудков на этот счёт, но чтобы так: он сам и с первого взгляда. Это было чистой воды безумием. Робби потом ещё несколько часов подкалывал по этому поводу. А Йенсу было всё равно, у него в голове небесно-голубые глаза растерянно бегали по школьному двору и, кажется, в упор его не замечали.       Они познакомились в конце недели на литературе. Вместе с Йенсом, вообще-то, ещё ходил Можо, но парень только махнул в его сторону рукой, мол «потом объясню», и плюхнулся на стул возле новенького. — Я — Йенс, — без приветствий, вот так прямо в лоб. Он никогда не любил прелюдии. Парень рядом неуверенно поднял на него свои голубые глаза и нервно улыбнулся. — Лукас, — он за эту неделю уже успел познакомиться с парой ребят, но только по собственной инициативе. Вот так с размаху с ним ещё никто не общался. Ван дер Хейден поймал себя на мысли, что, в принципе, в Антверпене не так уж и плохо. — Ты откуда? — а потом прозвенел звонок, и им пришлось обратить внимание на учителя. Йенс всё занятие исподтишка, как ему казалось, поглядывал на нового друга и мысленно возводил алтарь его неземной внешности. Лукас очень глупо чувствовал себя под пристальным взглядом бельгийца, но, когда обращал на него внимание, тот будто бы его даже не замечал. После звонка Йенс хлопнул его по плечу, широко улыбнулся и сказал, что рад знакомству, а потом скрылся в коридоре, что-то оживлённо обсуждая с другом. Лукас решил, что он очень странный. И старался не думать о том, что Ральф бы оценил его, как минимум, на девятку. Старался не думать, потому что, скорее всего, согласился бы с мнением друга. ***       Йенс взглядом вылавливал его кудрявую голову из толпы в коридорах, сталкерил в соц.сетях, шпионил, чтобы узнать расписание. Йенс фактически помешался на нём. И даже не стеснялся обсуждать это с Робби, который безобидно стебал его при каждой возможности. неизвестный, 15:31: у нас вечеринка в пятницу, придёшь? Лука, 15:40: кто это? и у кого «у нас»? неизвестный, 15:42: а ты приди и узнаешь ;) *адрес*       Лукас остаток недели не находил себе места. Всё время оглядывался по сторонам, пытаясь вычислить написавшего. В голову лезла всего одна идея, безумная и до ужаса приятная. Он лелеял надежду, что всё-таки прав. Веселиться после резкой смены жизни не хотелось от слова «совсем», но сгорать от любопытства все выходные и, возможно, оставшуюся вечность, не хотелось больше.       Йенс остаток недели каждые пятнадцать минут, а то и чаще, заходил в диалог, в котором по-прежнему не было ответа, и сгорал от нетерпения. Ещё никогда ему не хотелось конца недели так сильно. Стоффелс две недели уговаривал Робби устроить вечеринку и очень надеялся, что не напрасно. ***       Лукас стоял перед домом, поглядывая на телефон в руке, сверяясь с адресом. Кажется, пришёл он правильно. Но продолжал стоять. Одной ногой шагнул, а вторая обратно просилась. Нетерпение сменилось волной жгучей неуверенности и страха. Перед неизвестностью. Лукас как будто сейчас стоял перед пропастью и не решался шагнуть вперёд. Как там было? Вас тянет прыгнуть в бездну? Меня нет. Вот и Лукаса не тянуло. Но он всё же сделал этот сложный шаг, зашёл внутрь, поднялся в нужную квартиру. — Ван дер Хейден, ты пришёл! — Йенс добросовестно выждал целых две секунды, чтобы не показалось, будто бы он весь вечер пялился в дверь. Именно это он и делал, но Лукасу это было знать не обязательно. — Мой милый Аноним, — Лукас широко улыбался, заставляя сердце не биться так восторженно в груди. Это был Йенс. Это всё, что Лукасу необходимо было знать. — Откуда ты взял мой номер? — Ну, — Стоффелс старался не улыбаться слишком безумно и не задыхаться от такого обращения, — скажем так, я не первый день в этой школе, — он подмигнул и наконец пригласил внутрь. — Парни, это Лукас. Он из Нидерландов. Лукас, это парни, — Йенс протянул ему бутылку пива, подождал, пока он со всеми познакомится, а потом утащил на диван в гостиной, задавая миллионы вопросов о том, что выяснить никак не мог другим способом. *** — Так, всё, ребята, закругляемся, — ближе к четырём часа Милан вышел в центр комнаты и взмахнул руками, выпроваживая всех за дверь, — папочка Милан хочет спать! — Прости, я тебя, наверное, достал.., — Йенс неловко посмеялся, переводя взгляд с уходящих людей на Лукаса. — Не хочешь прогуляться? — он улыбнулся в ответ, светло и мягко, давая понять, что Стоффелс ему не надоел, а потом поднялся на ноги и протянул руку, помогая встать парню. Они наспех попрощались со всеми, стащили две бутылки пива с кухни, и выбежали на улицу, где в это время было ещё темно и освежающе прохладно. Йенс устроил мини-экскурсию, рассказывал забавные истории из жизни и очень заливисто смеялся. Лукас внимательно его слушал и на несколько секунд залипал. У Стоффелса была красивая улыбка. И очень приятный смех. И они что-то делали с внутренностями Ван дер Хейдена, заставляя внутри всё трепетать.       Около шести утра они стояли возле дома Лукаса и продолжали что-то оживлённо обсуждать на всю спящую улицу. — Йенс, Йенс, тише, разбудишь же всех, — Лукас схватил парня за рукав толстовки и слегка потянул, умоляюще глядя снизу вверх. — Не пофиг ли? — Стоффелс хитро усмехнулся, притянул парня к себе и быстро закружил в импровизированном танце. — Они спят, а у нас жизнь кипит. Они проснутся, а у нас жизнь не остановится. Лукас пытался протестовать. Правда пытался. Первые две секунды. А потом позволил себя кружить, пока не стало плохо. — Поздно уже. Увидимся в понедельник? — Лукас сделал шаг назад из объятий парня и зябко поёжился от неожиданной прохлады. — В понедельник. Доброй ночи, Лукас Ван дер Хейден, — ему нравилось называть его полным именем. Он довольно растягивал гласные и слегка рычал на «дер», а потом широко улыбался. — Доброго утра, Йенс Стоффелс, — он не мог заставить себя развернуться и пойти внутрь. Было сложно сделать шаг. Для этого необходимо было оторвать взгляд от Йенса. А делать этого не хотелось совсем. Но было нужно. Поэтому Лукас и сделал. Оторвал взгляд, развернулся и направился к дому. Через пару шагов его нагнали и мягко повернули к себе. — Забыл кое-что сказать. Ты очень красивый, — если бы Йенс не сделал это сейчас, он бы не сделал это никогда. Вот он и решился. Правда вся его решительность под невинным взглядом Ван дер Хейдена пеплом осыпалась у их ног. — На девятку? — Лукас усмехнулся и игриво повёл бровью. — На все одиннадцать, — и с этими словами Йенс осторожно подался вперёд, невесомо касаясь чужих губ. Лукас судорожно вдохнул и подался навстречу, обняв парня за шею и немного сильнее привлекая к себе. Весь город, казалось, затаил дыхание в этот момент. Их жизни на эту минуту остановились, соединившись воедино. Лукас впервые за время переезда ощутил твёрдую землю под ногами.