Предел дозволенного

Вестколпитс оставался моим единственным и неизменным пристанищем с тех пор, как я навсегда лишился стабильной работы и жилья восемь лет назад. Я прибыл сюда с одним чемоданом и заселился в первый дом, который был выставлен в этих местах на продажу. Мой корабль бросил якорь в порту, куда его прибило течением, и был обречен навечно обрастать тиной в этой тихой гавани. В первые дни это местечко показалось мне безликим городом-однодневкой, в котором ничего не происходило и не менялось в лучшую сторону. И спустя восемь лет я лишь уверился в своем мнении. Я шел с сумкой из супермаркета по знакомому пути и испытывал неприятное ощущение, словно, однажды время моей жизни остановилось, и теперь я вновь и вновь хожу по замкнутому кругу. Дома меня ждала стандартная картина. Клочки недавно содранных обоев, раскиданный наполнитель из лотка и надменно прищуренный желто-зеленый взгляд из глубины кресла. Мой кот был форменным мерзавцем. Впрочем все его прегрешения оправдывались тем, что коты похожи на хозяев. Одному Мерлину было известно, как нам удавалось уживаться под одной крышей столь длительное время. Меня он презирал и ни в грош не ставил. Думаю, мое общество он терпел лишь за то, что я его кормил. В остальное время, когда кот не был занят трапезой, он делал все возможное, чтобы отравить мне жизнь. Это проявлялось в порче мебели, выкидывании наполнителя и экскрементов из лотка, а также в душераздирающих воплях в ночное время суток. Шесть дней в неделю мы воевали. На седьмой - устраивали перемирие, словно порядочные христиане, и молча смотрели в гостиной "Би-би-си" на старом продавленном диване. Сегодняшний день не входил в число тех хороших дней, когда по телевизору показывали нашу любимую передачу. Война шла своим чередом. Воспитательная процедура, во время которой я тыкал кота мордой в раскиданный наполнитель, оказалась недолгой. Выяснив отношения, я переложил молоко из сумки в холодильник и наполнил стоящую на полу миску. Не дожидаясь, пока шерстяной изверг закончит чавкать и начнет придумывать новый план по выведению меня из равновесия, я надел свою рабочую мантию и удалился в подвал работать. До конца недели у меня было еще пять заказов. Время за варкой для меня всегда летело быстро. Когда я поднялся наверх, в доме стояла кромешная тьма. Я наскоро поужинал и отправился спать, хотя время было не позднее. Я всегда ложился спать рано, но не потому что уставал, а просто потому, что не знал, чем себя занять в свободное от работы время. Потеснив кота, вольготно раскинувшегося на моей кровати, я залез под одеяло и сделал глоток снотворного зелья. С годами оно действовало все хуже, и некоторое время мне пришлось лежать без сна и смотреть в темноту. Так заканчивался любой из дней в последние годы. Не было никакой надежды, что когда-нибудь что-то изменится. Засыпая, я подумал о том, что в конечном итоге все сложилось неплохо. Я с самого начала знал, что иначе быть не могло. *** Эта история началась задолго до того, как я ушел на покой и решил заняться продажей зелий. Много лет назад я работал профессором в Хогвартсе под началом Альбуса Дамблдора. Ныне покойный директор устроил меня на эту должность когда мне было двадцать один, и в течение последующих пятнадцати лет моя жизнь текла довольно ровно. Помню, что в тот год, когда что-то начало неуловимо меняться, я ужасно страдал от дерматита. Мои руки, ноги, лицо и шея были покрыты красными болезненными струпьями, которые непрестанно доставляли мне мучения, в том числе и в ночное время суток. Я плохо спал, ел без аппетита и испытывал постоянную усталость. Сейчас, вдыхая запах ментоловой мази, я сразу же вспоминаю тот период: холодный ноябрь, сырость подземелий, вкус кофе со сливками по утрам и глухое раздражение из-за непрекращающегося зуда. Неудивительно, что к своей работе я испытывал тогда особенную нелюбовь. По закону подлости мои ученики как будто специально выводили меня на занятиях своей глупостью и невнимательностью. Допускаю, что по большей части мне могло так казаться из-за плохого самочувствия. Но только не в тот день, когда я имел честь лицезреть апофеоз студенческого идиотизма. Как-то раз был урок у пятых курсов Гриффиндора и Слизерина. Я читал лекцию сорок минут, но делал это не стоя за кафедрой по обыкновению, а расхаживал по классу, растирая мазь по тыльной стороне ладоней. Как только я закончил, то сразу прошествовал к своему месту и сел, отдав распоряжение классу начинать варить. В тот день они должны были приготовить отвар от желчекаменной болезни. Я вполглаза приглядывал за Лонгботтомом, который числился большим любителем расплавлять котлы на моих занятиях. Сегодня тот работал под присмотром сидящей неподалеку Грейнджер, которая умудрялась одновременно варить свое зелье и следить за действиями Лонгботтома и Уизли. Это облегчало мою задачу, и возможно поэтому я потерял бдительность. Роковую ошибку Поттера я заметил слишком поздно. Из-за того, что мальчишка опоздал на урок, ему пришлось сидеть одному на последней парте. В этом тоже был мой промах: не стоило его вообще пускать в класс после звонка, но в тот день я проявил неуместное снисхождение, за что и поплатился. Оказавшись вне радиуса грейнджеровского влияния, Поттер решил выполнять поставленную задачу собственными силами. Неудивительно, что это привело к катастрофе. Особенность приготовления холелитолитического отвара была в том, что его было нельзя варить в медном котле. Медь вступала в реакцию с ядом акромантула, который входил в состав ингредиентов. Подобное соединение неизбежно приводило к взрыву. Я акцентировал на этом внимание, когда читал лекцию. Мне показалось, что даже умственно отсталые меня услышали и взяли оловянные котлы. Но нет же! Поттер решил демонстрировать свою избранность во всем - в том числе, и в соблюдении правил техники безопасности. Я успел лишь краем глаза заметить завихрения странного дыма с последней парты и вскочить с места. В следующую секунду зелье Поттера громко зашипело и, взвившись к потолку подобно гейзеру, обрушилось на своего создателя. Раздались испуганные крики, и весь класс разбежался по стенам - подальше от опасного места. Патил отшвырнула от себя мантию, на которую сзади попало варево Поттера, и принялась вертеться перед Браун, чтобы та оценила нанесенный ущерб. - Нужно было взять оловянный котел, Поттер, а не медный! - закричал я в бессильной злобе, подлетая к виновнику происшествия. Видит Мерлин, это была последняя капля. - Оловянный, конченый вы идиот! Поттер сидел с круглыми глазами не шелохнувшись и выглядел так, будто его оглушили. По его выражению лица я понял, что ничего из сказанного мной он не услышал. В моей голове с бешеной скоростью начали проноситься трехзначные числа баллов, которых Гриффиндор должен был в следующую минуту лишиться. Но взглянув на обваренные руки Поттера, я решил отложить наказание на потом. Я хотел было скомандовать, чтобы он убирался в больничное крыло, но на моих глазах стало происходить нечто странное. Кожа на руках мальчишки пошла молочно-розовыми пузырями, которые начали лопаться от натяжения и сочиться мутным гноем. Поттер вытянул пальцы и, зажмурившись от боли, застонал. - Гарри! - к нему бросились Грейнджер с Уизли. - Сэр, с ним что-то не то! - С рождения, я полагал. - Позвольте, мы отведем его в больничное крыло! В ином случае я велел бы им сделать именно это. Но тогда я понимал, что до больничного крыла Поттер может не дойти. Не то чтобы я за него волновался - просто не хотел брать на себя ответственность, если с мальчишкой случится что-то непоправимое. Нужно было оказать ему срочную помощь до того, как за него примется Помфри. Мой кабинет был слишком далеко, поэтому выбор пал на лаборантскую, которая находилась рядом с классом - я помнил, что там находился универсальный антидот широкого спектра действия. - Всем оставаться на своих местах и продолжать работать. Поттер, за мной! Грейнджер хотела выдать что-то умное, но я не дал ей этой возможности. Я выдернул Поттера из-за стола и приказал следовать на выход. Мальчишка поднялся на ноги с большим трудом и неуверенно двинулся к двери. Была дорога каждая секунда, поэтому я, не церемонясь, схватил его за рукав и потащил за собой. - Куда именно на вас попало зелье? - первым делом спросил я, захлопнув дверь лаборантской и вытащив склянку с антидотом. - На руки и… на ноги. - Снимайте рубашку и штаны, - бросил я, роясь в ящике в поиске бинтов, но заметив, что Поттер застыл в нерешительности, гаркнул: - Живо! Мальчишка тут же пришел в себя и начал неловко снимать одежду. Через мгновение он остался передо мной в одном белье. Из-за произошедшего я сильно нервничал, потому руки у меня тряслись. Поттеровский состав оказался на зависть токсичным, и ошпаренные участки тела выглядели отвратительно. Протирать там было нечего, так что я просто начал лить антидот мальчишке на руки и бинтовать их. Зелье выплеснулось Поттеру на ноги: его бедра были покрыты розовыми пузырями до колен. Я попробовал лечить его стоя, но это оказалось неудобным. - На стол! - скомандовал я, толкая мальчишку к стоящему сзади столу для ингредиентов. - Что? - Залезайте на стол, я сказал! А еще лучше лягте на него. Мальчишка повиновался, и я принялся поливать ему ноги. Пока я бинтовал его, мне пришлось осмотреть все тело на предмет повреждений. Грудь и живот были чистыми. Судя по всему, брызги попали на лицо, но повреждения были незначительными: я просто обработал ожоги на щеках и над бровью, решив, что с этим справится Помфри. Белье Поттера было сухим - половые органы остались нетронутыми. Я делал все торопливо и отрывисто, не обращая ни малейшего внимания на самого мальчишку. Заправив бинт, я решил, что Поттера можно отправлять в больничное крыло. Его одежда была испорчена, поэтому я вытащил из шкафа одну из своих старых рабочих мантий и бросил ему, чтобы он прикрылся. Мальчишка слез со стола, и я окинул его оценивающим взглядом. Его лицо побагровело, будто ему было тяжело дышать. Я вновь испугался, что он может лишиться чувств до того, как упадет на больничную койку. Поэтому я взял его за подбородок и принялся разглядывать. Дышал Поттер нормально. Я бы даже сказал, не дышал, а сопел - обиженно и шумно. Он старательно прятал от меня глаза и кутался в мятую мантию. Я неожиданно понял, что мальчишка сконфужен происходящим. Ему было стыдно от того, что я видел его в одном белье. Я хмыкнул. Какие мы скромные, кто бы мог подумать! И куда подевалась вся спесь и наглость? Что ж, так ему и надо. Мистер Поттер в очередной раз поплатился за свою глупость. Не желая больше возиться с безнадежным студентом, я распахнул дверь: - Отправляйтесь в больничное крыло. Одежду оставьте здесь - эльфы вернут ее вам, когда отстирают от той дряни, которую вы приготовили. Поттер пробормотал что-то, отдаленно напоминающее благодарность, и, ковыляя, вышел из лаборантской. Подол мантии, которая явно была ему длинна, волочился за ним по полу. Оставшись один, я дал себе минуту передышки, чтобы отойти от пережитого стресса, прежде чем вернуться в класс. На нервной почве зуд стал нестерпимым. Я опустил взгляд на свои руки и понял, что нервы были ни при чем. Бинтуя перемазанного какой-то гадостью Поттера, я забыл надеть перчатки, и ядовитая смесь попала мне на руки. Я открыл кран с холодной водой и опустил горящую кожу под ледяную струю. Стало немного легче, но вскоре от холода заболели кости. Пришлось закрутить кран обратно. Я привалился к стене и прикрыл глаза. Дьявол, да сколько можно? Если происходило какое-то дерьмо, так в нем непременно был замешан Поттер! Мои моральные силы были на исходе. Я некстати подумал о том, что несколько минут назад он лежал передо мной в подштанниках, а я трогал его голыми руками. Я невольно осознал, что вылей Поттер зелье себе на пах, мне пришлось бы снимать с него белье и накладывать повязки на яйца знаменитому мальчику. От отвращения меня передернуло. Не дай Мерлин, такое когда-нибудь увидеть - я терпеть не мог Поттера даже на расстоянии, а подобные прикосновения к нему осквернили бы мое достоинство. Я неожиданно понял, что не хотел бы, чтобы Поттер растрепал кому-то об оказанной мной помощи. В моих действиях не было никакой двусмысленности, я лишь старался действовать профессионально, но подросткам свойственно все опошлять и извращать факты. У гриффиндорцев повышенная склонность к саботажу и нарушениям, и они используют любую возможность, чтобы скомпрометировать меня и опорочить мое имя. Мне следует быть осмотрительнее. Я запер лаборантскую и направился обратно в класс, надеясь, что в мое отсутствие никому больше не пришло в голову опрокинуть на себя котел. *** Уже подходя к двери, я понял, что Минерва была не в духе. Ее недовольство ощущалось, как раскаленные потоки воздуха; я догадался об этом по категоричному тону, которым Минерва пригвождала кого-то у себя в кабинете. - … Это продолжается третий месяц подряд!.. - донеслось до моего слуха. Я без стука вошел. На ковре перед деканом Гриффиндора был не кто иной, как Гарри Поттер. Какая удача! Мне определенно было что добавить к заслугам "особенного" мальчика. - … в этом месяце вы не появились на половине занятий по Травологии и ни на одном - по Астрономии! - Я говорил с профессором Стебль и профессором Вектор о том, что сдам все пропущенные темы… - А где вы были в это время? Вас не могли отыскать во всем замке! - В гостиной Гриффиндора, профессор… - Не лгите, Поттер! Вас там не было. Ни там, ни в библиотеке - ни где бы то ни было еще! Также мне доподлинно известно, что вас не было в спальне с четверга на пятницу на прошлой неделе, - Минерва встала. Она подошла к шкафу, сняла с полки увесистую папку и достала из нее несколько листов. - Я попросила других преподавателей составить ведомости о вашей успеваемости, - сказала она возвращаясь за стол, - так вот, Поттер, судя по результатам, которые прислали мне коллеги, вы - не успеваете! - Позвольте вставить замечание от своего лица, раз уж речь зашла об успеваемости, - вмешался я, - спешу вас уведомить, что в конце этого года я не допущу Поттера к СОВ по зельеварению, и зачет ему выставлен не будет. Я четыре года закрывал глаза на его неспособность обучаться моему предмету, но в этом году Поттер побил все рекорды. Он не в состоянии выполнять даже элементарные инструкции. С моей стороны будет преступлением пойти на поводу у жалости и позволить Поттеру перейти на следующий курс. - Очень прискорбно это слышать, профессор Снейп, - закусила губу Минерва и послала Поттеру уничижительный взгляд, - я в курсе, что наибольшие трудности у мистера Поттера связаны именно с вашим предметом, - она вновь обернулась к мальчишке. - Поэтому учитывая серьезность ситуации, я пару дней назад послала письмо мистеру и миссис Дурсль, в котором сообщила о проблеме их племянника без прикрас. Поттер заметно вздрогнул и взволнованно посмотрел на декана. - Сегодня утром я получила ответ. Ваши тетя и дядя оказались очень расстроены таким положением дел. Но, учитывая вероятность, что вас могут исключить, они намерены начать поиски магловской школы, которую вы закончите экстерном… - О, Господи, профессор, умоляю! - от волнения у Поттера задрожал голос. - Я обещаю, что закрою все долги до Рождества, только не говорите так! Исключить меня из школы и лишить магии слишком жестоко! Я не смогу жить в мире маглов, как прежде, я не вынесу этого! - Я сожалею, мистер Поттер. Но вы не оставляете нам выбора. Мы и так идем на уступки, но ситуация не меняется. Что с вами стало в последние два года? По какой причине так ухудшились ваша дисциплина и успеваемость? Разумеется, Поттер молчал. Минерва испытующе смотрела на него. - Я думаю, что вы неоднократно покидали территорию Хогвартса, - неожиданно заявила она, прищурившись. - У меня пока нет доказательств, но если я выясню, что такое имело место быть, наш следующий разговор будет происходить в кабинете директора. Не знаю, когда и с какой целью вы могли это делать, но имейте в виду, что подобные отлучки неминуемо закончатся вашим отчислением. - Но я никогда… - Довольно, Поттер. Ваш срок сдачи долгов - до Рождества. Поторопитесь, так как у вас осталось немного времени. - Да, профессор. Спасибо. - Вы свободны. И учтите, - мальчишка обернулся в дверях, - если я выясню, что вы покинули территорию школы, вы сразу же будете исключены. Вам это ясно? - Да, профессор, - было видно, что Поттер пытается придать своему голосу уверенности, но выходило неубедительно. - Хорошо. Я вас предупредила. Дверь закрылась, и Минерва разочарованно бросила ведомости в ящик стола. - Северус, у него действительно все так плохо с зельями, как ты говоришь? - Хуже, чем можно представить, - безжалостно отрезал я. - Даже если до конца года он будет шелковым в дисциплинарном плане (в чем я сильно сомневаюсь), его все равно отчислят из-за тролля по моему предмету. - Неужели ничего нельзя сделать? Пойми, если Гарри отчислят, будет большой скандал, "Пророк" не упустит возможности осветить это происшествие… - Это не наша забота. Пускай Альбус объясняется с репортерами. К тому же, случай с Поттером станет уроком для других студентов. Минерва принялась крутить перо в сухих пальцах. - Гарри - неплохой мальчик, - оправдывающе начала она, - но этот переходный возраст… - Он - квинтэссенция своего наглого, безответственного отца. - Я переживаю за него, Северус. Он сирота, и ему правда будет тяжело жить среди маглов с его-то прошлым. Уверена, он не делает ничего дурного, но я боюсь, что он может навредить себе... Я закатил глаза. - Сколько лет я слышу эту песню! Мальчик - сирота, мальчик - знаменитость, поэтому ему все сходит с рук. Почему мы каждый раз должны идти на сделку с совестью из-за того, что Поттер числится у нас на особом положении? С меня хватит. Если у Поттера будет выходить тролль за год - он получит тролль. И на этот раз я не сделаю ни малейшего усилия, чтобы подстелить ему солому. Минерва выглядела расстроенной. - Конечно, я понимаю, что ты не обязан этого делать… Но может ты позанимаешься с ним зельями дополнительно? Вдруг у Гарри начнет получаться… - Ни за что, - отрезал я, чувствуя раздражение. - Извини, Минерва. В моем графике не предусмотрены оплачиваемые часы, которые я мог бы потратить на идиотов, чтобы изучать с ними пройденный материал по второму кругу. Поттер придет в эту среду и отработает занятие, на котором взорвал котел. Перед этим он выучит тему и рецепт нужного зелья. Если он этого не сделает, то получит очередной тролль, и я буду не в силах это изменить. - Но в среду у Гриффиндора тренировка по квиддичу! - Сожалею. Придется расставить приоритеты. Заставь Поттера выучить зелья, если тебе небезразлична его судьба. Это мое последнее слово. К слову, о квиддиче. Предлагаю обсудить расписание тренировок наших команд - разве не ради этого я, собственно, пришел? *** Я никогда не сомневался в том, что Гарри Поттер - худшее, что произошло со мной в моей карьере. С первого дня его прибытия в Хогвартс я понял, что наши отношения не сложатся. Он был плохо воспитан, груб, нагл и имел дурацкую привычку смотреть исподлобья, когда с ним разговаривали. Я молчу про неопрятный внешний вид и раздражающие высокомерные интонации, точь-в-точь повторяющие манеру Джеймса Поттера. Учился он плохо: до конца третьего курса еще терпимо - можно было, закрыв глаза, поставить "Удовлетворительно", потом же - просто отвратительно. Причем стыдно за подобную успеваемость почему-то всегда было Грейнджер, а не Поттеру. Преуспевал мальчишка только в двух вещах - в квиддиче и нарушении правил. У него была потрясающая тяга к деструктивному поведению и желание совершать что-то запрещенное. На третьем курсе он оказался замешан в одной криминальной истории. Но каким-то образом ему удалось обставить все так, что доказать его причастность было невозможно. Два с лишним года назад из Азкабана сбежал сумасшедший убийца Сириус Блэк. Мы полагали, что он может охотиться за мальчишкой, чтобы убить его. Как обнаружилось, мы не ошиблись. Блэк добрался до Хогвартса и прятался где-то в окрестностях Хогсмида. Все были страшно напуганы, территорию школы днем и ночью охраняли дементоры. Как ему удавалось столько месяцев не попадаться им в лапы - черт его знает. Но ничто не может продолжаться вечно. Блэк нашел способ пробраться в школу мимо дементоров и, улучив момент, выкрал мальчишку - двое студентов видели, как Блэк уводил Поттера в Запретный лес. Весь преподавательский состав бросился за ними, но дементоры оказались быстрее. Они почуяли Блэка и устремились за ним. Это была катастрофа. Мы уже приготовились к тому, что найдем тело преступника, а вместе с ним - обездушенное тело мальчика… Но все оказалось иначе. Наше внимание привлекла яркая вспышка среди деревьев. Поттер нашелся на поляне. Живой, но без сознания. Никаких дементоров поблизости не было. Мы принялись искать Блэка, но не смогли обнаружить никаких следов. Впоследствии мальчика расспрашивали, куда подевался убийца. Поттер уверенно заявлял, что никогда не видел Блэка и никуда с ним не ходил. По его рассказу выходило, будто на него напали дементоры, от которых ему удалось защититься. Подобная версия представлялась маловероятной и крайне подозрительной - с учетом того, что были свидетели, которые видели его вместе с Блэком. Но сколько бы мы ни пытались допрашивать мальчишку, он раз за разом повторял одно и то же. С тех пор кое-что изменилось. Поттер стал в разы хуже учиться и время от времени исчезать из нашего поля зрения. На него не действовали никакие уговоры о том, что Блэк еще на свободе, что он безумен и представляет опасность. Каждый раз Поттер упрямо делал вид, что не понимает о чем идет речь, и продолжал вести себя, как безрассудный придурок. Не было ни одного разумного довода в пользу того, что мы до сих пор его не исключили. К величайшему несчастью, Поттер был знаменит в магическом мире, как человек, обманувший смерть. Аномальная редкость, музейный экспонат. Мой хозяин, которого я предал, много лет назад пытался убить мальчика, но сделал это из рук вон плохо. И теперь судя по всему, Поттер пытался закончить его дело и втаптывал свою жизнь в дерьмо, как мог. В мальчишке не было ничего особенного, кроме мрачного факта в биографии, который волшебным образом действовал на руководство школы и раз за разом спасал задницу Поттера от проблем. Я терпел его выходки до пятого курса. Но когда к моим мучениям присоединился дерматит и приближающийся рубеж в тридцать пять лет, мое терпение иссякло, и я решил: спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Мальчишка обходился моей нервной системе слишком дорого. Поэтому в этом году я планировал добиться его исключения. Я намеревался использовать любую возможность, которую он несомненно рано или поздно мне предоставит. И после того, как Гарри Поттер навсегда уйдет отсюда со своим чемоданом, я наконец смогу вздохнуть спокойно.