***
Гермиона как обычно проснулась довольно рано и сладко зевнула, заморгав от внезапно яркого солнечного света. Поднявшись с кровати, она потянулась, выгнувшись и подняв руки над головой, довольно вздохнула. Прихватив с собой одежду, девушка выскользнула из старой комнаты Джинни и на цыпочках прошла в ванную. Через час у нее будет тренировка, так что она должна еще успеть быстренько позавтракать и накрыть пледом мальчиков, которые, наверняка, снова уснули внизу. После горячего душа, она надела мантию мракоборца и прошла в свою комнату за резинкой, чтобы собрать свои густые кудри. Ее волосы стали намного послушней за время их странствий, особенно после того, как она их отрезала, потому что так было попросту безопасней, ведь иногда казалось, что волосы жили своей собственной жизнью и закрывали ей лицо в самый неподходящий момент. Сделав себе пучок, девушка заметила записку со своим именем, написанным размашистым почерком, на прикроватном столике, что вызвало ее интерес. Открыв ее, Гермиона почти сразу узнала почерк Гарри, а затем упала на кровать, закрыв рот рукой, сдерживая слезы. Она читала письмо снова, и снова, и еще три раза, запомнив его наизусть, прежде чем понять, что это все правда, а не ее разыгравшееся воображение. Шмыгая носом, она поднялась с кровати и вышла из комнаты, крепко зажав записку в кулаке. Она не могла в это поверить, была ошеломлена. Ноги сами привели ее в кухню, где девушка с удивлением обнаружила Фреда и Джорджа, которые рылись в холодильнике и что-то готовили на плите. Вообще они больше не жили в Норе, но по-прежнему проводили здесь кучу времени, приходя в гости, или просто доставали свою мать. — А, вот и наш опасный мракоборец Грейнджер пробудилась ото сна, — весело сказал Джордж, даже не смотря на подброшенный в воздух блинчик, который идеально приземлился обратно на сковороду, но Гермиона была слишком подавлена, чтобы это заметить. — Что? Все еще ученица, а не полноценный мракоборец, Грейнджер? — Спросил он, улыбнувшись ей. Фред высунул голову из холодильника, держа в руках кувшин с тыквенным соком. Он посмотрел на девушку с широкой улыбкой, которая быстро исчезла: — Ты в порядке, Гермиона? — Задал он вопрос и, закрыв дверцу, подошел ближе. — Ты еще бледнее, чем обычно. — Почти малфоевская бледность, — добавил Джордж, ухмыльнувшись. Гермиона несколько раз моргнула, пытаясь собраться с мыслями, но еще чувствовала себя ужасно: — О-они бросили меня, — наконец выдавила она, и ее губы задрожали, когда до нее дошел смысл сказанного. — Что? — Хмуря брови, спросил Фред и посмотрел на своего близнеца, но тот лишь пожал плечами. — Кто бросил тебя? — Они просто встали и ушли посреди ночи, — произнесла она тихим, дрожащим голосом. — Они сказали, что им нужно время. Написали, что им нужно уйти, — она покачала головой, уже не сдерживая слезы, и нахмурилась. — Они просто бросили меня, — почти прокричала она, переводя взгляд от Фреда к Джорджу и обратно. — После всего того, что мы пережили вместе, после всего, что случилось, они говорят мне, что я должна понять, — выплюнула она. Фред положил руку ей на плечо, чтобы убедиться, в порядке ли она: — Гарри и Рон ушли? — Медленно спросил он, все еще не понимая до конца. Она протянула ему записку, злость и печаль закипали в ней и переплескивались через край, пока просто не превратились в одну сплошную боль. Как они могли так поступить? Как они могли просто так уйти посреди ночи, думая, что после этого у нее будет все просто замечательно? Они же должны были быть ее лучшими друзьями! После того, что произошло, разве они не должны были решить эту проблему тоже вместе? Почему она не могла пойти с ними? Почему они, в конце концов, не поговорили с ней о своих переживаниях? Все, что у нее осталось, это жалкая записочка о том, что это не ее вина, и она должна понять, что им нужно время, что вокруг них было слишком много журналистов, и большие скопления людей действовали на них удушающе, что они не были уверены, кто они или кем должны быть теперь. А что, если она чувствовала то же самое? То, что она не говорила об этом, еще не значило, что ее ничего не беспокоило. Да, она присоединилась к мракоборцам, но она не собиралась быть с ними до конца жизни. И наверное, она сделала этот выбор, потому что ей было это знакомо, она боролась со злом с одиннадцати лет, и хотя она умела еще много чего, именно это засело в ней настолько глубоко, что стало уже частью ее самой. Она последовала за тем, что ей было близко, и собиралась оставаться мракоборцем, пока не поймет, что сможет это отпустить, стать нормальной, уравновешенной ведьмой, той, что не нужно бороться со злом каждый день и смотреть на мир, как на огромную проблему, которую ей нужно исправить. Она могла бы взять отпуск, могла бы поговорить с ними обо всем по душам. Но они просто собрались и свалили в ночь, чтобы найти свой собственный путь в мире, где она, очевидно, не была нужна. Фред передал записку Джорджу, его лицо тут же покраснело, а кулаки крепко сжались: — Трусы сбежали посреди ночи, — пробормотал он, глядя на абсолютно сломленную ведьму перед ним. «Трусы» даже не было тем словом, чтобы описать Гарри или Рона, особенно после того, что они спасли магический мир вместе с блестящей ведьмой, которую бросили. Но в этот момент, Фред не мог думать о них никак иначе, кроме как о трусах. Вместо того, чтобы встретиться с новым миром лицом к лицу, они просто сбежали, надеясь, что все как-то само собой утрясется и станет таким, каким им хотелось бы. За все прошедшее время он видел только то, как они играли в квиддич или в шахматы, слонялись туда-сюда по дому и ели еду его матери. В конце концов, Гермиона тренировалась, чтобы стать мракоборцем, она что-то делала, даже если это и не было основной целью в ее карьере, что он знал наверняка. Фред понимал, что им было тяжело, что на них оказывалось большое давление, но это был не повод вот так убегать. — Так, они ждут, что мы просто примем тот факт, что они ушли, и поймем их? — Раздраженно спросил Джордж. Он скомкал листок и бросил его на столешницу, повернувшись как раз вовремя, чтобы снять блинчик со сковородки, пока тот не сгорел. Он залил тесто для еще одного и вернулся к Фреду и Гермионе. Девушка прислонилась к стене, ее щеки порозовели от гнева, а слезы все текли из глаз. Фред смотрел то на нее, то на записку, и выражение его лица сменялось с гневного на сочувствующее и обратно. После этого Гермиона больше ничего не говорила, а просто опустилась на стул, уставившись на скатерть совершенно отсутствующим взглядом. Фред и Джордж понимали, что в этот момент она потеряла не просто лучших друзей, а членов своей семьи. Гарри и Рон были с ней почти с самого начала, защищали ее, полагались на ее гениальный ум, чтобы преодолеть все опасности, и были командой 24/7. Быть теперь без них было для нее настоящим потрясением. Для Гермионы Гарри и Рон были как для Форджа Дред. Она, правда, не знала, как ей теперь дальше быть. И понимая это, близнецы решили, что ни за что на свете не позволят Гермионе замкнуться в себе из-за эгоизма Гарри и Рона. Разложив блинчики и бекон по трем тарелкам, Джордж накрыл стол для странной троицы, решив юмором поднять настроение Гермионе. Если в начале на их шутки и болтовню она едва улыбалась и слегка кивала головой, то вскоре она все-таки поддалась желанию рассмеяться. — Вот она, Джордж, улыбка, способная заставить сердце любого мужчины трепетать, — театрально произнес Фред. — Осторожней там, Грейнджер, направь лучи своей улыбки куда-нибудь еще, пока Фред с ума не сошел от любви, он мне еще нужен для работы в выходные. Нельзя допустить, чтобы он пускал слюни при воспоминании о тебе и твоих молочных усах, — хохотнув, сказал Джордж. Гермиона быстро поднесла руку ко рту, широко раскрыв глаза и пытаясь вытереть молоко, пока не поняла, что даже не пила его. — О честное слово, Джордж Уизли! — Воскликнула она, закатывая глаза. — Можно ли винить меня за твою доверчивость? — Спросил тот, подмигивая. Он наклонился к ней с победоносной улыбкой на лице. — Не волнуйся. Проведешь с нами немного времени и узнаешь каждую нашу шалость. — Будешь знать, что у нас припрятано в рукавах, даже когда на нас не будет рубашек, — кивнув, добавил Фред. — И часто ты собираешься разгуливать полураздетым?— Приподняв бровь, спросила она. — Небольшая просьба, мне бы хотелось оставить завтрак у себя в животе. — Оу! Ты слышал это, Фред? Ей не нравится наше мужественное телосложение! — Воскликнул Джордж с притворным возмущением. Гермиона не смогла сдержать смешка, с интересом наблюдая, как они встали из-за стола, положив руки на свои рубашки: — Мы ей покажем, — одновременно сказали они. — Нет, нет, нет, не надо! — Сказала она, широко раскрыв глаза и размахивая руками. — Сядьте обратно и доешьте свой завтрак. Хватит глупостей, мы никогда не вернемся к теме того, что у вас под рубашками, — решительно заявила она. Близнецы перекинулись взглядами и повернулись к ней с хитрой улыбкой: — А как насчет того, что у нас под штанами? Она тяжело вздохнула, покачав головой, но осознала, что они сделали как раз то, что и хотели. Они отвлекли ее от тяжелых мыслей, что давили на нее с самого утра. Слезы больше не застилали ей глаза, и сердце больше так не болело. Вместо этого, верх взяла решимость. Если Гарри и Рон думают, что могут просто так ее оставить, то мало им не покажется. Она не будет оплакивать их и обижаться, но когда они вернутся, то задаст им по полной программе. Так она решила. Посмотрев на близнецов, девушка подумала, что они могли бы помочь ей немного отомстить друзьям, которые совсем не думали о ее чувствах. Ничего серьезного, просто что-то, что могло бы им преподать урок. Да, время разлуки для нее не пройдет зря. И так началась новая миссия близнецов — не дать мисс Гермионе Грейнджер погрязнуть в одиночестве от утраты этих двух глупых подонков, что бросили ее в такое непростое время. Если раньше связь между близнецами и Гермионой была довольно тонкой и напряженной, учитывая, что девушка была помешана на правилах, то теперь они нашли золотую середину. То что сейчас они не были в школе, удерживало от их обычных поводов для ссор. Будучи мракоборцем, она все еще была зациклена на соблюдении закона, но это им никак не мешало, и уж тем более сейчас она ничем их не поучала. У близнецов появилась возможность узнать Гермиону не только как подругу младшего брата, в которую тот был влюблен. Теперь она была просто Гермионой, их потенциальным другом и объектом важного задания. Фред и Джордж были очень рады, что девушке нужно было уйти раньше, чем проснутся Молли с Артуром, потому что это бы вернуло ее в ужасно подавленное состояние после еще одних объяснений, что Гарри и Рон встали и ушли посреди ночи, не оставив им ничего, кроме жалкой записочки. Она чмокнула близнецов в щеки и поблагодарила их за то, что они помогли ей пережить это утро, а затем ушла, чтобы учиться их всех защищать; ангел, наблюдающий за ними. Через несколько часов, когда проснулись остальные обитатели Норы, Фред и Джордж уже были готовы сообщить всем плохие новости и не удивились, когда мама попросила их присмотреть за Гермионой, они уже сами приняли это решение. Им было интересно, как она впишется в их компанию, но Фремионердж было просто ужасным именем, ровно как и Джермионед, и к большому сожалению, ей придется остаться просто Гермионой. Но это, несомненно, было начало большой дружбы.1. Пролог
1 декабря 2019 г. в 22:42
Окончание финальной битвы принесло не только мир, но и какое-то смутное беспокойство. Для некоторых это было время, когда можно было наконец-то глубоко вздохнуть и не хвататься за палочку при каждом шорохе, но были и те, кто не знал, что делать дальше. Так много людей, вовлеченных в эту войну, даже не думали о том, какая будет жизнь без нее. Гарри и Рон были как раз такими людьми. Когда прошли темные времена и все были уверены, что Волан-де-Морт больше не вернется, они поняли, что не могут найти себе места в этом новом мире. Одна их часть хотела стать мракоборцами, продолжать бороться со злом, другая же — немного отдохнуть, скрыться от всеобщего внимания.
Гарри наконец уничтожил своего противника, который мучил его с одиннадцати лет, забрал шанс на нормальную жизнь, семью даже до того, как мальчик смог бы насладиться этим. Без определенной цели в голове он ощущал какую-то пустоту, как будто теперь не было смысла его существования. Он так много лет был мальчиком-который-выжил и всеобщим спасителем, что сейчас он уже не знал, кто он. Журналисты постоянно кружили над ним, словно коршуны, пытаясь узнать, что происходит в его жизни, какие у него планы, но у него не было никакого видения будущего. Он даже не думал, что у него будет будущее. Так что сейчас он был абсолютно потерян, не зная, что делать со своей дальнейшей жизнью.
Рон, который раньше только и мечтал о славе и богатстве, понял, что устал от всего этого. Сейчас у него было так много возможностей: ему предложили место в «Пушках Педдл», его видели мракоборцем, близнецы сказали, что он был бы более чем желанным работником в их магазине. Но ни один из вариантов не нравился Рону. Он был так измучен и опустошен охотой за крестражами и постоянными битвами с Пожирателями, что ему просто хотелось отдохнуть, набраться сил и снова стать просто Роном Уизли, а не лучшим другом Гарри Поттера. Он хотел на какое-то время залечь на дно, найти свое истинное предназначение, понять, кто он на самом деле.
Ему нужно было отдохнуть от всего, включая собственную семью. Его мать, казалось, изо всех сил старалась притворяться, что за последние восемь лет ничего особенного не происходило, желая, чтобы все стали одной большой семьей Уизли. Она хотела, чтобы Рон женился на Гермионе, Гарри — на Джинни, и весь клан Уизли ни о чем больше не беспокоился. Но Рон не был готов к такой жизни, к этой славе, он хотел посмотреть мир, обрести покой, и Гарри с ним согласился.
Однажды спустя несколько месяцев после победы над Волан-де-Мортом, поздним вечером, Гарри и Рон играли в шахматы, сидя возле камина в Норе. Все остальные уже разошлись по своим домам или легли спать, оставив их вдвоем. Несколько часов назад Гермиона тоже ушла наверх, перед этим чмокнув обоих в щеку и сказав, чтобы они немного отдохнули и не засиживались допоздна. Возможно, в Золотом Трио она справлялась со всем лучше, чем они. Она радовалась тому, что мир был свободен от Волан-де-Морта, и хотя теперь у нее не было такой определенной цели, она все равно смотрела в светлое будущее. С ее умом и оценками она могла бы получить любую в мире работу, но сразу же приступила к тренировкам мракоборцев, чем всех удивила. Рон тогда пошутил, что думал, что она станет библиотекарем, но Гермиона снова всех шокировала своим желанием поймать как можно больше Пожирателей Смерти. Гарри думал, что она захочет как можно скорее забыть о той жизни, но оказалось, все было совсем наоборот.
По настоянию Гермионы, они все вместе собирались снять квартиру, ведь по ее мнению, им там будет лучше, чем в доме, все время полном Уизли. Она понимала, что в последнее время они чувствовали себя подавленными. Так долго их было лишь трое: во время охоты за крестражами, преследований Пожирателей, борьбы с Волан-де-Мортом — были лишь они втроем. Среди других людей она чувствовала себя более спокойной, нежели Рон с Гарри, или просто лучше это скрывала. Но в конце концов, Гарри и Рон осознали, что не могут больше так жить.
— Слышал, что в Канаде в это время года очень хорошо, — тихо сказал Рон, сделав очередной ход.
На самом деле они не говорили о том, что им нужно уйти, просто знали, что было на уме друг у друга. Они ни разу не сказали Гермионе, как им было тяжело в последнее время, как бы им хотелось выбраться из всего этого. Они улыбались в ответ на ее улыбку, болтали о пустяках на вечеринках в честь победы и позировали вместе с ней на фотографиях, и никогда не давали усомниться в том, что они счастливы и всем довольны. Они знали, что это неправильно, но не хотели, чтобы она погрязла в их проблемах.
Гарри посмотрел на него:
— Я всегда хотел увидеть Ниагарский водопад. Ремус рассказывал, что мой папа однажды отвез туда маму.
Но по правде говоря, ему бы даже подошел какой-нибудь богом забытый безлюдный городишко, ему просто хотелось тишины.
Рон кивнул, поглаживая подбородок:
— Небольшой отпуск никому не повредит. Они поймут.
— Мы можем писать, — согласился Гарри, передвинув свою фигуру, но почти сразу понял, что это был неправильный ход. — Не думаю, что Гермиона заинтересуется этим, ее тренировки становятся все сложней.
Он поморщился, зная, что какая-то часть его была зла и просто завидовала тому, что его подруга может быть счастлива.
Рон вздохнул, нахмурившись:
— Но она поймет, может, даже лучше, чем остальные. Но мы ведь ненадолго уедем, — сказал он, пожимая плечами. — Просто нужно отдохнуть от всего этого, — он махнул рукой, не отрывая взгляда от шахматной доски.
Гарри согласно кивнул головой:
— Звучит неплохо, — он закатил глаза, когда Рон поставил ему шах и мат, победно ухмыльнувшись. — Я принесу чернила и пергамент, мы можем сейчас оставить письмо, только если ты не хочешь уйти немного позже.
Рон откинулся на спинку кресла, расслабление, пришедшее к нему от мысли, уйти прямо сейчас, потихоньку ослабевало. Он не хотел больше ждать ни минуты, не мог себе представить, как снова будет завтракать, видя их улыбки, счастливые лица, когда он знал, что ему нужно убежать и спрятаться от всего этого, что ему необходимо оставить их позади, чтобы обрести себя.
Рон покачал головой:
— Я должен убраться отсюда как можно скорее, — сказал он, поморщившись от мысли, что, вероятно, это было подло по отношению к собственной семье, которая пыталась поддержать его, но знал, что для него это было единственным верным решением.
— Да, — понимающе произнес Гарри и, подскочив с кресла, принялся искать чернила, перо и пергамент.
Через час Гарри и Рон написали свои прощальные объяснительные письма, оставив одно для семьи Уизли и другое специально для Гермионы. Они собрали все необходимое и, бросив последний взгляд на Нору, вздохнули и двинулись к границе, где трансгрессировали и оказались в лондонском аэропорту. Было лучше не использовать магию и перемещаться с помощью портключа, ведь это могло быть чревато тем, что кто-нибудь из Уизли сможет отследить их и уговорить вернуться. Им просто нужно немного времени, чтобы все успокоилось. Они вернутся, когда магический мир будет не так одержим ими, когда они смогут спокойно дышать и видеть свое будущее.
Гарри порадовался, что Гермиона в свое время им сказала, что лучше на всякий случай всегда иметь при себе деньги, так что сейчас за билеты на самолет он заплатил маггловскими деньгами. Когда они прибудут в Канаду, то найдут магическое сообщество и снимут деньги с его счета в Гринготтсе, но сейчас они просто были счастливы от того, что наконец вырвались на свободу. Они отправлялись на другой конец света подальше от надоедливых журналистов и членов семьи, которые все время нянчились с ними, думая, что помогают, но это было не так. Теперь они наконец-то смогут дышать.