***
Некуда податься в целом городе. Негде спрятаться от самого себя. Не у кого спросить совета. Как назло на улицу вывалили на вечерний променад хэллоуинцы, и Джеку приходилось отвечать на приветствия, давать радужные обещания относительно скорого изгнания пришлой нежити и всячески сохранять лицо. Хотя больше всего хотелось броситься из города прочь или побиться обо что-то головой, чтобы выбить оттуда всех лишних гостей. Голос сейчас примолк. Но то, что он вернётся, не вызывало сомнений. – А где Мэр? – тоскливо спросил вслед Повелителю тыкв мальчик-мумия, который был у градоначальника на посылках. – У Мэра… удалённая работа дома. Ратуша-то… – Джек машинально обернулся в сторону обгорелого здания. Надо её восстановить. Или – подумал он с мрачной усмешкой – предложить Мэру позаседать в бывшей лечебнице Умертвия. А что? Большое, пустующее здание. Заодно от личной жизни отвлечётся. Мальчик-мумия грустно кивнул и отошёл. А Джек побрёл в лабораторию к Доку. Он же обещал Мэру вернуть Джуэл. Может, увидев её, тот откажется от суккуба… И тогда её можно будет изгнать. Да, это хороший план. А ты бы отказался от суккуба? – ожила тут же тьма. Джек упрямо сжал зубы. Как можно громче впечатывая каждый шаг в мостовую – чтобы заглушить нежеланный голос – он добрался до башни Дока. И в тот момент, когда он поднял руку, чтобы позвонить в дверь, она распахнулась ему навстречу, и на него чуть не налетела бледная и смурная Крыто. Уголки губ опущены, глаза полуприкрыты, плечи ссутулились. Крыто заторможенно подняла голову и с полминуты невидяще смотрела на Повелителя тыкв. – Джек… – прошелестела она без выражения. – Крыто? – уж кого-кого, а её тут встретить он никак не ожидал. – Что ты тут делаешь? – Я-то? – переспросила она и неосознанно прижала руку к груди. – Ничего. – Ничего? Что происходит? Док тебя не обидел? – Джек с подозрением посмотрел на пустой пандус. У Финкельштейна же просто мания плодить вокруг себя измученных существ. – Ты скажи, я разберусь, – пообещал он с готовностью. Крыто с видимым усилием сфокусировала взгляд, тряхнула растрёпанными волосами и заговорила быстрее и резче: – Нет, с чего это вдруг? Я сама, кого хочешь, обижу! Я ему ход показывала, старому алкашу, – и она кивнула сама себе. – И вообще, ты забыл, какие были последние два дня? Я почти не спала, к твоему сведению! Всё, я пошла дрыхнуть! – Крыто решительно прошествовала мимо Джека. Тот посторонился, пропуская её. Вроде всё правдоподобно… Взгляд метнулся к её рукам – они были безвольно опущены. Никаких скрещенных пальцев. – Крыто, – сказал он как можно убедительнее, – если что, сразу говори мне. – Угу, – не оборачиваясь, бросила она. Джек ещё посмотрел ей вслед, но вроде шла она ровно, наверное, и правда устала… Он вошёл в холл. Было тихо и темновато. – Док? – позвал Джек. Никто не ответил. Он пошёл наверх по пандусу и ожидаемо застал Финкельштейна в лаборатории. Тот задумчиво разливал по пробиркам какую-то зелёную жидкость. – Ну как ход? – невзначай спросил Джек. – Какой ход? – не отрываясь от своего занятия, ответил учёный. Джек быстро подошёл к нему и выхватил из рук одну пробирку. Понюхал. – Это же кровь зомби! – воскликнул он. – Что вы затеяли с Крыто?! Мало вам трагедии с Салли?! – Мм… – Док опасливо глянул на стол. – Она сама ко мне пришла. И попросила сделать свою кровь такой, чтобы подошла для этого ведьминого варева. – Кровь девственницы, – прошептал Джек. – Крыто… В это верилось с трудом. Неисправимая в прошлом хулиганка пошла на сомнительную и опасную сделку ради кого-то ещё. Остановить её? А кто тебе дороже? – ехидно уточнила тьма. – Немедленно прекратите все опыты с Крыто! – всё же смог сказать Джек достаточно сурово. – А вот это, – Док упрямо мотнул лысой головой, – не тебе решать. Это наше с ней дело. Она пришла. Я согласился. О совершеннолетии вопрос не стоит. Так что, – Финкельштейн развёл руками, показывая, что вопрос исчерпан. И в общем он был прав. Каждый в Хэллоуин-тауне волен был делать то, что хотел, соблюдая лишь небольшое количество довольно мягких законов. – И что с ней будет? – спросил Джек хмуро. – Теперь-то у вас опыт имеется, можно провести работу над ошибками, – не удержался он от порции яда. – Хмм… Салли я дал чужую кровь. Она была ей чужеродна. Отчасти. А теперь я буду порциями сливать кровь зомби, помещать в инкубатор кровяных телец и заливать обратно. Живая кровь, возможно, оживит всё остальное… – Так почему не взять порцию, поместить в этот инкубатор и сразу использовать для зелья? – осведомился Джек. – Жизнь – это больше, чем красная кровь, – туманно ответил Док. – Они думают, что я ничего не понимаю. А я уж понимаю побольше их, столько оживлял существ… – и он уставился куда-то сквозь металлические стены. – И что будет, когда она, возможно, оживёт? – поинтересовался Джек. – Она начнёт стареть, как Салли?! Это же ужасно! – Ну, для начала, она начнёт расти. У людей это обычно так происходит, если ты забыл. А так да. Но это нормально. Потому что динамика будет обычная. Это и называется жизнь, – хмыкнул Финкельштейн. Джек молчал. Он слишком привык к статус-кво в их городе, а теперь… – Может, ещё ничего и не получится, – не очень обнадёживающе добавил Док. – Хотя когда у меня что-то не получалось? Хмм… Кроме Салли. – И Джуэл, – добавил Джек. – Я здесь из-за неё. Её надо оживить обратно. Она не заслужила такой участи. – Это мне решать, что делать со своей половиной мозга, – нахмурился Док. – И что вы думали с ней делать? – Я ещё не решил, – учёный отвернулся. Что бы ему предложить? Предложи сжечь ему левую руку вместо правой, чтобы удобнее было работать, – охотно откликнулась тьма. Вариант чем-то неплохой, но сколько Джек ни угрожал учёному, тот всегда только сильнее упирался. – Что вы хотите? – со вздохом спросил он. – В обмен на Джуэл? – Что я хочу? – хищно повторил Финкельштейн. – Тебя поизучать, к примеру. – Меня?! – Давно присматриваюсь. Строение такое нетипичное и, главное, Пламя… Я хочу видеть процесс его зарождения. Откуда оно берётся и как распространяется. Почему его не гасит мой противопожарный порошок. Почему оно не опаляет твою одежду и Салли. Это просто… чудо, – закончил он удивлённо. – Вы ещё к нам в спальню зайдите! – возмутился Джек. – А это было бы познавательно, – согласился Док. – Ну уж нет! На медленном огне его, раз такой любопытный, – мстительно пророкотала тьма. – Ну значит, нет, – пожал плечами учёный. – А Джуэл пока полежит. Крепко она меня разозлила. Она не имела права распоряжаться подаренным ей существованием. – А если я тебя… на медленном огне? – низким и глухим голосом неожиданно для самого себя произнёс Джек. – Посмотриш-шь на Пламя во всей красе. – Что? – недоверчиво переспросил Док. – Что? – Джек смутно помнил фразу, которую произнесли его голосом. И она ему не понравилась. Совсем не понравилась. – Пожалуй, я лучше пойду, – сказал он. – Да, уж лучше пойди, – не стал его удерживать Финкельштейн, которому расслышанная фраза про медленный огонь тоже не понравилась. – Надумаешь – заходи. И Джек покинул и это место, едва удерживаясь, чтобы не перейти на бег. Ему что, теперь надо избегать вообще всех?! Зачем? Просто прими свою истинную природу и стань тем, кем тебя – пока – незаслуженно величают – королём кошмаров. И пусть тогда они побегают, – ласково шепнула тьма. Мучительно тянуло на кладбище, на Спиральный холм, в Чёрный лес… На Спиральном холме он когда-то в первый раз встретил Салли, в лесу открыл для себя другие миры… А кладбище – просто лучшее место для уставшей души, где уходят все лишние мысли. Джек уныло положил ладони на прутья закрытых ворот, до которых уже успел дойти. Поднял взгляд. А там, по ту сторону, безмолвно витала банши. Леди Абигайль. Его мать.***
Салли надела маску. Непонятно зачем, ведь остаться неузнанной всё равно не удастся, но так ей подсказало внутреннее чутьё. Маска плотно облегала лицо, и при беглом взгляде можно было принять Салли за прежнюю. Кинжал оттягивал пояс. С другой стороны расположился мешочек с Перечным порошком. Хельгамина деликатно предложила ей взять ещё зелье Мёртвого сна, но Салли отказалась. Всё или ничего. Рядом, насвистывая хулиганские куплеты, проверяла экипировку Зельдаборн. И когда Салли поняла, что осматривает себя уже в третий раз, она подняла голову и встретилась взглядом с ведьмой. – Поохотимся на суккуба? – подмигнула ей Зельдаборн. – Поохотимся, – сузила глаза Салли. Маска безмятежно улыбалась. – Если не сможешь… – подала голос Хельгамина. – Смогу, – сжала рукоятку кинжала Повелительница тыкв. – … я взяла зелье Мёртвого сна. Оглушим и через подвал Виктора можно выкинуть её из города. Салли часто заморгала. Она так настраивала себя на месть и на убийство, что другие, более мирные варианты, просто не приходили ей в голову. – Ты ей настрой не сбивай! – возмутилась Зельдаборн. – Решили уж всё! План, по правде сказать, был не намного лучше того, с помощью которого Салли в своё время собиралась вызволять у Бугимена Санту. Зельдаборн на метле влетает на чердак мэрского дома и бесстыдно там шумит. Двуликий цепной пёс поднимается туда разобраться. Ему в лицо летит сублимированное зелье Мёртвого сна, и это похрапывающее тело больше под ногами не путается. А дальше… Дальше начинается самое интересное. Суккуб хитра. И наверняка уже подпиталась от своего донора. Она почувствует, что с Мэром неладно и постарается сковать ту, кто на неё нападёт. – И тут выхожу на арену я, – скромно вступила Зельдаборн, – и разыгрываю перед ней драму с угрозами – она же уже в курсе, что я не прочь пустить ей кровушку – а в это время вы… А в это время Салли или Хельгамина должны её оглушить порошком, а потом и… Салли сглотнула. Хватит ли решимости? «Долго и счастливо» ей опорой. Ранняя ноябрьская ночь опустилась пахучей, промозглой темнотой. Луну закрыли низкие тучи, а тыквенные фонарики казались светло-серыми пятнами сквозь мутную вуаль моросящего дождя. – Сама погода нам благоволит, – удовлетворённо заметила Зельдаборн. – Пошли. Они открыли дверь, впуская в лавку тьму. – Я мяукну, когда вырублю героя-любовника, – кинула напоследок Зельдаборн и бесшумно взмыла в полное колких дождинок небо. Салли и Хельгамина, кутаясь в плащи, поспешили к месту встречи пешком. Дождь усиливался.***
Дождь усиливался. Холодные капли неприятно и гулко барабанили по черепу, напоминая о его пустоте – почти единственное неудобство для скелета. Но сейчас Джек почти не обращал на это внимания. Она говорила больше не приходить. Но пришла сама. Она проклинала день его рождения. Но именно брешь в рое банши помогла им с Салли спастись в Чёрном лесу. Она упоминала наползающую на разум тьму*… И явилась именно теперь, когда и Джек ощутил её дуновение. – Это ты пропустила нас в лесу? – спросил он у тускло светящегося призрака. В ответ послышалось лишь шипение и слабый стон. – Ты меня хочешь о чём-то предупредить? – Повелитель тыкв взялся за прутья. Дождь каплями стекал по гладкому черепу, размывая темнеющий отпечаток ладони Ясмины, который он так и не стёр. – Подобное… – прошелестела банши. – Ты тоже поддался. – Чему? – Джек чуть не проскочил между прутьев. – Тьме, – шепнула она сиплым шёпотом. – Это было с тобой? Когда? После смерти? Или… до? До головокружения чёткие воспоминания вновь пронеслись перед внутренним взором. И хуже всего – эта глупая, но потрясающе живучая надежда на принятие, когда, казалось бы, уже поздно для всех. – Тьма родилась вместе с тобой, – роняла банши слова шорохом истлевающих листьев. – Во мне. Джек замер. – А теперь она пробудилась и в тебе, – леди Абигайль вперила в него взгляд красновато-прозрачных глаз – такой долгий и… обеспокоенный, как никогда ни в той, ни в этой жизни. – Это худшее, что может быть в любом из миров, – шелестящие слова едва долетали до слуха. – Так тобой владела тьма всю мою земную жизнь? – прошептал Джек, чувствуя непозволительное облегчение. – Поэтому ты так ко мне относилась? Банши посмотрела куда-то вбок, словно прислушиваясь к чему-то. Шевельнулись её искажённые губы. Джек ждал. За шиворот затекали холодные капли. Но вместо того, чтобы сказать то, что он так надеялся услышать, банши раскрыла чудовищный рот и издала вопль прямо в лицо Джеку. – Тебя не должно было быть! Ты неправильный! – тот от неожиданности отшатнулся, а банши метнулась прочь от ворот – во тьму, которая сливалась с разъевшей её земную жизнь внутренней тьмой.***
Салли стояла у двери дома Мэра и ждала, когда на чердаке зашумит Зельдаборн. Это будет знак им. Сквозь капюшон плаща и под маску сочились обжигающе-холодные капли. Рядом, безмолвная и надёжная, сидела на корточках Хельгамина и, стараясь не издать ни звука, примерялась к замку булавкой-отмычкой. Мало кто в Хэллоуин-тауне запирал двери, но параноик-Мэр всегда держался обособленно. А после дневного визита Зельдаборн с кинжалом, Салли удивлялась, как он вообще не забаррикадировался. Она крепко сжала рукоятку под плащом. Никакой пощады. Пора становиться тёмной под стать окружению – времени всё меньше. Наконец, сверху послышался сначала шорох, потом два подряд глухих удара, дикий хохот. Через минуту на чердаке замерцал свет керосиновой лампы, ещё один удар, кашель, судорожный всхлип… И храп. Свет вспыхнул в последний раз и погас. Слуховое окошко распахнулось, и вместе с каплями дождя сверху прилетел противный гнусавый мяв, который только Зельдаборн и могла издать, пополам с вполне человеческим кашлем. Не иначе, ей тоже попал в нос Перечный порошок. Итак, первая часть их вылазки прошла по плану. Салли быстро глянула на Хельгамину. Та кивнула и вставила булавку в замок. Через минуту щёлкнуло – почти неразличимо в шуме дождя. Салли глубоко вдохнула и толкнула дверь. В прихожей было темнее, чем на улице, и пока глаза не привыкли, они с ведьмой оказались лёгкими мишенями для того, кто всегда наготове. Огромные зрачки суккуба не только привлекают взгляд, но и позволяют видеть почти в полной темноте. Хельгамина первой заметила движение и почти успела стрельнуть порошком, но Ясмина с неожиданной сноровкой набросила ей на шею тонкую, прочную цепь и потянула. Ведьма захрипела. Обеими руками она пыталась ослабить удавку, но та словно сдавливала её сама. Салли выхватила кинжал и бросилась на демоницу, но мрак был не на её стороне. Ясмина буквально слилась с темнотой, и клинок со свистом рассёк воздух. А ещё через мгновение Салли ощутила на своей шее знакомое склизкое прикосновение – как перед свадьбой, когда кто-то проник в лавку и буквально перетряхнул её воспоминания. Не кто-то – суккуб. – Хотела убить меня, глупышка? – услышала она шипение чуть пониже своего уха. Салли хотела извернуться и пырнуть нежить кинжалом, но холод от держащих её ладоней стёк по рукам, ослабил пальцы, погасил волю… Она ещё смутно осознавала, как спускается, надсадно кашляя, по лестнице Зельдаборн, как сипло и прерывисто дышит Хельгамина… Но сама безвольно обмякла, разве что ноги ещё держали. Как во сне она ощутила рывок – суккуб оттащила её к стене. Зельдаборн настороженно остановилась у основания лестницы. – Вырубили красотку? – тихо спросила она у темноты. – Это она сипит? Ясмина досадливо выдохнула – Салли всё слышала и всё воспринимала, но поделать ничего не могла – и отпустила её шею. А потом бесшумной тенью подкралась к мёртвому камину и взяла кочергу. Зельдаборн вытянула руки вперёд и пошла на тёмно-серый прямоугольник приоткрытой двери. – Темно, что эльф ногу сломит, – ворчала она себе под нос. – Салли? Хельга?.. Салли понемногу приходила в себя. Но прежде, чем она смогла совладать с голосом и предупредить ведьму, Ясмина зашла той за спину и точно и сильно ударила кочергой по голове. И никакого внушения. Ведьма упала, как стояла. – Отдохни, дорогуша, – зло бросила бесчувственному телу суккуб. – Тебя слишком много. И теперь, уже не спеша, она зажгла лампу и осветила поле битвы. Зельдаборн упала лицом в пол и лежала неподвижно. Хельгамина с фиолетовым лицом обеими руками судорожно цеплялась за цепь. Ясмина обвела их презрительным взглядом и остановила его на Салли. В зрачках мерк любой отсвет. – Я бы нарисовала тебе на память узоры на личике твоим же кинжалом, – почти нежно пропела она Салли. – Да трудно тебя изуродовать больше, чем они постарались, – резким движением суккуб сдёрнула с лица Салли маску и стала её насмешливо рассматривать. А Салли… Салли медленно обретала чувствительность, пока суккуб упивалась своей победой. – Тебе не поможет ни это, – Ясмина помахала маской перед лицом Салли, – ни это, – кивнула на кинжал в полубесчувственной руке. – Он всё равно будет моим! – уверенная в своём превосходстве, она не сильно следила за состоянием своих жертв. – Жаль только, тебя тогда не удалось упырям скормить! Это было бы изящно, – суккуб переливчато рассмеялась. – Хотя теперь, когда я увидела твою мордашку, я придумала нечто гораздо более занимательное, я уверена, что Джек не будет против. Это и твои проблемы решит, дорогая. Все-все твои проблемы, – Ясмина грубо схватила Салли за подбородок, и глаза-дыры встретились с глазами-точками. – Но вот об этом городе тебе придётся забыть, – она легкомысленно пожала плечиком и усмехнулась уголком рта. – Небольшая, впрочем, плата, за цветущий внешний вид и захватывающую жизнь. Твоя-то была не особо интересной. Прислужница, – суккуб с издёвкой нацепила Салли на лицо маску. Салли с трудом удерживала равновесие. Ей казалось, что всё в комнате вращается – всё, кроме лица суккуба. Она держалась за рукоятку кинжала, как за единственное незыблемое в кружащемся мире. И в центре воронки – ненавистные пустые глаза. Ты копалась в моих сокровенных воспоминаниях. Ты почти отравила мою свадьбу и мой Хэллоуин. Ты сейчас крадёшь у меня то немногое, что мне осталось… Сдайся. Уйди. Ты проиграла. Он уже вкусил меня, и теперь не успокоится. Но сердца… Суккуб неприятно улыбнулась и брезгливо отпустила подбородок Салли. Зришь в корень, дорогая. Комната резко встала на место. Так вот что им – почему-то думалось именно «им» – надо. Не возвращение брошенного любовника, не место Повелительницы тыкв – смерть. Власть. Одинарные похороны. Сердце убивает изменника по заговору Валентина. И поэтому это «премилое существо» здесь. Со всей своей завлекающей магией. Отрицание. Страх. Гнев. Ревность и обида скукожились до размеров раздражающих, но не мешающих думать и действовать жучков. Жить. Очнуться. Маска скрыла ожившее лицо, приглушила судорожный вдох – Ясмина ничего не заметила. Рука с кинжалом окрепла и метнулась вперёд и вверх так внезапно, что острие распороло лиф платья соперницы. Ещё пара сантиметров, и оно вошло бы ей под рёбра. Но суккуб со своей нечеловеческой реакцией всё же успела отклониться, и на её боку остался лишь длинный порез. Вторая попытка Салли не удалась. Оценив, наконец, её по достоинству, Ясмина отступила и буквально впилась взглядом в лицо Повелительницы тыкв. Но Салли не смотрела ей в глаза. А маска, простая маска из древесной коры, словно стала её щитом. Стены ещё немного ходили ходуном, но Салли сделала шаг, другой… Замах! Ошеломлённая Ясмина только успела подставить кочергу. Звон металла, удар, звон… Салли никогда не была ловкой. И фехтованию никогда не училась. Её руки уже дрожали, дыхание сбилось. Но не ожидавшая такого напора демоница не стала испытывать судьбу. Она подбежала к Хельгамине и намотала край заговорённой цепи себе на руку. – Брось кинжал! – визгливо приказала она. – Иначе я придушу ведьму! Салли замерла. Лезвие дымилось от тёмной крови. Секунда – и кинжал со звоном упал на каменный пол. Сомнений тут быть не могло. Но рука медленно потянулась к Перечному порошку на поясе. – Только попробуй! – угрожающе оскалилась суккуб. – Цепь затянуть я всегда успею! Салли подняла руки. Она не имеет права рисковать жизнью Хельгамины. На полу зашевелилась и кашлянула Зельдаборн. Ясмина беспокойно огляделась. – Мэр! – её крик резанул по слуху. Салли очень надеялась, что Двуликий проспит мёртвым сном до утра. Сама готовила снадобье. Видя, что никто не идёт её спасать, суккуб ещё сильнее затянула цепь – Хельгамина изогнулась дугой – и прошипела: – Убирайтесь отсюда! Уйдёте двое – выкину вам вашу полупридушенную подружку! Зельдаборн со стоном села и прижала ладонь к разбитой голове. Салли подошла к ней и помогла встать. – Пойдём, – шепнула она едва стоящей на ногах ведьме. – Не в этот раз. – Следующего раза не будет, – сузила глаза Ясмина. – Уж я позабочусь. И приласкаю, – она провела красным языком по выступающим клыкам. Салли ответила ей неприязненным взглядом. Она положила руку Зельдаборн себе на плечо, и они поковыляли к двери. Ясмина отбросила ногой кинжал и напряжённо держала конец цепи, не спуская глаз с несостоявшейся убийцы. Кровь замочила всю правую сторону платья. Перейдя через порог, Салли обернулась. – Ведьма. Кинжал. Метла, – бросила она, не глядя в глаза. Ясмина сделала неуловимое движение рукой, и цепь скрутилась вокруг её запястья. С отвращением взяв Хельгамину за мантию, она вытолкнула её прямо в руки Салли и Зельдаборн. – Забирайте эту падаль. А за всем остальным, – она растянула губы в издевательской улыбке, – пусть Джек зайдёт сам, если захочет. А он захочет! – она дико расхохоталась и со стуком захлопнула дверь. Щёлкнул замок. Звякнула цепь. На замок, видимо, суккуб уже не очень рассчитывала. Салли оглядела своих спутниц. Зельдаборн мелко тряслась и молчала – а значит, дело совсем плохо. Из-под её ладони сочилась кровь. Хельгамина понемногу из фиолетовой становилась обычной, но всё ещё держалась за горло. На её шее кровоподтёками отпечатались звенья цепи. Сама Салли пострадала меньше всех. Но что она может потерять… Душу. Второй теряет чувства, говорил Валентин. А значит, душу. Джек же должен понимать! Но сейчас он не пришёл, хотя связь сердец должна была его призвать. Салли и ведьмы, цепляясь друг за друга, медленно брели к лавке. Дождь смывал кровь и остатки мути из головы. Значит, связь глушит не Умертвие, поняла вдруг Салли. А суккуб! И здесь он тоже тебя обманул, – шепнул уже непонятно который по счёту голос в голове. И это его поведение… Влияние суккуба или что-то другое? Ответов не было. Плана тоже. Они потеряли третью и последнюю метлу. Она чуть не потеряла сразу обеих подруг и наставниц. Она могла потерять всё: любовь, город и душу.***
Салли помогла ведьмам добраться до лавки, промыла рану Зельдаборн, замазала заживляющим зельем. Она чувствовала свою вину. Со своей собственной дуэли с суккубом ведьма вернулась гораздо здоровее, а сейчас удивительно, что череп не пробит. Сёстры ни секунды не сомневались, идя с ней. А теперь сиди в лавке, зализывай раны. И ходи пешком. Хэллоуин только что минул, и до следующего праздника Колеса года, когда можно связать метлу, ещё больше месяца. На выключенной горелке стояло остывшее зелье-заготовка. Но это подождёт, Зельдаборн и так потеряла много крови. Салли проследила, чтобы ведьмы добрались до своих постелей и сняла с крючка так и не просохший плащ. – Куда ты? – сипящим шёпотом выдавила из себя Хельгамина. – Домой, – твёрдо ответила Салли. – Мне надо поговорить с Джеком. И кажется, для этого ей понадобится вся её решимость. – Ночь на дворе, – подала, наконец, голос Зельдаборн. – Возьми вон хоть этого, – она повернула голову в сторону неподвижного зомби-скелета, и тут же сморщилась от этого движения. – Нет уж, спасибо, – покачала головой Салли. – У меня с ним связаны не самые лучшие воспоминания. Она до сих пор удивлялась, что ведьмы держат этого скелета у себя, после того, как кто-то в него вселился и похитил её. Суккуб, она была уверена. Но Хельгамина сказала, что после того случая, она забрала у него кость, и теперь уже никто не захватит над ним контроль… Салли надела маску. – Зачем? – слабо удивилась Зельдаборн. – Не знаю, – призналась Салли. – Мне кажется, мне это помогло, там… Ведьма хмыкнула и опять поморщилась. – Я приду завтра, – не очень уверенно пообещала Салли. – Точнее, уже сегодня. А если не приду… – Что это значит? – взгляд Хельгамины вновь стал цепким. – Ничего. Берегите себя, – кивнула им на прощание Салли. Она вышла на улицу, пока ей не задали ещё какой-нибудь неудобный вопрос. Взвесь мелких капелек висела в воздухе, как сеть. Домой. Когда это стало вызывать такое болезненное чувство? Она не боялась. Устала бояться. Но нежелание видеть руины своего «долго и счастливо» делало шаги вязкими. Дом встретил её тёмными окнами. Облегчение или разочарование? Салли вошла в темноту передней, закрыла дверь и со вздохом прижалась к ней спиной. И почти сразу почувствовала на себе взгляд. Она была не одна.***
Нельзя скрываться вечно. Нельзя вечно избегать всех, к кому могут возникать хоть какие-то чувства. Метаться от стены к стене их маленького города – не лучшая стратегия. Хватит врать и изворачиваться. Сколько раз скрывал – про Пламя, старение, суккуба – становилось только хуже. А теперь эта тьма… Легко воспринимать её именно так. Нечто бесформенное, плотное, тягучее. Но при этом – живое. Своё собственное или это чужак направляет мысли и порой захватывает контроль над телом? Если бы это был враг, было бы легче. Тьма, родившаяся вместе с ним – но не в нём. И теперь пробуждённая суккубом. Домой. Он всё объяснит Салли, и про себя, и про леди Абигайль, и про их тьму. Не верить гнусному шёпоту в черепе. Держаться подальше от… дома Мэра. Не думать, – иронично хихикнула тьма. – Не жить. Жить, но не так. Жить так, как эти полтора года! Тьма не ответила. Но и так было ясно, что она насмехается, уверенная в своей власти. Джек поймал себя на мысли, что относится к ней, как к вполне осязаемому врагу. Если бы её можно было извлечь из себя и победить!.. Он потерянно сунул руку в карман и обнаружил коробочку с иглой гравёра, которую забрал у Зельдаборн. Её трофей. Она сделала то, что он хотел бы сделать сам. Мирные и пугливые валентиновцы не опасны, тут не должно быть большой беды. А их Владыка сердец худшего уже не сделает. Он не знал, что в это самое время Валентин с побелевшими от ярости губами выступает перед своими купидонами и психеями. Никогда, никогда ещё ему не приходилось сдерживаться с таким трудом. В его городе! Прямо у него под носом! Сожгли его лавку! Сердца ладно. Сердец можно наделать новых. Но гравёр… Он остался ещё от настоящего Валентина, хотя тот никогда им не пользовался. Другого такого нет. Заговор удалось немного изменить с выгодой для себя, но сила связи… В том гравёре, в той игле. «Валентин» внутренне содрогается, подавив приступ паники. Вот умрёт это поколение, а следующее будет иметь уже слишком много свободы. В приступе благородной ярости он кричит растерянной толпе: – На ваше «долго и счастливо» покусился враг – тёмный враг! Надо выйти из города и ответить ему! Валентиновцы боязливо переглядываются. Но «долго и счастливо» для них слишком важно, так они воспитаны, это въелось в их сознание и подсознание памятью поколений. Поколений рабов. Лица каменеют, сжимаются кулаки, искривляются рты отражением праведного гнева их владыки. О да, они сделают всё, что он им скажет. Всегда делали. А Валентин уже не уверен, что так уж злится на посланца-поджигателя из Хэллоуин-тауна. Всего этого Джек не знал, поглощённый только своими проблемами. Он повертел ещё иглу в пальцах и убрал обратно. Окна его дома были одиноко-тёмными. Но, может, она просто легла спать, уже ведь ночь… Если она вообще вернулась. Тьма и тут не поленилась выдать свой комментарий, но Джек всё равно с волнением и надеждой вошёл в дом, осмотрел все места, где могла бы быть Салли… Никого. И волчонок-оборотень перестал ночевать дома, словно чувствуя неладное. Наверное, Салли пошла за утешением к ведьмам. Отчаянно хотелось с ней объясниться, но пусть отдохнёт… Там она в безопасности. В отличие от его общества. Он некоторое время посидел в гостиной, отдавшись свинцовой усталости. И тут дверь тихо отворилась, и вошла она, Салли. Даже в темноте было видно, что на лицо надета маска. Зачем она ей? Из-под промокшего насквозь плаща топорщились спутавшиеся волосы. Салли судорожно вздохнула и прижалась спиной к двери. Будто спасалась от кого-то. Тут же ожила тьма со своими прозрачными намёками, а то и прямыми указаниями. Но острая, болезненная нежность захлестнула Джека и подняла над волнами тьмы. Тьма затаилась, обещая ещё сказать своё слово. Чуть позже. Джек медленно встал, стараясь не испугать Салли. – Салли, – позвал он осторожно. Она встрепенулась, сделала полшага назад – что Джек с болью отметил. Но потом, видимо, взяла себя в руки. – Я снова виделся с банши. С… матерью, – сразу начал он, следуя своей новой стратегии. Салли удивлённо замерла. Она явно ждала чего-то другого. – Мне кажется, она пришла, потому что почувствовала во мне эту родственную тьму, – продолжил Джек. – Может, она была лучше, чем себя показывала, это всё тьма… – Что за тьма? – вылетел из-под улыбающейся маски напряжённый голос Салли. – Та, что заставила меня сделать это, – беспощадно признался Джек. – А потом ещё угрожать твоему создателю. Салли прижала руку к груди и воскликнула: – Что с ним?! – Ничего, я вовремя ушёл, – поспешил её успокоить Джек. Она выдохнула и осмелилась приблизиться к нему. Тьма рвалась наружу, но Джек пока ещё владел своим голосом и своим телом. – И что теперь? – после паузы спросила Салли. – Опять будешь меня избегать, чтобы не навредить? Как было не раз и не два, – она бессильно опустилась на диван и хотела спрятать лицо в ладонях, но руки натолкнулись на маску, и она сняла её и положила рядом с собой. – Зачем это тебе? – спросил Джек. – Крыто подарила, – без выражения ответила Салли. Джек вспомнил измождённый вид Крыто на пороге лаборатории и то, что он узнал у Дока относительно её планов. Рассказать Салли? Рассказать, он же всё решил! Он зажёг огонёк на ладони, чтобы видеть её лицо. А увидел тёмную кровь на руках. Кровь и страх. – Откуда это?! – А-а, это, – Салли развернула руки, чтобы осмотреть их со всех сторон, и недобро усмехнулась, – это я на охоту ходила с девочками. Не очень успешно, к сожалению, – она остро глянула на Джека. – На кого?! – хотя ответ он знал и так. Подслушанный у двери ведьминой лавки разговор всплыл в памяти. Но неужели она действительно… Тьма выбросила щупальце из глубины. – На милую градоначальницу, – Салли внимательно следила за его реакцией. – Кстати, она нас чуть не убила. Разбила голову Зельдаборн и чуть не задушила Хельгамину. – Ох, Хэллоуин!.. – Ну ничего, в следующий раз мы подготовимся получше, – хищно пообещала Салли, явно что-то обдумывая. – Раз уж ты… Но тьма, ломая оковы, уже выплескивалась фонтаном из глазниц. Пламя вспыхнуло и погасло. – Ты не доживёшь до следующего раза! – низкий голос будто шёл из самых недр. Салли в ужасе вскочила, оглянулась на дверь и побежала бы, наверное, но вдруг дом сотряс подземный удар, и она упала на пол. Весь город сотряс удар. Застонал ветер, упала одна из колонн ратуши… В одном из миров рухнуло дерево Хэллоуин-тауна. Кто-то его срубил. _____________________________________ *Не могу не поделиться! Тьма у банши в 6-ой главе МТО упоминалась просто с потолка. И то, что она так славно встроилась в сюжет, для меня очередное писательское чудо! :) Знак!) А ещё темнота упоминалась во сне Салли, который здесь тоже периодически всплывает. Прямо удивительно!) Я ведь только в прошлой главе её придумала! Спасибо Соавтору за то, что навела меня на мысль с тьмой банши! Одна фраза – и забегали нейроны, ах, что за чувство! :)