***
Обновление на канале «Лиса Хейлински»: — Как и было обещано, фрагмент аудио той новой песни в лучшем качестве. Сегодня парни пели ее снова, но добавили кусочек речитативом, который не удалось разобрать из-за сильного ветра. Помехи просто чудовищные. Наслаждаемся тем, что есть и с наступающим Рождеством нас, Стерековцы! На расстоянии вдоха Мне без тебя одиноко, Я не могу дышать! Любовь чертовски жестока: Надежду дать, когда плохо, Чтобы потом отобрать. Припев: Один лишь взгляд да тихий стон… И поцелуй. Так это был лишь сон?! Я догоняю мираж, преследую фантом. Какая блажь, и поделом. Ты обернешься и скажешь, Что ты со мной не знаком.***
Последний концерт перед праздниками завершился, и едва стих финальный аккорд, Стайлз исчез. — Куда это он? — спросила Эрика, собирая гитары Коры. — Забыл купить кое-что к столу. Подарки не упаковал еще. Мы отмечаем вечером по домам, а 25-го с вами у Хейлов, — объяснил Скотт. — Бойд, толкни ко мне тот кофр, будь другом! Спасибо. А вы как? Если планов нет, хватайте бабушку Вернона и сестер — и к нам. Мама с Джоном всегда рады компании. — Мы наконец познакомили родителей, сказали о помолвке, так что это будет первое Рождество семейства Рейес-Бойд, — ответила за жениха блондинка. — Кстати, о парочках… Хейл куда пропал? Надеюсь, он уже созрел рассказать Стайлзу о своих чувствах? — Надежда умирает последней, — фыркнул Айзек, катя мимо друзей тележку со сценическими костюмами и макияжем. — Мы с Питером шутим, что наши дети вряд ли застанут этот момент. Черт, дети! Малия! Кто-то видел Малию? Я обещал накрасить ее перед свиданием! — Скорее бы вы с папой поженились, — появляясь из-за кулис, сказала девочка. — У женатиков ведь все общее, да? Это значит, что твой годовой запас «Max Factor» станет и моим тоже. — Птичка на хвосте принесла, что одна наглая меркантильная особа зарабатывает достаточно, чтобы купить себе эту косметику, — съязвил Айзек. — Но если будешь себя хорошо вести, Санта принесет тебе кое-что под елочку. — А вот и та самая болтливая птичка, — хмыкнула Малия, увидев отца. — Папа, какие у нас планы на Сочельник? Ужинаем в ресторане или дома? — Кто-то из вас двоих научился готовить? — приподнял бровь Питер. — Я заказал доставку из ресторана. Но дресс-код не отменяется. Мы не халдеи какие-то, чтобы в спортивках перед телевизором есть с пластиковых тарелок. Ты на рандеву? Предохраняйтесь. — Ха—ха, — с каменным лицом парировала Малия. — Очень смешно! — Почему тебе смешно? Типа: «чья бы корова мычала, папа»? — простодушно уточнил Скотт. — Свидание с девушкой, — объяснил Айзек.***
— Веселого Рождества! Чем могу служить? — вежливо спросил официант их любимого кафе, когда Стилински присел за столик в углу. — О, это вы! Простите, не узнал без котенка и вашего жениха. — Мы… не помолвлены, — запротестовал Стайлз. — Хотите сделать это после праздников, чтобы не пополнить армию клише? Понимаю. — Что-то вроде того. Могу я заказать ваши молочные коктейли, шоколадный торт и мороженое для животных с собой? — Конечно, одну минуточку. Официант удалился, оставив парня наедине с его мыслями. Однако, тишина не продлилась долго: буквально через десять секунд послышался приглушенный писк откуда-то слева. А потом в поле зрения появилось десяток девочек-подростков с широко распахнутыми от восторга глазами. — Стайлз, простите, что надоедаем… Можно автограф? — подала голос самая смелая, протягивая ему ту самую футболку с радужной полосой. (Погодите-ка, у них всех были идентичные надписи: «Стерек»!). — Спасибо за то, что поддержали нашу благотворительную инициативу, — расписываясь белым маркером, который всегда носил с собой, кивнул Стилински. — Это была моя идея, так что польщен. — Мы все купили по три-четыре штуки, — затараторили поклонницы, демонстрируя фото на своих телефонах. — У кого-то брат гей, другие брали в подарок членам фан-клуба. И вы не волнуйтесь: мы скажем своим, чтобы не досаждали вам тут. Уже уходим. Спасибо и с праздником! — Благодарю. Вас тоже, — кивнул музыкант. — Если хотите, могу провести вас через служебный выход, — предложил охранник. — Я все гадал, откуда мне знакомо ваше лицо. — Оттуда, — показав пальцем на огромный плакат на противоположной стороне улицы, кривовато улыбнулся Стилински. — Ваш заказ, сэр. Его оплатили те девушки. Удачи с предложением. Он однозначно скажет «да». Если нет, приходите к нам. Здесь любой будет счастлив составить вам компанию, — улыбнулся официант.***
Вернувшись на квартиру на такси с несколькими десятками пакетов, Стайлз не застал Дерека дома. Котенок мирно дремал на любимом месте у декоративного камина. Рассовав покупки по шкафам, а продукты — по полкам холодильника, парень оставил записку и решил прогуляться по улицам вечернего города. До ужина с родителями оставалось часа четыре, а в голове был такой сумбур, что в пору экзорциста с психоаналитиком вызывать. В последние несколько дней он все чаще ловил себя на том, что думает о лучшем друге (и о его загадочной возлюбленной), когда того нет рядом. Что это было: зависть, неуверенность в себе или просто ревность? Почему сам факт существования личной жизни у Хейла настолько занимал его? Это ведь не совсем нормально, да? Попахивает одержимостью… А, может, это всего лишь внушение? Их имена всегда употребляли вместе, будто они были одним целым. Стайлз попросту мог привыкнуть. Они, черт подери, даже спали в одной постели лет до тринадцати, если оставались ночевать друг у друга. Им покупали одинаковые пижамы с разницей в размер (Дер всегда был чуть крупнее)… Можно было бы списать все на НЛП, если бы не одно жирное «но»: с тех пор, как они поцеловались на сцене, все изменилось. Поцелуй после ссоры не был ни чувственным, ни желанным. Просто следующим шагом в их ненастоящих отношениях, о котором оба давно говорили. Даже целуя Дерека на сцене впервые, Стайлз ничего особенного не почувствовал сначала. Было ли ощущения приятными? Конечно. Но вот когда его поцеловали в ответ, да еще настолько нежно и страстно, Стилински словно молнией сразило. Он просто не мог выбросить произошедшее из головы, купаясь в отголосках тех эмоций несколько дней подряд. Значило ли это, что он влюбляется в парня? По крайней мере, один вопрос можно было снять с повестки дня: асексуальность. Он точно возбудился от одного поцелуя с Дереком. А вот было ли дело в лучшем друге или в латентной гомосексуальности, предстояло еще разобраться. К счастью, в Бикон Хиллс имелись заведения, где ему могли помочь с решением этой проблемы.***
Бар «Джунгли» был забит до отказа. Сотни две потных полуобнаженных мускулистых тел, грохочущая из динамиков музыка… Пусть алкоголь Стилински не употреблял, как и наркотики, он был всегда довольно восприимчив к чувствам публики. Вседозволенность и предвкушение праздника, ожидание чуда… Постепенно парень расслабился и ступил на танцпол. Чьи-то руки проворно расстегнули на нем рубашку, прошлись по очертаниям пресловутых кубиков. Кто-то даже присвистнул над ухом. Стайлз поднял голову и увидел очень симпатичного и подтянутого молодого человека рядом с собой. — Какая конфетка! Не видел тебя здесь раньше, — сказал незнакомец. — Я давно не был в городе, — ответил Стилински. — Потанцуем или так и будем говорить о погоде? Красавчик одарил его широкой белозубой улыбкой, рывком прижал к себе, решительно заявляя: — Однозначно первое! Руки таинственного незнакомца погладили ягодицы Стайлза, слегка сжимая, пока наглый язык прошелся по шее. — К черту танцульки, — выпалил музыкант, чувствуя, как волна возбуждения горячее лавы растекается по телу. — Слушаю и повинуюсь, мой король, — ухмыльнулся незнакомец, увлекая Стайлза в кабинку туалета. Минут десять спустя, едва отойдя от первого крышесносного оргазма в своей жизни, парень выбросил презерватив, поцеловал на прощание случайного партнера, привел себя в порядок и отправился туда, где хотел быть больше всего: домой, к Дереку.***
Ужин у родителей, обмен подарками и пищевая кома перед телевизором, как в детстве. В этом году, у Стайлза было несколько отклонений от канона. Дерек и Дойл были с ним. Скотт впервые не ужинал с четой Стилински-МакКолл: в последний момент его пригласили в гости к родителям невесты. Мелисса выдала парням новые пижамы, как делала все эти годы, а котенку поставила у двери мисочки с водой и едой. Тот уснул мгновенно, едва голова коснулась принесенного из дома пледа. Дерек осторожно уложил Дойла на кресло и нырнул под одеяло к Стайлзу. Он почти ожидал, что его прогонят, ведь они давно не спали в одной постели, но лучший друг лишь поерзал, устраиваясь поудобнее у него под боком. — Ты же помнишь, что какой бы ложкой ни был с вечера, утром это не будет иметь значения, потому что я раскинусь морской звездой? — пробормотал Стилински засыпая. Вместо ответа, Хейл потерся бородой о его щеку и прижал друга покрепче к своей широкой мускулистой груди.***
Рождественское утро получилось слегка странным. Стайлз, вопреки ожиданиям, проснулся в медвежьих объятиях Дерека. Он сквозь сон потерся носом о густую бороду и легонько поцеловал друга в губы. Хейл что-то промычал, но глаз не открыл. Но даже если его мозги находились в отключке, этого нельзя было сказать о нижней части тела, особенно — об одном органе, угрожающе вздыбившемся между ног. «Упс», — подумал сын шерифа, отмечая нечто аналогичное в собственных штанах. Дело было даже не в самом утреннем стояке, как в явлении, а в том, что он материализовался, стоило парню увидеть возбуждение Дерека. Дрочить на лучшего друга, влюбленного в какую-то стерву, да еще и находясь с ним в одной постели? Фу, плохой Стайлз! Немедленно в ванную!