***
Сложно сказать, с чего началась эта история, наверно, потому что и конца ее до сих пор нет. Семья — это всегда счастье и любовь, а семья с детьми вдвойне счастливая и полная. Семейство Ли было благословлено небесами мальчишками-близнецами, которых прозвали Юнги и Джихун. Дети были отрадой для родителей, которые всем сердцем любили своих малышей. — Помню мягкий голос мамы: «Джихун-и, Юнги-я, посмотрите в камеру, малыши», — говорила она и держала в руках камеру. Это самое первое воспоминание, которое я помню, наверное нам было не больше года, — задумчиво сказал подросток, с некоторой жадностью поедая сладости из общей миски. — А у тебя? Мальчик, сидевший напротив с полным ртом сладостей, на мгновение остановился от своего процесса поедания. Он выглядел точь-в-точь как первый, словно отражение в зеркале: такие же лисьи темные глазки, такие же слегка вьющиеся каштановые волосы, такое же кукольное бледное лицо с аккуратными чертами. — Ну, хен, я мало, что помню, но самое ранее воспоминание, которое всплывает: нам тогда было по пять лет, был наш день рождения, и папа уронил праздничный торт, потому что наступил на хвост нашему коту и испугался, а затем мы все пошли в зоопарк. Конец. — Быстро и непонятно протараторил он с набитым ртом, ни на миг не усомнившись в том, что его поймут, потому что его брат, Юнги, и не такие его мычания расшифровывал, впрочем это работало и в обратную сторону. — Мальчики, а ну живо спускайтесь вниз и конфеты не забудьте с собой взять. — Рассерженный материнский голос заставил близнецов застыть в одном положении. Они сидели на чердаке среди пыльных коробок и непонятных вышедших из моды вещей, перенесенных сюда после смерти родителей отца, они были те еще коллекционеры разных штучек, которые очень даже мелким сорванцам нравились. Пробужденная ото сна пыль летала по воздуху, пропитанному запахом старости, деревянный пол то и делал, что поскрипывал, но это мальчишек не пугало, наоборот будоражило их молодые умы на создание различных воображаемых ловушек и противников, готовых вот-вот проникнуть в их небольшую штаб-квартиру среди полупустых ящиков и дряхлых книжек, которые жаль выбрасывать. Но на этот раз даже пыль не помешала сделать лишнее движение, чтобы не выдать близнецов, которые испуганно переглядывались друг с другом и совместно пытались найти выход из ситуации. — Ли Юнги, Ли Джихун, быстро спускайтесь с чердака, — голос мамы звучал ближе, чем в прошлый раз, — она стояла прямо под мальчишками, ожидая, пока они спустят лестницу и соизволят послушаться мать. Одновременно вздохнув, близнецы в один голос сказали: — Хорошо, мам. Они спустились в теплый и светлый зал, где их ожидал отец. Мужчина с темными волосами и хмурым взглядом в домашнем халате восседал на диване, когда сыновья подошли ближе, он пытливо смотрел в глаза то одному, то другому. — Кто? — Это был единственный вопрос, который глава семейства задавал, когда близнецы делали пакости, и дети знали, как нужно отвечать, чтобы не разочаровать родителей. Честно. — Я, — неуверенно и тихо ответил Джихун, сминая края запачканной футболки, потому что это была его идея взять конфеты без разрешения старших. — Юнги, почему не остановил брата? — Задал очередной вопрос мужчина. Старший из близнецов поднял свой хмурый взгляд, — он был больше похож на отца, и встряхнув пыльные шорты, пробубнил: — Мы оба хотели конфет покушать. — Хорошо, — тут же голос отца потеплел, — идите сюда, — мужчина раскрыл руки для объятий, и мальчишки мигом рванули обнимать папочку. — Больше так не делайте, вот вылечите больные зубки, тогда и будете кушать сладости, а теперь марш чистить их, иначе начнут болеть. Близнецы шаловливо переглянулись и начали обнимать отца сильнее, вскоре потащив его вместе в ванную комнату. Молодая мать с мягкой улыбкой на губах взглядом проводила своих мужчин.***
Все мы часто слышим о таком явлении как связь между близнецами, и между близнецами Ли такая связь была точно, особенно ясно это ощущал младший, Джихун. Юнги рос скептиком и в подобное не верил, то, что они понимали друг друга, даже не говоря вслух, он воспринимал как должное. Так как они были схожи характерами, ни один, ни другой не желал уступать и каждый верил в свое. Это было их единственное различие. Мнение многих останавливается на том, что близнецы схожи только внешностью, но это не относилось к близнецам Ли, имея абсолютно идентичную внешность, они так же имели одинаковый склад ума, темперамент, хобби и увлечения. — Это так забавно, что даже спустя три года совместного обучения, нас не научились различать, — с толикой грусти прошептал старший. Братья сидели на берегу реки, погода позволяла. Они выпустились из средней школы с одинаковыми отметками, даже учителя этому успели подивиться. — Ага, как думаешь, и в старшей так будет? — поинтересовался Джихун, смотря на багровый закат взглядом своего брата. С возрастом их схожесть только усилилась, не то что одноклассникам было сложно различить их, порой даже сами родители путали близнецов. — Не знаю, — Юнги ослабил галстук школьной формы, которую теперь он больше не наденет, так и хотелось стянуть пиджак, но вечерний ветер начинал крепчать. — Пошли домой, наверно, папа с работы пришел пораньше. Как и сказал Юн, глава семейства отпросился с работы пораньше, чтобы отпраздновать в кругу семьи выпуск своих любимых сыновей. Мужчина помогал жене с накрыванием стола. — Мальчики, дайте обниму. — Мать выбежала из кухни, обнимать сыновей. Близнецы с радостью поластились с матерью. — Как же я могла забыть снять фартук, — сокрушительно вскрикнула женщина, увидев, что запачканный фартук размножил свои пятна на школьных формах выпускников. По обычному переглянувшись, парни притянули свою маму, обнимая сильнее. — Да ладно, мам, все равно эту форму больше носить не будем, — словно довольный кот протянул Юнги. — Да, да, — согласился с ним брат, чмокая маму в лоб. Застав такую картину, глава семейства не удержался и тоже присоединился к семейным объятьям, которые продлились чуть дольше, чем обычные. На улице наступил необычайно темный вечер без луны и без звезд. Быстро переодевшись, юноша вышел из своей комнаты, застав брата уже ожидавшим его. Их взгляды встретились, и каждый прочитал в глазах другого вызов. — Кто первый добежит до кухни, тот победил, — поставил условие Юнги, готовый в любой момент побежать, но его пыл тут же угас, потому что каким-то восьмым чувством понял, что брату чутка нездоровится. — Блин, иди без меня, хен, — сказал торопливо Джихун, придерживая живот через ткань домашней футболки, — последняя бутылка бананового молока была явно лишней. — Младший широкими шагами направился в сторону уборной. Немного грустно вздохнув, Юн пошел на нижний этаж своей домашней пошаркивающей походкой, которую так любил копировать младший. — Отравился что ли, — предположил Ли младший, через некоторое время выйдя из уборной с головокружением и тошнотой, он не сразу заметил гнетущую тишину, которой обычно не бывало в их доме. В коридоре свет не был включен, лишь освящение с лестницы немного позволяло видеть очертания предметов и дверей. Джихун медленно спустился на первый этаж, но был очень удивлен отключенному свету в гостиной и кухне, а не зашторенные окна ничуть не помогали рассеять темноту. — Мам, пап, хен? Вы хотите сделать мне сюрприз? — С нервным смешком спросил он, медленно шагая к выключателю. В воздухе витал странный запах, смешанный с запахом домашней маминой еды. Пошуршав пальцами по стене, Джихун нашел рубильник и нажал на него. Лучше бы он этого не делал. Ужас застыл в его глазах, когда лампа окрашенная кровью, налила красным светом гостиную, где лежали окровавленные и истерзанные ножом тела его родителей. Не раздумывая, он подбежал к ним и начал трясти их, по локти пачкаясь в еще теплой крови. — М-мам, п-пап, очнитесь, откройте глаза, — Ли плакал, но продолжал трясти и просить, чтобы они очнулись. Ему было не видно из-за слез, что глаза его родителей отсутствовали на местах. Джихун не заметил, что под столом лежал его брат, и дернулся, когда Юнги схватил его за ногу, у него был распорот живот, рядом с которым лежали вывалившиеся кишки в луже крови. — Х-еен, — младший не мог говорить связно, его тело трясло. Он подполз к умирающему брату. — Хен, не спи. Не закрывай глаза. Хен, — он орал и плакал. Последние слова своего брата, Джихун так и не смог услышать сквозь ужасный звон в ушах. — Нет, хен. Не умирай. — Он судорожно схватил вывалившиеся внутренности и попытался запихнуть обратно. — Вот, все как прежде. П-проснись, хен. Хен. Н-нет. Прошу, нет.***
В пустой похоронной комнате сидел один Джихун, остальные уже ушли, немного посочувствовав утрате парня. На нем был черный пиджак его покойного отца, за неделю Ли скинул треть своего веса, превращаясь из спортивного в тощего и больного паренька. Он слишком долго плакал, реки слез высохли, а последние силы он потратил на то, чтобы полицейские нашли убийцу, которым оказался умалишенный грабитель, чтобы организовать приемлемые похороны, на которые пришли только пять человек из шестидесяти, чтобы не наложить на себя руки. — Пап, надеюсь, ты не слишком злишься, что надел твой пиджак? Прости, что мне пришлось большую часть вещей из дома продать, я не смог сохранить то, на что ты заработал. Прости. — Юноша сильно бился лбом о пол, на который успели пролиться несколько капель крови из раны. — Мам, прости своего сына. Я не смог тебя защитить, я не смог тебе помочь. — Удары становились только сильнее и чаще, но Ли не замечал боли физической, его душу терзало гораздо сильнее. — Хен. Мой хен. Почему ты, а не я? Если бы умер я, ты бы мог жить. Хен. Хен, пожалуйста, вернись. Я не верю, что ты умер. Никогда не поверю, хен. Ты — это я, я — это ты, разве не такой у нас был девиз. Хен, я не могу быть собой без тебя. Юнги-хен. Небольшой грохот раздался в полупустом доме словно раскат грома, это всего лишь Джихун без сил упал на бок, вновь начиная выть от невыносимой боли, что разрослась в его груди больше, чем он сам. Окна были открыты, все же на улице всю цвела весна. Легкий сквозняк проник в дом, самовольно слоняясь по комнатам и коридорам. — Хен? — В полудреме прошептал Ли. — Погладь меня по голове, хен. Я не могу уснуть. Словно услышав зов юноши, сквозняк мягко прошелся по макушке парня, перебирая локоны, и как будто последний поцелуй, небольшой розовый лепесток остался на разбитом лбу Джихуна, который только сейчас смог спокойно заснуть, но не надолго. Парень начал ворочаться во сне, стараясь очнуться, но у него ничего не получалось. — Ты, это ты виновен в нашей смерти, — в один голос кричали голые мертвые тела родителей, сами себя разрезая ножами. — Это ты забрал наши глаза, — говорили они, поедая свои глазные яблоки. — Ты убийца. Убийца. Если бы не ты, мы были живы. Отродье. — Нет, прекратите, хватит. Дайте мне проснуться. Не подходите. — Джихун сидел за широким столом, где было множество тарелок с глазными яблоками, что таращились на него. Руки и ноги его были связанны, а рот широко открыт. — Привет, Джихун, — из неоткуда появился Юнги с намотанные на шее кишками, а все тело его было омыто кровью и жидким калом, — Я пришел тебя покормить. — Мертвец с пугающей улыбкой начал запихивать в открытый рот юноши свои внутренности, смеясь и хохоча. — Нет, — вскрикнул Джихун, судорожно пиная и толкая одеяло. Было тихо, только часы тикали монотонно, он проснулся в своей комнате. Ли был в безопасности, только вот тело дрожало и не могло поверить, что все закончилось. Он схватился за шею, снова начиная задыхаться. Пытаясь добраться до лекарства, юноша с шумом упал на пол, сильно ударившись затылком. — Ты в порядке? — Низкий мужской голос забархатал рядом. — Дыши, Хун-а, тише, я рядом. Это просто сон. Плохой сон. Все в порядке, милый. — Молодой человек был в два раза крупнее худощавого Джихуна и в мгновение переложил хрупкое тело Ли на кровать, а сам лег рядом, обнимая и целуя куда дотягивались губы. — М-мингю, не уходи. — Джихун начал плакать. — Я виноват в их смерти. Только я. — Тише, малыш, все хорошо, ты не виноват, ни в чем не виноват, — шептал молодой человек, своим острым взором ласково заглядывая в красные от слез глаза юноши. — Я всегда буду рядом.