Зимние сказки

— А что, не уехали на зиму, что ли? — мамаша Иголка, прибежавшая из леса с мешочком сушёной голубики, переминается с лапки на лапку в колком снегу у крыльца и косится на освещённые окошки. — Уехали, как не уехать, кажен год уезжают, — охотно сообщает Афанасьишна, кутаясь в шерстяной Земляничкин подарок. — Да вот вернулись, слыхала, будто хотят Иринке сказку зимнюю показать, дескать, таких снегов да таких морозов в городе ихнем не сыскать. — Вот оно что, — тянет ежиха. — Сказку с морозами… Как в книжках, что ли? — Это что Подорожник летом читал, про чудеса всякие заморские? — уточняет домовиха. — Про Кая с Гердой, да королеву эту злую? — А на что нам заморская королева? — внезапно подаёт голос Полкан от будки. И негромко говорит, а всё равно грозно и внушительно. — Добрый вечер, мамаша Иголка, как там ваша младшенькая? — Поклон вам передавала, — степенно ответствует мамаша Иголка. Полкан фыркает в обведённые инеем усы: — И ей от меня. Я тут шерсти начесал, пусть приходит, берёт, сколько надо. — Спасибо, — мамаша Иголка представляет, как обрадуется Земляничка, и улыбается. Потом серьёзнеет: — И что, Афанасьишна, удаётся им сказка-то? — Ой, да куды там! — отмахивается клюкой домовиха. — Попервах разругались, как печку топить, чуть не угорели всей семьёй! Хорошо, Василий допрыгнул вьюшку открыть, и от него, пакостника, толк бывает. — Я всё-о-о-о-у-у-у слышу, — тянет свернувшийся привычно на перилах кот. — Я и так тут лиша-а-а-а-аю-у-у-усь, а меня ещё обзыва-а-а-аю-у-у-ут. — И чего же ты лишаешься? — удивляется Полкан, аж из будки весь вылез и ухо навострил. — Всего-о-о-у, — Василий высовывает из-под хвоста нос и начинает перечислять: — Кресла, фантика на нитке, мышки заводной, миски с молоком — всего-о-о-о-у-у-у-у лиша-а-а-аю-у-у-у-усь, в холодах ваших пропадая-а-а-а-а… — Эх, лишенец, — смеётся Полкан, тряся головой, громко, взлаивая. — А на цепи посиди круглый год, и в дождь, и в зной, и в стужу? — Ну я же не пё-о-о-ос! — возмущается Василий, а из окна высовывается хозяин и сердито кричит: — Васька! Прекрати дразнить Полкана! — и со стуком закрывает створку. — Во-о-о-о-от, опя-а-а-а-ать я винова-а-у-у-у-у-а-а-ат, — жалуется Василий и прячет нос в живот, демонстрируя обиду всему миру. — Опять злятся, — вздыхает Афанасьишна. — А Иринка это слушай всё. То им Василий виноват, то какую ёлку срубить — не решат никак. Новый год уж на носу, а они ссорятся. — А что ж Иринка-то? — хмурится мамаша Иголка, мысленно подбирая каждому из своего шустрого семейства дельце. Вот и развеется зимняя скука, да заодно девочку хорошую порадуют. — А Иринка, — Полкан подбирается поближе, натягивая цепь, — по снегу бегает, лепить что-то пытается — а мороз же, не выходит! — и смеётся колокольчиком. Чудо, а не ребёнок, всё ей в радость. — Да-а-а у-у-у-уж, — встряёт Василий. — В сугро-о-об меня-а-а-а-у-у-у столкну-у-у-ула-а-а-а…. — И в свой шарф потом кутала, — строго рубит ладонью воздух домовиха. — Иринка скачет козой, узоры на стекле рисует… и хочет, чтобы мама с папой не ссорились. А они всё… Эх, ёлку выбрать не могут… — А чего её выбирать? — удивляется Полкан, скребя лапой ухо. — У сарая вон растёт, маленькая, крепенькая, как Иринка, только колючая. — Так её же укра-а-а-аси-и-ить надо-о-о-у-у-у, — снисходительно тянет Василий, аж голову поднял, нос на мороз выставил. — А и украсим! — топает лапкой мамаша Иголка. — Ну-ка, подумаем, чем украсить можно? Василий сырым тестом стекает с перил и забирается под крыльцо. — Да рябиной хоть, — задумчиво говорит Афанасьишна. — Орехов у мышей попрошу ещё. — Перья от рябой курицы, — немного смущённо предлагает Полкан. — Они красивые, а Иринке незачем знать, что я её того… — Подойдёт, — кивает мамаша Иголка. Под крыльцом чихают и шуршат. — Василий! Ты мышей там грабишь, что ли? — Опя-а-а-а-у-у-уть на кота напра-а-аслину-у-у возво-о-о-у-у-у-удя-а-а-ат, — укоризненно отзывается кот, выталкивая из-под крыльца ярко-красный клубок. — Во-о-о-у-у-у-у-ут, вместо гирля-а-а-у-у-унды. Полкан уважительно качает головой: — Так что, я за перьями? — А я за орехами, — Афанасьишна потуже стягивает на груди шерстяной платок. — А мы через часик все прикатимся, — решает мамаша Иголка и колючим колобочком шустрит со двора, на бегу прикидывая, кому поручить низать в бусы жёлуди и листья, кого послать на болотце за мёрзлой морошкой, а кого — отобрать грибочков покрасивей. И ещё надо много, много сюрпризов придумать — и Иринке радость, и самим не скучно, и Афанасьишна за хлопотами молодеет. Да и Васька вон, перевоспитывается потихоньку.