Чистое безумие, вот чего. Насколько можно сблизиться с человеком и позволить кому-то настолько закопаться тебе в душу. Сплавить их куда подальше, загнать под замок, изучить все до одной трещины и впадины, так, чтоб их не осталось, и ты абсолютно выдохшийся и выжатый. И тогда в один прекрасный день вы становитесь чужими друг другу. Вся эта история и дружба, висящая себе на паутинке памяти.
Люси более трех часов сидела на подогретом линолеуме. Запах табака уже пропитал белоснежные занавески, а приоткрытая дверь разносила его горький аромат по всей квартире. Хозяин покинул уже свое жилище очень давно, оставив родную сестренку одну в помещении с молодой девушкой, что тихонько хлюпала слезами по полу, крепко прижимая к себе худые коленки. Красные глаза ужасно жгло, слезы отказывались течь. В голове пролетали лишь те поцелуи, а в душе становилось больно и противно. Луна уже виднелась над мегаполисом, звезды блистали на синем небе. Люси вглядывалась в звездное полотно, от которого так приятно веяло добротой и лаской. В нем состояла вся суть жизни молодой ледяной звездоносительницы. Её волшебство, что поддерживает тело всю жизнь. Каждый ключ и звездный дух в нем поддерживают хозяйку до собственной гибели. Умирающий дух — большой удар по здоровью звездоносителя, возможно, смерть. Дверка балкона приоткрылась, и подросток в длинной кремовой ночнушке вошел к сидящей на полу девушке. Венди с жалостью посмотрела на Люси и, задрав подол ночного платья, села напротив Хартфилии, приподнимая золотистые растрепанные волосы с лица блондинки. Та как-то болезненно глянула на девчушку, пытаясь увернуть собственное лицо в сторону. Ей не хотелось, чтобы подросток видел её в столь потрепанном виде. Такая сильная и раскисла лишь от одного прикосновения какого-то парня. Венди крепко обняла Хартфилию за плечи, сильнее прижавшись к ней грудью. Блаженный выдох и усеянные румянцем щеки. Люси в ответ сделала кольцо вокруг плеч девушки и прижала её к себе покрепче, погладив рукой по синим волосам. Младшая сестренка Нацу тяжело вдохнула, свела коленки от резкого разряда в области живота. Нос сморщился от неведомых ощущений, но тело блаженно ныло от неудовлетворения. Разум стал более мутным, но девочка постаралась не поддаваться соблазну и смогла. Она медленно приподнялась и уже хотела уходить, как Хартфилия попросила девушку остаться с ней. Венди неуверенно кивнула головой и села на коленки возле той. Они вместе смотрели на звездное небо, ни промолвив при этом ни единого слова. Небесные тела завораживали. Венди как-то трепетно посмотрела на лицо Люси, что стало за эти года довольно женственным и немного,будто, кукольным. Так казалось самой младшей Драгнил. Но пышные губы то и дело вздрагивали от неловких движений хозяйки. Венди немного подползла к Хартфилии ближе и положила голову на пышную грудь. Она всегда так делала, когда была ещё лет десяти — двенадцати. Хартфилия улыбнулась и прижала шестнадцатилетнего подростка сильнее. — Знаешь, Венди, почему-то с тобой у меня на душе нет бури, лишь тихий штиль и все в покое. Так приятно… — Люси-чан, извините меня за все! — проговорил подросток и нежно поцеловал девушку в губы. Хартфилия удивилась, но не отпихнула девочку, все ещё неумелую в поцелуях. Её юность цвела, как японская сакура весной. Так же пламенно и ароматно.Девочка отвлеклась от губ и смущенно увела взгляд в сторону. Люси улыбнулась и крепче прижала Венди к себе. — Тебе не за что извиняться. Могла бы просто попросить тебя научить, я бы с радостью дала пару уроков. Хэх, ты все-таки ещё глупенький ребенок, что желает познать все и сразу, забывшись в той боли, которую тебе нанесли другие. Стань сильнее и более открытой, интригующей и загадочной одновременно. В этом суть женственной натуры, что так привлекает мужской пол, словно магнит. Понимаешь, родненькая Венди? Венди смущенно уткнулась в грудь Люси, но взгляд все-таки сумела поднять. Такой развернутый и трусливый одновременно. Хартфилия почувствовала и узнала в ней такую же глупенькую, как и она в то время, когда впервые поняла, что влюбилась в Драгнила — крупного мафиозника, лет девятнадцати. Так наивно, так как тот являлся её первой любовью. — Венди, иди спи, уже поздно. А я попрошу деву дать мне одежду и сама пойду домой. Венди обидчиво посмотрела на Люси, но отговаривать ту не стала. Она спокойно убрала голову с груди, встала и пошла в свою комнату, где та освещалась лунным светом из окна. Хартфилия вышла с балкона, направившись в спальню Драгнила, где тот уже мирно посапывал от дневных нагрузок. Его розовые волосы рассыпались по белоснежной наволочке, а губы иногда вздрагивали из-за ночных разговоров. Он тихо звал Люси к себе, сжимая чёрные густые ресницы сильнее. Хартфилия тихонько хохотнула и приблизилась к своему возлюбленному. Её уже не дерзали сомнения, в которых она пробыла более трех часов в углу на балконе. Девичья ладонь провела по кончикам розовых волос. Он никак не отреагировал, продолжив крепко спать. Кончики пальцев дотронулись до недавно выбритой щеки парня, легонько проводя по ней, но ласково и трепетно. Её лицо наклонилось к губам и нежно поцеловало их. Так нежно, как и чувства самой юной,к этой поре, особы. Парень медленно раскрыл глаза и по инстинктам уже углубил поцелуй во что-то более страстное, но с той же ноткой нежности и ласки. Он ухватил девушку за кисти и аккуратно уложил ту на кровать. Нацу посмотрел ей в глаза. В них больше не читался тот страх, от которого ему тогда щемило в сердце. Его крепкие ладони накрыли миниатюрные ладошки, от чего Хартфилия блаженно вдохнула, выпучив грудь вперед. Зубы прикусили нижнюю губу, из которой начала стекать алая капелька крови. Драгнил виновато посмотрел в глаза девушки, заставив ту ещё сильнее смутиться. Он долго вглядывался в карие глаза, в которых уже во всю плясали чечетку чертята от похоти и ласки парня. — Извини, — выдавил из себя, под воздействием раскаленного в себе воздуха, Нацу, — извини, я делал, не задумываясь о последствиях. Тебе было неприятно… Люси с нежностью посмотрела на парня, провела мягкой ладонью по щеке, уткнувшись лицом в широкую мужскую грудь. Она слышала частое биение сердца, что вызывало в ней ещё более сильную пытку, в мучении и терпении чего-то непонятного для самой себя. Люси обхватила плечи парня и прижала его ближе к себе. Он, словно котенок, поддался и лег на её хрупкое тело. Девушка немного содрогалась от недостатка кислорода, и Нацу с легкость сполз с нее. — Знаешь, Нацу, я тоже виновата… В её голосе словно что-то взбушевалось и затихло вмиг. Взгляд безысходно метался по сторонам, но она все равно крепко прижимала к себе парня. Их тела были слишком близко, и к щекам то и дело приливала алая кровь, делая их оттенка пунцовой воды. — Давай просто так полежим… — проговорил Драгнил, зарываясь носом в золотые волосы, вдыхая запах цветочного шампуня. Но Люси медленно выбралась из объятий парня, рассыпая по плечам блондинистые волосы. Стройное и хрупкое тело встало на ноги, обвивая себя сиянием месяца из окна. Её острое лицо повернулось и не вынужденно растянулось в замысловатой улыбке. Пухлые щеки приподнялись, сотворив два алых яблока. В глазах блеснуло счастье и загадка. Та, которая присутствовала в ней ещё с самого начала. Их первая встреча, её жгучая натура не подконтрольного подростка, который ни в какую не принимал приказов и не понимал обычных слов. Но сейчас перед ним стояла все ещё юная, но столь умная девушка с золотыми и непослушными волосами. Однако её слова, которые были сказаны, чем-то не понравились Драгнилу. — Нацу, так нельзя… — выговорила Люси, сдерживая в голосе противный зуд и желание заплакать. — Я не могу так быстро все принять, как бы ни пыталась. Извини меня, но, давай немного повременим со всем этим. Моя мать учила меня, что не стоит доверять первым отношениям так быстро. Они слишком обманчивы и послевкусие от них неоднозначное. Драгнил осмотрел девушку, которая медленно надевала юбку и сапоги. Она тепло посмотрела на парня, словно видела в нем что-то горячее и приятное для нее, но и что-то родное, знакомое до боли с детства. Она будто что-то помнила, но, словно кто-то специально удалил именно этот отрезок памяти, оставив её жизнь в покое. Сердце неприятно закололо, заставив милое личико немного сморщиться на миг, позабыв о том, что на нее смотрит парень. Он тревожно поглядел на нее, но не решился останавливать. Знал, что сейчас это бесполезно. Её характер, как выяснилось позже, довольно упрямый и не подвластен никому из команды жестокой мафии. Люси без стеснения скинула белую рубашку и надела бюстгальтер, потом короткий топ и юбку. Следом пошли высокие ботфорты и небрежно подвязанные золотистые локоны в низкий хвост. Её взгляд устремился куда-то в пейзаж ночного города, сияющего различными огоньками ярких вывесок круглосуточных магазинов. Фонарики из ближнего парка поблескивали, по очереди потухая. Высокий стройный силуэт смотрел, затаив дыхание на миг, забывая обо всем на мгновение. — Люси, останься. Я не хочу, чтобы ты уходила. Хартфилия на миг оцепенела, язык словно онемел, а тело так не хотело поворачиваться. В душе была слабость, непринужденность и спокойствие. Люси просто улыбнулась, посмотрев в пол, и повернулась к Драгнилу. Ей пора показать ту натуру, которой она так опытно играла, и все верили в ту её черту. — Нацу, извини, но мне уже пора. Моя работа сама себя не сделает. Навряд ли, именно ты способен на то, что я умела ещё с ранних лет. Мои навыки… Они неизвестны ни одному из твоих поданных в мафии. А теперь, позволь мне уйти. Люси вальяжно, почти в безмятежном состоянии, вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь. Она не хотела показывать свою вторую натуру — слабую, беспомощную и требующую поддержки. Она забыла давным-давно все то, что представляла из себя ранее, но сегодня, рядом с ним, Люси захотелось почувствовать себя именно такой. Прежней маленькой девочкой, что так хотела вспомнить материнскую ласку и тепло от трепетных прикосновений. В памяти выплывала мамина улыбка. Люси медленно выдохнула и сжала золотой ключ Водолея, что остался от покойницы. Это все, что осталось малышке от женщины, что породила её в ту ночь. Знаменную ночь, когда сотворилась мафия «Хвост Феи».***
На улице шел дождь, холодный, будто бы был готов оставить на юном теле бесчисленное количество порезов со стекающей алой кровью, что болезненно отзовутся на молочной коже. Но девушка не боялась этой боли и с некой гордостью выскочила под проливной дождь, будто пыталась войти в пляс под тихие стуки капель и дуновения ветра под тонкой, промокшей одеждой. Её лицо озарила улыбка, такая сумасшедшая, но глаза были налиты счастьем и детской радостью. Ноги неуклюже ступали по лужам, пытаясь не поскользнуться. — Боже, я все-таки сошла с ума! — выкрикнула девушка, подняв обе ладони к небу, упав на колени. — Где же ты, моя сестра? Я соскучилась… Юкино… Тонкие дорожки слез начали стекать по мокрым щекам, но их не было заметно, так как они сливались с ливнем, который все сильнее и сильнее набирал скорость. Раздался раскат грома. Сердце ушло в пятки, а глаза нервно забегали по сторонам, выискивая помощь и защиту в окружающих. Но никого не было. Лишь двоякое ощущение появилось, будто на её плече уложена женская ладонь, хрупкая и столь знакомая. Но Люси не оборачивалась, а в ответ положила свои ладони и покрыла девичьи кисти пальцами. — Люси, возвращайся к нам назад, на улице плохая погода, — проговорила Венди, поддерживая над ними воздушный купол, который защищал их от проливного дождя, и продолжила, — ты же заболеешь. Если Нацу узнает, то будет очень зол на тебя. Люси подняла голову и взглянула на малышку Венди, что ласково смотрела на нее, словно дочь на родную мать. Хотя Люси понимала, что сестра Нацу настолько привязалась к ней за все время, которое она пробыла с ними. Большую часть своего пребывания в мафии, Люси оставалась с Венди, по просьбе Драгнила, который никак не мог водить за собой младшую сестру на столь опасные перестрелки, а Хартфилия добровольно оставалась в его квартире, чтобы посидеть с малышкой, которой почти исполнялось девять лет. Люси понемногу приучала малышку к собственным волшебным силам, которые заставляли иногда помучиться. Хартфилия не понимала некоторых тонкостей с ветреными массами, так как имела совсем иную силу. Поэтому иногда обращалась за помощью к Леви, которая, вычитывая из литературы нужные заклинания, помогала практиковать самые сложные навыки лечения. За все это время Люси и Венди очень сильно сблизились и уже не могли называть друг друга подругами. Их объединяли более тесные связи, и случайные прохожие на улице говорили, что те похожи на младшую и старшую сестру, которые мило прогуливались по магазинчикам с различными магическими аксессуарами. — Хорошо, Венди, пойдем. Тебе нельзя долго находиться в такой сырой погоде. Ты же знаешь, как ты легко заболеваешь. Малышка послушно кивнула, взяла под локоть девушку, и они направились обратно в квартиру, где озлобленный Драгнил мотался из угла в угол, не находя себе места ни в едином из них. Он уже и сам не помнил, когда влюбился в эту девицу со столь гнилым характером. Но рядом с ней ему почему-то становилось легче, и тот ледяной характер, с которым он расправляется с врагами, вмиг улетучивался, становился мягким и податливым.