Юкино всегда была девочкой послушной и приличной: ее не привлекал алкоголь, от запаха сигарет тошнило, мысль о порче своего тела казалась противоестественной — так ее воспитали. Однако никто не предупредил, что, независимо от того, насколько бы правильной она ни была, однажды утром нестираемый рисунок возникнет на ее теле. Она перепугалась до слез и приступа гипервентиляции, но не из-за осознания, что тату останется с ней навсегда, а из-за возможной реакции родителей. В отличие от старшей сестры, Юкино не хватало смелости перечить или спорить с ними, даже если они были полностью неправы. Кофта, не открывающая ни клеточки оголенного тела, стала главным элементом одежды в образе Агрии для ее собственной безопасности — потому что фраза «родители меня убьют» воспринималась ею абсолютно серьезно, — и продолжалось это до сих пор, несмотря на то, что она давно вырвалась из жестких рукавиц любимых мамы и папы. И те были не против, а, наоборот, поощряли, что дочь перестала как-либо оголять кожу груди и плеч. Сорано с нескрываемым злорадством соглашалась с ними, правда, добавляя, что это прекрасный способ до конца жизни остаться старой девой.
Скрывать татуировки, совершенно не подходящие такой девушке, как она, для Юкино постепенно из необходимости переросло в собственную прихоть — это было слишком интимно; то, что было только между ней и соулмейтом, куда не должен влезать кто-то чужой. Казалось, сними она кофту и оголи рисунки — она тут же обесценит их значимость. Странно, надуманно, глупо, учитывая, что ее соулмейт не задумывался о подобном или и вовсе разделял свои рисунки с кем-то. Но такова была Юкино Агрия — наивная, чувственная натура, хранившая любое таинство любви.
Между тем соулмейт не остановился на одном сюрпризе, преподнося их периодически. А Юкино, уже не удивляясь, мягко улыбалась и потом долгие часы рассматривала каждую деталь, сотни раз обводила пальчиком по контурам и представляла, что, может, предназначенный наконец почувствует, что они связанны ими: огромным, переходящим со спины на грудь саблезубым тигром, олицетворяющим своего изначального хозяина; двумя сцепленными драконами черного и белого цвета, инь и янь — как они со своим лучшим другом; надписью на груди в память о погибшем отце и множеством других крупных и не очень знаков. В каждом из них была своя ценность, и Юкино любила их всем сердцем, несмотря на первый страх и искреннюю злость, что о ней совершенно не подумали.
Услышав приближающиеся шаги, Агрия натянула рукава майки и суетливо стала придумывать, как бы изобразить видимость работы, хотя ее и не было.
— Ну и где твой ненаглядный? — хрипловатым голосом спросил Орга, владелец тату-салона, где работал ее соулмейт и на время учебы в университете подрабатывала она сама. В тайне от родителей, конечно же.
— Он вышел за кофе, — опустила девушка голову, потому что врать, смотря в глаза, она не умела. Сверившись со временем на телефоне, Агрия мысленно просила Стинга побыстрее прийти.
Лето началось, и Эвклиф стал чаще зависать с друзьями и отрываться до поздней ночи, оттого дольше высыпаться, а значит, опаздывать на работу стал тоже чаще. Мистера Нанагеара такой расклад не устраивал, и мужчина без шуток пригрозил: опоздания будут вычитаться из зарплаты. А Юкино, желая сильнее понравиться парню, соглашалась прикрывать его. Но каждый раз был как первый — переживания всплывали наружу, отражаясь потом на руках, жаром на щеках и ушах. В этот раз начальник продолжал сверлить ее взглядом, догадываясь и осуждая, и приступ гипервентиляции становился неизбежным — мало ей мук совести, так еще и зарплата секретаря была не слишком высокой для штрафов.
Звук хлопнувшей двери с черного входа буквально спас ее, а точнее, спас появившийся где-то позади салона голубоглазый блондин, который идеально подошел бы на роль горячего серфингиста для сериалов в стиле Санты-Барбары (хотя из-за множества тату это навряд ли бы сейчас вышло). Кинув сумку в подсобку, Эвклиф явился в холл и радостно поздоровался с недовольным боссом.
— Где твой кофе, Стинг? — Орга нахмурился, что придало ему больше устрашения.
Но парень не подставил ни себя, ни свою девушку.
— Да там такие маленькие стаканчики — их залпом осушить можно! — быстро отозвался он, будто и правда ходил за кофе. Еще пару секунд испытывая подчиненного взглядом, мужчина хмыкнул и предупредил, что скоро придет клиент.
Краткий поцелуй в губы и нежное «спасибо» — и Юкино забыла обо всем волнении. Очередная усмешка вырвалась у Стинга на слишком яркий румянец девушки, которая так и не привыкла к проявлениям нежности и любому другому романтическому жесту — первые отношения как никак (хотя сама по себе она тоже была довольно стеснительной).
Агрия смущенно проводила возлюбленного взглядом и в который раз не верила, что это все реально. Она, застенчивая и тихая серая мышка, встречалась с крутым байкером, королем вечеринок и просто красавчиком Стингом Эвклифом.
Первая их встреча произошла три года назад: Юкино возвращалась вечером с дополнительных занятий и встретила старшую сестру, гуляющую в компании друзей. Те прежде не видели ее, потому, забавы ради и чтобы подразнить Сорано, позвали ее пройтись с ними. Среди них оказался блондин, который не надевал куртку, ведь это закрыло бы только недавно набитую тату саблезубого тигра, чем тот не прекращал хвастаться, и даже предлагал всем ее потрогать, доказать, что она настоящая. Юкино покраснела до кончиков ушей, тяжело дышала и не могла и слова нормально произнести. Через два дня, наконец придя в себя и осознав, что соулмейт так близко и она не потратит на его поиски сотни лет, она нашла его в соцсетях. Кусая ногти, дыша в бумажный пакет и вновь разгораясь изнутри сильнее, чем ей казалось возможным, она отправила заявку в друзья и… на этом все. На протяжении двух с половиной лет они изредка видели фотографии друг друга (точнее, видела Юкино, так как сама почти ничего не выкладывала) и изредка встречались вживую; Стинг не подозревал, кто его соулмейт, Юкино слишком боялась признаться.
Пару месяцев назад Сорано, прознавшая про секрет сестры, терроризировала ее телефонными звонками, чтобы сообщить, что в тату-салоне, где работал Эвклиф, срочно ищут секретаря. Юкино не нуждалась в подработке — она жила на содержании родителей, до салона добираться было сложно, да и наверняка это отвлекало бы ее от учебы, но возможность стать ближе к соулмейту она упустить не могла. Мистер Нанагеара, конечно, сомневался, брать ли ее — с чего это вдруг такой тихой и примерной девочке работать здесь, убежит через неделю-две, — но Стинг, заметив знакомую, поручился за нее.
Как и прогнозировалось, они стали наконец общаться, с каждым днем все ближе и теплее. И спустя месяц они дошли до того, о чем Юкино только мечтала, — Стинг предложил ей встречаться (правда, перед этим добавил, что сразу догадался о ее симпатии к нему, но выжидал, взвешивая, готов ли он взять ответственность за такую малышку, что подняло его в глазах Агрии, и она окончательно и бесповоротно влюбилась).
Казалось бы, они встречаются, и отношения, может, и не идеальные, но все же устраивают их обоих — пора признаться и рассматривать картинки счастливого будущего, но Агрия все никак не могла это сделать. Страх и сомнения закрадывались в ее душу, поскольку она совершенно не представляла реакцию парня. Оттягивать больше было нельзя, но в силу своей застенчивой натуры она слишком боялась сказать правду ему в лицо и во избежание прямого разговора придумала другой способ, более пугающий, проблемный и болезненный, зато оригинальный, как выразилась сестра.
***
Панорамные окна были любимейшей вещью Юкино в любом интерьере, потому что такие были в их загородном доме — и она могла наслаждаться видом густого леса, закатом и рассветом каждый день. Но окна салона лишь открывали вид на серый, пыльный город, проходящих мимо людей и проезжающие машины, а так как светло было на протяжении всего дня, то время определялось только благодаря часам. От мечтаний, в которые Юкино впадала в любой свободный момент, хотя сейчас она выглядела больше нервной, ее отвлек начальник, напомнив, что сегодня салон закрывают они, заодно удивившись, как быстро пролетел день.
Не откладывая дело на потом, Агрия сразу же закрыла за мужчиной главный вход.
— Разве у меня нет еще одного клиента? — спросил Эвклиф, листая журнал. И вправду, перед закрытием был записан еще один человек.
— Д-да, есть. — Юкино повернулась к татуировщику, чувствуя жар под кожей на лице, шее и ушах и делая несколько неглубоких вдохов. Татуировок хватало на ее теле, но они первоначально не набивались на ней, и, уже предчувствуя скорую боль, прямое признание казалось не таким страшным.
— Неужто это моя девочка? Она бы никогда не пошла на такое! Признавайся, где моя правильная Юкино! — Насмешливо грозя, Стинг заключил ее в объятия и поцеловал в нос. Пропала вся усталость, и в голубых глазах замелькали яркие искорки воодушевления. — Кажется, я и вправду на тебя плохо влияю, но мне это нравится! Главное, чтобы Сорано мне голову не открутила…
Девушка тоже рассмеялась: то ли подхватив настроение парня, то ли от медленно сдающих нервов.
Пройдя в кабинет, они стали клиентом и мастером. Выбирать долго рисунок не пришлось: Юкино давно думала об этом, ища что-то значимое, и, как ни странно, остановилась на своем знаке зодиаке — рыбы неплохо олицетворяли ее. Стинг наносил эскизы быстро и точно, практически обходясь без уточнений, будто сам задумывался, что бы подошло девушке.
Однако, когда рисунок был перенесен на левую сторону талии, ближе к бедру, и все было готово, Стинг почувствовал волнение. Он знал, что это будет больно, а причинять боль этой девушке, которая ассоциировалась у него с самым настоящим ангелом, ему не хотелось. И чем больше он думал об этом, тем больше ему казалось, что он и вправду портит ее — совершает неискупимый грех. «Мы даже не переспали», проскользнула мысль в голове, а затем посыпались другие не менее странные: отказаться от работы или вообще запретить девушке что-либо делать с собой.
Девичья ладошка легла на большую и грубую и сжала со всей нежностью и лаской, которые было способно передать касание:
— Я доверю тебе.
Всего три слова — и любовный, но вполне осознанный взгляд карих глаз заставил парня вновь вернуть себе прежнюю уверенность. Он не смеет сомневаться в намерениях своей возлюбленной и давать себе слабину. Он должен сделать все в лучшем виде!
***
Стоявшее в зените солнце нещадно пекло, воздух обжигал легкие, совершенно не принося освежения, дальний горизонт плавился, точно так же, как в фильмах, где герои попадали в пустыню. Но в Стинге было слишком много энергии, чтобы спокойно сидеть дома, поэтому, вскочив пораньше, он быстро собрался и заехал за друзьями, которых весь вечер уламывал составить ему компанию.
— Вот это я понимаю — вода! — воскликнул Эвлиф, смотря в упор на Минерву, предпочитавшую даже здесь сидеть в телефоне, разбираясь с работой.
Орланд возмущенно взглянула на парней, по разогретым телам которых стекали капли холодной воды, и отодвинулась подальше. Роуг обмотался полотенцем и сел рядом в тень, кажется, забавляясь открытым раздражением девушки, в то время как Эвклиф решил обсохнуть под лучами солнца и шутить про то, что друзья ведут себя не иначе как вампиры. Впрочем, это никак не портило день — сам позвал их, — хотя он уже имел один минус: Юкино не смогла отправиться с ними.
Плюхнувшись на свое полотенце, Стинг расплылся в довольной улыбке и, жмурясь, удобно разлегся, раскинув руки в стороны. Роуг со смешком заметил, что кот друга, Лектор, когда весной выглядывает солнце, делает точно так же.
— Ты не говорил, что сделал новое тату, — приметил Чени, знавший про существующие и планируемые рисунки лучшего друга, потому что тот мог часами распинаться перед ним.
Приоткрыв один глаз, Стинг взглянул на пару и недоуменно выгнул бровь.
— И почему именно рыбы, у тебя же, вроде, другой знак зодиака? — Минерва опустила солнцезащитные очки, оценить обновку.
С этими словами Эвклиф резко принял сидячее положение и стал бегать глазами по собственному телу. Парочка, усмехнувшись друг другу, — Сорано не умела держать язык за зубами — уже указывала парню на место татуировки, где две рыбки образовывали круг, в центре которого был и сам знак зодиака. Стингу не потребовалось и секунды, чтобы вспомнить этот рисунок и особу, на которой он сам его вытатуировал.
— Что?! Да нет, нет… Ах она, мелкая!..
Парень вскочил на ноги, побледневший и изумленный. Как бы сильно он не тер свою кожу, ничего не исчезало. Обычно шумный и болтливый, Стинг не мог ни слова произнести.
Еще пара минут шока и наводящих вопросов от друзей: «Ты хоть раз видел Юкино без кофты?», как медленно понимание подползало к нему. Но у Стинга не было времени на размышления, и, накинув майку и захватив шлепки, он схватил ключи от машины и побежал в сторону автомобиля.
— Идиот, — ехидно изрекла Минерва, следя взглядом за другом, озирающимся по сторонам и поскальзывающимся на песке. Однако стоило тому исчезнуть из поля ее зрения, как встрепенулась уже она. — У него ключи! Догони его!
Вместо погони и суматохи по поводу того, как им теперь добраться до дома, Роуг медленно рылся в рюкзаке.
— Он оставил все свои вещи. Вернется, выбора не будет.
Коктейли в стеклянных бутылках успели нагреться, но их все еще можно было пить. Морщинка пролегла меж бровей Орланд — равнодушие Роуга часто шло на пользу, особенно с ее и Стинга нравом, однако сейчас это раздражало, не любила она пускать все на самотек. Чени, все еще отрешенный, к недовольству девушки, лег рядом с ней в тень и протянул напиток.
— Расслабься и наслаждайся тишиной, потому что скоро она навряд ли будет нам доступна.
