***
Дженк уже успел переодеться в свою домашнюю белую футболку и чёрные тренировочные штаны, в голове зародилась мысль, что Джемре уже давно нет. — Да где же ты? — вслух проговорил шатен, уже в третий раз не дозвонившись до супруги, хотя та вроде как ушла за телефоном. В груди поселилось неприятное чувство, и парень сорвался с места, открывая дверь и собираясь самому дойти до гаража, но перед его взором встала матушка. — Мам, если хочешь поговорить, то давай чуть позже. — сказал он, как отрезал, вырываясь вперёд и останавливаясь лишь через пару метров, услышав голос матери. — Если ты за своей жёнушкой, то я видела, как она вместе с Недимом минут пять назад покинули пределы особняка. — её голос был твёрд и резок. Сердце парня упало в пятки. Карачай медленно развернулся, смотря в лицо матери, стараясь найти в них ложь и злорадство. Но там было лишь сожаление. — Мне жаль. — Что тебе жаль? — леденящее спокойствие обрушилась на него, невидимая занавеса стала опускаться вокруг него, не давая чувствовать чувство внутри. — Жаль, что твоя жена побежала гулять со своим возлюбленным стоило вам вернуться из отпуска, ещё и ночью, скрываясь, — безжалостно проговорила Шениз, складывая руки на груди и медленно подходя к сыну, который сделал шаг назад. — Надеюсь, ты закончила, не хочу больше слушать. — из его уст словно лилась сталь, заставляя всё вокруг замереть в этом миге, Дженк чувствовал, как внутри стала образовываться пустошь, а он словно вот-вот в неё провалиться. Вот-вот и все тучи мира сгустились над его головой. — Слушать правду, сынок? Я говорила, что уничтожу её. — рыжеволосая дьяволица положила свою руку на плечо сына, призывая остановиться. Но он был её чадом. Поэтому не было ничего удивительного, когда тот резко развернулся, хватая запястье матери, которая только что этой рукой нежно прошлась пальцами по его взрослому плечу. — Не смей, мама. Я не позволю тебе вновь думать, что только ты можешь защитить меня. Только ты будешь любить маленькое чудовище!.. — Ты думаешь, она тебя любит? — прокричала Шениз, пытаясь вырвать руку, но шатен сжал её ещё крепче. — Ты думаешь, она примет тебя со всеми твоими ошибками? Ты рассказал ей о Джерен, сынок? Она приняла то, что что ты отец ребёнка её сестры? Скажи-ка мне, будет ли она рядом, когда твой отец уничтожит нас, после того, как узнает, что это ты скинул маленького Недима с балкона? — последнее она прошипела шёпотом, чтобы только он услышал её. Смотря прямо в глаза своего сына и видя, как она наливаются кровью. — Она пойдёт за тобой в ад, Дженк? — Меня могут любить, мама! Я не достоин любви, знаю без твоих нотаций! Я не достоин ничего, что окружает меня! Я совершил много ошибок, да! Но я думал, что ты будешь рядом со мной, безвозмездно и с полным сердцем любви! Потому что ты моя мама! Почему ты постоянно попрекаешь меня моими ошибками? Займись собой уже, мама! Я так не могу! — весь дом слышал крики Дженка, раз Джерен в пижаме сбежала с лестницы, а Дамла вылетела из своей комнаты, с широко разинутым ртом. — Я не знаю пойдёт ли она за мной в ад! Но я за ней спущусь в преисподнюю и поднимусь в самую ввысь! — глаза налитые кровью дали влагу, а руки начало трясти. Только сейчас он осознал, что держит руку матери с такой силой, что там могут остаться синяки. Резко отпустив её, шатен сделал шаг назад. Дамла подбежала к ним с вопросом «что происходит?», и обнимая их мать. Джерен же подошла к Дженку, хватая того под руку и вводя в его спальню, закрывая за ними двери. — Я думала ты её убьёшь. — Уходи. — Дженк, я… — Я сказал: уходи! Джерен помялась у дверей, а после прошла вглубь, присаживаясь на кресле, упираясь локтями в колени. Прочитав на лице Дженка вопрос, она лишь пожала плечами, кивая на кровать, призывая присесть. — Лучше наори на меня и выговорись мне, нежели сорвёшься на сестру. — Что за пожертвования в фонд «Счастливого брака Дженка и Джемре?» — Смейся сколько влезет, но я лишь хочу помочь, — в голосе девушки звучало сожаление и понимание, она слегка нахмурилась, когда Дженк потёр затылок. — Джерен, что ты хочешь от меня? — Почему вы так ругались? Я слышала… Я услышала, как она произнесла моё имя, поэтому сначала вышла из комнаты. — ей было неловко задавать этот вопрос. — Джемре уйдёт от меня, когда узнает о мелком, ты ведь знаешь, да? — резко выпалил Дженк, поднимая свои глаза, наполненные слезами. Светловолосая лишь удивлённо выдохнула. — Дженк… — Ты стала моей ошибкой, понимаешь, прости меня за эти слова, но ты моя величайшая ошибка, Джерен. — Ты тоже моя величайшая ошибка, Дженк. Я думала, что влюбилась в тебя, когда мы переспали, думала, что любила, когда узнала о малыше, думала, что не смогу без тебя жить, когда ты отвернулся от меня. Но нет. Я смогла и поняла, что ошибалась. Ты был лишь моей мечтой, но не моей жизнью. Ты стал моим величайшим опытом. После того, как Недим встал на ноги, мы с ним просто были командой. А сейчас нашли спасение в друг друге, понимаешь? Как вы с Джемре. Мы долго шли к этому, намного дольше, нежели вы с сестрой. Я не говорю, что люблю Недима. Говорю лишь то, что готова на всё ради него. — на одном дыхании поведала беременная Карачай, выпрямляясь в кресле и с интересом наблюдая за отцом своего ребёнка. — Ты не обязан говорить Джемре о малыше. — Нет, я обязан. Я люблю её. И могу сказать это стопроцентно. — прошептал Дженк, чувствуя, как после монолога Джерен внутри образовалась какая-то тёплая пелена, закрывающая недавно образовавшуюся пропасть. — Тогда… Знаешь, у моей сестры большое сердце… Она столько раз находила в себе силы простить меня. И сейчас простила. Она примет. Не сразу конечно, но примет, правда, я надеюсь на это. — ласково пояснила Джерен, поднимаясь с кресла и поправляя штаны пижамы. — Скажи ей до родов. Они через месяц. — Как там… Как там малыш? — тихо спросил Дженк, немного потупив взгляд и ища всё, что угодно, лишь бы не смотреть на смеющуюся девушку. — Хорошо, он отлично. Недим разговаривает с ним по ночам, говоря, что его дядя оболтус. — Дядя? — Ты лишь дал нам биологическое начало, но это не делает тебя отцом. Недим хочет воспитывать его как своего. Тем более чёртов Дженк Карачай и отец, слова несовместимые. — шатен был обескуражен словами девушки и лишь удивлённо вскинул брови, когда та вновь засмеялась. — Вы не будете разводиться? — Нет, мы двигаемся. Часто разговариваем. Пришли к тому, что Недим испытывает к сестре привязанность и любовь, как к человеку, а не девушке. Она первая, кто стал с ним хорошо обращаться, не считая папы Агяха. — её голос был спокоен, а на лице через мгновение появилась тёплая улыбка, заставившая Дженка тоже улыбнуться. — Спасибо, что доверилась. Что рассказала. — Ну я же должна с кем-то дружить! Думаю, ты отлично подойдёшь! — с этими словами и озорными смешками Джерен покинула его спальню, прикрывая за собой двери. Сам же шатен лёг на кровать, подкладывая руки под голову и выдыхая. «Любовь, как к человеку, а не к девушке.» Он должен доверять своей супруге, должен верить ей. Это его Джемре. Она не поступит так с ним.***
Они сидели уже около десяти минут на пристани в полном молчании. — Я не могу поверить, — вдруг проговорила Джемре, убирая волосы с лица и смотря на ночной залив. — Я тоже не мог долго поверить, хотел обрушить это на него. Но Джерен остановила меня. — голос Недима был спокойный и напряжённый одновременно. — Это станет для него ударом. Он не переживёт. Не простит своей матери. Сойдёт с ума, понимаешь? — вся стойкость с которой она ещё недавно твердила парню, что всё, что он рассказал полнейший бред и подобного не может быть, пропала с концами. — Понимаю, Джемре, поэтому и рассказал тебе. На любого из нас он сорвётся, закроется. Но от тебя возможно и нет. Мы понадеялись, что ты расскажешь ему. — Что? Как я ему расскажу, что его отец не его отец? И что дядя, которого он презирал всю жизнь, вдруг стал его биологическим отцом, объясни мне? — в словах сквозила истерика, возможно так и было. — Это неважно. Дядя останется его отцом понимаешь? Он его воспитал. Дядя и мне отец. Он моя семья. Я тоже презираю своего родного отца за такую низость. Да, он был рядом со мной в детстве, но выходит он знал, что Дженк его родной сын и оставлял без любви. Он никогда не позволял Дженку играть в новые игрушки, лишь отдавал мои, когда те мне надоедали. Неужели, ты не понимаешь, Джемре? Он оставил его без любви, давая дяде постоянные командировки. Я видел, как Дженк сидел в гостиной и постоянно ждал своего отца, а мой отец… Лишь постоянно унижал его за любую проказу… Наказывал… — Недиму не было приятно погружаться в эти воспоминания, поэтому он лишь зажмурился. — Что он делал Дженку? — в голове возникла картинка, как маленький Дженк случайно разбил одну из сотен кружек в этом доме, а его дядя… отец… наказывает его крича и ударяя. На глазах появилась влага. — Неважно, слышишь, неважно, просто сделай это. Как только он узнает, я смогу уничтожить Шениз. — Недим поднялся с лавочки, вдыхая прохладный ночной стамбульский воздух. — Пора возвращаться, твой муж, наверное, потерял тебя. — Дженк! — воскликнула девушка. Она всё это время думала о муже, но ни разу не подумала, что он будет беспокоиться. Стоило ей соскочить с места, как они вдвоём устремились назад к особняку. К этому центру лжи и тьмы.***
Джемре осторожно вошла в спальню, чувствуя от себя прохладу города и уже представляя истерику мужа, но всё оказалось наоборот. Шатен мирно сопел на кровати в странной позе, руки были заложены под головой, а сам он как будто рассматривал потолок, но веки его были прикрыты. Она долго смотрела на то, как он спит, упершись на косяк и нежно улыбаясь. В какой-то миг он открыл глаза, поворачивая голову и сонно моргая. — Что ты там стоишь? Давай, ложись, я без тебя уснуть не могу. — Ага, я видела, как ты храпел, — весело прошептала девушка, чтобы не спугнуть сонную атмосферу. Быстро надев свою ночнушку, Карачай вернулась в спальню, где кровать уже была расстелена, а Дженк занял свою сторону кровати, раскинув руки. Немного постояв у края, шатенка легла в кровать, прямо в объятия её мужа, который сразу прижал её к себе теснее, утыкаясь носом в её волосы. Сладкое спокойствие охватило её. И она мирно заснула, вдыхая его запах и решая до утра забыть всё, что произошло этой ночью.