Седьмая ведьма

Услышав доносящийся с первого этажа стук в дверь, Тэхён наспех полощет рот набранной в стакан из чайника тёплой водой, промакивает с губ остатки зубной пасты полотенцем и мчится вниз по лестнице, чтобы опередить отца, которого этот стук растормошил с утра пораньше, и предотвратить нежелательную встречу. — Я сейчас им ноги из жопы вырву, — раздраженно ворчит он, удерживаясь в вертикальном положении только при помощи перилл и едва волоча языком. — Какого хрена кого-то притащило сюда в такую рань. — Это ко мне, — испуганно говорит Тэхён, загораживая собой проход в прихожую. — Кто там? — Мой одноклассник, у нас общий проект, — Тэхён теряется, не зная, что лучше придумать. — По химии. Прошлая ночь была худшей за последние полгода. У отца после кратковременной завязки к чертям сорвало тормоза. Весь вечер он упарывался каким-то сомнительным порошком, запивая всё вонючим дешёвым вином, что в общем-то Тэхёна не сильно волновало, однако с наступлением ночи и до самого рассвета он завывал в своей комнате, включал на всю громкость музыку и кидал об стену вещи. Тэхён со всех сил старался игнорировать, закрывал голову подушкой, затыкал уши наушниками и уговаривал себя не сорваться, но как только ему удавалось задремать, резкие звуки, грохот и бессвязные крики вырывали из расслабленного состояния, заставляли вздрагивать всем телом. Время на часах двигалось к четырём часам, когда он, злой и обиженный, выбежал из своей комнаты с чётким намерением заткнуть, угомонить, припугнуть. Отец будет отсыпаться весь день, а ему нужно спать ночью, чтобы утром идти в школу, подрабатывать днём и вечерами настраиваться и практиковать магию. Всё это отнимает много сил, которые просто неоткуда черпать. Он ворвался без стука, выдернул стереосистему из розетки начал кричать, что он здесь не один. Ожидаемо завязалась потасовка, что было Тэхёну на руку — он хотел пригрозить отцу горящим кулаком перед лицом, но как бы сильно этого ни желал внутренне — щёлкнул несколько раз пальцами, и из-за сильной усталости не добился ни единой искры, замешкался и получил по голове пустой винной бутылкой с такой силой, что на глазах выступили слёзы. Настойчивый нетерпеливый стук повторяется снова. — Я открою, — повторяет Тэхён, незамедлительно направляясь к входной двери. — Скажи ему, — мямлит ему вслед неразборчиво, — что если он ещё раз припрётся в такое время и будет тарабанить в дверь, я выйду и сломаю ему руки. — Скажу, — почти беззвучно огрызается Тэхён. Он поворачивает замок, машинальным движением снимает цепочку выше и, юркнув за дверь, плотно прикрывает её за собой. Стоящий на крыльце его дома Ким Хёнджун служит живым доказательством существования другой жизни за пределами этих стен. Жизни, в которой тебя ценят и уважают, где ты успешен в своём любимом деле. Помимо парфюма от него веет уверенностью и стабильностью. Тэхёну так этого не хватает. — Прости за настойчивость, я не разбудил тебя? — мужчина выглядит виноватым за свой ранний визит, и Тэхён едва не даёт волю давящему в горле кому. Как и всегда выглядит с иголочки в своём кремовом пиджаке, узких чёрных брюках и белоснежной рубашке. — Я только на этих выходных вернулся в город, хотел заехать к тебе сразу, узнать, как дела, но не вышло. Я там привёз кое-какие гостинцы, поможешь мне разгрузить? — он небрежно машет рукой в сторону припаркованной у дома машины. — В багажнике сумки, мне одному за раз не унести. — Я не смогу взять, — Тэхён держится из последних сил, сжимая позади себя дверную ручку. — Извините. — Что-то случилось? — он хмурится, не по-доброму щурясь на дверь за его спиной. — Я купил всего понемногу для тебя, ничего особенного… — Я знаю, простите, — перебивает он слабо. — Просто я не смогу объяснить, откуда взялись все эти продукты. — Это Минсок? — он догадывается сразу, делая шаг вперёд. — Могу я его увидеть? — Не надо, — Тэхён глотает кислую слюну. — Он сейчас не в лучшем настроении. — Он тебя обижает? — Нет, — Тэхён отвечает уверенно, ему нужно спровадить гостя до того, как отец из любопытства выйдет к ним, столкнётся лицом к лицу с мужчиной и устроит, Тэхён даже не сомневается, скандал. — Пожалуйста. Хёнджун долгим испытывающим взглядом смотрит в его блестящие глаза, опускает голову и капитулирует, замечая, что Тэхён стоит на каменном крыльце босиком и от холода поджимает пальцы ног. — Ладно, — говорит он, нервно шурша в кармане ключами, и отступает назад. — Одевайся, жду тебя в машине. До начала уроков ещё целый час времени, который можно было бы потратить на завтрак, но выбирая между едой и возможностью провести лишние пятнадцать минут в компании господина Кима и прокатиться на переднем сидении его роскошной машины — Тэхён не раздумывая выбирает остаться голодным. Он на цыпочках возвращается в дом, пользуясь тем, что отец вернулся в свою спальню, быстро одевается, хватает рюкзак, проверяет содержимое карманов и выходит на улицу, глядя строго себе под ноги. Мощный двигатель Порше покладисто урчит, Тэхён тонет в мягком комфортном кресле и в аромате терпкого жасмина и на минуту позволяет себе расслабиться и насладиться моментом спокойствия и чувством защищённости. Они отъезжают от дома молча, но Тэхён знает, что это молчание не продлится долго. Он не хочет заводить разговор об отце. Ему надоело покрывать его поведение перед всеми и мириться с ним, но другого выбора пока нет. У него нет желания обсуждать школу. Ему до чёртиков осточертели лица одноклассников, но терпеть их придётся ещё полтора года и здесь тоже без вариантов. Он чувствует себя загнанным в угол зверьком, беспомощным, уставшим, опустошённым, за которым наблюдают со стороны остальные, делая ставки: выживет или нет. У него давным-давно не было никаких достижений, которыми можно было бы похвастаться перед старшим другом. А ещё есть Чонгук… отношения с которым испорчены бесповоротно. Чонгук хороший. Возможно, Тэхёну действительно не стоило втягивать его в круг. Эта назойливая мысль преследует его по пятам, и он никак не может убедить себя в обратном, избавиться наконец от чувства вины и угрызений совести, раз и навсегда выбросить из головы мысли об этом человеке и больше никогда к нему не возвращаться. Чонгук небезразличный. Тэхёну до сих пор не по себе от его реакции на круг. Теперь между ними всегда будет стоять холод и презрение, особенно учитывая тот факт, что Чонгук теперь в курсе его сил и намерений. Он достаёт телефон и заходит в диалог с Чимином, чтобы в двадцатый раз за последние два дня перечитать их короткий разговор. [00:45] Чимин: Чонгук знает о себе [00:45] Тэхён: в смысле? [00:46] Чимин: и о тебе. [00:48] Тэхён: зачем? [00:52] Чимин: с ним говорил Юнги [00:52] Чимин: парень вроде не глупый [00:52] Чимин: всё понял и не будет тебе мешать [01:16] Тэхён: он ненавидит меня? [01:22] Чимин: я бы так не сказал — Всё нормально? — Тэхён резко вскидывает голову, отрываясь от экрана. Хёнджун кивает на телефон в его руке. — Какие-то проблемы? У тебя такое лицо озадаченное. — Просто… — Тэхён смущённо прячет телефон обратно в карман. — Ничего особенного. Личные дела. — Встречаешься с кем-то? — спрашивает он без тени насмешки, на что Тэхён лишь удивлённо приподнимает брови. Кто вообще может захотеть с ним встречаться? У него нет ни денег на это, ни привлекательной внешности, ни даже мизерной популярности среди сверстников. Все его друзья — парни, при том без гомосексуальных наклонностей, а в школе его, мягко говоря, обходят десятой дорогой. На кружки и секции он не ходит сам, на вечеринки его не приглашают. И даже если бы он и хотел встречаться с кем-то, то только с тем, кто нравится. А Тэхён, при своей ущербности, довольно-таки требователен. — Ни с кем не встречаюсь, — быстро отвечает Тэхён, понимая, что его длительную заминку можно принять за попытку обмануть. — Но нравится кто-то? — не отстаёт Хёнджун. Нравится ли ему кто-то? Теоретически да, но практически — нет. Какой толк от симпатии, если она невзаимная? — Господин Ким, — Тэхён провожает взглядом заезд на школьную парковку. Он уже пригрелся в машине, и в компании этого мужчины ему тепло и комфортно, но тем не менее их пути сейчас неминуемо разойдутся независимо от тэхёновых желаний. — Вы случайно проехали нужный поворот в школу. — А я разве говорил, что мы едем в школу? — он преувеличенно внимательно смотрит в зеркало заднего вида и оборачивается к застывшему парню с улыбкой на лице. — Я похищаю тебя на пару дней и везу в Тэгу. Считай эти выходные репетицией летних каникул. За прогулы не волнуйся, у тебя будет официальное освобождение по состоянию здоровья. — Зачем нам туда ехать? — Один мой хороший знакомый предложил мне как практикующему хирургу прочитать несколько лекций четвёртому курсу в университете Кемён, и я согласился. Я никогда раньше не делал ничего подобного, но всегда хотел попробовать себя в роли учителя или наставника. — Это здорово, — говорит Тэхён, не скрывая искреннего восторга. — Здорово, — кивает Хёнджун, сосредоточенно глядя на дорогу, — и, если мне понравится, я смогу остаться там штатным преподавателем. Тэхён крепко сжимает губы. Это ведь будет значить… — Я, если честно, давно задумывался над тем, чтобы переехать туда, — он выруливает на главную дорогу. — В Тэгу больше возможностей для развития. Если останусь в Санджу, с такими темпами я совсем забуду, как правильно держать скальпель. В нашей больнице проводят не больше трёх плановых операций в месяц. Конечно, это хорошо, что в Санджу мало больных людей, но, к сожалению, врачи получают деньги не за здоровье своих пациентов. Так что от скуки и бездействия можно либо тихо деградировать, либо творить всякие глупости. А в Тэгу я мог бы открыть свою клинику пластической хирургии, что скажешь? Он поворачивает голову к Тэхёну, но его не хватает ни на что, кроме вялого одобрительного кивания. Что тут можно сказать? Перемены всегда к лучшему, особенно когда они такие перспективные. — А ты уже думал над тем, куда в следующем году хочешь поступать учиться? — Я никуда не буду поступать, по крайней мере в следующем году, — Тэхён с силой облизывает губы и отворачивается к окну. — Буду работать. — Почему так? — спрашивает мужчина непонимающе, будто в ситуации Тэхёна ответ не очевиден. — Потому что у меня нет денег на образование. Правильнее было бы сказать, что денег нет у его семьи, но Тэхён не чувствует себя частью семьи: он одиночка. Он не должен чувствовать себя жалко, проговаривая эти слова вслух — в этом нет ни капли его вины, но в глубине души отчего-то всё равно стыдно признаваться в таком по сути чужому человеку. — Так я не спрашивал тебя об этом, мой вопрос звучал «куда ты хочешь поступать», и никак иначе. Я спрашиваю не из праздного любопытства. Я хочу оплатить твое образование. — Я не смогу. — Конечно, сможешь, — Хёнджун выглядит так, словно для него это давно решённый вопрос. — Посмотришь университет изнутри, поприсутствуешь на моих лекциях в качестве студента. Я, конечно, не могу настаивать, чтобы в будущем ты выбрал медицинский факультет, но в таком случае я мог бы помогать тебе с учёбой, в отличие от какой-нибудь экономики. Хёнджун действительно везёт Тэхёна в Тэгу, чтобы он сопровождал его в университете и присутствовал во время лекций в аудитории наравне с другими студентами? Это нечестно, это ведь мечта. — Я не смогу оставить папу одного, — через силу сопротивляется он. — Твоему отцу поможет только профессиональная помощь, — строго говорит Хёнджун. — И к этому вопросу мы ещё с тобой вернёмся. Тэхён собирается что-то возразить в защиту родителя, но мужчина перебивает, отвлекая его внимание на приборную панель. — Так, у нас в запасе четыре часа, в университете я должен появиться минимум за час до своей лекции. Два часа на дорогу, — он окидывает беглым взглядом растерянного мальчишку. — Сразу заедем в салон подстричься, а то совсем зарос. А ещё я хочу кофе и жареных пельменей. Сто лет не ел жареных пельменей. Надеюсь, продукты в багажнике не испортятся, пока мы не выгрузим их в холодильник. Тэхён отворачивается к окну и смотрит на зелёное поле пшеничных колосков. Они выехали за черту города, и теперь кроме полей, лугов и редких автобусных остановок на их пути не будет ничего. Солнце ещё низко, машина плавно движется по гладкой дороге. Хочется закрыть глаза и глубоко дышать полной грудью. — Можешь пока поспать, — слышит он заботливое; Хёнджун заглушает радио. — Я не буду делать музыку громко. Тэхён словно загипнотизированный расслабляется моментально, обнимает рюкзак и, удобно устроившись в кресле, укладывает голову на своё плечо и проваливается в дрёму.

*****

Тэхён никогда не посещал такие дорогие салоны ради обыкновенной стрижки волос. Сперва его усаживают в мягкое комфортное кресло мойки и долго моют голову, приятно массируя пальцами кожу головы, а затем наносят до одури приятно пахнущий бальзам. Он вовсе не против такой щепетильности сегодня. Лёжа с закрытыми глазами, он млеет от удовольствия и лишь раз встревает в процесс, прося сделать воду погорячее. В парикмахерском кресле его принимает в свои руки молодая девушка с розовыми волосами. На её вопрос о желаемом результате Тэхён пожимает плечами. Обычно он просит сделать покороче, но сегодня не обычный день, не обычное место и не обычный повод. Поэтому предлагает ей действовать на своё усмотрение. Её лицо расцветает улыбкой радости — тэхёновы длинные бесформенные волосы для нее как чистый холст для творчества. Высушив свою работу феном, она уточняет, можно ли ей попользоваться утюжком для выравнивания и вытянуть непослушные пряди, чтобы подчеркнуть форму стрижки. Тэхён позволяет, хоть и не видит в этом для себя смысла — дома он всё равно не будет этим заниматься. За завтраком Хёнджун долго разглядывает изменения и аккуратно подводит разговор к тому, что было бы неплохо заехать в магазин одежды и купить Тэхёну что-нибудь более соответствующее для посещения университета. Тэхён охотно соглашается — ему и самому было бы стыдно появиться в высшем обществе среди умных и образованных людей в привычном стареньком спортивном костюме. В брюках и рубашке он чувствует себя по-особенному, но его всё равно не покидают опасения, что среди студентов университета в силу возраста он будет выделяться и выглядеть белой вороной, но ни одно из них не оправдывается, когда Тэхён наравне со студентами выпускного курса заходит в лекционную аудиторию и занимает место в последнем ряду. Они все кажутся Тэхёну такими взрослыми, самостоятельными. Ни один из будущих хирургов не одаривает его подозрительным взглядом, не тычет пальцем, не перешептывается за спиной. Тэхёну нравится находиться среди таких людей; ему до сих пор не верится, что он когда-нибудь сможет. Хёнджун снимает им двухместный номер в гостинице вблизи университета, и они единогласно решают поужинать в номере едой на вынос. Мужчина уходит в поисках ближайшего ресторанчика за двумя порциями лапши, а Тэхён идёт принять горячий душ. Волосы он не мочит, чтобы сохранить салонную укладку на следующий день. Чувствуя себя отдохнувшим и, оставшись, наконец, в одиночестве, Тэхён решает, что самое время провести свободное время с пользой. Он удобно усаживается на кровати и потирает ладони, проверяя, полностью ли они сухие. Выпрямляет спину, чтобы сделать глубокий вдох. Смотрит на правую руку, проводит подушечкой большого пальца по среднему и указательному и делает звонкий щелчок пальцами. В любой другой день от этого жеста на местах трения кожи возникли бы едва заметные языки пламени, но не сегодня. Он щёлкает пальцами правой руки, затем левой. Безрезультатно. Легко спрыгнув с кровати на пол, Тэхён подходит к креслу, где лежат все его немногочисленные вещи, достаёт из глубокого кармана чёрной толстовки серебристую зажигалку и возвращается обратно на покрывало. Садится к самому изголовью поудобнее, делает глубокий вдох. Чиркает кремнем — бесполезно. Повторяет движение большим пальцем по колёсику. Облизывает губы, уговаривает себя настроиться и сосредоточиться. Чиркает снова, и снова, и снова. Захлопывает крышку, и снова идёт к креслу, теперь уже за телефоном. Ему всё это не нравится, и списывать потерю магии на усталость уже не выходит. [19:22] Тэхён: Чимин, у меня проблема Он отправляет сообщение единственному человеку в круге, который может с этим помочь. Не позволяя экрану уйти в спящий режим, он терпеливо ждёт, пока его друг прочитает послание и напишет что-нибудь в ответ. [19:24] Чимин: привет, я тоже соскучился [19:24] Тэхён: мои силы исчезли [19:24] Тэхён: просто пропали [19:24] Тэхён: как будто их никогда не было [19:25] Тэхён: как такое может быть? Один за другим он набирает короткие сообщения и нетерпеливо отправляет Чимину обрывки мыслей. [19:25] Чимин: когда это произошло? [19:25] Тэхён: не знаю [19:25] Чимин: когда в последний раз её использовал? [19:25] Тэхён: я не помню На самом деле помнит хорошо. Когда целовал Чонгука. В его ладонях зарождался огонь, но он изо всех сил его подавлял. [19:25] Тэхён: кажется, ещё до замыкания круга [19:25] Тэхён: такое может быть? [19:26] Тэхён: Чимин? [19:27] Чимин: я без понятия, надо смотреть [19:27] Тэхён: никто больше не писал тебе с такой проблемой? [19:27] Чимин: нет [19:27] Тэхён: а может быть так, что это он перекрывает мои силы? В диалоге с Чимином нет необходимости уточнять имя. [19:27] Чимин: возможно [19:27] Чимин: я в этом в первый раз, как и ты [19:27] Тэхён: но ты всегда предупреждал, что мы будем связаны [19:27] Тэхён: он не хочет этих сил и не хочет, чтобы у меня они были тоже Тэхён замирает над экраном и ещё раз перечитывает своё последнее сообщение. [19:28] Чимин: если дело в эмоциях [19:28] Чимин: то это нихеровая мощь, я тебе скажу Тэхён опускает веки. Его трясёт от разрастающейся ненависти к Чонгуку, к себе. Не так он себе представлял исход их общения. Неужели то, что он больше года практиковался в магии в итоге не даст ему никакой форы? [19:31] Чимин: всё решим, не раскисай. Совет «не раскисать» в его ситуации выглядит как насмешка, и даже без смайликов в сообщении Тэхён понимает, что Чимин хотел заставить его улыбнуться. Тэхён не успевает ничего ответить другу, как экран телефона неожиданно тухнет, являя напоследок издевательский бренд марки телефона. Разрядился. И зарядки с собой конечно же нет, он же не планировал уезжать из дома на несколько дней. Но Чимин безусловно прав, они непременно разберутся. Он как никто другой знает, что для Тэхёна значат эти силы. Знает, что только они дают ему надежду на желание жить и бороться. Тэхён с трудом может воспроизвести в памяти самый тёмный период своей жизни после маминой смерти, но день, когда познакомился с Чимином помнит ярко и отчётливо. Это случилось в парке в конце ноября. Тэхён часто по вечерам сбегал туда из дома. Он до поздней ночи сидел под одним и тем же массивным деревом на промёрзлой земле и, крупно дрожа всем телом, крепко сжимал в руках маленький нож с коротким лезвием для чистки овощей, не зная, что собирается с ним делать. Он просто хотел отомстить. Маленький, глупый мальчик — таким он запомнил себя. Чимин наткнулся на него совершенно случайно, не побоялся подойти к подозрительному подростку в чёрном капюшоне, уговорил пойти к нему домой, где отогрел, напоил сладким чаем и заставил рассказать всё: зачем и почему. И Тэхён доверился, поделился своей болью. О потрясшем их маленький городок жестоком двойном убийстве уже через полгода забыли все. Плохое забывается быстро, и ещё быстрее, если произошло оно не с тобой и не с твоей семьёй. Преступника не искали. На безутешного вдовца, пустившегося от отчаяния во все тяжкие, махнули рукой. Ребенка, оставшегося сиротой в пятнадцать, больше не жалели. Город продолжил жить дальше, Тэхён с отцом остались жить в своём кошмаре. Одни. Чимин слушал внимательно, не перебивал, и только выслушав до конца, заговорил сам. В тот вечер Тэхён впервые услышал о Ваале. О его могуществе и о возможностях круга. Он легко поверил Чимину на слово, вцепился в эту идею. Стал жить этим. Вот и сейчас он не собирается так легко сдаваться. Он снова берёт в руки зажигалку, садится по-турецки и, напрягая каждую мышцу в теле, начинает щёлкать ею без остановки, позволяя металлическому механизму быть проводником. Холостые щелчки сводят с ума, такого не было ещё ни разу, чтобы, прилагая максимум усилий, Тэхён не добивался даже мимолётной искры. — Надо же, я не знал, что ты куришь. — Хёнджун появляется в номере неожиданно тихо. Ставит на столик бумажные пакеты с ужином и становится перед Тэхёном, складывая на груди руки. — Не думаю, что делать это в гостиничном номере — хорошая идея. Здесь наверняка установлены датчики дыма. — Я не курю, — отвечает Тэхён возмущённо, виновато опуская взгляд и пряча зажигалку в ладони. — Это так, просто. — Даже если и куришь, что в этом такого? — удивляется он, опускаясь на свою кровать. — В твоём возрасте это нормально — пробовать разное, исследовать то, что запрещено. Обжигаться, в конце концов. — Я не курю, — упрямо повторяет Тэхён. Ему становится страшно от мысли, что Хёнджун будет сравнивать его с отцом, проводить параллели. Тэхён не такой, как его отец. Не такой слабый. — Я верю тебе, верю, — по-доброму смеётся мужчина. — А пробовал хоть раз? — Да, — честно признаётся он. — Мне не понравилось. — А что ещё пробовал? — Хёнджун поднимается на ноги, приносит на прикроватную тумбочку пакеты с китайской едой и отдаёт один Тэхёну. — Крепкий алкоголь пробовал когда-нибудь? — Пробовал соджу и разбавленный с колой виски. — Оу, — тянет он удивлённо. — А что-то запрещённое? Тэхён от этого вопроса напрягается, но старается не подавать виду, изображая недоумение. — Брал когда-нибудь у отца порошки или таблетки, пока он не видит? Это всего лишь вопрос, не утверждение, но Тэхён ощущает, как он бьёт под самый дых резким ударом. Разве он создаёт такое впечатление? — Я ненавижу это и никогда бы не стал пробовать, — уверенно произносит он онемевшими губами. Для него увидеть в глазах Хёнджуна осуждение — значит потерять последний ориентир в этом мире. — Ты же не думаешь, что если бы ты признался в обратном, я стал бы тебя за это ругать? — мужчина говорит серьёзно. Он сдирает бумагу с одноразовых палочек и открывает коробку с дымящейся мясными ароматами лапшой. — Я рад, что ты доверяешь мне и ценю это. Я сам по молодости творил всякие глупости, за которые мне приходится расплачиваться до сих пор. Поэтому ты должен знать — я спросил о наркотиках не ради любопытства, поэтому, даже если ты обманул меня сейчас, что я тоже допускаю, но когда-нибудь позже осознаешь, что у тебя есть проблема — я хочу, чтобы ты сразу обращался ко мне. Тэхён молчит, задумчиво рассматривая пальцы. — Ты бы ведь не стал осуждать другого человека за то, что он лишился ноги или болеет раком? Вопрос риторический, но Тэхён всё равно мотает головой. — Поэтому доставай свой удон, пока он не остыл, — голос Хёнджуна меняется, звучит по-доброму, дружелюбно, — и давай скорее ужинать.

*****

Layto, Neoni — Ghost Town

— Тебе нужны деньги? — спрашивает в лоб Хёнджун, без стеснения переходя установленную между ними ранее границу. Они провели вместе три прекрасных дня и чем ближе подъезжали к Санджу, тем сильнее Тэхёну хотелось, чтобы эта поездка не заканчивалась. Они сблизились, получили кучу положительных эмоций, и портить сейчас всё впечатление от их путешествия своими проблемами не было ни малейшего желания. — Если нуждаешься в чём-то, — он мотает головой, — обувь, одежда, техника — говори. Родные окрестности за окном безжалостно возвращают в реальность. Тэхён сдерживает тяжелый вздох. Ему нужен новый водонагреватель или хотя бы ремонт старого. — У меня всё есть. — Я решил продать дом, — Хёнджун мастерски переводит тему. — Не хочу обращаться в риэлтерскую контору. Подумал, может ты займешься этим? В свободное от школы время, разумеется, и за достойное вознаграждение. Тем более у вас скоро каникулы. Сделаешь фотографии, выставишь объявления на сайтах с недвижимостью, я отдам тебе ключи для показа покупателям. Изобретательность Хёнджуна не имеет границ. Знает же, что Тэхён не возьмёт у него деньги и поэтому завуалированно предлагает работу? Такой вариант устраивает куда больше. — Ну что, займёшься этим? — Да, — скромно соглашается он. — Без проблем? — Тэхён кивает с большим энтузиазмом; Хёнджун снижает скорость, сворачивая в жилой квартал на тихую улицу, позволяет машине лениво катиться в направлении к нужному дому. Импровизированные каникулы на этом подходят к своему логическому завершению. С завтрашнего дня воронка из проблем и забот снова закрутит его в своём вечном водовороте, норовя утопить. Хёнджун тормозит на обочине, глушит мотор и внимательно смотрит в зеркало заднего вида: — О, кажется, тебя уже ждут. Тэхён испуганно напрягается, заглядывает в боковое зеркало, но никого не обнаруживает. Неужели отец поджидает его во дворе? — Ты предупреждал кого-то, во сколько вернешься? — Нет, — отвечает растерянно. — Мой телефон разрядился ещё в понедельник. Фигура в серой толстовке поднимается с бордюра на ноги, попадая в рассеянный свет уличного фонаря и одновременно в поле зрение Тэхёна. Чонгук. Тэхён задерживает дыхание. Сознание шутит с ним, и ему кажется, что их взгляды сталкиваются в крошечном зеркальце, будто Чонгук может видеть его через несколько слоёв тёмного стекла, будто может знать, что Тэхён находится в машине. Что он делает здесь в такое время? Как узнал адрес? Тэхён душит в себе наивное предположение, что Чонгук здесь, потому что волновался. — Кто это? — с любопытством интересуется Хёнджун, отстёгивая ремень безопасности. — Твой друг? — Мы учимся в одном классе. Тэхён освобождается от ремня, открывает дверцу и замирает на месте. Их с Чонгуком взгляды сталкиваются вживую, рождая невидимую нить напряжения. Оттягивая момент и изображая полнейшее равнодушие, Тэхён преувеличенно медленно забирает с заднего сидения свой рюкзак, поправляет волосы, непривычно уложенные на пробор, из-за чего высокий лоб становится открытым и, делая над собой усилие проходит вперёд, неизбежно сокращая между ними расстояние. Пять шагов по тротуару кажутся непреодолимой преградой. Чонгуков взгляд статичен, непроницаем. Какого чёрта он припёрся сюда. Собирается преследовать, напоминая, какой Тэхён безнадёжный и потерянный? До сих пор не понял, что Тэхёну плевать? Хёнджун выходит из машины тоже, и это придаёт Тэхёну решительности. — Что ты делаешь у моего дома? — заговаривает он первым, пряча ладони в карманах. На нём узкие светло-голубые брюки и заправленная в них белая с длинными рукавами рубашка с чёрным узором — это не то, что он привык носить повседневно. Тэхён чувствует себя слишком уязвимым в такой одежде: обтягивающие брюки подчеркивают излишнюю худобу ног, светлые тона ткани вызывают диссонанс с внутренним мироощущением и настроением. — Жду тебя, — хрипит Чонгук в ответ, и выглядит сонным, словно только что проснулся и давно ни с кем не разговаривал. Дискомфорт от его нескромного оценивающего взгляда удваивается. — Ты заходил во двор? — Тэхён старается быть равнодушным, кивая в сторону дома. — Стучался в дверь? — Нет. — Тэхён? — аккуратно окликает его Хёнджун, захлопывая крышку багажника. Его руки заняты пакетами — два бумажных с новой классической одеждой, и два целлофановых с продуктами. Чонгук смеряет мужчину с головы до ног пренебрежительным взглядом, и Тэхён готов истерично рассмеяться в голос. Хёнджун подходит и ставит около них на асфальт пакеты. — Вот все твои вещи. Тэхён почти не реагирует на его приближение, напряжённо сжимая челюсти. Хёнджун недоумевающим взглядом поочерёдно глядит на обоих парней, затем кладёт ладонь на тэхёново плечо и ведёт вниз, задерживаясь на локте. — Все нормально? — уточняет он, взглянув на Чонгука недоверчиво. — Да, — с опозданием отмирает Тэхён, — спасибо. Он ведь не обязан их знакомить? Слишком неловкая ситуация. Чонгук молча бросает осуждающий взгляд на руку Хёнджуна на тэхёновом локте. Что за бред вообще происходит? — Я поехал тогда, — он отдёргивает руку и прячет в карман пиджака. — Созвонимся на выходных. — Хорошо. — Кто это? — неуместно требовательным тоном спрашивает Чонгук, как только за Хёнджуном захлопывается водительская дверь и зажигаются фары и габаритные огни. — Я уже видел эту машину раньше. Он подвозил тебя утром в школу. На что это он намекает? — Мой папик, — язвительным тоном заявляет Тэхён. — А что, не похож что ли? Ему становится невыносимо мерзко, потому что по всей видимости Чонгук на это ведётся. Какой же он легко внушаемый, особенно когда речь идёт о чём-то плохом. — Ладно, я устал, — Тэхён наклоняется, собирая с земли сумки. — Дай мне пройти. — Давай поговорим. — О чём нам с тобой разговаривать? О том, какой хороший ты и какой плохой я? — Нет, я прошу тебя не делать того, что ты задумал. — Что значит «не делать»? — Не убивай Марка, или кому там из них ты желаешь смерти, — тараторит Чонгук. — Я согласен, что он мудак, но не настолько, чтобы заслуживать быть сожжённым заживо. — Пришёл учить меня? — Тэхён поражён его наглостью. — Заступаешься за этого урода? — Дело не в нём! — Да я понял, что оно в тебе! Ты ведь за свою шкуру переживаешь, — он машет лёгким пакетом с рубашками, нарочно задевая руку Чонгука. — Человек, который рассказывал мне, как сильно он желает смерти своей матери. — Я не… Чонгук меняется в лице, как после удара по лицу, замолкает, осаждаясь. Тэхён до последнего не хотел говорить этого — Чонгук сам виноват, вынудил, вывел из себя. — Так и чем ты лучше меня? — он делает шаг вперёд, вынуждая Чонгука отступить. — Я повторяю тебе в последний раз: не вмешивайся в моё дерьмо — ты ничего этим не добьёшься. Живи своей жизнью и разбирайся со своими проблемами. За своего дружка Марка и за свою подружку можешь быть спокоен. Ты это хотел от меня услышать? А теперь проваливай отсюда. Тэхёна душит ярость, боль обиды и злость на Чонгука, который стоит, как вкопанный, не двигаясь с места, и продолжает загораживать ему дорогу. Он что есть силы отталкивает его от себя локтем и, не оглядываясь, быстрым шагом уходит к дому, чтобы Чонгук ни в коем случае не заметил, как он отрывисто дышит ртом, теряя последние крупицы самообладания.